Город Находка. Благодаря потоку туристов, а также растянувшемуся "палаточному городку" у берегов залива Находка, совсем не трудно угадать время года. Туристы были самыми разными: от "дикарей" до тех, кто был здесь по турпутёвке. Яна не имела при себе путёвки в это дивное место, в котором она наконец-то могла отдохнуть, но и в палатке она не жила. Прибыв сюда три дня назад, она остановилась в гостинице. Эти три дня были едва ли не самыми лучшими. Если не за всю жизнь, то за последнее время точно. Её никто не дёргал, ей не нужно было никуда бежать, не нужно было анализировать поведение Кристины, не нужно было, в конце концов, переживать то, что она испытывала рядом со Стахорским. Ничего из этого не было рядом, а значит, можно на время откреститься от всего и вдохнуть полной грудью. Разумеется, отпуск закончится, она вернётся домой — и всё начнётся сначала, но это будет потом, а пока можно вкусить сладость тишины и покоя, которых ей так сильно не хватало.
Сейчас была половина одиннадцатого утра. День недели неизвестен, Яна о них не думала вовсе, ей хватало того, что она помнит количество дней, проведённых здесь. Сейчас по её личному расписанию были солнечные ванны, так что, арендовав шезлонг, она легла на него, закрыла глаза и полностью слилась с природой. На девушке было белое бикини, волосы распущены, на лицо падала тень от бейсболки, а глаза закрыты солнечными очками. Ей никто не мешал за всё время, что она была здесь. Иногда спрашивали время или дорогу до палатки с шезлонгами, но ещё ни разу её основательно не тревожили.
Она лежала с закрытыми глазами и дремала, но внезапно Яна почувствовала, как что-то стало заграждать солнечным лучам путь к её телу; не успела она открыть глаза, как до неё донёсся знакомый голос победителя.
— Я так и знал, что ты соврала насчёт Благовещенска, — сказал Константин.
Но Яна не ответила.
— И что это было? — продолжал Стахорский. — Зачем нужно было сбегать и вызывать Алексея? — Он присел к ней на шезлонг и осторожно положил руку ей на талию. — По-моему, мы и без него неплохо проводили время.
Яна тяжело вздохнула, словно пыталась сдержать гнев или ярость, но на самом деле она была абсолютно спокойна.
— Убери руку, пожалуйста, — попросила она.
Константин выполнил её просьбу, а Яна тем временем сняла очки, сложила их и убрала в сумку, стоящую рядом с шезлонгом.
— Долго искал? — спросила она, упорно пытаясь скрыть ликование от осознания того факта, что ей удалось в своё время так просто улизнуть от него и оставить его в дураках.
— Нет, — коротко ответил Константин.
— Нет? Я здесь уже три дня, — заметила она, поджав губы.
И только в тот момент, когда Константин снял с себя солнечные очки и, прищурившись, стал всматриваться в неё, она заметила, во что он был одет, однако не успела это как следует оценить, когда Константин заговорил:
— Постой, уж не объявила ли ты мне войну?
Она молчала, а Константин улыбнулся во весь рот той самой улыбкой, которая вошла в его обиход совсем недавно.
— Теперь мне всё понятно, — усмехнулся он. — Ты ведь понимаешь, что проиграешь, правда?
— Ты ещё не понял, что я уже выиграла?
— Этот якобы побег не означает моё поражение.
— Брось, Костя, ты просто не умеешь проигрывать. Тебе тяжело принять то, что я тебя обставила.
— Напротив, это принять легко, потому что этого нет.
Она не хотела больше спорить и вновь бросила взгляд на его одежду.
Если раньше он выглядел почти всегда одинаково, то в последнее время каждый раз он появлялся в новой одежде. Сейчас он был в чёрной футболке, а поверх неё чёрная кожаная куртка с бордовыми вставками на груди. Брюки и ботинки были полностью чёрными, но новыми. По крайней мере, их Яна ещё ни разу не видела.
— Среди всех остальных ты самый странный.
— Мне все это говорят, — ответил Константин.
— Я про твой внешний вид.
— Тебя это не может не радовать, правда? Наконец-то у тебя появились единомышленники.
— Ты весь в чёрном на солнцепёке, — продолжала она, не обращая внимания на его слова.
— Люблю привлекать внимание.
— Нет. Не любишь.
— Я просто тщательно это скрывал.
Она промолчала, ей надоело спорить с ним об очевидных вещах, к тому же спор был наигранным. Она чувствовала, что Стахорский нарочно подтрунивает над ней, лишь бы создать или поддержать глупую дискуссию.
