Конкурсная работа. Номинация – Фантастика.
"Галактический сезон литературных конкурсов 2016", II этап.
Часть III.
Утром, позавтракав, Алдар пошёл поздороваться с отцом. Узнав у дворецкого, где его отыскать, он отправился в малый зал. Подойдя к приоткрытой двери, услышал громкий голос Жалмы:
– Великий каган, я не могу больше находиться во дворце рядом с этим чёрным колдуном. Мы сегодня же с наследником покидаем дворец и отправляемся к моим родителям.
– Женщина! Ты забыла, что правитель Солонго я! Как ты посмела решать, где будет жить наследник и называть моего сына колдуном? – услышал он гневный голос отца.
– А кто же он? Ты знал, что Алдар будет чародеем, когда отправлял его на обучение в храм Огня. Только под воздействием колдовства могла возникнуть дружба между ними. Тамир узнал, что когда язычник появится во дворце, моя жизнь окажется под угрозой.
–Поэтому, ты скрытно от меня, отправила наследника навстречу каравану, чтобы он убил своего брата?
– Зачем мне подвергать жизнь единственного сына такому риску? Я не знала о его решении. Если хочешь, я расскажу, как всё случилось на самом деле?
– Я не нуждаюсь в сообщениях твоих шпионов. У меня в тюрьме сидят два купца, которые ехали в том же караване. Вчера, после пира, я допрашивал их. Они сознались во всём.
– Вот видишь, Догсан, ты тоже опасаешься его, поэтому и провёл дознание. Пока не поздно, его нужно вернуть обратно в храм Огня, другого выхода нет! – уверенно произнесла Жалма.
Нечаянно подслушанный разговор настолько поразил Алдара, что он стоял, не в силах тронутся с места. За спиной кто-то громко кашлянул. Стыд, что его застали в таком положении, вывел из ступора. Не глядя ни на кого, он кинулся вниз по лестнице, минуя коридоры, выскочил во двор.
– Алдар! Я искал тебя, – обрадовано воскликнул Тамир, кинувшись к брату.
– Уйди! – отшатнувшись от него, крикнул тот, и бегом бросился в конюшню.
Выведя Бэлэг из стойла, он вскочил на неосёдланного коня и, вцепившись в гриву, галопом выскочил за ворота. Промелькнули городские улицы, и необъятная степь растелилась перед ним. Он мчался прочь ото всех, кого столько лет любил, мечтал встретиться и, наконец, обрести семью. Всё оказалось миражом. Здесь его никто не ждал, и не любил. Даже отец предал его. Вчера на пиру он улыбался ему, обнимал, а вечером подвергал пыткам купцов, чтобы узнать правду о нём.
Конь постепенно перешёл на рысь, а потом и вовсе остановился. Алдар сполз с его спины и уткнулся в жёсткую гриву.
– Я никому не нужен, – горестно пожаловался он единственному другу, не замечая, как солёный пот Бэлэг, смешивается с его слезами.
Он вернулся во дворец в сумерках. Осторожно прокрался в свою комнату и, укрывшись одеялом, не заметил, как уснул.
Правителю доложили о том, что младший тайши слушал его разговор с хатун, а потом умчался в степь и вернулся только поздно вечером. Догсан велел не трогать его, решив поговорить с ним позже. Но государственные дела заняли весь день, и поговорить с сыном не нашлось время.
*****
На другой день, Жалма видя, что Догсан, ходит сердитый, и даже не навестил сына, решила, что муж, наконец, внял её словам. Она отправилась к нему в кабинет без доклада, чтобы завершить задуманное.
Муж сидел в своём любимом кресле, разглядывая какую-то карту.
– Догсан, служанка сегодня мне донесла, что этот колдун уже следит за нами, она видела, как он подслушивал у дверей, когда мы беседовали.
