Когда первая пара закончилась, я почувствовал ужасный голод – сказывалась яичница. После нее мне всегда хотелось есть. На перерыве я решил пойти в столовую и пообедать - делать было нечего, друзей рядом нет. Будь они сейчас здесь – мы бы нашли, чем заняться. Сначала, мы бы пошли и купили еду. Потом, поднялись, забурились бы в какой-нибудь кабинет и стали кушать. Да уж…. А теперь – просто умри от тоски. Как там Софи? Интересно, ей очень досталось от Ксюшиных родителей? И, кстати, почему она живет с Ксюшей? Ей что, негде жить? Интересно, откуда она приехала и почему не устроилась в общаге? А родители ее где? – Снова увлекаясь мыслями о ней, я потряс головой и заставил себя не мучить пустыми догадками. Оставалось подумать о чем-нибудь другом - например, о пицце, которую продавали в столовой университета. Интересно, у них осталось еще пару кусочков? Обычно у нас в столовой разметают все сразу же, как бывает перерыв, и поэтому, часто приходилось покупать еду заранее, чтобы не остаться голодным. Пробившись через толпу голодающих, я купил себе сок и бутерброд из колбасы и хлеба. На пиццу меня почему-то затошнило. Я осмотрел столовую, выбирая место, где можно было бы спокойно поесть, как вдруг заметил Софию. Что она здесь делает? Разве она не осталась дома? Или их уже отпустили с «домашнего ареста?» Почему она мне не позвонила? Стоп. Спокойно…. А, может, это вообще не она? Я попытался успокоиться и пошел в ту сторону, где мне показалось, сидела она, как вдруг я понял, что я не ошибся. Я всегда узнаю её - по ее манере сидеть – зажато и не занимая много места. А еще по волосам – у нее были темно русые волосы. Что заметно выделялось на фоне всеобщей девичьей толпы. Я решил подойти к ней и узнать, что все-таки произошло, и почему так трудно было просто позвонить. Подходя к ней, я сразу же подметил, что она всегда, почему-то предпочитает сидеть одна и с краю – когда мы пришли в первый раз в пиццерию, я этому не придал особого значения. Наверно, так она чувствовала себя более свободно. Она сидела и смотрела в книгу, которую, вероятно взяла из дома. Как она так легко может читать книгу, когда я чуть ли не схожу с ума от догадок и подозрений?
- Привет - я подошел к ней и сел, заметив, как она напряглась от неожиданности и чуть ли не выронила свой сок из рук. Они, как и всегда, немного дрожали. Когда-нибудь я точно об том ее спрошу. Я почувствовал, как начинаю злиться на то, что она так испугалась меня, будто желая мне сказать: »О, какими судьбами ты здесь?« - но понимал, что это всего - лишь игра моего воображения, а потому постарался взять себя в руки.
-Привет – тихо ответила она мне, и я заметил, как ее голос охрип. Так звучало даже сексуальней.
-Что делаешь? - я посмотрел на книгу, открытую перед ней и понял, какой тупой вопрос я задал. Плевать. Где она, черт возьми, была?
-Книгу читаю –непринужденно тветиа онаотчего я снов завелся. Что это было? Она .случайно, не хочет мне рассказать ,что произошло?
-А-а-а-а- лишь протянул я, делая вид, что удилвен, а потом не удержался:
-Слушай, где ты была? Я тебя долго ждал в машине, а потом мне сказали, что тебя тошнило и ты сегодня не пойдешь, но вот странно… «вуаля» и ты здесь – я посмотрел на нее с вопросом в глазах, а она продолжала читать, на секунду подняв свои очаровательные глазки на меня и посмотрев с любопытством, ответила:
-разве тебе Ксюша не сказала Я отравилась- она сказала это так легко, что я не на шутку разозлился:
-Ах, правда? – я немного помолчал, а потом взорвался, чувствуя, что меня понесло:
-А ты больше ничего не хочешь сказать? Почему, например, ты мне не позвонила? Почему я ждал тебя, а в итоге даже не был удостоен того, чтобы с тобой поговорить? Почему ты не вышла и не сказала, что тебе плохо? Почему меня даже не пустили к тебе? – столько вопросов роилось в моей голове, с тех пор, как я уехал, и мне было очень интересно узнать ответы из первых уст.
-Ты не находишь, что слишком много «почему» для одного разговора? – кажется, она со мной играет. Меня это достало.
-Слушай, я прождал тебя, а потом лихорадочно придумывал, чтобы могло с тобой случиться, что ты так резко отказалась от поездки со мной. Я не верю в тот бред, который мне наплела твоя подруга про отравление. Мы вместе с тобой кушали, и если бы ты отравилась – я бы отравился тоже. Ничего странного, что со мной все в порядке? – я еле сдержался, чтобы не ударить по столу, за которым мы сидели.
-Я рада, что у тебя все хорошо, но, я не понимаю, почему я должна оправдываться перед тобой? Я тебе благодарна, но ничем не обязана - заявила она так, будто все, что было между нами - мне приснилось. Ее теплые слова, ее слезы смеха – все это было… как в кино – так же не по-настоящему и мимолетно.