Константин усмехнулся и поднялся с шезлонга.
— Я пошёл, — сказал он и оглянулся на Яну с улыбкой. — Буду там, где не так сильно припекает солнце, если тебе вдруг чего-то захочется.
Ей следовало бы разозлиться, огрызнуться, ответить ему, осадить, но вместо этого она ему улыбнулась.
Во что превратились их отношения? Ведь у неё нет к нему ненависти, презрения или отвращения, всё полностью до наоборот, однако именно такое отношение и пытается ему показать: что она на него вовсе не реагирует, не испытывает к нему абсолютно ничего. Она пыталась убедить и саму себя в том, что ей не нравятся произошедшие перемены в нём, хотя всё снова было наоборот. Именно благодаря этим переменам она увидела в нём мужчину, к которому её влекло с невероятной силой, которого она желала и от которого хотела избавиться.
Как бы Яна ни пыталась вновь сосредоточиться на солнце и загаре, у неё ничего не выходило. Она была зациклена на том факте, что Константин был здесь. Какой здесь, к чёрту, загар? Но желая сохранить чувство собственного достоинства, Яна ещё некоторое время лежала на шезлонге, отвлекая себя математическими задачками, ребусами — в общем, всем, что могла вспомнить.
Наконец Яна поднялась с шезлонга, она нарочно медленно собирала свои вещи, а после неспешными шагами направилась к своей гостинице. Она зашла внутрь и пошла через холл, мимо кресел и диванчиков, в одном из которых сидел Константин. Она видела его, однако сделала вид, словно ничего не заметила, вот только у самого Константина был другой сценарий, поэтому он окликнул её и подозвал к себе. Яна остановилась, но к нему не пошла. Тогда он усмехнулся, потряс своими длинными волосами и, поднявшись с дивана, сам подошёл к Яне.
Мужчина хотел было наклониться к её шее, но Яна успела его одёрнуть:
— Костя. Здесь ты сегодня не останешься.
Его губы расплылись в улыбке.
— Заметь, я про это ничего не говорил, — ответил Константин.
— Да, но в прошлый раз ты тоже молчал.
— Я думал, тебе одиноко, — пожав плечами, сказал он.
— Что? — чуть не задыхаясь от возмущения спросила она.
— Я про сегодня, — поспешно уточнил Константин.
Она тут же успокоилась.
— Ошибаешься, я прекрасно провожу время.
Он молча стоял и с улыбкой смотрел на неё. Яна не выдержала.
— Ну что опять?!
— Ничего. Ты, кажется, куда-то шла?
Вот тут её глаза загорелись, ей жутко хотелось стукнуть ему по груди, но она всё же решила достойно принять свою оплошность.
— Это ты меня окликнул, — непринуждённо ответила она.
— Я лишь хотел спросить, не нужна ли тебе сегодня компания, но раз ты прекрасно проводишь время, то не смею тебя задерживать. Если, конечно, ты не хочешь мне что-нибудь сказать...
Яна нахмурилась, она прекрасно понимала, что он делает. Если она сейчас пойдёт к себе в номер, то проиграет, не пойдёт — тоже проиграет. И что же делать?
— Нет, я не хочу. Может, тебе есть что сказать?
— Нет, нет, — мотал он головой с наигранной важностью, — я своё уже сказал.
Ей нечего было ответить или что-либо предпринять, поэтому Яна направилась к широкой лестнице.
Гостиница была небольшой, в ней было всего три этажа. И хотя она не внушала своими габаритами, внутри было очень мило. Холл был довольно светлым и уютным — диванчики хоть и были обшарпанными, всё же сохраняли свой вид. Пол был чистым, а окна большими. Здесь не было лифта, их заменяла широкая раскидистая лестница, расположенная в центре гостиницы.
— Может, тебе хочется что-нибудь сказать? — вдогонку спросил Константин.
Она остановилась и тяжело вздохнула. На мгновение закрыв глаза, она развернулась к Стахорскому лицом.
— Чего ты хочешь?
— Конечно же поговорить!
Она снова вздохнула и отвела взгляд в сторону.
— Вечно ты так.
— Нет, — заговорил он, шагнув к ней, — давай заканчивать то, что начали. Тебе же явно есть, что мне рассказать?
— Я очень давно хочу с тобой поговорить, но ты в последнее время настолько несерьёзный, что я не хочу ничем делиться с тобой.
— Я серьёзен.
— Нет, не серьёзен.
— Я отсюда не уйду, пока ты не объяснишь, в чём дело.
Она улыбнулась, понимая всю глупость сказанного им.
