Как и все молодые люди, преодолев множество этапов начального жизненного пути, таких как раннее детство, школа, минуя детский сад я доучился до восьмого класса. А так как с учебой в школе я был не очень в ладу, и больше ее прогуливал нежели учился и делал уроки, встал вопрос о моем отчислении. Математичка Клавдия Гавриловна прямо так и сказала:
- Дорогой мой, тебе надо идти в ПТУ (профессионально-техническое училище), или прямой дорогой поступать работать на завод. На аттестат средней школы ты не потянешь – мозги у тебя слабоваты, понял?
Хотя я и знал ее, как весьма строгую даму, но так безапелляционно поставить на мне крест!? Да, учился я прямо говоря, не очень, но при этом прекрасно знал, что если захочу и брошу бегать, и заниматься сразу в нескольких спортивных секциях, начну делать домашние задания, то все «трояки» исправлю. Конечно, отличником мне быть было не суждено – терпеть не мог всякие «зубрежки» и заучивания, в которых не видел смысла, а вот «хорошистом» мог бы стать.
ГАВРИЛОВНА
Большую часть нашего класса перевели в девятый класс, а меньшей и мне в том числе, посоветовали идти в ПТУ. И только два моих лучших друга, Вовка Монахов и Сашка Иванов, которые были среди первых учеников по успеваемости, которых оставляли учиться дальше, тоже решили уйти, чтобы поступать в автомеханический техникум на Соколе. Так как на завод или в ПТУ мне совсем не хотелось, я тоже решился присоединиться к своим приятелям, которые меня позвали с собой за компанию.
После получения аттестата о неполном среднем образовании в коридоре я столкнулся с Клавдией Гавриловной, которая меня очень серьезно спросила:
- Ну, что Козлов, куда дальше решил пойти – на завод или в училище?
- Да, я Клавдия Гавриловна хочу поступать в техникум с Ивановым и Монаховым. Завтра пойдем подавать туда документы.
Услышав о таком моем решении, лицо математички перекосилось от удивления и она, от неожиданности остановилась с открытым ртом. Быстро придя в себя, командирским голосом отчеканила:
- Ты совсем с ума сошел что ли? Да у тебя в дневнике половина троек, а с математикой вообще беда. По тебе же завод давно плачет, а ты в техникум собрался. Другое дело Монахов с Ивановым - они то туда поступят, а ты на первом же экзамене срежешься, попомни мое слово. Шагай уж лучше в ПТУ, если сразу на завод не хочешь, понял?
От ее напора у меня даже коленки задрожали, и я еле промямлил:
- Хорошо, Клавдия Гавриловна, я подумаю.
- Нечего даже и думать, я тебя знаю, как облупленного, иди сразу на завод! Родители почти всех наших учеников там работают и ничего, хорошие деньги зарабатывают.
Когда я рассказал обо всех прошедших событиях родителям, отец сразу принял сторону Гавриловны:
- А что, давай поступай работать к нам на авиационный завод. Могу взять тебя к себе на АТС (Автоматическая телефонная станция – авт.) учеником электромонтера, деньги неплохие будешь зарабатывать.
- Нет пап, не хочу я ни на какой завод. Там у вас одни алкаши, к тому же «почтовый ящик», все по пропускам, не войти, не выйти без разрешения начальников.
- Смотри, как хочешь, только ведь пожалеешь потом, сам попросишься.
- Не пожалею. Мы с Сашкой и Володькой уже договорились вместе поступать в автомеханический техникум. Там нам и стипендию будут платить, дадут бесплатный проездной билет на все виды транспорта.
- Хорошо сынок, поступайте. А где он этот ваш техникум находится?
- Это неподалеку от метро Сокол, около Ленинградского рынка.
- Ладно иди, а когда завалишь там вступительные экзамены, все равно придешь ко мне, пристрою тебя, так и быть.
Все оставшееся летнее время перед экзаменами, мы все вместе ходили загорать на пляж, где изредка решали задачки и читали специальную литературу. Как говорится, совмещали полезное (в меньше степени) с приятным. Мои друзья, которые были одними из лучших учеников нашего класса, довольно вальяжно относились к подготовке и больше на экзамены натаскивали меня. Для них поступление в автомеханический техникум внутренне было делом решенным, и они не хотели потерять своего друга на этом этапе жизни. Наши планы вполне совпадали не только из-за этого, но и потому, что мне уж очень не хотелось работать на каком-то заводе, с его пропускной системой, ограничивающей привычную для меня свободу.