Обмахиваясь веером, она прошлась по комнате из угла в угол, неслышно ступая по коврам. Остановившись напротив мужа, Жалма уверено проговорила:
– Мои подозрения подтвердились, огнепоклонники заслали к нам шпиона.
–– Оставь меня в покое! – сдерживая злость, произнёс Догсан.
– Только глупец может поверить, что эхериты могут бескорыстно доверить свои знания иноземцу, – не замечая закипающий в нём гнев, упрямо продолжила хатун.
Коган резко вскочив с кресла, вплотную подошёл к жене, и с яростью глядя в узкие чёрные глаза, промолвил:
– Ты много лет считала меня глупцом, не ведающим, что творится в его дворце. Может, сейчас скажешь, почему так быстро угасла Ананда? Думаешь, я не знал, что во дворце все шептались по углам, что это ты отравила её?
Жалма, никогда не видела мужа в таком гневе. Она попятилась от него и испуганно присела на тахту.
–Теперь я понимаю, почему Ананда уговорила меня отправить сына подальше из дворца. Знай терпение моё не беспредельно. Ещё хоть одно слово скажешь против моей воли, начнёшь рассказывать о своих чёрных делах палачу.
Сжав веер в руке, хатун боялась поднять глаза на мужа.
Догсан долго молчал, размышляя о чём-то, потом сказал:
–Тебя спасает лишь то, что ты мать моего наследника. Отныне, я не хочу видеть тебя во дворце рядом с собой. Ты будешь жить на севере, в охотничьем домике, под охраной моих нукеров. Обслуживать тебя будет женщина из рода эхеритов. Не надейся на то, что ты сумеешь кого-то подкупить и сбежать оттуда к отцу, в Айтали.
Каган позвонил в колокольчик, вошёл старший нукер из его личной охраны.
– Берген, отвези хатун в мой охотничий дом в предгорья Хантэя, приставь для охраны самых верных нукеров и не спускайте с неё глаз. Если кто-то узнает, где она находится, все положите головы на плаху.
– Я смиренно буду жить там, где ты прикажешь. Но умоляю тебя, съезди к Белому шаману. Он скажет тебе правду, – Жалма бросилась перед правителем на колени. – Умоляю! Съезди к Белому шаману!
Догсан увидев, какой ужас плещется в глазах жены, сжалился и пообещал:
– Хорошо, я завтра возьму сыновей, и мы отправимся в святилище Небесной царицы мудрости, заодно и навестим старого Сандага. Я тоже многое хочу узнать.
*****
Утром, лишь только забрезжил рассвет, три всадника выехали из города и направились на север, в сторону синеющих вдали гор. Три женщины рода хойтов вышли за парадные ворота и из чаш, наполненных молоком, арасой7 и чистой ключевой водой, плеснули им в след, что бы духи предков, задобренные подношением, помогли им в дороге.
Только на второй день добрались Догсан, Тамир и Алдар до поросших лесом предгорий Хантэя. Проехав через узкое ущелье, они оказались у входа в небольшую, окружённую голыми скалами, похожую на юрту кочевника, долину, крышей для которой служило ярко синее небо, а вместо звериных шкур землю выстилал шёлковистый ковёр травы. Посередине долины возвышалась скала, похожая на сидящую женщину. Это священное для хойтов место называлось храм Небесной царицы мудрости. Возле неё располагалась ещё одна невысокая скала, похожая на каменную чашу. Любой человек, посетивший святилище, оставлял подношение. В каменной чаше лежали монеты разных достоинств. На невысоких кустах дикого персика и боярышника, растущих возле каменных стен святилища, были повязаны голубые, белые – выцветшие от дождей и солнца полоски материи. Оставив в чаше подношение царице мудрости, и повязав голубые шёлковые ленты на кусты боярышника, Догсан с сыновьями, вскочив на коней, отправились вдоль подножья горы в поисках стоянки племени Белого хранителя.
Слава о силе и мудрости шамана широко была известна в Великой степи. Не один правитель, проделав многодневный путь, приезжал к нему за советом.
