- Ты не спал всю ночь?
- Отосплюсь ещё...
- Разговорчики! - протянул ещё совсем зелёный полицейский, почему-то людям низкого положения особенно хочется подчеркнуть свою значимость.
- Задержанные доставлены!
- Хорошо, пусть зайдут! - послышался за приоткрытой дверью голос, который показался мне знакомым.
Нас завели в кабинет с окном, половину которого закрывала земляная насыпь и только вторая половина пропускала полоску света через кованные решётки. Так что и в солнечный день здесь, наверное, довольно-таки мрачно. На столе горит лампа, чад от керосина смешался в воздухе с табачным дымом, стало трудно дышать.
- Прошу, господа, садитесь, - офицер указал на пустующие табуретки возле своего стола.
Где же я мог его видеть?
- Итак, вас обвиняет в покушении на убийство мсьё Берсу Карадек, преподобный отец-настоятель нашего прихода.
- Смею Вас уверить, он им никогда не был, - Бернард выпрямился, и его властный взгляд на какое-то мгновение лишил офицера дара речи.
- То есть как не был?
- Этот человек самопровозгласил себя настоятелем, тогда как на самом деле был послан в помощники вот этому господину.
- Ваша фамилия?
- Дюбуа Бернард Жозеф, личный секретарь Его Преосвященства Лё Монека.
- Цель Вашего приезда в Морле?
- Разоблачить негодяя, засорившего почту их Святейшества грязными доносами.
- Х-м-м... - протянул полицейский, размышляя, - и как же прошло расследование?
- Враньё всё, сплошная мерзкая клевета, могу Вас уверить.
- Я видел вчера мсьё Берсу, видел красные следы на его шее, состояние, в каком он прибежал к нам в одной сутане и домашней обуви... Что скажете на этот счёт?
- Негодяй получил по заслугам, известие о том, что он будет сослан, ввергло его в шок.
- Так Вы утверждаете, что не душили его при пособничестве этого господина?
- Я, действительно, взял его за грудки, а отец Эдуард, напротив, растаскивал нас. Уверяю Вас, если бы не он, то вполне возможно Ваши подозрения были бы ообоснованы.
- Надо же, и в Церкви всякое бывает!..
- Мы тоже живые люди, уважаемый, со своими слабостями. Мы с Вами, можно сказать, коллеги, я ведь тоже часто по поручению свыше веду расследования разных, порой совсем нелицеприятных и запутанных дел. Но в случае с Эдуардом Боссе, к счастью, подозрения не оправдались. Напротив, клеветник заслуживает наказания, и могу Вас уверить, мы не замедлим с этим...
- О, да, в этом я совсем не сомневаюсь! - в голосе офицера послышалась злобная интонация. - Быстра карающая длань Господня!
И тут до меня дошло, что если убрать усы и небольшую тёмную бороду... Бог мой! Это же Лоран... Тот самый, которого по моей милости отчислили из семинарии.
"Это - конец!" - прозвучало у меня в голове, и кровь застыла в жилах.
- С Вами у меня на сегодня всё. Предварительное заключение, выданное прокурором на рассмотрение этого дела - три дня. И я не спешу расставаться с такими интересными собеседниками...
- Я согласен и приму Ваше решение со смирением, но при условии, что Вы отпустите отца Эдуарда, который страдает тяжёлой формой туберкулёза, на волю. Ему необходимы тепло, лекарства и домашний уход.
Лицо Лорана исказила кривая усмешка. Ничего не ответив, он позвонил в колокольчик, зашёл конвоир.
- Уведите мсьё Дюбуа.
Мы оба встали.
- А Вас я попрошу остаться!
Бернард ещё раз попросил о том, чтобы меня незамедлительно освободили и даже намекнул, что в долгу не останется... Лоран кивнул ему в ответ головой, мол согласен, но по его глазам я видел, что будущее не сулит мне ничего хорошего.
Когда дверь закрылась, мы остались один на один.
- Ну, что, преподобный отец Эдуард, как служится на ниве Господней?
- Спасибо, не жалуюсь.
- Узнал ли ты меня, святоша? По глазам вижу, что узнал. Вот и повстречались! А я, благодаря тебе, не молитвы в храмах возношу Всевышнему, а загниваю вот в этом подвале! Ты счастлив?
- У каждого своя судьба, Лоран. Если бы ты тогда не сделал ребёнка той кухарке, то никто бы тебя и не выгнал.
- Молчи, гад! - он ударил кулаком по столу. - Ты мне всю жизнь сломал, подлый доносчик! Вот теперь сам оклеветан, и поделом тебе. Я буду слушать твой кашель по ночам, и он будет ласкать мой слух, пока ты не сдохнешь!
Он зазвонил вновь, пришёл ещё один конвоир.
- В карцер его, и чтоб ни одна живая душа не знала, где находится этот человек!
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/08/958