ДЕВУШКА – РАДУГА
ПЕСНЯ – СКАЗКА
…Солнце ласковое – золото разлитое. Струится свет – ярче яркого, дрожит воздух – чище чистого. Вздыхает земля – чудо расчудесное, ковер, бисером расшитый.
- Бабушка, бабушка! Я по берегу босиком, и по траве, и по пригоркам! А земля теплая – теплая!
- Ох! Обманет тепло весны! Нарэйко, не бросай пимы свои. Утром над стадом дыхание туманом клубится. Холод по ночам стоит, не отступает.
Но радостно и светло на душе у юноши. Весна будоражит ум, будит мысли, рисует сказочные мечты. Детство ворвалось в юность, и смотрит открытым взором, удивляется: «Я ли это? Зоркий глаз не пропустит птицу, твердая рука не выпустит тынзей, уверенная поступь в ногах».
«Хее! Хее! Хее!» - далеко слышится над тундрой.
Вдруг туча черной тяжелой птицей полетела, заслонила солнышко ласковое, смыла золото разлитое, птички-кулички смолкли, спрятались. Золотые нити прошили землю-небо, ударили в чум, как в бубен.
- Нарэй! Нарэй! Где ты?
Младшие братья-сестры спрятались от дождя в чуме. Тепло им на оленьих шкурах. Лишь Нарэя поблизости не видно, далеко от стойбища ушел, не слышит. Но нет тревоги ни у отца-матери, ни у бабушки старой. Тундра – дом родной. У Нарэя чуткое сердце и добрый нрав. Таким бог Нум счастье дает, удачу. Не надо беду манить беспокойством.
Первый весенний дождь грузный, но скорый. Прошелся серебром, ушел в духмяный ягель – и нет его! Свежо и чисто! Вдруг видит Нарэй у ручья девушка сидит. Не видал он женских одежд краше! По голубому сукну – тесьма красная, по зеленому – ярко-желтая, ленты горят оранжевым да фиолетовым.
Подняла девушка лицо свое смуглое, да так посмотрела на Нарэя, что сердце его так и дрогнуло. То не взгляд был, а нежная музыка, песня дивная. То не песня была, то мечта Нарэя сказочная. Да и не мечта это уже, а счастье. Вот оно! Улыбкой на лице у парня светится! И не простое счастье то, а любовь прекрасная. Самая первая.
Но жизнь – это загадка вечная. Трудно понять ее. Сколько живешь, столько и удивляешься: то покажется оленихой благородною, то куда-то вдруг за холмы скроется. И не успел Нарэй руки протянуть, слова найти, как вздрогнула всем телом стройным, трепетным душа-девушка, обернулась, руки вскинула и превратилась в радугу разноцветную. По всему небу дугой раскинулась: красный да оранжевый, желтый да зеленый, голубой, синий, фиолетовый.
- Узнай меня, милый, разгляди в каждом дне своем, в каждой ночи. Ни у кого ничего не расспрашивай! Сам вглядись, сам заметь меня. Тогда сойду с небес девушкой круглолицей. Возьмешь меня, черноглазую, в жены.
Долго стоял Нарэй, раздумывал. Сон это или явь? Большая редкость в тундре видеть радугу. А чтоб девушка обернулась радугой…? Правда это или ложь-обман? Духи добрые сердце растревожили, духи злые разом радость отняли. Ну и жизнь, олениха благородная! То покажется, то куда-то вдруг за холмы спрячется…
Вот пришел Нарэй в стойбище. Рады видеть его отец с матерью, нет помощника надежней, сноровистей. Все в руках у парня ладится.
Весна. Олень к краю земли тронулся. От мошки ветрами спасается. Кочует молодой оленевод, со всем справляется. Отец опыт передаст, только схватывай. Юность мудрость уважает, смотрит в будущее.
То у речки ставят чум, можно рыбу ловить, да охотиться, то меняется все вокруг. Рядом – океан. Зверь морской уж больно жирный. Мать истопит из жира ворвань. Вдоволь будет семье припасов. Рад отец сына видеть в деле, рада мать, что есть на кого опереться. В стаде оленей много, был приплод весной хороший. Придет пора невесту Нарэю сватать. Будет выкуп за нее богатый.
Но нет блеска в глазах парня. Тоска упала туманом непроглядным. То ли на душу Нарэя, то ли на тундру.… Вот и олешки к югу повернули. Туда, где леса стоят, много корма. Быстро лето пролетело северное, а осени у нас уже снежные! То ли осень ранняя снежная, то ли грусть навалилась на сердце юноши. Впереди зима вьюжная. Лихо огонь по ярге перескакивает. Хорошо, сытно живется рядом с родителями. Во всем уклад земли нашей северной, жизнь отлажена. Но по-прежнему печаль сердце леденит. То ли сердце леденит, то ли тундру-кормилицу. Так и бушуют вьюги, свирепствуют. Смотрит мать в глаза сына, удивляется: «Где наш прежний Нарэй? Что случилось с ним? Нет причин для печали, очнись, славный мой!». Только помнит Нарэй: «Нельзя расспрашивать. Надо самому искать свою Радугу».
Да не зря коснулась головы рука матери, не зря слова ее легли на сердце ласкою: «Свою судьбу ищи верно ты. Нельзя упасть, сынок, предать благородную!»