— Это не моя машина, если ты не заметил. Можешь находиться здесь, сколько тебе влезет, мне не жалко.
— Яна, — настаивал Константин.
— Что? Что тебе не нравится? Ты ведёшь себя неразумно.
— Итак, — заговорил он, с трудом сохраняя спокойствие, — о чём ты хотела поговорить?
Яна молча смотрела на него, Константин не отступал, и тогда она сдалась.
— Так и будем здесь стоять?
Он не смог сдержать улыбки.
— Не смей так улыбаться! — возмутилась она. — К себе в номер я тебя не пущу! Я себе-то не доверяю, а тебе тем более. Я поднимусь переодеться, а потом где-нибудь посидим.
Константин кивнул.
— Буду ожидать тебя здесь, — ответил он, подмигнул Яне и вернулся на тот же диванчик, с которого недавно встал.
И Яна ушла, а Константин остался ждать. Он представлял, сколько женщине может понадобиться времени на то, чтобы переодеться, однако через это примерное время Яна не появилась. Тогда он дал ей ещё немного времени, допуская, что она может, как всегда, отличиться от остальных, но Яна вновь не появилась. Решив, что эта блондинка в очередной раз улизнула от него, он поднялся на третий этаж, остановился возле её двери, номер которой выяснил ещё до возвращения Яны в гостиницу, и прислушался. Ему не понадобилось много времени, чтобы всё понять, он распахнул приоткрытую дверь и вошёл внутрь.
— Яна, — окликнул он девушку, которая стояла посреди комнаты спиной к двери.
Ванная комната находилась в номере прямо напротив входной двери, в углу справа стояла полутораспальная кровать, чуть дальше, возле окна, был стол со стулом, а напротив окна у стены был небольшой диван и кофейный столик.
Яна медленно повернулась к нему. Пляжную одежду сменило лёгкое белое платье, однако это было не главное, она была напугана, хотя и не плакала и не билась в истерике.
— Подойди ко мне, — успокаивающим тоном говорил Константин, но Яна только помотала головой. Тогда Стахорский тихо спросил: — Скажи мне, где он?
Из ванной комнаты, держа на голове руку со стальным клинком, вышел Нестер. Он тут же направился к Яне, одной рукой прижимая к её шее лезвие, а другой хватая девушку за волосы.
Константин хохотнул:
— Помнишь, в первую нашу встречу я сказал тебе, что в любом случае убью тебя? Сегодня я этот шанс не упущу.
— Не знал, что ты сентиментален, — ответил Нестер, — даже помнишь нашу первую встречу. Нет, умрёт из нас только один, и это буду не я.
— Вижу, что обращениям ко мне ты понабрался у своего Создателя, — усмехнулся Константин. — Никудышный из тебя вампир, если ты даже не разделяешь структуру нашей иерархии.
— У меня своя структура, я подчиняюсь только Создателю. И он будет гордиться мной, когда увидит, кого я к нему приведу.
— Неужели? Тут вот какая штука, именно твой Создатель сказал мне, что вышвырнул тебя из своего дома.
— Он забудет об этом инциденте, когда увидит, кого я привёл.
— Кого же?
— Тебя.
За время этого короткого, казалось бы, диалога все трое успели переместиться. Они медленно двигались по кругу, и теперь Нестер, который не выпускал Яну из заключения, стоял спиной к основной двери в номере, а Константин — напротив Нестера, спиной же чуть не упирался в дверь ванной. По левую руку Стахорского было окно, а глазами он мог наблюдать за входной дверью, которая стала тихо приоткрываться. И тут Константин пришёл к выводу, что всё-таки зря Нестер стал двигаться по комнате, потому что то место, на котором сейчас стоял Стахорский, было самым лучшим.
— И как ты собираешься это сделать? С помощью неё? — он кивнул на Яну. — Мне плевать на неё, можешь взять её себе.
— Костя! — крикнула на него Яна.
— Замолчи!
— Сам замолчи! Он же убьёт меня!
— Заткнитесь оба! — сбившись с толку, рявкнул Нестер.
Он бросал неуверенные взгляды на Константина и на кинжал, снова Константина и снова на кинжал.
— Если тебе и правда плевать, то можешь посмотреть, — наконец заговорил Нестер, сильнее прижимая кинжал к шее Яны.
Но почувствовав собственной шеей холодную сталь, его рука вдруг застыла в положении.
— Девушку отпусти, — тихо приказал Алексей, прикасаясь тупой стороной мачете к шее Нестера.
