Конкурсная работа. Номинация – Проза.
"Галактический сезон литературных конкурсов 2016", II этап.
Любовь между Мансуром и Нигяр не вызывала сомнения ни у кого в школе. Одни симпатизировали им – другие осуждали.
Нигяр училась в десятом классе русского отделения, Мансур – в девятом классе азербайджанского. Парень, однако, был старше девушки на полтора года.
Переростки в той школе встречаются довольно часто: то ли родители не хотят отдавать детей туда, то ли вовсе не знают о ее существовании. Так или иначе, среди азербайджанских выпускников с проблемами зрения немало получающих аттестат зрелости в 19 – 20 лет.
Абсолютное большинство наших слепых и слабовидящих находит свою вторую половину в стенах родной школы.
Ирина Георгиевна приехала в Азербайджан накануне развала Советского Союза. Ее мужа – офицера Советской Армии – направили в Баку, так как в городе было введено чрезвычайное положение. Поскольку командировка мужа обещала быть долгосрочной, женщина – преподаватель русского языка и литературы – устроилась в школу, где учились Мансур и Нигяр.
Новая учительница очень быстро стала любимицей учеников и коллег.
– Прирожденный дефектолог, будто всю жизнь у нас работала.
– Да она за два дня выучила азбуку Брайля.
– Да хранит ее Аллах! Она настоящий ангел, – говорили про нее коллеги.
По словам самой Ирины Алехиной, она впервые в жизни сталкивалась с детьми с нарушениями зрения.
Нигяро-мансуровские отношения перешли все грани школьного прилежания. Круглая отличница, претендовавшая на золотую медаль, постепенно съехала на четверки, а по алгебре даже на тройки. Пренебрегавшая домашними заданиями, девушка стала прогуливать уроки.
Парень же всегда был средним учеником, успевал, как мог, старался говорить по-русски, несмотря на неизбежность развала страны.
Нигяр, имевшая довольно приличное зрение, училась в классе для слабовидящих. Небольшой остаток зрения позволял Мансуру лишь ориентироваться в хорошо знакомых местах и не сбивать людей. Разумеется, учился он по системе Брайля.
Вызывающее поведение и сниженная успеваемость Нигяр не ускользнули от бдительности матери, решившей перевести ее в массовую школу. Благо со слабым, но хорошим зрением чадо спокойно доучится последние два класса. Родители Мансура жили в районе и почти не интересовались его учебой.
И вот на родительском собрании мать Нигяр заявила:
– Моя дочь уходит отсюда. Эта неделя – последняя для неё в вашем борделе.
– Как Вы можете оскорблять нас? – возмутилась Ирина Георгиевна. – Школа-интернат – единственное место в Азербайджане, где ваши дети могут общаться друг с другом, найти свое счастье.
Коллектив пришел в восторг от слов нового педагога, почти убедившего маму ученицы изменить свое решение.
На другой день Ирина Георгиевна, увидев влюбленную пару, затаившуюся в конце коридора, подошла поближе, чтобы поведение молодых не вышло за рамки дозволенного.
– Пойдем повесимся, Нигяр, – услышала она слова Мансура.
Девушка тихо спросила:
– Когда?
– Да вота большой перемене.
В этот момент звонок разогнал ребят по классам. Ирина Георгиевна пошла в восьмой.
Весь урок учительница провела в тревоге. Не успел звонок возвестить о перемене, как она побежала к 10 "В", чтобы предотвратить возможную трагедию.
Девушки уже не было. Одноклассники сказали, что ее отпустили за пять минут до звонка.
– Мы тоже к ним пойдем.
В ту самую минуту учительницу отвлек директор, предложивший должность классного руководителя до завершения учебного года; ребята ушли, дружно взявшись за руки.
– Извините, Ашрафмуаллим! Тут такое творится, – перебила сердобольная Алехина.
Она рассказала об увиденном час назад.
Директор не на шутку заволновался.
– Куда они могли пойти? – подумал он и тут же распорядился разыскать влюбленных.
Ирина Георгиевна собралась было на третий этаж, как учительница математики сообщила, что ребята пошли повеситься в спортзале.
– Как вы можете спокойно говорить об этом? – сконфузилась Алехина.
– Пускай вешаются. Что плохое в этом?
Филологиня побежала к спортзалу. Двери в раздевалку не поддались, а учитель физкультуры курил в своем кабинете.
– КямильГамбарович, Вы не видели Нигяр и Мансура? Они могли спрятаться в раздевалке.
– Не видел. Только что я сам запер дверь на ключ.
Не успел учитель физкультуры выразить свои предположения, как прибежала та же математичка:
– Если они не здесь, то в кабинете врача.
Женщины прямиком направились на первый этаж.
В холле показался отец, пришедший за документами дочери.
– До чего довела Ваша супругаНигулю? Час назад я слышала, что она и парень собираются повеситься.
Отца «невесты» словно током ударило. Он увидел в конце коридора, перед кабинетом врача, медсестру, успокаивающую полсотни учеников.
Обескураженная учительница и несчастный родитель рванулись к толпе. Не успели они открыть рот, как из кабинета вышла наша счастливая пара.
– Что вы там натворили? – спросил мужчина.
– Повесились, – ответил ни о чём не подозревавший потенциальный зять.
– Взвесились. Сколько тебя поправлять? – насупилась другая жертва Амура.