Маргиналы. Голубая любовь. Часть 3

               

                МАРГИНАЛЫ.  Часть 3
                Непредвиденная дискуссия.
                Большой рассказ в 4х частях.


                «Не спорит корысть, а спорит правда». Пословица               

                * * *
      Недужный дом, как говаривали встарь, а нынче «лечебное заведение» имеет свой, только ему присущий, ритм жизни, вовсе не похожий на домашний, привычный и покойный, приносящий отдохновение от трудов праведных. Отличается он особым, можно сказать, характерным своеобразием, продиктованным трогательной заботой о страждущих, лечебным курсом и режимом. Последнее понятие, правда, справедливо перекликается с другими суровыми учреждениями, стоящими, так сказать, на страже…. И еще резонно бы добавить: чтобы продуктивно лечиться, желательно бы иметь образцовое здоровье, дабы выжить.
      Врач, после трудового дня, с чувством исполненного долга, безмятежно отправляется домой, к своей семье, к друзьям, одним словом – на отдых, а в кардиологическом отделении затеивается въедчивое исполнение его заботливых предписаний и радушные медсестры добросовестно и скрупулезно исполняют его назначения.
      День, со всеми заботами: назначениями, процедурами, обходами, анализами, уколами, проходит своим чередом, а распорядок ночи – именно того времени, когда хорошо бы всласть поспать – своеобразный и колоритный. Ночь начинается где-то после десяти вечера, а поскольку сестры не десятирукие, и не могут всем больным в одно и то же время осуществить назначение врача, вечер значительно затягивается. Около полуночи начинается очередное исполнение назначенных процедур: измерение температуры, давления и принятие положенных порций лекарств. Около двух ночи, о тебе заботится сестра из лаборатории. Ей позарез нужно узнать динамику уменьшения сахара в крови. Через полчаса вас будит сестра из другой лаборатории, которой тоже требуется ваша кровь, но ей нужно узнать, как она разжижается после принятия лекарства, дабы предупредить тромбообразование, поскольку это опасно. Ну а в четыре утра, ясное дело, нужно измерить температуру, давление, снять кардиограмму, еще один анализ крови и по графику принять пилюли с микстурой, естественно под присмотром заботливой сестры милосердия. Если не тебе, то сострадальцу по палате. Ну и наконец, в шесть утра появляется няня и под бравурную декламацию веселого детского литературного шедевра: «Дети в школу собирайтесь, петушок давно пропел», начинает греметь ведром со шваброй, утками, передвиганием стульев и тумбочек – начинается влажная уборка. Это чрезвычайно важно для здоровья именно в 6 утра.
      Нельзя с уверенностью утверждать, что Глеб Михалыч и его безропотные коллеги по мытарству принимали такую заботу с восторгом и признательностью, оттого всячески стремились наверстать упущенное днем. Поэтому, хотя и осуждая себя, старик немного опоздал к назначенному времени. Оба парня уже сидели на вчерашней лавочке и разговаривали между собой.
      - Простите великодушно, что припозднился. – Обратился он к ребятам, присаживаясь. – Кардиология живет своей специфически-насыщенной жизнью, на благо незадачливых пациентов, потому я…. Вы давно меня ждете?
      - Да, нет. Какая разница, в больнице час туда, час сюда. – Приветливо ответил Вадим. Видно было, что неприязни они не испытывали к старику и он это отметил. Это был добрый знак. «Значит, они воспринимают мои аргументы, острые характеристики и согласны продолжить обмен мнениями». – Подумал он
      - Так – да? Или – нет? – улыбнулся Михалыч. – О чем мы вчера толковали? На чем прервалась наша животрепещущая дискуссия? – Он поудобнее умостился рядом с ними.
      - Вы распекали Вадима за злостный эгоизм. А прервалась беседа на ваших внучках. – Отшутился Макс.
      Михалыч просветленно рассмеялся этой шутке. Ему приятно было еще раз вспомнить дорогих сердцу близких.
      - Макс, не переводи стрелки на друга. Это и тебя касается. – Искусственно напустив на себя серьезность, сказал Михалыч.