Веселые и вольные деньки пролетели быстро и начинались экзамены. Перед первым, по письменной математике мы то ли в шутку, то ли всерьез решили до конца быть всем вместе, чтобы не случилось. И если кто-то при поступлении провалится, то остальные должны были тоже забрать документы и отказаться от учебы в этом заведении. Такой у нас был юношеский порыв – один за всех, все за одного, или что-то в этом роде. Никто даже и не подумал о последствиях, куда мы пойдем после? Мне то «светил» завод или ПТУ, а они же, как сейчас говорят, по рейтингу были повыше, могли вернуться доучиваться в школе.
ПЕРВЫЙ ЭКЗАМЕН
На письменной математике неожиданно «завалился» Вовка Монахов, а мы с Сашкой ее сдали и прошли дальше. Он получил пятерку, а мне поставили трояк. Монах, как мы все звали Вовку, увидев наши счастливые лица, отнесся к этому событию философски:
- Двое одного не ждут. Идите на физику, а там уже и решите, как вам быть дальше.
Мы с Ивановым, не сговариваясь стали его утешать и говорить, что это неправильно, надо всем уходить вместе, как договаривались.
- Ну и дураки, зачем вам сейчас смотреть на меня? Вот если на физике кто-то из вас «отвалится», тогда и решайте как поступать, а я все равно тут рядом с вами буду, для поддержки.
Немного посопротивлявшись, мы согласились с его доводом и пошли на следующий экзамен, который был назначен прямо на следующий день.
ПЕРЕД ВТОРЫМ ЭКЗАМЕНОМ
Как всегда, еще задолго до его начала, перед дверью в аудиторию нас ожидала толпа абитуриентов. Кто-то хотел попасть туда среди первых, чтобы меньше нервничать в ожидании, кто-то чтобы разведать обстановку, к какому экзаменатору лучше идти, обсудить насчет обмена шпаргалками.
У нас с Сашкой задача была несколько другая – нам надо было войти в аудиторию друг за другом обязательно так, чтобы сесть за соседние столы. Это было необходимо, чтобы Иванов смог помочь мне с помощью записок с решением задачек моего экзаменационного билета, условия которого я ему тихонько бы передал заблаговременно. Решив сначала все задачи за себя, в чем он нисколько не сомневался, Сашка должен был сделать и мои. В противном случае шансов решить их мне самому, было бы маловато.
Пока шел экзамен, перед входной дверь был нешуточный ажиотаж, все «шустрили» как могли. После того, как запустили первую партию абитуриентов, все более или менее успокоилось, но когда первые экзаменующиеся стали выходить, шум поднялся просто запредельный. На всех, выходящих из аудитории, сразу же набрасывались с вопросами буквально обо всем, что происходит внутри. К кому из двух преподавателей, принимающих экзамен, лучше идти сдавать, как они смотрят за списыванием со шпаргалок, сколько времени дают на подготовку, какие попадаются задачки и так далее.
У нас с Сашкой была своя стратегия – нам нужно было войти в аудиторию следом друг за другом. Мы следили за тем, как освобождаются места тех, кто сдал и выходил, чтобы никто не смог вклиниться между нами. Сделать это было совсем непросто, освобождавшиеся места все время попадались далеко друг от друга, и мы пропускали вместо себя других, всегда находясь непосредственно возле двери.
НАЧАЛО ВТОРОГО ЭКЗАМЕНА
Благоприятный момент наступил только ближе к окончанию экзамена, когда в коридоре осталось всего несколько человек. После вышедшей из двери молоденькой белобрысенькой девчушки, Сашка первым отправился тянуть экзаменационный билет, чтобы успеть быстренько решить три положенные задачки, дождавшись и получив записку с задачками из моего экзаменационного билета, решить их за меня.
В дверную щелочку мне из коридора было хорошо видно, как он, взяв со стола экзаменаторов билет, уселся в крайнем левом, ближнем от двери ряду за предпоследний стол. Стол, стоящий прямо перед его столом, был свободен и я с нетерпением ждал, когда из аудитории выйдет очередной экзаменующийся абитуриент.
Принимали экзамен два преподавателя – молодой мужчина в сером костюме и пожилая худощавая женщина, с крашенными хной волосами, которые сидели прямо возле входной двери, около доски. В щелку мне хорошо было видно всю аудиторию, в которой происходил этот немой спектакль. Пока два каких-то пацана сидели рядом с преподавателями, которые задавали им вопросы и слушали ответы, в аудитории шла непрерывная возня. Кто-то решал свои задачи сам, кто-то списывал, кто-то втихаря консультировался друг у друга. Экзаменаторы делали вид, что заняты ответами, но иногда кое-кого из ретивых «списывальщиков» одергивали, угрожая выгнать с экзамена:
- Молодые люди, если еще раз увидим, как вы переговариваетесь, выгоним сразу обоих!
