Пролог
Верховный Магистр Анирох, глава Ордена Четырех Стихий, обвел взглядом стоявших вокруг него Послушников. Возможно, для задуманного им плана разумнее было использовать Магистров, но это ослабило бы оборону замка.
С потолка на лысый череп Верховного Магистра посыпалась каменная крошка. Плохо дело, значит войска короля Эрменерда, поддерживаемые магами Арнегота, прорвали первую линию обороны, и бой кипит уже в стенах цитадели.
- Я собрал вас здесь, дети мои, – обратился к ученикам Анирох, - чтобы вы помогли мне исполнить мой долг. Много лет назад я, как и вы не так давно, поклялся защищать Камень Стихий. Я поклялся, что сделаю все от меня зависящее, чтобы он не попал не в те руки. И вот пришло время действовать!
Верховный Магистр запнулся и на какое-то время умолк. Данное решение далось ему нелегко, и он по-прежнему испытывал сомнения в своей собственной правоте.
Чтобы еще немного оттянуть миг, когда ему предстоит открыть Послушникам ужасную правду, Магистр решил еще раз взглянуть на них.
Справа от него стоял Нордвен, сын Сынов Севера, могучих варваров, не боящихся ни лютого холода, ни диких зверей. Его нашел лично Анирох почти шестнадцать лет назад. Нордвен тогда был десятилетним, отощавшим от голода, мальчишкой, чумазым и избитым. Рабовладельцы, напавшие на его деревню и убившие его мать, забрали младенца Нордвена с собой и растили долгих десять лет, чтобы однажды вывести его вместе с другими мальчишками и девчонками на арену Адальгарда, где их на потеху публике разорвали бы на части горные львы.
Большинство детишек, росших вместе с Нордвеном, смирились со своей судьбой и терпеливо ждали последнего дня. Но Сын Севера, в чьих жилах по-прежнему текла кровь его могучих предков, не привык сдаваться.
Он сбегал и сбегал, несмотря на то, что с каждым разом наказание за побег становилось все суровее. Впрочем, работорговцы не убили бы его, ведь они понимали, что столь упрямый мальчишка станет гвоздем представления.
В общем, Магистр Анирох, в то время еще не Верховный, встретил сына варвара и сразу же почувствовал в нем Силу. Он выкупил мальчика у работорговцев и привел его в замок.
Теперь же Нордвен уже был рослым мужчиной, телосложением не уступавшим бойцам королевской гвардии, и лучшим из Послушников Земли.
В том, что он примет выбор Магистра, Анирох не сомневался.
Напротив Магистра стояла голубоглазая и светловолосая Линар, такая же прекрасная и столь же непредсказуемая, как и ее стихия – Вода.
Линар была младшей дочерью барона Алистани, приходившегося королю Эрменерду дальним родственником. С детства девочка любила проказы и шалости, но мягкосердечные родители закрывали на это глаза.
Так было до тех пор, пока ей не исполнилось тринадцать. В этом возрасте отпрыски знатных родов уже должны состоять в браке, и родители подобрали Линар потрясающую партию – самого короля. Не учли они лишь одного: Линар вовсе не горела желанием выходить замуж за кого бы то ни было.
Сбежав из дома, тринадцатилетняя девчушка преодолела многочисленные преграды и опасности, подстерегавшие ее на пути, и добралась до замка Ордена.
С порога Линар заявила, что хочет стать Послушницей, и не приемлет отказа.
Категоричность ее тона настолько позабавила стражника, что тот решил позвать кого-нибудь из Магистров, чтобы вразумить полоумную девку.
Так и определилась судьба Линар. Разумеется, если бы в ней не было Силы, Орден доставил бы ее обратно родителям, но Сила в ней была, и Сила бескрайняя. Недаром девушка за пять лет обучения превратилась в лучшего Послушника Воды.
Слева от Верховного Магистра располагался Ганинг, дитя жарких пустынь Юга. Его темная кожа, большой, выдающийся вперед нос, а также гортанный акцент, от которого юноша так и не избавился, отличали его от других Послушников и даже, в некоторой степени, делали изгоем.
Как и любой сын пустынных кочевников, Ганинг с младенчества обучался воинскому искусству и участвовал в набегах на территорию королевства.
В один из таких набегов его и поймали стражники. Суд над семилетним мальчишкой был быстрым, а решение, как всегда, суровым: казнь путем повешения.
На счастье Ганинга, в тот день в том же городке остановился караван, следовавший в замок Ордена, а среди сопровождающих был один из Магистров. Он разобрал Силу в юном мальчугане и уговорил городской Совет отпустить сына пустыни.
Так Ганинг оказался в Ордене, а теперь он – лучший из Послушников Воздуха.
