Схиигумен Савва (Остапенко) говорил: "Одна из скверных привычек — ругательство матерным словом. Во время ругательства у сквернословца... паром скверным смрад исходит из уст его: такому человеку, если не раскается, нельзя в церковь Божию входить и прикасаться к святыне. Ангел Хранитель такого человека плачет, а диавол радуется. От такого человека Матерь Божия молитвенный покров Свой отнимает и Сама отступает от него. Такой человек проклятью себя подвергает. С таким человеком нельзя нам есть и пить, пока не перестанет браниться матерным словом. За срамословие Бог попускает на человека беды, болезни и многие напасти. Поэтому отстанем от обычая нечестивых людей и послушаем апостола Павла, увещевающего: «Всяко слово гнило да не исходит из уст ваших» (Еф 4, 29), но лучше Иисусову молитву восприимем в уста свои и в сердце и тем избавлены будем вечной муки во веки веков. Аминь." (Из книги «Близок к нам Господь: Жизнеописание, воспоминания духовных чад и труды схиигумена Саввы (Остапенко)».
Старец игумен Гурий (Чезлов) также предупреждал об этом страшном грехе: «Тот, кто матерится, оскорбляет сразу четырех матерей: и Пресвятую Владычицу Богородицу, и нашу Матерь Святую Церковь, и свою собственную маму, и, наконец, землю-матушку». (Из книги "Лучезарный батюшка. Воспоминания о игумене Гурии (Чезлове)".
С этим грехом на Руси Церковь борется давно и успешно (хотя, может быть, и недостаточно настойчиво). Священник Порфирий Амфитеатров еще в 1905 году писал:
"На первых порах своей пастырской службы я усмотрел, что мои прихожане, помимо многих других нравственных недостатков, особенно заражены были привычкой к сквернословию. Немедленно начав борьбу с разного рода пороками своих пасомых, я особенно ополчился против их сквернословия. Обличал и бичевал этот порок. Благие результаты борьбы сказались: сквернословие сперва перестало оглашать улицы, а потом стало и совсем исчезать. Но вот, гуляя по своему саду, я был неприятно изумлен и возмущен ужасной матерщиной, разражавшейся на дороге. Я увидел парня лет 16, Василия, который, бичуя палкой волов, осыпал их отборным сквернословием. На мои обличения парень оправдывался, что его раздражали волы, медленно тащившие бочку с бардой, и что он и рад бы не сквернословить, да не может сладить с собой. Объяснив гнусность и греховность сквернословия, я постарался внушить парню немедленно и навсегда оставить свою дурную привычку, чтобы не подвергнуться гневу Божию. Парень на мои увещевания должного внимания не обратил и в тот же день подвергся грозному наказанию Божию. Направляясь с бардой вторично из винокуренного завода в барскую усадьбу, парень по-прежнему начал осыпать волов ударами и сквернословием. Вдруг раздался треск, бочка лопнула, и кипящая барда обдала парня с головы до ног. Страдания и стоны его были услышаны. Немедленно он был отправлен в больницу, где пролежал около трех месяцев. По выходе его из больницы я беседовал с ним по поводу постигшего его несчастья, которое он сам всецело приписывает праведной каре Божией за грех сквернословия". (Свящ. Порфирий Амфитеатров, журнал "Кормчий", 1905г.).
Откуда же взялся грех сквернословия? В книге "Посланный Богом", посвященной отроку Вячеславу Чебаркульскому, говорится о матерной ругани: "Ещё Славочка говорил, что людям ругаться нельзя. Он сказал, что «Злые духи, на низшем их уровне, очень сильно матерятся, и мат - это разговорная речь злых духов». И Славочка часто мне говорил: «Мамочка, злые духи так сильно матерятся! Это они научили и людей так материться. Они и меня матерят. Мамочка, как они меня матерят - если бы ты только слышала!»
Нечистые скверные духи и сами матерятся и людей подталкивают к сквернословию. В книге о греческом старце архимандрите Епифании (Феодоропулосе) "Заветы жизни" есть такой эпизод:
"Один рабочий сказал отцу Епифанию:
– Батюшка, я ругаюсь. Но происходит нечто странное: я закручиваю болт, он не идет, это меня сильно раздражает, но стоит выругаться, как он тут же закручивается.