На какое-то время все испуганно прятали свои шпаргалки и переставали шептаться, но через несколько минут все продолжалось вновь.
Когда, наконец-то, паренек, сидевший у мужчины экзаменатора, закончил отвечать на билет и вышел в коридор, я вошел и направился к столу, где лежали экзаменационные билеты. Вытянув с подачи преподавательницы один из них и, огласив номер билета, проследовал в левый ряд и сел за свободный стол, прямо перед Сашкой, загородив его собой.
Взглянув на задачки в билете сразу понял, что надо побыстрее передать их условия на клочке бумаги другу на задний стол. Как только переписал, улучив момент, когда преподаватели не смотрели в нашу сторону, тихонько подбросил листочек Иванову, который уже заканчивал свои задачки и ждал меня. Чтобы все выглядело натурально, сам взялся изучать условия первой задачи, которая показалась мне знакомой. Она действительно оказалась довольно простой и немного покопавшись в ней, у меня нарисовался ответ. Конечно были сомнения, но вроде правильный.
Оглянувшись назад увидел, что Сашка еще не закончил, и тихо его спросил:
- Как там у тебя получается, скоро?
- Да, уже последнюю твою задачу заканчиваю, погоди чуток, сейчас передам все.
БЕДНЫЙ САШКА
Как раз в это самое время женщина экзаменатор, отпустив очередного абитуриента и скучавшая без дела, обратила на нас внимание:
- Молодые люди, о чем это вы там так громко переговариваетесь, а? Вижу, молодой человек на предпоследней парте давно все решил и может идти ко мне отвечать.
- Нет, нет, я еще последнюю задачку не закончил – громко ответил Сашка – Дайте мне еще минут десять, подождите.
- Ничего страшного, молодой шустрый человек, давайте ка идите и садитесь ко мне, здесь и доделаете, дам вам время. Тем более, вы уже давно сюда вошли и время на подготовку закончилось.
- Да я же всего пятнадцать минут сижу, время у меня должно остаться.
- Если вы сейчас же не начнете сдавать мне экзамен, я поставлю двойку, поняли? Идите и садитесь рядом со мной.
Бедному Сашке ничего не оставалось, как выходить из-за своего стола и, взяв билет и листочки с решенными задачками, идти к ней. Поравнявшись со мной, он попытался неловко бросить на стол записку с моими, неоконченными до конца задачами. Листочек, не удержавшись на краю, соскользнул со стола на пол, упал прямо посередине прохода и Иванов машинально прошел дальше, перешагнув его.
Заметив упавшую бумажку, женщина сказала:
- Что там у вас за листочек упал? Поднимите его и несите ко мне, никак у вас там шпаргалка?
Развернувшись назад, подняв клочок бумаги, глянув на меня с отчаянием и предвидя неладное, он довольно громко произнес:
- Хрен бы с ней, будем забирать документы, ничего не поделаешь, раз уж так получилось.
Подняв этот клочок с решениями моих задач, он прямиком направился к столу экзаменаторши.
- Ну ка, давайте мне сюда вашу шпаргалку – твердо сказала она, когда он остановился возле ее стола.
- Присаживайтесь на стульчик, посмотрим, что вы там нарешали. Какой номер билета?
Сев на стул рядом с ней, Сашка молча положил на стол экзаменационный билет и листки с расчетами.
- Давайте, давайте мне шпаргалку – повторила она свою просьбу.
- Да это не шпаргалка вовсе – глядя в мою сторону, ответил он – Это мои черновики.
- Так покажите мне их, куда вы их успели спрятать, где же они?
Разжав кулак правой руки, в котором он спрятал этот несчастный клочок с решениями моих задачек, он положил его перед ней на стол.
Расправив смятую бумажку и просмотрев ее содержание, она поняла, что это действительно была не шпаргалка.
- Все понятно – дружку решили помочь, ладно начнем – итак билет номер семнадцать, задача первая.
Придвинув поближе к себе его листки с расчетами, она внимательно стала их просматривать и проверив решение первой задачи, сказала:
- Ответ у вас вижу сходится. Только какой-то способ решения странный, много лишних вычислений.
Злобно посмотрев на экзаменаторшу, Сашка ответил:
- Ну, и что? Ответ то сходится, чего вам еще тогда надо?
- Как вы разговариваете с преподавателем, в каком тоне? Хорошо, давайте тогда просмотрим весь ход расчетов, может быть вы подогнали ответ, откуда-то зная его заранее?
Упершись взглядом в его расчеты, она стала внимательно их просматривать и делать пометки, ставить вопросительные знаки. Где-то найдя ошибку, с торжеством провозгласила:
- Я же говорила, так оно и есть. Смотрите, видите вот здесь и здесь вы ошиблись, поэтому задача эта решена неправильно.