-Что ты несешь, ответь? Я тебя ни к чему не обязываю, но просто прошу ответить: почему ты мне хотя бы не позвонила? Что я должен был думать, что к вам в дом проник маньяк и изнасиловал обеих, и поклялся убить одну из вас, если вы впустите меня в дом? – при этих словах в ее глазах зажегся маленький огонь страха. Я это также заметил по ее рукам - они опять затряслись, будто наигрывая мелодию по клавишам пианино, и она попыталась их скрыть, засунув под стол. Она натянуто улыбнулась, а затем произнесла:
-Тебе нужно перестать смотреть фильмы ужасов» на ночь. Все в порядке. Я просто отравилась и думала, что не пойду, а потом решила, что пропускать - не лучшая идея, и, собравшись с силами - «вуаля» - и я тут - она продолжала натянуто улыбаться, отчего я просто потерял контроль.
- Но позвонить хотя бы можно было? Чтобы я не переживал, чтобы я не фантазировал то, чего нет? – я чуть ли не ударил по столу и заметил, что на нас смотрят некоторые люди. Плевать. Я разбираюсь с ней. Не нравится – пусть не смотрят. Я заметил, как София напряглась, а потом все же выдавила из себя пару фраз:
- Я ведь не твоя девушка, а потому не обязана тебе звонить. Чего ты так переживаешь? Ты ведь не брат мне и даже не парень. С чего бы тебе так переживать за меня? Тебе сказали - я отравилась, значит, нужно было просто поехать в университет, не придумывая всякую чушь – она посмотрела на меня с вызовом, а я задумался: действительно, чего это я так взбеленился? Я ведь ей, по большому счету – никто. Никто. Ни родственник, ни парень, ни муж – чего я от нее хочу? Она ведь не обязана передо мной отчитываться и более того - ничего не должна. Но мне было не понять одного: с каких это пор она так легко стала относиться к нашим отношениям? С чего это она вдруг употребила слово: »парень?» Ее что, задевает то, что я ей не предложил встречаться? Или она просто не хочет ни от кого зависеть? Показаться свободной? Самостоятельной? Не уязвленной? Может быть, ей надоела моя забота, моя помощь? Может, мне вообще оставить ее раз и навсегда? Все - равно на большее я бы не согласился. Рано или поздно – я бы признал тот факт, что мы не подходили друг - другу с самого начала.
-Действительно, чего-то я переживаю? Мало ли, что с тобой случилось - мне вообще на это плевать. Плевать на то, что между нами что-то было. Какой же я все-таки идиот - я встал из-за стола и ушел, оставляя ее одну. Мне срочно хотелось что-нибудь разбить. Задев по дороге какого - то парня, я услышал в ответ: »Эй, аккуратней, чувак» - и это меня взбесило.
-«Я тебе сейчас твой рот поломаю, сам глаза разуй» - прокричав на весь коридор, я остановился. Надо успокоиться. Увидев, как она выходит из столовой, медленно передвигаясь в конец коридора, я решил все-таки разобраться, в чем же состоит дело. Не успев преодолеть собственные эмоции, я рванул к ней и подметил одно: сегодня она идет как нельзя плохо. Почему она так идет? Ей что, стало хуже? Почему она мне не сказала? Я подлетел к ней как можно быстро и, схватив ее за руку, потащил как можно быстро по коридору. Она сначала не поняла, что это с ней, а потом попыталась меня остановить
-Эй, остановись, куда ты меня ведешь? Остановись! - кричала она, когда я уже успел поднять ее по лестнице на второй этаж. Сейчас, там находилось мало народу, а потому мы могли бы спокойно поговорить. Оттащив ее в сторону, чтобы она смогла встать возле стенки, я встал к ней вплотную и стал разбираться. Мне до смерти хотелось узнать правду:
-Что случилось? Расскажи мне. Я ведь вижу, что что-то здесь не так. Ты от меня что-то скрываешь - я напал на нее, как самый настоящий хищник, из джунглей. Она сильно напряглась и попыталась сохранить между нами дистанцию, оттолкнув меня чуть назад своей маленькой рукой.
-Ничего между нами и не было. Хватит тебе придумывать всякую ерунду - сказала она спокойно, изредка посматривая по сторонам.
-Какую ерунду? Ты сейчас о чем, конкретно? О нашей готовке? Или о том, как мы целовались? О чем, скажи? - я начал на нее кричать, от чего она непроизвольно съежилась. Она всегда так делала, когда чувствовала опасность, когда ей было страшно.
-Нет, я о том, что ты вообразил по поводу меня и себя. Хватит меня попрекать тем, что я тебе не позвонила - я тебе ничем не обязана. А, насчет того, что было – просто забудь про это и живи дальше. Не трогай меня, а я не буду мешать тебе – и все будет хорошо - она почти, что выплюнула мне эти слова, отчего я еле сдержался, чтобы не ударить кулаком по стенке.
-Что значит: »Не будешь мешать мне?» - кто тебе сказал, что ты мне мешаешь? Ксюша сказала? Если это так, я ей голову оторву - закричал я, а она еще больше отошла от меня назад. Дальше деваться ей было некуда. Позади - холодая стена. Холодная, как и она сама.