      - А я-то причем? Тут надо к Вадику. – Макс прятался за шутливым тоном.
      - Ты, как раз эгоист номер один, впрочем, вы оба….
      - Ну, это уже явный наклеп. – Продолжал шутливую словесную перепалку Максим.
      - Я уже не шучу, ребята. Давайте-ка мы с вами нынче сделаем экспресс-анализ нашей вчерашней полемики. Если мне не изменяет память, вчера на протяжении всей нашей беседы я только и слышал от вас обоих, постойте-ка, вспомню, – дед ткнул пальцем в собеседников, подумал и продолжил, – ага, вспомнил, цитирую обоих: «это моя жизнь», «какое лично мне дело до других», «я живу для себя», «я выбор свой сделал», «это мое личное дело», «государство против меня», «никто не имеет права навязывать мне» и так далее. Я, Я, Я, и все с большой буквы. Можно подумать, что вы пуп Земли. Центропупизм, опасная вещь. Некто был такого же мнения о себе, говорил: «… взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера».
      - Это Вы кого-то цитируете? – спросил, грассируя, Вадим.
      - Конечно. Это Библия. Цитирую моего врага, а вашего хозяина. А еще он говорил: «… взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему».
      Макс решительно повернулся к деду:
      - Знаю, вам это покажется циничным, но я действительно так думаю. – Сказал Макс. – И считаю, что прав. Если сам не будешь любить себя, кому ты вообще нужен? Приходится самому расталкивать локтями прочих, иначе кто о тебе позаботится? Такова наша серая жизнь. Так считают все нормальные люди. Почему я должен любить кого-то чужого? Он, что мне брат, сестра? Надо себя любить. И в этом заключается сама истина, высший смысл.
      - А если подробнее, что она гласит, твоя истина? – Поинтересовался старик. – Мы уже переходим на философские вопросы.
      - Ну и что? Это же хорошо.  – Не унимался Макс. – А эта истина напрямую касается нашего выбора. Я так хочу. Свобода – это право выбора. Вы сами это говорили. Любой жизненный вопрос или проблему я лично рассматриваю с точки зрения моего интереса, собственной выгоды. Так все думают и делают, извините, и я на том стою. Это нормально.
      Глеб Михалыч тоже повернулся к Максу и уверенно возразил ему:               
      - Это для тебя нормально, как для атеиста. Если каждый будет эгоист, как ты изрекаешь о себе любимом, то вы оба всенепременно переметнетесь на уровень животных и будете жить как они, по инстинктам. Это смерть любой морали, даже людоедов. Это значит, что со временем вы перегрызете друг друга. Если ты, в своих глазах высший, а эгоизм подразумевает, что все в мире создано только для тебя – ты центр Вселенной, то не логично ли получить всю радость жизни по максимуму здесь на земле, поскольку другой не будет? Что может иметь высшую ценность? Только ты, драгоценный, твоя жизнь. Зачем думать о другом, и почему нужно жалеть низшего, если он стоит на пути, т.е. своего соседа? На тонущем Титанике такие, как вы силком отбирали спасательные жилеты у детей и женщин, чтобы самому любимому выжить.
      Интересная ситуация складывается в прайде львов, это подтверждает мою логику. И вообще об этом говорят многие биологические законы. Самки охотятся за жратвой, а распоряжается ею царь зверей, без стыда и совести, он же высший. Почти как у многих нас. А кто у вас будет царь природы? Ты, или ты? – Михалыч немного раздраженно перевел свой указательный палец с одного на другого. – Еще доказательства…? Пожалуйста, у меня их много.
      Ребята молчали. Такой крутой поворот был неожиданным. Старик перевел дух и опять продолжил:
      - Человеку в материальном теле, естественно, требуется есть, но не объедаться; пить, но не упиваться; интимно общаться, но не разжигаться; зарабатывать деньги, но не впадать в сребролюбие; служить Богу, но не поддаваться тщеславию, честолюбию или постыдной мерзостной корыстности. Почти все лекарства в крупных дозах являются отравой, ядом. Все должно быть в меру. Двумя ложками есть не будешь, на двух кроватях одновременно спать не будешь. А вот о двух жизнях, надо подумать. Жизнь не заканчивается смертью.