Сандаг8 ещё издали заметил всадников, несущихся к его юрте. Невысокий, одетый в синий суконный дэгэл9, подпоясанный кожаным пояском с серебряными бляхами, и меховой малахай10, он стоял, опираясь на сучковатый посох, вглядываясь в подъезжавших гостей зоркими, как у сокола, глазами. Всадники соскочили с коней, почтительно поприветствовали его, спросили о здоровье.
– Слава Вечно синему небу! Я здоров, – подняв вверх руки, произнёс старик. – Смотрю, Догсан, ты приехал не один, вместе с сыновьями. Как быстро летит время! Они стали совсем взрослыми. Заходите в юрту, выпейте чаю, расскажите, что привело вас ко мне?
В юрте, напротив дверей стоял деревянный поставец, на нём – жертвенные чаши с молоком, водой, зернами ржи, на стене висел длинный ящик с онгонами11. Хозяин и гости удобно устроились на покрытых узорчатой тканью тюфячках вокруг низенького стола. Сандаг и Догсан заняли место у почётной северной стены, юноши расположились рядом с ними. Старый шаман налил из медного чайника в деревянные пиалы чай, забелённый молоком, заправленный солью и топлёным маслом. Угощение было скудным. На деревянной дощечке лежало нарезанное тонкими полосками вяленое мясо, рядом стояла деревянная чашка с мелко нарезанным и посыпанным солью диким чесноком. Испечённые на камнях очага пресные лепёшки, лежавшие горкой на деревянном блюде, зачерствели, есть их можно было, лишь разломав на кусочки и смочив в чашке с чаем.
Все отдали дань духам – обмакнув средний палец в пиалы с чаем, и побрызгав на четыре стороны, потом каждый взял лепёшку и отведал угощение предложенное хозяином.
Только после трапезы, выпроводив парней из юрты, Сандаг и Догсан, завели беседу. Каган, не скрывая ничего, рассказал о своей женитьбе на жрице из храма Огня, о её предсказании и просьбе отправить учится сына в храм огнепоклонников. О том, что он подозревает, что Жалма отравила Ананду, но никаких доказательств этого злодеяния у него нет. Наследник, боясь мести младшего брата Жалме, тайно отправился в набег на караван купцов, что бы убить брата. Но замысел не удался, более того они вернулись вместе, друзьями. Теперь Жалма утверждает, что Алдар тёмный маг и навёл порчу на их сына.
– Что же ты хочешь от меня Догсан?
– Я чувствую, в моём доме поселилась беда. Я хочу знать правду и поэтому привёз сыновей, чтобы ты провёл камлание и спросил духов, что произошло в степи, чисты ли их замыслы.
– Беду в свой дом ты привёл сам, когда решил жениться на жрице огня. Я знаю этот народ, они ведают будущее и ничего не делают просто так. Твой сын сильный маг, но это не помешает мне провести ритуал, и спросить духов о твоих сыновьях. Скоро закат, не будем терять время и подготовим всё для обряда, – поднимаясь со своего места, сказал Сандаг. – Помощников я звать не буду, хватит вашей помощи. Парни пусть соберут хворост, а ты, Догсан, подсобишь мне облачиться в одежду шамана.
Коган надел на Сандага тяжёлый плащ, весь увешанный изображениями духов-помощников в образах животных, птиц, рыб, с множеством металлических подвесок в виде небесных светил и железных стрел.
Макая палец в берестяной туесок, шаман нарисовал белой краской на лице линии. Повязал на голову ярко-красную повязку с белыми изображениями человеческих глаз, рта, носа, ушей. По верхнему краю повязки шел густой ряд высоких орлиных перьев.
Наступал вечер. Когда под порывами ветра приоткрывался кожаный полог у входа в юрту, над синеющий вдали горной цепью, виднелась узкая полоска багряного заката.
