Нас было около двадцати рядовых и сержантов в открытом кузове КРАЗА с высокими бортами.Собственно,сержантов было только два-один командовал отделением линейщиков и кабельщиков,другой отделением радистов.Линейшики и кабельшики занимались эксплуатацией воздушных и кабельных сетей,мы-занимали место у радиостанций,принимая радиограммы и сигналы из штаба ракетных войск,министерства обороны и штабов армии и дивизии.За рулем КРАЗА сидел смуглый и широкий,как шкаф, шофер Самвел Аратюнян,совершенно спокойная и добродушная личность.Рядом с ним сопровождающий лейтенант Широбоков,молодой офицер с неприметным лицом , серыми глазами , белесыми бровями и ресницами.Линейщикам,кабельщикам с их командирами следовало высадиться за первым КПП и идти по своим делам.Нам, радистам, надо было ехать дальше к выносному приемному пункту,расположенному километрах десяти от главного дивизиона в лесу, в сооружении,напоминающему земляной холм с массивными железными дверями,внутри которого был расположен зал с дежурящими за приемниками радистами,которых нам следовало сменить.
На первом КПП нас пропустили, не останавливая.Отъехав с километр, машина остановилась и из не выпрыгнули линейщики и кабельщики,прихватив свой инструмент.
Мы поехали дальше по лесной дороге,затененной кронами густых деревьев.На втором КПП,прежде чем поднять шлагбаум,молодой солдат обошел машину,заглянул в кабину и кузов и крикнул шоферу,махнув автоматом:
-Ехай,карантин!
-Салага,савсэм зэлоный,-успел крикнуть Самвел и нажал на газ.
Карантином обзывали роту связи за железную дисциплину,царящую в ней.В отличии от других подразделений,старшина нашей роты Юрьев,человек сильно напоминающий взрослого" Дауна",а характером Бабу-Ягу в мужском обличье,не уезжал, как другие, ночевать домой,а постоянно жил в казарме,что давало ему почти неограниченную и деспотическую власть над всем личным составом роты.Например,ночной дневальный не решался даже слегка вздремнуть у тумбочки без риска быть наказанным старшиной,который мог и часто неслышно открывал свою хорошо смазанную дверь,подкрадывался к спящему и торжественно объявлял ему наряд на работу.Кроме того,он лично производил по утрам подъем личного состава,при чем зажигал при этом спичку и, если она успевала догорать прежде,чем ошалевшие солдатики успевали стать в строй,то объявлял отбой,а затем опять подъем,итак до десяти раз.Чистота в казарме связистов была необычайная.После подъема основная часть связистов отправлялась на зарядку при любой погоде;часть из них составляла команду уборщиков,которые под бдительном присмотром старшины сдвигали двухъярусные кровати,подметали и натирали суконными обрезками шинелей полы ,а влажными тряпками мыли потолки.К тому же, старшина зорко следил за исполнением военнослужащими распорядка дня.Если ему удавалось застать кого-нибудь слоняющимся без дела,он тут же пристраивал последнего к нему-например,отправлял беднягу мыть сортир.Так обычно третировали солдат в карантине,до принятия ими присяги.
После второго КПП мы почувствовали себя почти на свободе.Позади остался основной дивизион полка,окруженный колючими заграждениями,минным полем и сеткой под высоким напряжением.Таких дивизионов в составе полков по всей Прибалтике , Белоруссии и других приграничных республик было предостаточно-это тот самый ядерный щит Родины.