- А я считаю, что правильно! – возмутился он – Просто забыл в двух местах зачеркнуть ошибки.
- Нет дорогой мой, задачу эту я вам не засчитываю, давайте смотреть следующую.
Поняв, что спорить с ней бесполезно, Санек замолк искоса глядя в мою сторону и, наблюдая за моей реакцией на все это.
Я же, закончив решать первую задачу, безуспешно пытался расправиться со второй, перескакивая на третью, которую уже начал параллельно просчитывать. В большей степени в это время меня интересовал диалог моего друга с экзаменаторшей, которая откровенно из-за неприязни его «засыпала».
Просмотрев записи расчетов следующей задачи, повернув слегка голову в его сторону, она в это время заговорила:
- Так, так, опять та же история. Опять вы использовали не тот математический аппарат, только в этот раз и ответ у вас вышел неверный. Должно было получиться вот это число не в кубе, а в квадрате – явная ваша ошибка!
- Как ошибка? – возмутился Александр – Не может быть такого, я этого типа задачки щелкал в школе, как орехи.
Весь напрягшись, чуть придвинувшись к ней, он левой рукой придвинул расчеты к себе поближе, стал внимательно их изучать. Буквально через пару минут он понял в чем дело и стал там что-то подправлять.
- Стойте, стойте, что вы делаете? Поздно уже что-либо исправлять, думать раньше надо было.
- Так вы же сами видите, что здесь все правильно было, только в самом конце у меня вышла описка – вместо двойки я написал случайно в степени числа тройку. Вот же, перед этим она у меня и была в предыдущей формуле, а я машинально, не подумав проставил другую цифру, вот и все.
- Слишком поздно, молодой человек, вы об этом додумались, сами виноваты, что ответ получился неверный.
- Так вы же мне не дали времени и вызвали к себе. Обещали, что дадите дорешать прямо у вас за столом.
- Все правильно, но я обещала дать возможность доделать последнюю задачу, а эта у вас уже была в окончательном виде. Как только что выяснилось, неправильно и ответ неверный. Давайте теперь, если хотите, поглядим третью, последнюю из них, есть еще и теоретический вопрос.
Придвинув снова поближе к себе Сашкины листки, она углубилась в расчеты. Что-то там подчеркнув, сделала пометки и сказала:
- Ну вот опять, снова здорово! Только здесь уже в самом начале вижу явную ошибку. Вот она, видите – показала она ему, ткнув в какое-то место в расчетах. Согласны?
Александр и сам уже разглядел, где «дал маху». Опустив голову, сразу согласился:
- Да, тут у меня точно ошибка, согласен, но вы же обещали дать мне дорешать.
- Пожалуйста, можете продолжить, только ответ будет заведомо неверный. Стоит ли терять наше время на бесполезное занятие? Согласны со мной, наконец?
Совершенно сникнув, он еле выдавил из себя:
- Теперь согласен.
- Тогда на этом можем и закончить. Ни одной задачки вы решить не смогли, а теоретический вопрос уже не может ничего изменить в вашем положении. Как видите, на тройку вы не потянули, ставлю «неудовлетворительно», надо было лучше подготовиться к экзамену. До свидания, молодой человек.
Встав из-за стола, еще раз взглянув на меня невеселым взглядом, тяжелой старческой походкой он направился к двери, за которой его поджидал наш общий друг Вовка Монахов.
МОЯ ОЧЕРЕДЬ
Вызвав к столу очередного абитуриента, экзаменаторша начала принимать у него экзамен. Ее коллега, со скучающим видом сидел и ждал, когда кто-нибудь сам подойдет к нему.
Как ни странно, но я от всего произошедшего только получил огромное облегчение. Теперь я мог со спокойной совестью идти «на засыпку», чтобы поскорей присоединиться к своим «корешам». Собравшись было пойти к столу второго преподавателя увидел, что у него уже кто-то начал сдавать экзамен. У старой мымры, как я ее мысленно окрестил, завалившей в наглую Сашку, тоже надолго застряла какая-то беленькая девица в коротенькой юбочке.
От нечего делать, автоматически стал решать начатую вторую задачу. В голове ни с того, ни с сего внезапно произошло «просветление», и я лихорадочно начал делать вычисления. Как-то очень легко, в течение двух-трех минут, задачка получилась в окончательном виде. Опять же машинально взялся за последнюю третью, которая пускай медленнее, но тоже стала получаться и была близка к завершению.
Увлекшись решением не обратил внимания, что освободившаяся экзаменаторша, внимательно смотрит на меня в упор. Наблюдая, как я занимаюсь расчетами, она смотрела с легкой улыбкой и весьма доброжелательно. Заметив, что в моих мыслях нет и намека на списывание и подглядывание в шпаргалки, ей явно было интересно все это наблюдать.