Шаман подбросил сухих веток в огонь — он ярко разгорелся. На плоский камень, что лежал посередине очага он рассыпал золу, горячие угли и горсть сушеного можжевельника. На решетчатых стенах жилища заплясали отблески пламени. От людей, сидевших у очага, падали странные длинные тени.
Сандаг три раза по часовой стрелке обошёл очаг, отдавая дань уважения трём мирам: нижнему, среднему и верхнему. Закрыв глаза сел повернувшись спиной к огню, и начал медленно петь, призывая духов-помощников. Он перечислял их, хвалил, воспевая их достоинства. Удары в бубен звучали все громче. Голос шамана становился то тихим и вкрадчивым, то грозным и требовательным. Это он вёл разговор со злыми духами, которых встречал на своем пути. Вдруг Сандаг резко вскочил и стал бить в бубен короткими сильными ударами. Глаза его по-прежнему были закрыты. Слова он произносил уже не нараспев, как это было вначале, а хрипло, отрывисто. Красноватое в слабом свете тухнувшего костра, морщинистое, худое, покрытое капельками пота лицо шамана, с глубоко впавшими закрытыми глазами, приняло устрашающее выражение. Последовал резкий, словно выстрел удар в бубен. Сандаг закружил по юрте, исполняя танец. Удары теперь зазвучали тише, ритмичней. Из отрывков фраз можно было догадаться, что шаман разговаривает с духами, расспрашивает их о чём-то. Сделав ещё несколько шагов, он в изнеможении опустился на пол и лишь через несколько минут открыл глаза. Все сидели, молча, ожидая его рассказа. Наконец он устало произнёс:
– Я буду говорить только с тобой, каган. А вы, братья, идите, прогуляйтесь к ручью, принесите свежей воды, – он подал им кожаный бурдюк12, ждал, когда они отойдут от юрты.
– Догсан, вы с Жалмой воспитали хорошего сына. Из Тамира получится добрый правитель Солонго. У него есть большая поддержка со стороны родни матери, – отпивая из кружки забеленный молоком чай, начал рассказ Сандаг. – Жалма права – Алдар наложил чары на Тамира, но ошиблась, это не тёмная магия. Он сделал так, чтобы тот забыл о набеге на караван. Алдар хотел спасти своих спутников от несправедливого гнева правителя, то есть твоего. Огнепоклонники сделали из него непобедимого воина, сила которого ещё не расцвела. Жрецы храма Огня высоко оценили его магический дар. Но Алдар сейчас стоит на распутье. Добрые и злые духи борются за его душу. Ананда вложила в него свою любовь к тебе, но ты оттолкнул его от себя. Теперь только от выбора Алдара зависит, станет он врагом, или защитником нашего народа. И выбор этот ему придётся делать очень скоро.
Устало вздохнув, Сандак растянулся на лежанке, покрытой овечьими шкурами.
– Зови сыновей, оставайтесь ночевать в моей юрте. Завтра, на рассвете я уйду в храм Небесной царицы мудрости, молиться. Вы будете ждать меня здесь. А теперь всем пора спать.
Сандаг пришёл на закате. Отправив тайши пасти лошадей, он остался с Догсаном в юрте.
– Царица мудрости сказала, что ты несправедливо обидел женщину и отвечать на твои вопросы она не будет, – устало произнёс старый шаман.
– Какую женщину я обидел напрасно, Сандаг? Я искуплю вину перед ней.
– Царица мудрости очень сердита на тебя, она молчит.
– Что же мне делать, шаман?
– Ещё одну ночь проведёте в моей юрте, завтра, на рассвете, я уйду искать место для Обо13. Вы будете ждать меня здесь. Тяжёлое предстоит камлание. Может, мои помощники меня принесут, может, приду сам. Ждите, пока ни заговорю с вами. А сейчас зови сыновей, и ложитесь спать.