Батюшка невозмутимо ответил:
– Так и должно быть.
И, видя недоумение мастера, продолжил:
– Один бес мешает болту закручиваться, а другой подталкивает тебя к тому, чтобы выругаться. Когда второй бес достигает своей цели и ты начинаешь ругаться, первый немедленно оставляет болт и тот спокойно закручивается! Будь осторожен, чадо мое, и во время работы не ругайся, а молись".
Поскольку Божия Матерь отнимает свой покров от матерящегося человека, то во время войны, например, его может постигнуть преждевременная смерть или тяжелое ранение. И наоборот, человек, который не матерится, остается в живых. Протоиерей Валентин Бирюков в своей книге "На земле мы только учимся жить" вспоминает:
"Когда с фронта вернулся, начал работать продавцом в селе Гришкино Томской области. А мне так хотелось поступить в семинарию или уйти в монастырь. Но меня не отпускали с работы.
Шел 1948 год, когда произошел случай, который я до сих пор без волнения вспоминать не могу. Было 7 часов вечера, рабочий день уже закончился. Вдруг приходит ко мне в магазин человек. Я его не знал, да и до сих пор не знаю, кто это был, — с виду обыкновенный, лет 55, лицо очень доброе. Сразу я к нему расположился, ведь лицо — это зеркало души. Запер незнакомец дверь на крючок и говорит мне:
— Встань, Валентин, на колени — лицом на восток, перекрестись трижды. Слушай — я тебе расскажу прошедшую и будущую жизнь, про твоих друзей, что с тобой было - всё как есть расскажу. Слушай внимательно.
Говорил он медленно, внятно — будто хотел, чтобы я каждое его слово понял и запомнил. И рассказал, где, что и как со мной произошло, описал все места, где я побывал. Назвал моих родных и всех друзей — с кем я жил и воевал, про ранения, про операции, про будущую мою болезнь.
Посмотрел я на него чуть недоверчиво и думаю: «Не может он все это знать! Откуда ему известно, что я в блокаде был?» А когда тот человек сказал, что у меня осколок сидит в пояснице, тогда я поверил, что он, действительно, правду говорит. Я даже заплакал от ужаса — ведь здесь, в Сибири, никто не знал про осколок, никто! Думаю: ну, где я был, ему может быть известно — вдруг он разведчик какой. Какие и за что у меня награды - это тоже нетрудно узнать, кагэбэшники хорошо работают. Но про осколок, который засел между третьим и вторым позвонком, я даже папочке с мамочкой не говорил — расстраивать не хотел, думал: перетерплю.
А потом этот человек спрашивает меня:
— Помнишь, вы договорились вшестером, чтобы никакого хульного слова никогда не произносить и друг друга ничем не обижать?
— А как же... Помню! — только и сказал я (кто же, кроме моих друзей-солдат, мог знать об этом?!).
У меня прямо слезы потекли от ужаса, что он все знает. Человек не может знать таких секретов - я никогда никому не рассказывал об этом. Да и зачем оно, кому это надо?
— Вы молились, просили Господа оставить вас в живых. И вот ты жив. И твои друзья все живы. А видел, как трупы вокруг вас лежали? Так что если бы вы матерились, хульные слова говорили — точно так же лежали бы и ваши косточки... Вот что значит «матерок» — а вот что значит молитва... Скажи всем, чтобы никогда не матерились..."
Обычно человек матерится в какой-то стрессовой ситуации. Однако во время стресса вместо ругани нам следует про себя или вслух (в зависимости от ситуации) говорить краткие молитвы: "Господи, помоги!", "Господи, благослови!", "Матерь Божия, спасай нас!", "Ангел-Хранитель, помоги!" И придет помощь от Господа, Божией Матери, святых и ангелов... Поэтому, братья и сестры, давайте не будем сквернословить, навлекая на себя беды, несчастья и преждевременную смерть. Но напротив, будем молиться, привлекая к себе благодать, милость и любовь Божию. Аминь!