Утро будит Нарэя звуками. Разливают чай – пар струйкою. Чуть глаза открыл Нарэй, видит – солнца луч! Ярко – желтый, густой, щекочущий! Цвет веселья и радости! Как же можно не видеть, не замечать его? Солнца луч цвета золота разбудил надежду, веру в лучшее.
Распахнул Нарэй чум, глотнул свежего воздуха. Над стадом лес рогов чуть колышется. Олененок робкий к теплу тянется, раздувает ноздри, чуть качается. Отступают холода, ночи пятятся, заливает свет просторы дальние. Шагнул юноша в мир бездонный с открытою душой и чистым сердцем. Таким бог Нум дает счастье! Видит Нарэй, а тундра просыпается. Вокруг ковром зелень изумрудная.
- Вижу, узнаю тебя, девушка – радуга! Ты – цвет первых листочков, ивы клонящейся, цвет жизни, цвет весны долгожданной! С каждым днем ты ко мне приближаешься.
День – дела неотложные, забот не сосчитать, на завтра – не откладывать. А вечер – вокруг теплого очага, с песнями печально – протяжными, да разговорами про жизнь кочевую, про перемены весенние. Только всматривается Нарэй то в небо вечернее, то в тихую озерную заводь. Видит он синеву бесконечную. Фиолетовую кромку льда подтаявшего. Это цвет глубины, цвет тайны влекущей. Радуется Нарэй: «Узнаю тебя!».
Искры улетают в небо. Сучья превращаются в пепел, отдавая свое благодатное тепло людям. Красные угли мерцают в темноте. Отец пошевеливает их железным прутом, постукивает. Что алая полоска зари, что жаркие угли родного очага! Узнаю любовь в каждом дне своем, в каждой ночи! Она везде, где жизнь и вера в доброе. Сладкая нега разливается по усталым мышцам Нарэя, клонит в сон, на мягкие оленьи шкуры. Где ты, девушка-душа, надежда-радуга?
Летом олень не стоит на месте, снова тянет его к Северу, к морской соли. Как не искал Нарэй свою девушку в тяжелой дороге, как не кликал над сопками седыми, как ни просил сияющее небо вернуть его счастье – так и не дождался ответа.
Отец в чуме родню собирает, ведет совет, принимает решение. Пришла пора искать для Нарэя невесту. Конец лета, близится осень. Вот уже сват берет в руки дорожный посох, у чума готовы нарты.
- Нарэй! Нарэй! Пора ехать!
Не посмеет Нарэй противиться решенью. Как сказали отец-мать, так и будет. Юность со временем мужает, по закону жизнь порой сурова.
Путь далекий предстоит, до заката. Взвились нарты за сильным оленем. Ветер бьет в лицо, так и хлещет. Смотрит в даль Нарэй: сопки, сопки, то на голову медвежью похожи, то на птицу. Целый день летим-едем к дальнему роду. Все обдумал Нарэй, смирился.
Но чувствует юноша, будто кто-то его догоняет, на ухо тихонько шепчет, заставляет посмотреть и удивиться, тень сомнения стряхнуть, как сизый пепел. Вдруг тундра оранжевым огнем загорела. Вокруг раскинулись поля морошки. Так и светятся в лучах солнца. Понял тогда Нарэй, что судьба его близко. Нагнулся, зачерпнул ладонью ягод. Это вкус, знакомый с детства! Поднял голову Нарэй к небесному богу. Ослепил бог Нум жениха своей голубизною. Юность мужества набраться успела, терпение и воля уживаются вместе!
Что же ждет впереди? Никто не знает. Судьба – олениха благородная. И идти по ней надо верно.
Вдруг у речки ивняковой показались чумы. Подъехали ближе, встали. И выходит навстречу девушка молодая. По голубому сукну – тесьма красная, по зеленому – ярко-желтая, ленты вьются-горят оранжевым да фиолетовым. То ли девушка это, то ли радуги небесной все цвета собрались!
Подняла девушка лицо свое смуглое робко. Взгляды встретились, так и замерли. Раздалась в сердцах песня нежная. То не песня вовсе, а мечта сказочная. Да и не мечта, а счастье, улыбкой на лицах молодых светится. И не простое счастье это, а любовь прекрасная! Самая первая.
- Разглядел ты меня в каждом дне своем, в каждой ночи. Никого ты, милый, не расспрашивал.
- Ты лучом золотым надежду мне дала, радуга! Зеленью травы, цветом жизни на пути раскинулась. Тайной заводи озерной синей влекла меня. Красным цветом очага родного согревала. Стань подругой мне верной на век, черноглазая.
- Видит бог, сердце у тебя, Нарэй, чуткое! Сурова жизнь наша северная, но лишь к тем щедра тундра – кормилица у кого нрав добрый, кто по судьбе идет верно, кто видит красоту земли родной. Таким бог Нум счастье дает и удачу.
Да, жизнь – это загадка вечная. Трудно понять ее. Сколько живешь, столько и удивляешься: то покажется оленихой благородной, то куда-то вдруг за холмы скроется.
Быстро лето пролетело северное, а осени у нас уже снежные. Мчится по белым просторам аргиш свадебный. Впереди – путь далекий, нехоженый, длиною в целую жизнь.
Береги, Нарэй, свою душу-девушку. Пока видишь ты ее в каждом дне своем, будет тебе счастье простое, человеческое, да удача в делах твоих трудных по законам земли нашей северной.