*****
Определяя место, где можно устроить Обо, Белый шаман и его помощники, взобрались на горный кряж, ограждающий от северных ветров храм Небесной царицы мудрости. Высокая, с плоской вершиной сопка, с которой открывался широкий вид на степь, лучше всего подходила для священного действа. Здесь можно было вознести молитву и сделать жертвоприношение духам местности, чтобы просить их покровительства. Сандаг с помощниками наносили на вершину камней, и соорудили пирамиду. У подножия Обо шаман собственноручно водрузил плоский камень – алтарь. Помощники шамана, его проводники в потусторонний мир, сложили из сухого хвороста костёр, подожгли его и стали дымом травы тимьяна и веток можжевельника окуривать священное место.
Когда обряд очищения завершился, Белый шаман три раза по часовой стрелке обошёл Обо, отдавая дань уважения трем мирам: нижнему, среднему и верхнему, поставив после этого на алтарь чаши с ячменными зернами, водой и молоком.
Когда на небе зажглась первая звезда, помощники облачили Сандага в платье шамана. Он надел на шею медное круглое зеркало, что помогало ему проходить в потусторонний мир. Помощники стали бить в бубны, призывая духов, прося у них силы для предстоящего обряда. Первые шаги шаман сделал с юга на восток, по созидающему небесному кругу, обращаясь к родовым духам и духам огня, прося у них защиты. Сандаг закружился в танце, зазвенели бубенцы, нашитые на его одежду, гулко стучала в бубен колотушка из высушенной медвежьей лапы. Долго танцевал шаман, и только на рассвете, когда на востоке заалела полоска зари, ответили ему духи предков. Замертво упал шаман после камлания. Помощники подхватили его и отнесли в юрту.
Очнулся шаман, когда солнце склонилось к закату. Отец и сыновья терпеливо сидели напротив него, ждали, как он велел. Наконец он зашевелился и открыл глаза. Братья, увидев, что Сандаг проснулся, вышли наружу, не ожидая, когда он выпроводит их из юрты.
*****
– Духи предков не дали прямого ответа. Выслушай мой рассказ, и думай сам, как поступить, – шаман налил себе в чашку чая и начал рассказ:
– Жалма умная женщина, она опасается магии огнепоклонников, которой владеет твой сын, и боится его мести за Ананду. Любыми способами она постарается избавиться от твоего младшего сына. Но если ты её убьёшь, Тамир будет мстить тебе и Алдару. К нему на помощь придёт родня его матери, между Солонго и Айтали вспыхнет война, которая принесёт много бед.
– Я буду держать Жалму взаперти до самой смерти.
– Я так и думал, что ты это скажешь. Тамир любит мать, он всегда будет стремиться освободить её и твоя жизнь постоянно будет под угрозой.
– Что же мне делать, шаман?
– Будущее затянуто дымом. Даже духи не смогли мне дать ясного ответа. Это всё, что я мог тебе рассказать.
*****
Трое всадников ехали по предгорьям Хантэя. Догсан был погружён в мрачные думы. Трудную загадку загадал Белый шаман. И как он ни пытался найти выход, ответа не было.
Братья молчаливо следовал за отцом.
– Лес горит! – вдруг крикнул Алдар, и помчался в сторону столба дыма, поднимающегося над деревьями.
– Отец! Горит в той стороне, где стоит охотничий дом! – воскликнул Тамир, устремившись вслед за Алдаром.
Догсан пришпорил коня, догоняя сына. Они прискакали на пожарище почти одновременно. Вокруг горящего дома суетились нукеры из охраны. Дом пылал со всех сторон.
– Где Жалма? – подскочив к охраннику, закричал Догсан, перекрикивая рёв пламени.
– Она в доме! Её уже не спасёшь, крыша вот, вот рухнет.
– Мама! Как она там оказалась?– в ужасе закричал Тамир и бросился к горящей двери.
– Нет! Ты сгоришь! – Догсан схватил его железной хваткой, не подпуская к огню.