       - Но, мы же имеем право любить себя? – настаивал Макс.
       - Конечно! – Воскликнул Михалыч. – Если ты доподлинно любишь себя, думай о будущем, нужно так спланировать свою жизнь, чтобы знать, где ты будешь, когда перешагнешь рубеж смерти. А перешагнуть придется, и чем ты по ту сторону рубежа будешь оправдываться? Естественные потребности смертного, кои не управляются вашим, твоим духом, становятся противоестественными, грехом.
      Михалыч, помолчал секунду и, глядя в глаза собеседникам, жестко сказал:
      - Ваш первобытный животный эгоизм…. Вы говорите и мыслите только о себе, драгоценном: о своих чувствах, правах, требованиях, но Бог сказал о вас, что не только вы, но и ваши потомки будут расплачиваться за ваши поступки. И я верю этому. Подумайте о них. Есть основополагающий и неизбежный закон, которого никто и никогда отменить не сможет: «Что посеет человек, то и пожнет». Не может из зерна пшеницы вырасти свекла, тем более какой-нибудь суслик. «Сеете ветер, пожнете бурю». Применимо к вам, голубчики, сегодня, уже сейчас, у вас на генном уровне происходят изменения, и вы ничего уже не поделаете. Если у вас будут потомки, они вам спасибо не скажут – проклянут. Изменения, конечно, можно остановить, но это требует отказа от вашей пламенной голубой страсти, однако вы же не захотите этого делать, потому что себялюбцы. А для себя ненаглядных, вы сделаете все, даже удавитесь. Просто, вам нужно обратиться к Богу, только Он сможет вам помочь, но вам трудно уверовать, потому что вы материалисты, а душа материализма – эгоизм, и сладострастность подлунной похоти.
      У вас, ребятишки, серьезная зависимость. Как у алкоголиков, наркоманов. Как правило, теоретически атеист и вообще зависимый, способен на любую подлость и преступление, потому что знает: он живёт только один раз. Вам глубоко наплевать на родителей, переживающих за вас, на жену и детей, – это я к Вадиму, – на будущих своих потомков, если они будут, в чем я очень сомневаюсь. Еще Николай Островский говорил: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Только вот, что на самом деле он имел в виду? Можно понять  и так, и этак.
      - Это как? – удивленно в один голос поинтересовались оба собеседника.
      - Можно понять, что прожил жизнь не зря, с глубоким смыслом – для других. А можно понять, как вы: «Дурак Николаша, надо жить только для себя, а не для каких-то нахлебников и дармоедов». Эгоцентризм является самым опасным и смертным грехом. И тебя Максик отлично можно понять. Ты живешь один раз и по-своему прав: твоя жизнь самая короткая, даже если тебе удастся прожить 125 лет. Отсюда следствие: беспринципные Адамовы дети, то есть вы, драгоценные и себялюбивые – прошу пардона за такой вывод – всегда колеблетесь в любую сторону своей души. Куда выгодней, туда и…, как флюгер. Кто-то из мудрых изрек: «Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие только одной и, причем очень жалкой». Христианская любовь – это способность, умение выйти за круг личного сладострастного эгоизма, чтобы жить в других, соединяясь с Богом и ближними. Причем, с удовольствием – в этом кайф. Ты же живешь ради себя и только себя. Эгоист – это человек, умирающий от любви к себе, а не к другому, и польза для одного себя, обязательно обернётся, по законам бумеранга, вредом и бедствием. В этом вы, ребята, сами убедитесь и очень скоро, когда пройдет или просто притухнет ваш низменный энтузюизм.
