Так странно, но именно зима, падающая на ладони весны, растекающаяся февралем в пушистых хлопьях, ассоциируется у меня больше всего с тресканьем напополам сознания. Сознанием До и После… Высокий каблук наступает в ледяную воду, таящуюся в следе от сильного мужского ботинка, под которой обман твердого, скользкого льда. Спокойствие, тишина водного пространства, припорошенного мягким свежим снегом, выпавшим всего час назад, навсегда переворачивает тебя вместе с каблуками, телом, головой… ты поскальзываешься и падаешь больно в странность февраля… твоего февраля, ударяясь, разбивая в кровь коленки… Стрелка тонкого капрона с шелковым свистом проползает несколько сантиметров вниз, пальцы покалывает не просящий извинений холод, и сидя в этом следе с непонятными узорами, со сломанным каблуком, в драных, как подзаборная кошка, чулках, с растекшейся тушью, потому что сверху, словно почуяв неладное - посыпали серые хлопья, чтобы смыть с ресниц искусственность, как бы говоря, какая ты там за тщательно продуманной красотой. И ты не знаешь то ли тебе плакать, то ли смеяться, то ли кричать, то ли просить о помощи… Нервная, неуклюжая, психопатка, оглядываешься по сторонам, пытаешься сделать шаг вверх, но поскальзываешься еще более неуклюже и глупо… А всего лишь в этот день ты оделась, как хотела и эти каблуки, которые навсегда шагнули в эти странные следы, с треском сломавшись, отполовинили твою жизнь До и После… ты четко знаешь, что было до… и абсолютно не знаешь, что с тобой будет после… после падения в след ледяного ботинка… есть только Сейчас и ты в нем…
© Мария Снегирева