– Алдар! Брат! Спаси мою мать!– просил Тамир, пытаясь вырваться из рук отца.
Алдар стоял, держа за повод коня, не двигаясь с места, глядя, как языки огня пожирают дом, вместе с той, что причинила ему столько зла.
– Алдар! Ты же маг огня! Спаси её!– донёсся до него охрипший голос Тамира.
«Вспомнил! Совсем недавно ты хотел меня убить!» – со злостью подумал тайши, не двигаясь с места. И вдруг он услышал ясный, родной голос матери:
«Сынок, иди ко мне, я так давно не видела тебя» – зов непреодолимой силы шёл от горящего дома.
Алдар бросил повод на руки подвернувшемуся нукеру, и кинулся к пылающей двери. От проёма несло нестерпимым жаром. Алдар, задержался на мгновение и шагнул за порог. Он шёл по коридору, заглядывал в комнаты не чувствуя пыла раскалённых брёвен. В последней комнате он увидел двух женщин: одна лежала на полу, прикрытая шёлковым покрывалом, вторая стояла над ней, словно охраняя от огня.
– Мама!– он не забыл её прекрасного лица. Она смотрела на него с лучистыми, ярко-синими глазами с такой любовью, что он не выдержал и умоляюще попросил:
– Забери меня к себе! Я не хочу с ними жить. Отец, не верит мне и даже возил к старику шаману, проверить на тёмной или светлой я стороне. Мама! Он предал меня! А брат хотел убить не только меня, но и весь караван, с которым я ехал домой. Так велика его ненависть ко мне. Но хуже всех Жалма. Она хоче, чтобы меня вернул в храм. А мне там так плохо жилось. Я все десять лет мечтал вернуться домой, но оказалось, что в этом мире дома для меня нет. Я никогда не вернусь к эхеритам. А если останусь здесь, то начну мстить за тебя, за себя, но этого я тоже не хочу.
– Нет, сын, не для того я отдала свою жизнь, чтобы ты перешёл в верхний мир. Я хочу тебя утешить, но мои объятья слишком горячи даже для мага огня. Я позвала тебя сюда, чтобы ты спас Жалму.
– Я не буду спасать ту, которая убила мою мать! – с яростью воскликнул Алдар.
– Она не виновна в моей смерти. Дело в том, что вдали от своих зеркал мы теряем жизненную силу и быстро угасаем.
– Значит, виноват отец? Ты ушла тогда из храма из-за него!
– Не ищи виновных. Твой отец любит тебя, но он правитель и должен думать не только о себе, но и о своём народе. Твои знания дают тебе силу, а он смертный человек, потому слаб и вынужден был искать ответа у мудрого старца. Пока он видит в тебе лишь юношу, не зная, как ты будешь ему нужен. Всё это у вас впереди. Скоро для людей настанут нелёгкие времена. Только знающий сможет спасти хойтов. Знающий это ты, и твоё предназначение – стать защитником своего народа. Ради этого я покинула храм, обрекая себя на такую короткую жизнь.
¬– Твоя жертва была напрасна! Жалма ненавидит меня, если я её спасу, она сделает всё, чтобы извести меня. Ты хочешь этого?
– Сын! Только добрые дела могут повернуть людей к свету. Поверь мне, как жрицы храма Огня! Если хатун сгорит, будет война между Солонго и Айтали. Я оставляю выбор за тобой.
– Мама, скажи – это отец приказал поджечь дом, чтобы избавится от Жалмы?
– Нет. Его подожгла Дади, что служила мне ещё при жизни. Ценой своей жизни она хотела спасти тебя от хатун. Пора уходить! Мое время в этом мире истекло. Помни, о чём я тебе сказала! – Ананду окутало пламя, и образ её растаял.