      - Подождите, Михалыч! – протестующе поднял руку Макс. – Вы не правы во многом. Не могу согласиться с вашими упреками. Во-первых, вашу позицию религиозного человека – можно назвать синдромом отложенной жизни. Вы призываете хорошо или красиво жить потом – не сейчас, а после смерти, но для нас это утопия, мы не верим в это и хотим жить для себя именно сегодня, как мы считаем нужным, как нам интересно. А во-вторых, у вас довольно примитивный взгляд на атеизм, с чем мы категорически не можем согласиться. У нас тоже есть духовные потребности. Мы тоже высоко ценим духовные запросы человека. К тому же, мы не способны на любую подлость, как вы утверждаете. Пожалуй, это в третьих. Так что в вашей логике есть прорехи и серьезные, согласитесь. Не такая уж она и железная. – Оба противника старика победно улыбались. Хоть раз им удалось веско возразить. Они выжидательно смотрели на деда. Михалыч помолчал немного, собираясь с мыслями, и опять не согласился с Максимом:
      - И на эти ваши возражения у меня есть ответы. Возражу на первый ваш закидон. Знаете, я принадлежу к старшему поколению. В наше СССРочное время были комсомольские стройки. Это когда молодежь, комсомольцы со всего Союза приезжали куда-то строить заводы, железные дороги, осваивать пустыни. Так вот, я поездил по этим молодежным тусовкам. Достаточно поскитался по жизненному бездорожью. Поработал, пожил. Жил активной, насыщенной жизнью, не чета вашей. Вы, сейчас, даже не представляете, насколько духовно богаче вас я жил. Важно, что вы вкладываете в понятие «синдром»? Свободу воровать, убивать, морально разлагаться? Ваш – я назвал бы синдромом плотской низменной жизни. Так что вы ошиблись в первом утверждении. Я не откладывал, я жил. Просто у меня были другие ценности.
      Второе. Ребята, прошу, не обижайтесь за резкости. Это не грубость – просто я любя; хочу, чтобы вас крепче проняло. То, что у вас есть свои духовные потребности, – я знаю, не тупой же, потому что вы появились не из ила речки Нил, как вы думаете, а созданы Богом, даже если вы и не признаете этого. Он вдохнул в вас Свой дух, потому вы мыслите, имеете свою волю, совесть. Кстати – это те качества, о которых вы ни бум-бум – не знаете; где они в вашем обожаемом теле находятся, в печенке или мочевом пузыре? Из чего состоят, из каких химических или физических элементов – и никогда не узнаете. Они духовного происхождения. А это уже от Бога. Ваш дух вожделеет жить духовной жизнью. Поэтому именно этот факт, как раз подтверждает мою точку зрения на вашу и мою сущность. Но если ваш дух для Бога мертв, то от вас можно ожидать чего угодно.
      А в отношении сможете ли вы пойти на подлость, я предполагаю, что нет. Вы, ведь, впитали нашу общечеловеческую, то есть христианскую нравственность с молоком матери. Это у вас уже в генах. Потому Бог вам подсказывает через вашу совесть, что это нехорошо. Но если вы по-прежнему будете доказывать мне, что вы правнуки гориллы, как утверждает ваша материалистическая философия, то я склонен думать, что моя логика непогрешима. Как вы не упрямствуйте.
      - Послушайте-ка! – старик сделал вид, что плюнул на свой палец и приложил его ко лбу, красноречиво прошипев – пш-ш-ш. Слышите, шкварчит? Мужики, у меня лоб раскалился от слишком шустрой работы извилин. – Он очертил указательным пальцем воображаемый ореол вокруг головы. – Дайте передохнуть. Замучили вы меня…!
      Ребята тоже расслабленно улыбнулись. Они тоже были немного напряжены. Старик это видел и решил сделать паузу в беседе. Он сознавал, беседа была, конечно, немного острая, правда длинноватая, но полезная. Они слушали серьезно, внимательно и не обижались, хотя Михалыч иногда был не совсем уважителен, он это знал и старался свою промашку спрятать за молодежным сленгом, легкостью изложения, хотя тема была серьезная. В свою очередь Макс с Вадимом тоже были слегка возбуждены дискуссией. Они впервые столкнулись с таким толкованием и пониманием их проблем. Дед высказывал свои субъективные, но интересные мысли, с которыми они никогда не сталкивались.