Прежде чем Нестер успел что-либо предпринять, оконное стекло разбилось — и в комнате возник Волемир, который без раздумий сбил Нестера с ног и резким, продуманным движением свернул ему шею. Втянув в себя воздух, он ровно встал на ноги и поглядел на Константина.
— Он очнётся минут через десять, а там делай с ним, что вздумается.
В комнате воцарилось молчание. Волемир словно не замечал своего бывшего ученика и Яну, перед его глазами был только брат.
— Алексей, выведи Яну отсюда, — сказал Константин.
— Выведу и вернусь, — решительно ответил Алексей.
— Нет, не надо. — Но Алексей замешкал и хотел было возразить, как Константин добавил: — Это приказ.
Только тогда Алексей взял Яну за локоть, который она тут же вызволила из его руки.
— Не надо меня тащить, я сама выйду, — сказала она и вышла в коридор.
Дверь за Алексеем и Яной закрылась, и теперь в комнате остались два брата и бездыханный Нестер. Константин не сводил глаз с Волемира, а Волемир с Константина, но тем не менее оба молчали. Это молчание затянулось настолько, что превратилось в какой-то поединок — кто кого обойдёт безмолвием.
Наконец Волемир перевёл взгляд на Нестера и первым заговорил:
— Не люблю, когда меня обвиняют в проступках, к которым я не имею никакого отношения. Не мог оставить эту ситуацию без вмешательства, так что я занялся поисками виновного. Знаешь, кто к этому причастен?
— Подразумеваю, тот, кто лежит возле твоих ног, я прав?
Волемир хохотнул.
— Да. Пение моей верной канарейки на этом прекратилось. Не думал, что когда-нибудь застану свою птичку за такими проделками. — Волемир поднял глаза на брата. — Приношу свои извинения за своего ученика, который стал очередным неудачным экспериментом. Я начинаю думать, что мой самый большой позор — это моя единственная гордость, — говорил Волемир, начиная расхаживать по комнате. — Конечно, я говорю про Алексея. Сейчас я вижу в нём его потенциал: он амбициозен, предан и верен. Правда, уже не мне.
Константин молча слушал своего брата и наблюдал за его передвижениями по номеру.
— Я всё гадал, как же тебе удалось приручить его, но в последнюю нашу встречу ты сам дал мне ответ на мой вопрос.
— Ты ошибаешься, Волемир.
— Неужели? Тебе уже поздно отрицать очевидное, после такого представления, но не спеши злиться на меня и пускать в ход свои вилы. Я здесь не для того, чтобы вывести тебя из себя. Я лишь хотел восстановить справедливость суждений и хотел сказать тебе, что знаю твой большой секрет.
— Повторяю: ты ошибаешься. Это не то, о чём ты думаешь.
— Тогда что это?
— Не знаю. Я сам ещё не разобрался.
— Мне ты мозги не запудришь. Ой, — сказал он, выставив перед собой ладонь, — только не надо на мне практиковаться. С этого момента я знаю, каким образом готовишься ты и откуда черпаешь свои силы, так что самое время мне начать брать пример со старшего брата. До скорой встречи, драгоценный.
Волемир улыбнулся, подмигнул Константину и исчез в том же окне, из которого и появился.
На мгновение тяжёлого вздоха Константин закрыл глаза, а после посмотрел на Нестера. Он шагнул к нему, изучая его лицо и задерживая внимание на шраме, расположенном на левой щеке.
— Алексей, — тихо позвал Константин.
В эту же секунду Алексей зашёл в комнату, плотно прикрывая за собой дверь.
— Учитель? Вы в порядке?
— Дай мне мачете, — попросил Константин, не сводя глаз с Нестера.
— Вы уверены, что стоит делать это здесь? — спросил Алексей.
На что Константин лишь протянул руку, ожидая оружие.
Алексей достал мачете из-за спины и подал своему наставнику.
Константин покрутил клинок в руках, обошёл Нестера, остановившись с правой стороны. Пальцами он обхватил рукоять мачете, левой ногой упёрся в спину живого мертвеца, Стахорский нагнулся к телу, цепляясь левой рукой за короткие волосы на голове Нестера, пытаясь приподнять за них голову от пола. Сделав это, резким движением он полоснул клинком по шее. Константин выпрямился, удерживая за волосы истекающую кровью голову. Он не обращал внимания на кровь на своих руках, на щеке, на стене и полу.
— Это тебе за Связного, — сказал Константин и бросил голову на пол.
Всё это время Алексей молча стоял в стороне. Стахорский сам подошёл к нему, протянув обратно испачканное кровью оружие.
— Спасибо, Алексей. Выручил.
— Вы в порядке?