Недолго продолжалась приятная поездка.Через час часовой распахнул ворота,и машина въехала на территорию объекта.Офицер подошел к двери и вызвал старшего смены.Солдаты выпрыгнули из машины и пошли к сооружению.Дверь тяжело открылась и сержант-старший смены доложил обстановку.Мы один за одним вошли в сооружение и заняли каждый свое место у радиосетей.Дав несколько распоряжений,офицер забрал освободившуюся смену,и повел на посадку к грузовику.Наконец,вздохнули свободно:ни тебе старшины,ни нарядов на работу,ни политзанятий, ни ходьбы строем в столовую.Обед был у нас в зеленом бачке,а при желании можно было насобирать грибов и ягод,а при случае поймать и
зайца.На это у нас был умелец дизелист Журба,мастерски ставивший замысловатые силки.Вообще,вблизи сооружения на несколько километров простирался край непуганых зверей и птиц.Осторожные эстонцы старались обходить наше сооружение за колючей проволокой десятой дорогой,поэтому даже пернатые устраивали свои гнезда на высоте человеческого плеча,демонстрируя полную беспечность.Сержант Цветков,свой,не присланный из учебной сержантской школы в Выру,где курсантов гоняли как сидоровых коз,и потому был либералом и не держал нас в ежовых рукавицах ,а периодически отпускал нас побродить по лесу,насладиться красотой и свободой.В награду мы ему приносили грибов,ягод орехов.Однажды я был насмерть перепуган огромным зайцем,метавшегося вокруг дерева,попавшись в силок,поставленный,очевидно, Журбой.Я не решился приблизиться к нему,опасаясь показавшимися мне его огромными зубами.Поэтому я побежал и позвал на подмогу того же Журбу.Он спокойно взял зайца за уши и палкой ударил его по затылку.Заяц,до этой минуты посматривал на нас с некоторым превосходством и даже презрением,но после удара удивленно выкатил глаза и повис бездыханный почти до самой земли.
Но не только либеральные взгляды на воинскую службу были причиной сравнительно мягкого отношения сержанта Цветкова к подчиненным.Как известно,в советское время обязательно о отмечались многочисленные праздники,которые частенько сопровождались выпивкой.Это не носило обязательного характера,но повод был на лицо, и им грешно было не воспользоваться.Ко мне подошел сержант и как к старослужащему,доходчиво объяснил:
-Праздник на носу,Саша,выручай!На салаг я не надеюсь,а ты обернешься вмиг.Не подведешь?
Со Цветковым мы служили с первого дня,знали друг друга,как облупленных,поэтому в долгие разговоры не вдавались.
-Об чем разговор?!Сейчас иду,заодно и прогуляюсь.А ты деньги собери и за мою сеть садись-да не прозевай чего.
Цветков довел меня до ворот,навесил на плечи солдатский мешок,похлопал по плечу и напутствовал:
-Без водки не приходи.Смотри, сам всю не выпей!А сейчас иди по этой тропе,она выведет тебя на просеку;пойдешь направо и прямо,в конце увидишь хутор.Найдешь магазин,он единственный,-отоваришься и назад.Все очень просто,ребенок не заблудится.
Я бодро пошагал по лесной тропе,с наслаждением вдыхая полной грудью свежесть осеннего воздуха с терпким запахом едва начинающей преть опавшей листвы,подрастающих грибов и влажной хвои.
Чуть больше часа я бодро прошагал по хлюпающей под сапогами от недавно прошедшего дождя тропинке и вышел на просеку,вернее на полосу вспаханной еще весной земли,довольно на вид топкой.По краю просеки,слега извиваясь,тянулась грунтовая дорога.Следуя инструкции сержанта,я зашагал по ней.Довольно скоро вдали показался хутор-два десятка домов,крытых дранкой.Когда вошел в хутор попытался отыскать магазин,спрашивая ни бельмеса не понимающих по русски прохожих,стало потихоньку смеркаться.А когда вошел в магазин,закупил мешок водки и вновь вышел на крыльцо магазина,то обомлел от ужаса:я решительно не знал,куда мне теперь идти.Сгустившиеся сумерки совершенно поменяли ландшафт.Можно было идти в любую сторону-наугад,по принципу русской рулетки.
-Авось,кривая вывезет,-в отчаянии сказал я себе и побрел в сторону опушки леса. Пока я дошел до опушки,совсем стемнело.Только позади меня мерцали тусклые огни хутора.