Это поведение и метаморфоза, происшедшая в ее диаметрально противоположном настроении, меня смутили. Вдруг стало непонятно для чего этот весь спектакль, когда решение о присоединении к отвергнутым друзьям было внутренне мною принято. А с другой стороны, как мотивировать его, если налицо почти решенные все задачи, а теоретический вопрос был довольно легким и простым для меня.
Если бы еще несколько минут назад, когда у меня ничего не было решено, я с облегчением бы завалил экзамен, то можно было идти и отмечать наше общее поражение. Теперь же возникла проблема, как поступать дальше – такого рода испытание у меня появилось первый раз в жизни. Всегда же было все наоборот – я привык находиться в школе среди отстающих или, говоря современным языком, лузером, а вот друзья были успешны в учебе. А тут, как будто кто-то невидимый, наблюдающий за нами сверху, включил тумблер, поменял нас местами и наставил на путь истинный. Кроме того, у меня ни с того, ни с сего обозначился реальный шанс, что я не попаду на столь нелюбимый мной завод или в «ремеслуху», как мы тогда называли ПТУ, куда всегда шли самые отъявленные двоечники и хулиганы. Вовка с Сашкой теперь, при желании, могли вернуться в школу и продолжить учиться в девятом классе, куда мне путь был заказан. В голове была сплошная «каша» - впервые в жизни я задумался о планах на будущее, сидя сейчас в аудитории, где предстояло еще сдать экзамен по физике. И что самое неприятное, что подсказать какой я должен выбор сделать – завалить экзамен или попытаться его сдать, никто сейчас не мог.
Решение созрело также внезапно, когда из-за приоткрытой двери высунулась голова Монаха, жестами рук показывавшего, чтобы я быстрее выходил. Я понял, что надо присоединяться к приятелям и плюнуть на поступление.
Как раз в этот момент эти мысли прервал голос экзаменаторши, продолжавшей молча смотреть на меня с легкой и ироничной улыбкой:
- Молодой человек, пора заканчивать, ваше время на подготовку уже давно истекло. Проходите ко мне и садитесь, жду вас.
Все то, что только что я обдумывал и решил, после ее вызова сразу вылетело из головы. Чтобы немножко отсрочить свой визит к ней, я тихо промямлил:
- Но я же еще не закончил одну задачу, можно еще несколько минут?
Тут же поняв, что «сморозил» глупость, стал собирать в кучку листочки и, взяв экзаменационный билет, стал подниматься со стула. Меня слегка пошатнуло и я плюхнулся обратно на сидение.
- Что с вами такое случилось? Были такой смелый с вашим другом, а тут как подменили. Идите, идите сюда, я вас давно поджидаю.
Наконец, оторвав задницу от стула, взяв свои листочки в руку, я направился к ней под неусыпными взглядами своих дружков, подглядывающих в широкую щелку двери.
Подойдя к столу и, положив на него все свои бумажки, обреченно сел рядом с ней, совершенно не понимая, что делать дальше.
- Так, так, юноша, давайте посмотрим, что вы там успели «накалякать» без помощи вашего «умного» приятеля.
Подвинув и положив мои листочки перед собой, она молча начала их изучать, не обращая на меня внимания. Проверив решение первой задачи, женщина с удивлением повернулась в мою сторону и с одобрением высказалась:
- Удивительно, но факт – и сам ход расчетов, и ответ абсолютно правильны, поздравляю. Посмотрим вторую задачку, она несколько сложнее первой будет.
Рассматривая мои каракули, она вначале не разобралась в них. Тем более, что начало вычислений было на одном листке бумаги, где было много помарок и зачеркнутых неправильных формул, которые я писал в самом начале, до своего «озарения». А продолжение задачи было на другом, вперемежку с формулами из третьей задачи.
- Что-то у вас здесь все перемешалось с условиями последней задачи. Поясните ка мне ход ваших рассуждений и решений.
Сначала не поняв, что она от меня хочет, я сник и с удивлением покосился на нее, но потом начал ручкой показывать откуда чего выходит, постепенно переходя к ответу, полученному уже на другой странице. Еще раз пройдясь глазами по моим каракулям, она поставила свой вердикт:
- Не перестаю и дальше удивляться вам, мне даже придраться то не к чему. Хоть задачка и довольно сложная, но у вас она получилась и ответ совпадает полностью. Давайте поглядим, что там с последней задачей – она я вижу, решена не до конца.
