На уроки пения весь класс приводили в актовый зал. Маленькое пространство сцены, где стояло пианино, обрамляли вертикально написанные белым по красному изречения Маркса и Ленина. И запомнившееся с тех пор, что - «…коммунистом можно стать только тогда…» выручало, когда мне уже взрослому человеку не единожды усиленно предлагали вступить в партию. - «Я ещё не обогатил свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество» - было моим козырем в «борьбе за свободу».
Сегодня, вспоминая свои первые школьные годы, я случайно увидел выступление министра иностранных дел Сергея Лаврова и сразу же вспомнил, что именно таким, внешне конечно, был и наш учитель пения. Очень, очень похож! Он преподавал в музыкальной школе, куда меня по понятным причинам не приняли. А с нами он занимался раз в неделю.
Мы выходили на сцену по одному и вставали около пианино. Учитель произносил: «Три, четыре…», делал кивающее движение головой и опускал руки на клавиши. Требовалось спеть совсем немного: «Взвейтесь кострами синие ночи! Мы пионеры – дети рабочих!..» После этого он ставил отметку в дневнике и вызывал следующего.
Кроме четвёрок и пятёрок он ничего не ставил. У меня по пению была твёрдая четвёрка. Когда во все дневники были проставлены отметки, мы выстраивались в два ряда и пели про синие ночи и про костры уже все вместе.
Поковырялся я в своей памяти, поковырялся и вспомнил, что в конце пятидесятых годов по центральному радио ежедневно, в течение получаса или чуть меньше, шла передача – разучивание песен. Диктор зачитывал первый куплет, просил записать слова, потом звучала музыка, и приятный женский голос объявлял, - а теперь споём вместе.
И из репродукторов по квартирам разносилось - «То ли луковица, то ли репка, толь забыла, то ли любит крепко…» Заканчивалось пение, и тот же приятный женский голос сообщал, что «завтра мы продолжим разучивание».
Уже летали над головами спутники, летали Лайки, Белки и Стрелки, а советские люди разучивали – «то ли луковица, то ли репка…»