Наконец за спиной у Верховного Магистра стоял Теадис, двадцатилетний парень с вечно плотно сжатыми губами и печальным взглядом серых глаз, лучший из Послушников Огня.
В чем-то Теадис походил на Линару, а в чем-то был ее полной противоположностью. К примеру, девушка любила поболтать, а парень был настолько молчалив, что первые два года все в Ордене думали, что он нем.
Сходство же между ними заключалось в способе их появления в Ордене. Как и Линар, Теадис сам появился на пороге замка и произвел столь неизгладимое впечатление, что был посвящен в Послушники без дополнительных испытаний.
Но если Линар удивила Орден своей напористостью, если не сказать наглостью, то Теадис просто продемонстрировал свою силу.
До сих пор Верховный Магистр вспоминал тот удивительный день, случившийся пять лет назад. Никогда ранее, за всю тысячелетнюю историю Ордена, Магистрам не встречался Адепт, способный оперировать своей Силой без обучения, талисманов и амулетов. И как оперировать: потребовались усилия десятка Магистров, чтобы остановить юношу, решившего прорваться внутрь замка любой ценой.
Глухой гул, дошедший до подземелья сверху, напомнил Анироху о том, зачем он собрал Послушников.
- Вы все – умны! – произнес Магистр, обводя учеников взглядом. – И, полагаю, вы все понимаете, что нашей цитадели не устоять перед мощью десятимиллионной армии Эрменерда!
- Вообще-то мы можем устоять! – обронил Ганинг. – Если мы отдадим королю ее! – он небрежно махнул рукой в сторону Линар.
В руке девушки немедленно появился водяной шар, но Послушник Воздуха окружил себя защитной сферой.
- Линар – всего лишь повод! – степенно произнес Нордвен. – Редеген нашел бы другой способ заставить короля напасть на нас. Он одержим идеей завладеть Камнем!
Взгляды всех присутствующих устремились на каменный постамент, что вздымался из пола рядом с Магистром. На постаменте лежал зеленоватого цвета камень, размером со страусиное яйцо, сверкавший столь ярко, что комнату не было необходимости освещать факелами.
- Может, да, а может, и нет! – пожал плечами Ганинг. – Я знаю лишь, что наши братья гибнут из-за глупой бабской прихоти!
- Это я баба? – взорвалась Линар, и на парня обрушилась стена воды, не причинившая, впрочем, ему никакого вреда.
Вероятно, Послушник Воздуха ответил бы девушке своим заклинанием, но Магистр ударил своим посохом по полу, заставив фундамент замка содрогнуться, и рыкнул тоном, не терпящим возражений:
- Хватит! – он оправил свою седую бороду и продолжил: - Не думаю, Ганинг, что твой вариант не обсуждался на Совете. Но все Магистры пришли к выводу, что отдать одного из нас королю, значит, признать его право отдавать нам указы. А Орден потерпеть этого не может!
Ганинг смиренно кивнул, принимая объяснения, но по его лицу ясно читалось несогласие с таким вердиктом.
Очередной взрыв потряс стены цитадели, и на головы и плечи Магистра и Послушников вновь посыпалась каменная крошка.
- Итак, как я уже сказал, – вернулся к нити беседы Анирох, - нам не удержать королевскую армию. Боюсь, что сегодня ночью замок падет. – Он поднял вверх руку, предупреждая возможные возражения. - Да, может, сегодня мы и отобьемся, но это ничего не меняет. – Старик глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, а затем выдохнул: - Мы должны провести Ритуал Разделения!
Анирох ожидал громких возмущений, призывов не совершать ошибку и еще раз все обдумать, так что воцарившаяся в подземелье гробовая тишина поразила старого Магистра.
- Что нам делать потом: возрождать Камень, а потом Орден, или наоборот? – единственным, кто сохранил дар речи, оказался Теадис.
Анирох повернулся к нему, чтобы ответить, но его опередил возглас Линар:
- Мы вообще не будем разделять Камень. Магистр, это безумие!
- Согласен! – поддержал девушку Нордвен. – Еще никто не проводил Ритуал. Мы не знаем, чем это может грозить нам!
- И камню! – добавил Ганинг.
- Совет уже принял решение, молодые люди! – строго посмотрел на учеников Анирох. – Дискуссия была длительной, и мы тщательно взвесили все аргументы. Иного выхода нет. Но, если вы не хотите в этом участвовать, можете уйти. Я никого не держу!
Линар, Нордвен и Ганинг переглянулись. С одной стороны, они понимали, что задуманное Магистром может иметь самые чудовищные последствия. С другой стороны, если они откажутся, а кто-то другой успешно проведет Ритуал, они рискуют прослыть трусами.
Тщеславие. Ему в той или иной мере подвержены все люди, и Орден не исключение. Впрочем (Анирох посмотрел на Теадиса), встречаются люди, которые вообще, кажется, не испытывают этого чувства.