- Да, у меня времени не хватило…
Как раз в это время из-за приоткрытой двери высунулся Монах и замахал мне руками, показывая жестами, чтобы я плюнул на экзамен и выходил поскорее. Глядя на лица своих друзей, выглядывающих из коридора, во мне проснулось чувство юношеского товарищества, коллективного единения, совестливости, и тут я неожиданно, совсем по-другому закончил начатую фразу:
- Вообще то, не решил я эту задачку и не знаю даже, как ее можно решать. Ставьте мне двойку и я пойду.
Услышав окончание моей последней фразы, женщина изменившись в лице, на несколько секунд оторопела, но придя в себя спросила:
- Как это так, я пойду? У вас же две решенные правильно задачи, а ход решения третьей тоже верный. Давайте лучше прямо сейчас, при мне и попробуйте ее доделать, думаю у вас должно получиться.
- Нет, нет, спасибо, но я уже пробовал и не вижу решения. Ставьте мне два балла, не готов я сегодня.
Лицо преподавательницы стало еще более недоуменным и было видно, что она находится в замешательстве. Наконец немного придя в себя, она тихо сказала:
- Хоть это и неправильно, но я вам немножко сейчас помогу.
С этими словами в том месте, где обрывались мои расчеты, ручкой написала нужную формулу, которую я не смог вспомнить и из-за которой застопорились вычисления. Придвинув ближе ко мне листок, чтобы никто не слышал, тихо произнесла:
- Теперь то поняли? Давайте выводите дальше сами, осталось совсем немного и получите нужный ответ.
Действительно, дальше уже все значительно упростилось и оставалось сделать несколько несложных вычислений, вытекающих из написанной ею формулы. Взяв в руку ручку, я начал было продолжать вычисления, но тут же вспомнив о друзьях, отложил листок в сторону:
- У меня не выходит, не знаю я как это решать дальше, ставьте мне лучше двойку и я пойду.
- Как это не выходит? Правильно вы сейчас продолжили, дописывайте и перейдем к теории.
- Нет, нет, спасибо. А потом мне неудобно как-то – ведь это вы мне помогли, а то бы я сам не решил задачу. Можно мне уйти?
- Ничего себе! Впервые за много лет работы здесь столкнулась с человеком, отказавшимся от помощи преподавателя. Имея все данные для поступления и учебы у нас, этот человек вдруг чего-то испугался. Или вас ваши друзья так напугали, которые все время высовываются из коридора и мешают сосредоточиться? Так я сейчас пойду и закрою дверь наглухо, скажу им, чтобы ее не открывали.
С этими словами она встала из-за стола и направилась к приоткрытой входной двери. Открыв ее настежь и увидев абитуриентов, столпившихся возле аудитории, громко выразила свое неудовольствие:
- Что тут у вас такое происходит? Почему вы все время заглядываете и мешаете другим сдавать экзамен? Если еще раз увижу, что кто-то высовывается из двери, сразу же накажу. Даже если сдали экзамен, исправлю в ведомости оценку на двойку, поняли?
Закрыв за собой дверь поплотнее, вернувшись назад и сев за стол, объявила:
- Ну вот, теперь мешать нам не будут. Давайте заканчивайте эту несчастную задачку, время уже поджимает и пора завершать прием экзамена.
ВЫ ХОТИТЕ У НАС УЧИТЬСЯ?
Повернувшись ко мне всем телом она вновь удивилась, когда заметила, что я и не подумал продолжать вычисления и сидел потупив взгляд, глядя куда-то в сторону.
- Так что же это вы, молодой упрямый человек, так и будете высиживать? Я же вижу, что спокойно можете дорешать, это же чисто арифметические действия для учеников пятого класса.
Чуть не плача, весь съежившись и глядя в одну точку, я молча сидел около нее не зная, что можно сказать в свое оправдание. Откинувшись на спинку стула, она тоже задумалась не понимая, как такое вообще может быть? Понимая, что давить на меня бесполезно и неудобно перед коллегой, принимающим экзамен у последне го оставшегося в аудитории абитуриента, она спросила:
- Скажите мне, только честно – вы хотите учиться в нашем техникуме или нет? Если не хотите, то зачем тогда подавали к нам документы на поступление?
Этот вопрос застал меня врасплох. Ее логика была настолько очевидна, что по-другому для меня ответить было просто невозможно:
- Хочу – выдавил я еле-еле из себя.
- Ну так давайте дописывайте, осталась простая арифметика, даже не физика, и будем заканчивать экзаменовать вас. Я даже не буду спрашивать у вас теорию и поставлю сразу четверку. Или вам нужна пятерка?
- Нет, нет! – испугался я – Мне бы и трояка вполне хватило.
Доделав до конца эту задачу и поставив правильный ответ, я увидел, как она ставит мне в ведомость оценку «четыре».