— В полном. Разве не видно? — спросил он и вытер рукавом куртки кровь со своего лица. — Как ты нашёл меня?
— Я решил, что Вы поехали за Яной, и узнал, где она. А здесь я уже наткнулся и на Вас, — ответил Алексей и окинул взглядом мёртвого вампира на полу. — Что Вам сказал Волемир?
— Ничего хорошего, — отозвался Константин. — Брат думает, что я пускаю кровь Древним и черпаю из неё свои силы. Похоже, именно этим он и планирует теперь заняться.
— Что? Но Вы говорили, что Древних не осталось.
— Для него это не проблема. Не найдёт Древних, найдёт могущественных, ему не привыкать пить кровь братьев. — Константин поднял глаза на Алексея. — Не смотри на меня так! Или ты не знал, что твой Создатель не истинный могущественный вампир?
Алексей молчал.
— Об этом мало кто знает, — продолжал Константин. — Он время от времени убивает свидетелей, меняет подчинённых, чтобы избежать слухов.
— Разве он не должен был...
— Что? Модифицировать? Нет, если употреблять кровь правильно. А он этому обучен.
— Давно Вы знаете?
Константин вздохнул:
— Слишком давно. Я довольно быстро это понял. — Он вновь окинул взглядом своего ученика. — Надеюсь, ты не черпаешь для себя идеи из этого разговора.
— Нет. Нет, учитель, мне только не верится, я ведь полгода был его учеником, но не знал, что он силён благодаря другим вампирам.
— Теперь знаешь.
Алексей некоторое время молчал, а после спохватился:
— Константин, я ведь не сказал, для чего я приехал. Филипп Алексеевич уже едет с переводом в Магадан. Сказал, что Вы поймёте, о чём идёт речь.
Стахорский молча кивнул.
— Нам лучше уехать, — сказал Алексей. — А здесь я приберусь.
Константин снова кивнул и вышел в коридор вместе с Алексеем. Ученик как никогда волновался за своего учителя, он был уверен, что в таком состоянии одного Константина оставлять нельзя, и только когда они вышли в коридор, Алексей вспомнил про Яну.
Константин подошёл к ней, но она выставила руки перед собой, чтобы он не трогал её.
— Мне надоело, что рядом со мной кого-то убивают или грозятся убить меня. Это невозможно терпеть, — сказала Яна.
— Он просто тебя напугал, больше он ничего тебе не сделает, обещаю.
— И чья вина в том, что он меня напугал?
— Не глупи, — успокаивающим тоном приговаривал Константин, — тебе не нужно было оставлять меня внизу, тогда бы ничего не произошло, — он осторожно шагнул к ней, а движения такие, словно его задача — разрядить бомбу. — Просто будь всегда со мной, и всё будет хорошо.
— Ты же сам учил не загадывать наперёд.
Константин усмехнулся и наконец прижал девушку к себе.
— Хорошо сработала, — сказал он ей, — умница.
— Знаю, — выдохнула Яна.
— Вы её предупредили? — спросил Алексей.
— Нет.
— Но...
Яна отстранилась от Стахорского и посмотрела на его ученика.
— Я сама всё поняла. Поняла, что его нужно отвлечь.
— С чего ты взяла?
— Я не думала, что я не умру, но когда Костя сказал, что ему плевать на меня, я поняла, что у него есть план. Я не знала, что это ты, — сказала она Алексею и повернулась к Константину. — Не то чтобы я была уверена в том, что не могу быть ему безразлична, но словам не поверила. Он слишком много врёт в последнее время.
Всё это время Константин смотрел на неё, уголки его губ дёрнулись, и он обнял девушку за талию.
— Яна, хоть ты не позволяй ему неразумно поступать.
— Ты мой ученик, что ты можешь знать об этом? — спросил Стахорский.
— Не поверите, но до тех пор пока Вы не слетели с катушек, Вам удалось вбить в меня что-то дельное.
— Следи за речью, Алексей, — одёрнул его Константин.
— Виноват, учитель, — признал Алексей с улыбкой. — Надо ехать, я ещё должен встретить Филиппа Алексеевича.
— Мы тоже едем, — ответил Константин.
— Но я... — начала Яна, запнувшись.
— Мы едем домой, — твёрдо сказал Константин.
— Ладно, — ответила она и двинулась к двери, — соберу вещи.
Алексей моментально перегородил ей дорогу.
— Тебе туда лучше не ходить, — сказал он и нервно кашлянул. — Я могу собрать вещи за тебя, — предложил он и вопросительно посмотрел на Константина.
— Действуй, — ответил тот, — а мы пока заплатим штраф за разбитое окно.