Я вошел в лес и почти тут-же ударился головой о дерево.Протянув руку вперед,я не смог ее разглядеть.Положение было отчаянное.Но я ему не поддавался изо-всех сил.Если не доберусь,подведу не только себя,но и друзей.За уход с боевого дежурства грозил трибунал.Вытянув вперед руки и жмурясь от колючих веток,я упорно продвигался вперед,то и дело падая в липкую грязь.Не помню,сколько продолжались мои мучения,но в конце концов я вышел едва освещенное тусклой луной открытое пространство.В бессилии я пустился на землю и закурил сигарету негнущимися пальцами.Я попытался оглядеться,но далее,чем на двадцать-тридцать метров ничего нельзя было разглядеть.Я встал и пошел вперед наугад.Это было неимоверно трудно.Грунт был необыкновенно мягкий и даже болотистый.Я непрерывно проваливался по щиколотку,а порой по самые колени,отчего сапоги приходилось вытаскивать,выливать воду и одевать снова.Портянки я уже выбросил за ненадобностью.И все-таки я шел.Не знаю уж,какое упорство мной одолело,но и мысли не было,чтобы переждать ночь,а затем придти с повинной.И упорство мое было частично вознаграждено.Вдали я увидел слабо подсвеченное туманное облачко.По какому-то наитию я понял,что это изба с освещенными окнами.
Я знал,что мне без посторонней помощи не обойтись и поэтому устремился к спасительному свету.Мне открыл примерно семилетний мальчик,взрослых не было.Я пытался ему объяснить,что я заблудился,что мне нужно в часть,а для этого выйти на дорогу.К моему удивлению,мальчик меня понял и прихватив со стола фонарик,вывел меня на дорогу и указал рукой,куда мн следовало идти.Я вынул из кармана пятерку и попросил у него взамен фонарик.Он жадно выхватил из моей руки деньги и исчез в избе.Некоторое время я шел по дороге,но фонарик светил настолько тускло, что я вновь сбился с пути.Теперь я окончательно потерял присутствие духа.У меня даже мелькнула предательская мысль:
-Сесть под дерево,выпить водки и заснуть.А там будь,что будет!
От усталости и переживаний,у меня начало мутиться в голове.
Я уже собирался так и сделать,как услышал не очень далекий лай собаки.Я стал внимательно всматриваться в направлении лая и вдруг,к своему счастью, увидел в кромешной тьме тусклое свечение-явный признак жилья.
Изнемогая, изо всех сил я шагал, с трудом вытаскивая и грязи сапоги,но все-таки добрел до забора довольно большой избы.
К забору выбежала огромная собака и стала на меня остервенело лаять,что,впрочем,на меня никак не подействовало-так я был измучен и равнодушен к опасности.За собакой вышел огромного роста,как мне показалось,эстонец,и спросил меня что-то на своем языке.Я,как смог,знаками объяснил,что мне нужна воинская часть с высоким радиоантеннами.Кажется,он кое-что понимал по русски,поэтому меня понял и сказал:
-Ждать,никуда не уходить.-А сам ушел в избу.
Через несколько минут он вышел в брезентовой куртке и топором за поясом.Я еще подумал:
-А зачем ему топор?Зная,что далеко не все эстонцы нас любят,я мог предположить что угодно.Но я настолько был измучен,что мне в тот момент любой исход был безразличен.
Мы углубились в лес,фонарем этот широкоплечий гигант освещал путь.Я же волочился за ним,как измученный дистрофик, без без всякой надежда на благополучный исход.И вот вдали мы услышали,крики,затем прямо в лес ударил мощный прожектор и,наконец, небо прошила красивой дугой трассирующая автоматная очередь.Мой спаситель испуганно остановился:
-Дальше не пойду.Там автоматчики.
Я не стал настаивать,развязал мешок и протянул ему две бутылки водки.
Он категорически отказался,пожал мне руку и стремительно ретировался.
Я прибыл с огромным запозданием.Если бы не Самвэл,который на все вопросы сопровождающего:
Когда же поедем?
Отвечал:
-Бэнзин,кончился.Скоро будэт,подождите.
Итак три часа.Эти три часа нас и спасли от больших неприятностей
Меня,обессиленного, внесли в сооружение буквально на руках,почистили , обмыли и приготовили к погрузке на машину ровно за пятнадцать минут до ее прибытия.