- Почему я должна ставить вам трояк, если вы сами решили все задачи? Четверку заслужили, идите готовьтесь к экзамену по русскому языку. Кстати, как у вас с грамотностью было в школе? Какую годовую оценку по русскому и литературе поставили в дневнике?
- Вообще то четверка. Когда писал изложения и сочинения, даже пятерки были, а вот с теорией не очень – чаще трояки.
- Значит все у вас там будет в порядке, думаю справитесь. Желаю дальнейших успехов и надеюсь увидеть на занятиях у нас в качестве студента. До свидания, молодой упрямый человек.
Я НЕ НАРОЧНО!
Когда я вышел из аудитории, на меня сразу же набросились с расспросами мои приятели:
- Ты что там так долго? Чего она там к тебе прицепилась? Сразу двойку не могла влепить, что ли? Зачем столько издеваться было, когда у тебя же ни одной задачки решено не было – наперебой загалдели Вовка с Сашкой, с нетерпением ждавшие, когда же меня «выпрут» и мы все вместе пойдем за портвейном в ближайший магазин.
На их удивленных лицах, когда я начал говорить, увидел столько нескрываемого разочарования, сколько никогда до этого не видел в жизни:
- Мужики, вы будете смеяться, но она мне поставила сейчас четверку за экзамен. Так получилось, что я его сдал.
- Как сдал? Чего ты нам лапшу вешаешь на уши – я же видел, что у тебя на листочке почти ничего не было написано – заявил мне растерянный от услышанного Сашка – Если бы я успел тебе передать то, что успел за тебя решить, может и сдал бы.
- Когда тебя вызвала эта женщина экзаменаторша, у меня первая задачка была почти готова, а остальные я и правда, не знал как решить. Но когда «мымра» тебя завалила и ты вышел в коридор, пока ждал, когда меня вызовут, от нечего делать я решил еще раз попробовать сделать вторую. Сам не знаю как, а она у меня легко получилась, как будто кто-то мне ее продиктовал. Буквально за две минуты нарисовалась и ответ получился правильный. Даже третью решил больше чем до середины, но она меня вызвала к себе, а там уже силком заставила ее решить. Сама подсказала формулу, которую я никак не мог вспомнить…
- А на хрена ты ее там у нее за столом решал? Мы же договорились, что если двое из нас завалятся, то третий тоже с ними должен пойти и забрать документы? – возмутился Монахов – Что же ты так обосрался, а мы то тут тебя, как дураки, ждем столько времени?
- Мужики, я же не нарочно! – чуть не плача оправдывался я, не видя этих самых поводов – Я же, ей Богу, несколько раз ей говорил, чтобы она двойку поставила, уходить несколько раз порывался. А когда она подсказку сделала и формулу своей рукой написала, там уже любой дурак бы смог доделать эту «говенную» задачку!
- Ладно, хорош нам здесь «заливать», - с явной обидой набросился на меня Иванов – меня она почему-то «в наглую» завалила, никого не постеснялась даже, а тебя дурака, зачем-то «вытащила». Что ты нам голову морочишь, видели мы, как ты там за столом цеплялся и ерничал, чтобы она тебе трояк «натянула».
- Да не цеплялся я ни за кого, что ты ерунду мелешь. Говорю же вам, как на духу, она сама решила мне помочь, как я этому не сопротивлялся. Вы же должны были сами все это видеть в щелку – я два раза вставал, чтобы уйти с экзамена сам.
- Чего же не ушел то? Что она тебя за руки держала, что ли? – не веря моим оправданиям, заявил Сашка.
- Дело не в этом. Если бы за руки держала, то может и ушел, но она сама в конце спросила – хочу ли я учиться здесь или нет? А если мол не хочу, то тогда зачем подавал документы в их техникум? Что я мог ей сказать, значит наврать надо было, что ли? Я ведь очень хотел здесь учиться, вот и не стал ее обманывать.
- Слушай, – вдруг перебил меня Вовка Монахов – неужели она еще и четверку тебе поставила, это как же, за что?
- Она и пять баллов могла поставить, если бы я на теоретический вопрос ответил. Ответ на него я даже знал – перед самым экзаменом, чисто случайно он мне на глаза попался, запомнил его. Если бы было надо, наверное ответил, но она уже в это время проставила четверку в ведомость.
Когда последний экзаменующийся покинул аудиторию и все абитуриенты, толпившиеся около двери разошлись, мы с приятелями тоже направились к выходу. В сложившейся ситуации, возникшей столь неожиданно для всех нас, было непонятно, что же нам теперь делать? Весь наш план, предполагавший неминуемое общее поражение, неожиданно рухнул и произошел внутренний раскол в отношениях друг с другом. Наступило какое-то отторжение – я как-будто отделился от своих друзей и мы стали посторонними людьми, каких так много повсюду. Какая-то, незаметная с виду, граница пролегла между нами и произошло отчуждение в отношениях. Я чувствовал себя человеком, предавшим своих школьных друзей, с которыми прошло детство и наступило взрослое будущее, которое за столь короткое время, покатило нас разными дорогами.