-Нет, мне это никто не говорил. Я сама так решила - она так решила. Что за бред? С чего бы ей так думать, хотя она сама была не против того, чтобы я бы рядом и помогал ей?
-Откуда у тебя взялись эти мысли? Ведь это не просто так, верно? С чего ты взяла, что ты мне мешаешь? Я тебе дал повод так думать? Я тебе сказал об этом, намекнул или что-то еще? – я старался контролировать свою речь, чтобы случайно не обидеть ее. Как в тот раз.
-Ты хочешь сказать, что у меня нет повода так думать? Занимайся своими делами, как и раньше: гуляй на вечеринках, оскорбляй девушек в автобусе, устраивай скандалы – мне нет до всего этого никакого дела. Нет дела, мне плевать, как ты жил и будешь дальше жить, понятно? Было и было, мне глубоко плевать на это все, ведь ты сам прекрасно знаешь, что продолжения у наших отношений быть не может - она сказала это самым повседневным тоном, будто подписывая мне мой смертный приговор. А внизу поставила подпись и печать. Не девушка – а чудо какое-то.
-Почему ты так твердо решила, что у наших отношений не может быть продолжения? Тоже мысли или фантазии? - сказал я громко, прижав ее к стенке и не давая ей возможности уйти. Да она бы и не смога. Я бы все равно ее догнал.
-Потому что это же очевидно. Мы с тобой разные. Я тебе не подхожу, а ты - мне, все просто - сказала она, иронично улыбаясь, а потом добавила: а теперь пусти. Скоро лекция - она попыталась идти, но я не дал, продолжая наш разговор, если его таким можно было так назвать. Скорее просто крик. Крик ошалевшего медведя.
- Кто тебе сказал, что ты мне не подходишь, сама придумала или кто подсказал? – от этих слов она снова съежилась, а я понял, что что-то здесь явно не так.
-А что, по мне не видно, что не подхожу? Ты бы никогда не посмотрел на такую, как я - она это сказала очень сухо и просто, без капли горечи в словах, а затем продолжила:
-Даже, если бы была вероятность, что девушки похожие на меня – тебе нравятся – я бы не поверила этому, потому что такие, как ты хотят только одного: заняться сексом и использовать по полной программе. Ты думаешь, я об этом мечтала всю свою жизнь? Встретить тебя и заняться сексом? Я просто остолбенел. Она так легко говорит про такие вещи, даже не боится произносить это вслух (как некоторые мои знакомые). Стараясь сдерживаться, я выдохнул, понимая, что если я ее ударю за такие оскорбления - она мне этого никогда не простит, а потому решил перевести тему:
-Девушки «похожие на тебя», какие это? – я сделал вид, что не понимаю, а она мне ответила:
-Ты сам все прекрасно понимаешь, хватит прикидываться – она попыталась идти, а я продолжил:
-Какие это девушки? Калеки? Немощные? Какие? – я перешел ту грань, от которой решил держаться подальше. У меня не получилось. Она вся побледнела, и я подумал, что сейчас она упадет, но она все еще держалась, а лицо не выдавало никаких эмоций. Спустя секунду, она зарядила мне пощечину, а я с силой прижал ее к стенке, требуя объяснений.
-Итак, скажи мне? Какие? О каких девушках идет речь? Откуда тебе вообще знать, какие мне нравятся, а какие нет? - я терял самоконтроль, что могло быть очень плачевно, как и для меня, так и для нее. Я вспомнил слова своего отца: »Все девушки - одинаковые. И все они предназначены для того, чтобы их иметь. Просто делятся на два типа: тех, которых имеешь раньше, и тех, которых позже - вот и все различие» – от этого воспоминания, меня передернуло.
-А разве ты не имеешь всех подряд? – от этих слов, я просто не удержался и залепил ей пощечину. Она приложила руку к щеке, а я заметил на обратной стороне руки большой синяк. Кто это сделал? Откуда он у нее? Когда она развернула руку, заметил порезы на венах, и больше не смог сдерживаться - я схватил ее за руку, развернул и показал ей:
-Кто, кто это сделал? – она стояла неподвижно, пытаясь молчать, но я стал требовать объяснений:
-Скажи мне, кто это сделал? Что вот это такое? – я ей показал на вены и синяк, который тянулся от самого локтя. Она снова промолчала, пытаясь вырваться.
-Отпусти меня, перестань - сказала она, не слушаясь и вырываясь, а я снова прижал ее к стенке:
-Кто тебе сделал это? Что случилось? - прошептал я, а она снова попыталась идти. Я понял, что нам нужно остыть и отпустил:
-Все - равно ты сама не уйдешь, тут лестницы - я показал ей на лестницы, а она вырвалась и пошла вперед. Я смотрел на то, как она пытается идти и мне стало невероятно больно. Она предпочитает терпеть это унижение, перед всеми, но при этом, не приняв от меня помощь. Разозлившись в конец, я повернулся и зашагал, понимая, что если я сейчас не успокоюсь – я кого-нибудь побью.
06.02.16.