Алдар чувствовал, что до спасения оставались секунды. Ещё немного и крыша рухнув, погребёт здесь обоих. Подхватив лежавшую на полу женщину на руки, юноша кинулся прочь из горящего дома. Как только Алдар шагнул за порог, дом с треском обрушился внутрь. К нему подбежали люди, они что-то кричали, кто-то забрал у него Жалму, чья-то рука подала кружку с водой. С жадностью напившись, он отошёл в сторону, и устало сел на подвернувшийся пенёк.
Дом догорел дотла. Дальше пожару распространится не дали. Мужчины скинули с себя верхнюю одежду и положили на неё хатун. Волшебство Ананды спасло Жалму – огонь не причинил ей никакого вреда. Она лежала, молча сжимая в ладонях руки сына и мужа, стоявших возле её ложа на коленях.
– Мама, скажи, где у тебя болит? Ответь хоть словечко! – уговаривал её Тамир.
– Позови Алдара, – прошептала Жалма.
Торопливо вскочив, Тамир кинулся за братом.
– Наклонись, – попросила она, увидев перед собой сына Ананды.
Алдар встал перед ней на колени рядом с отцом.
– Я слышала ваш разговор, Алдар. Теперь ты знаешь, что я не убивала твою мать. Прости, что из страха перед твоим магическим даром, я хотела избавиться от тебя. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, и рада, что у Солонго есть такой защитник. – Жалма взяла голову Алдара, притянула к себе и расцеловала в обе щёки.
– Спасибо сын, что вынес меня из огня, – произнесла она громко, чтобы услышали все вокруг.
Взяв Догсана за руку она, вытирая выступившие слёзы, попросила, – прости меня муж, что ревновала тебя даже к мёртвой младшей жене.
– Не плачь, это я во всём виноват. Если бы я не поддался тогда своей страсти, Ананда была жива, и ты бы столько лет молчаливо не терпела злые наговоры, которые возвели на тебя напрасно.
–Не упрекай себя. Судьбу нельзя обойти. Будем радоваться, что Тэнгри сохранил нас от беды и мы все живы и здоровы. У нас с тобой теперь есть два замечательных сына.
Отец и сын стояли, друг против друга, внимательно вглядывался в глаза друг друга.
– Ты изменился. Ещё вчера был восторженным мальчишкой, сейчас у тебя глаза много изведавшего, взрослого человека.
– Ты прав отец. Я маг, который прошёл испытание огнём, познал свою силу и сделал выбор.
– Знай, как только ты родился, я уже знал, что ты будешь магом, и это никогда не пугало меня, я всегда тебя любил, – крепко обнимая сына, промолви Догсан.
Тамир, подошёл к ним, обнял обоих и произнес:
– Я твой вечный должник, брат. Спасибо тебе за мать!
Так они стояли, обнявшись, и синие глаза Алдара сияли от счастья.
«Только вместе мы сильны. Вот где прятался ответ на загадку старого шамана» – думал Догсан, с любовью глядя на сыновей.
Неделю в Солонго праздновали возвращение тайши и чудесное спасение хатун. Купцов, запертых в тюрьме, правитель помиловал. После праздника мужчины, как и обещал Догсан, поехали на соколиную охоту.
СЛОВАРЬ:
1. Бэлэг – подарок.
2. Тайши – царевич, член царского рода
3. Чанз – трёхструнный щипковый инструмент, широко распространенный в Азии.
4. Хатун — женский титул, аналогичный мужскому титулу «хан», приблизительно соответствует «царица», «королева».
5. Архи – молочная водка
6. Тэнгри – небожители во главе с Вечно Синим Небом.
7. Араса –напиток, получаемый кислого молока.
8. Сандаг – владыка тайного.
9.Дэгэл – мужская одежда, прямой меховой халат.
10. Малахай – островерхая, крытая сукном шапка, отороченная мехом пушного зверя.
11. Онгоны – шаманские божества.
12. Бурдюк – кожаный мешок из цельной шкуры животного, предназначенный для хранения воды и другой жидкости.
13. Обо – обрядовое место, где принято отдавать дань и преподносить дары божествам