Когда мы молчаливо проходили мимо продовольственного магазина, первым вдруг очнулся Вовка и вернул нас в реальную обстановку:
- Мужики, ну что, сбросимся по рублю? Айда в магазин - надо обмыть это дело, что нам теперь остается – нажраться, да поблевать от души!
Его предложение было, как нельзя кстати, и мы уже в более приподнятом настроении направились в винный отдел.
P.S. СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ
По прошествии многих лет, хоть судьба и разбросала нас по разным дорогам жизни, мы все-таки продолжали изредка встречаться. Сашка и Вовка к тому времени, работали на разных заводах. Один на радио-ламповом, другой на заводе при Академии коммунального хозяйства.
Закончив техникум, отслужив в советской армии и окончив автомобильный институт, я поступил в нем в аспирантуру, писал диссертацию. У Иванова и меня уже были семьи, а Монахов жил один со своей матерью.
Как-то возвращаясь из института к себе домой на трамвае, я увидел в вагоне, сидящую у окна Клавдию Гавриловну. За эти прошедшие годы она почти не изменилась и узнать ее не составило труда. Глядя на нее, смотрящую в окошко с отсутствующим взглядом, ко мне вернулись воспоминания тех далеких дней. Совершенно отчетливо в ушах слышался ее голос, отдающий металлом и не оставлявший тогда никаких надежд на мое светлое будущее.
Совершенно не задумываясь над тем, что делаю, я протиснулся к ней сквозь многочисленную толпу пассажиров. Она, не заметив меня и моего появления, спокойно поглядывала в окно.
- Здравствуйте, Клавдия Гавриловна – как можно спокойнее и громко, обратился я к ней.
Услышав свое имя и отчество, она повернулась в мою сторону и подняв голову, строго посмотрела мне в лицо, видимо не узнавая своего бывшего нерадивого ученика. Пытаясь припомнить, кто же это с ней разговаривает, понимая, что скорее всего это человек когда-то учившийся у нее в школе, она сказала:
- Здравствуй, здравствуй. Лицо уж очень знакомое, но что-то не припомню тебя, учился у меня в какой-то из школ?
- Да это же я, Володя Козлов, учился в тринадцатой школе у вас в шестидесятых годах еще.
- А я сейчас в английской школе работаю, перешла уже лет восемь назад из тринадцатой. Погоди, погоди, начинаю кажется вспоминать – это же вы с Ивановым и еще одним мальчиком ушли тогда, после восьмого класса, поступать в техникум?
- Ну и память у вас, Клавдия Гавриловна – совершенно точно. Мы тогда втроем подали документы в автомеханический – я, Иванов и Монахов.
- Все, все теперь вот вспомнила и тебя, и Иванова особенно. Он же был очень способный парень, а почему-то не стал заканчивать полную среднюю школу. Ему нужно было ее закончить и идти дальше учиться в институт, а вы тогда подбили его в этот техникум.
- Да нет, Клавдия Гавриловна, никто никого не подбивал. Это они с Монаховым взяли меня туда за компанию.
- Интересно, так и что дальше было? Ты, я думаю, сейчас на заводе наверное, трудишься, а Иванов после окончания техникума, закончил институт, так?
- Не совсем так. Они с Монаховым работают сейчас на разных заводах слесарями, а я тогда один поступил в этот техникум.
- Ничего себе?! – закатила глаза от удивления математичка – Ты меня сейчас сильно удивил этой новостью – выше головы своей прыгнул. А кем сейчас работаешь? Наверное, слесарем или механиком на какой-нибудь автобазе, да?
- Нет, я пока еще продолжаю учиться, но скоро должен буду закончить.
- Как учишься? Тебя там, как в школе, на второй год оставляют столько лет? Разве это возможно?
- Нет, техникум я закончил, отслужил в армии и поступил после нее в институт.
- Ты – в институт? Такого быть не может – это у тебя такая шутка? – оторопела от неожиданности Гавриловна.
- Не, не шучу. Я закончил автодорожный институт, а сейчас учусь в нем в аспирантуре и пишу диссертацию. Могу вам «корочки» показать – удостоверение, что я являюсь аспирантом кафедры.
Последняя информация из моих уст окончательно добила математичку и она, как-то сразу засуетившись вскочила со своего места, пробурчав на ходу, что ей надо срочно выходить, ринулась мимо меня сквозь толпящихся пассажиров к дверям трамвая.