                * * *

      Глеб Михалыч говорил отрывисто и немного раздраженно. Он это чувствовал и осуждал себя. Нельзя было показывать ребятам своего возбуждения. Но, с другой стороны, он не понимал, вернее, понимал, но не мог согласиться, почему нельзя принять его логичную аргументацию, ведь он так понятно изъясняется. Его собеседники тоже видели, что дед немного взволнован и старались не обострять разговора. Беседа казалась им очень интересной и поучительной. Она открывала им неожиданные стороны их жизни, о которой они не думали и, даже, не подозревали. И хотя дискуссия их не совсем убеждала, не хотелось о себе думать так, как утверждал старикан, она будоражила интерес, поскольку для них многое было внове. Им не случалось прежде общаться с такими, как этот старик.
       Немного успокоившись Михалыч продолжал:
      - Тут я как-то прочитал в газетке высказывание одного любителя адреналиновой жизни: «Не-а, я лучше в ад. У вас в раю скучно. Будете ходить, сложив ручки на животике, петь свои тоскливые песни, елейно сюсюкать, цветочки нюхать, сладенькие фрукты кушать и блаженствовать. То ли дело в аду, там хоть можно грешить, весело там». Он легкомысленно юродствовал над очень серьезным вопросом, а по сути, над своим трагическим будущим. Я полагаю, и вы тоже так мыслите. Но это шаржированное и искаженное осмысление рая и ада чрезвычайно далеко от истины. Почему простые смертные так безмозгло разглагольствуют? От тупоумия? Почему отсутствует элементарная мудрость. Мы не знаем, что нас ожидает в раю. Может быть, там мы будем управлять мирами, планетами, новыми галактиками, Бог скрыл это от нас. Но я знаю точно, что ад, это место не для порочных развлечений – это место страдания и ужаса, учтите ребята – вечного, ежеминутного ужаса и мук мученических. Это место где ты будешь в полной мере расплачиваться за свои тупые проступки соделанные в нынешней, сегодняшней жизни. То, что сеял здесь, там будешь пожинать. Так уж случилось, что в жизни иногда полезно дружить с мудростью. Она проявляется не обязательно в зрелости. Искать потребно ее. Мне нравятся рубаи о мудрости Александра Понамарева:
            На свете ничего нет мудрости ценней –
            Приобретай ее и посвяти все ей.
            Она тебя над всем возвысит, возвеличит,
            Прославит широко, и счастлив будешь с ней.   
      - Где ж ее откопать? – Сыронизировал Вадим. – Мы еще летами не вышли для мудрости. Вот состаримся…!
      - А зачем ждать, читайте Библию. А если примените в жизни…, вообще…. Вы не обижайтесь, ребята, что я так нравоучительно…. Я жизнь прожил. Знаете? При свете все контуры становятся реальными предметами. Поэтому я с вами говорю, так сказать, освещаю, чтобы вы увидели себя со стороны. Что поделаешь, ваше мировоззрение провозглашает законным и обоснованным любое желание человека, направленное на получение удовольствия.
      Мне вспоминается, как в 2005 году мир облетела ужасная весть. В Штатах Тайфун «Кэтрин» уничтожил город Новый Орлеан. Погибли десятки тысяч людей. Шок, соболезнование людей всех стран. По иронии судьбы на следующий день на нашем телевидении промелькнул репортаж из того же Нового Орлеана, снятый гораздо раньше до трагедии. В кадре жизнерадостная молодая леди, отвечая на вопрос журналиста – «как вам здесь нравится?» – восторженным голосом ответила: «Ой! Здесь так восхитительно! Какие мужчины, игорные дома. Столько развлечений! Весело, как в аду!». Вот вам и удовольствие. Для меня сразу стало понятно, почему Бог допустил такое. Пусть вам не покажется циничным, но этот репортаж оказался настолько в контексте событий и объяснял все случившееся одним штрихом – тремя словами, что диву даешься.


                Продолжение следует.