- Мы остаемся! – через несколько мгновений объявил общее решение Нордвен.
- Отлично! – тряхнул седой гривой Магистр. – Тогда, отвечая на вопрос Теадиса: вначале вам предстоит собрать Камень, а уже потом возрождайте Орден. Надеюсь, по данному вопросу диспута не будет?
Линар и Ганинг смущенно потупились. Всего за несколько минут они уже дважды умудрились рассердить Анироха. В обычное время они оба уже оказались бы на гауптвахте.
- Тогда приступим! – выждав еще несколько секунд, произнес Верховный Магистр.
Четыре Послушника взялись за руки, окружая Анироха кольцом, и старик возложил ладони на Камень Стихий.
Несмотря на яркое свечение, а может, именно из-за него, артефакт оказался поразительно холодным. У Анироха возникло ощущение, что он опустил руки в горный ручей, дававший живительную влагу всему замку и бравшему начало высоко в горах, вечно покрытых льдами.
- Земля! – тихо и размеренно заговорил Нордвен. – Твой слуга взывает к тебе. Дай ему силу, совершить предначертанное!
Едва Послушник закончил, как от него к постаменту протянулась тонкая линия коричневого цвета, и Камень в руках Анироха слегка задрожал.
- Вода! – голос Линар звенел от напряжения. – Твоя слуга взывает к тебе. Дай ей силу, совершить предначертанное!
Постамент и девушку соединила линия голубого свечения, заставив Камень, словно живое существо, обеспокоенно задергаться.
- Воздух! – из-за волнения акцент Ганинга звучал как никогда ясно. – Твой слуга взывает к тебе. Дай ему силу, совершить предначертанное!
Луч, что связал юношу и постамент, был прозрачен как капля горной воды и даже еще прозрачнее. Увидеть его можно было лишь в свечении Камня, которое стало еще заметнее.
- Огонь! – В отличие от соратников, голос Теадиса даже не задрожал, словно он проводил Ритуал по пять раз на неделе. – Твой слуга взывает к тебе. Дай ему силу, совершить предначертанное!
Огненно-красная линия рассекла воздух, соединив Послушника и постамент. Камень стал вырываться, словно не хотел разделяться, и Магистру пришлось приложить все свои силы, чтобы прижать его к постаменту.
- К Четырем Стихиям обращаюсь! – поднял голову вверх Анирох. – Дайте мне силу, сотворить предначертанное!
Лучи, связывавшие Послушников и постамент, устремились вверх по каменному изваянию, вошли в ладони старика, наполняя его безграничной энергией, и …
И в следующий миг мир взорвался.
Глава 1
Беморр, первый относительно крупный город, встретившийся им на пути в Сторнед, поприветствовал принцессу Лиафин и ее спутников мелким дождем, сыпавшем с неба.
Впрочем, это, пожалуй, было к лучшему. По крайней мере, никого не удивит капюшон, надвинутый на голову Лиафин.
«Принцесса без королевства!» - наверное, уже в тысячный раз за десятидневное путешествие, горько повторила про себя девушка.
Когда-то ее отец, король Эосиг, был могущественным государем, внушавшим ужас врагам внешним и внутренним. Его королевство процветало, его подданные были счастливы, а сам король был счастлив от того, в какую красавицу превращается его дочь.
Но все практически в один миг перевернулось. Герцог Эогаст, приходившийся Лиафин двоюродным братом, возжелал трон. Он был богат, а большинство военачальников Эосига, как оказалось, алчны. Они предали своего короля и возвели на престол герцога.
Лиафин, которой грозило стать женой собственного кузена, сумела бежать в сопровождении верных людей.
И теперь они, вчетвером: Лиафин, ее верная рабыня Руоно, чья темная кожа привлекала внимание многих мужчин, командир дворцовой стражи, бесстрашный Изенгар, чей меч лишил жизни многих врагов короля, и юный воин по имени Гариез – держали путь в Стонред, столицу королевства Олламонд, которым правил жених Лиафин, король Дорук.
Грязь чавкала под копытами трех кобыл и одного жеребца, прохожие, спешившие по своим делам, кидали на четверку всадников заинтересованный взгляд, а затем теряли к ним интерес.
- Сегодня рано стемнеет! – вполголоса произнес Изенгар. – Полагаю, что будет лучше заночевать в этом городке.
- Спрошу, где здесь постоялый двор! – с готовностью произнес Гариез и дернул за уздцы, заставляя свою лошадь свернуть к обочине.
Старуха, толкавшая вперед тележку, наполненную гнилыми яблоками, испуганно отшатнулась, тележка зацепилась о камень и опрокинулась, и плоды посыпались в грязь, на радость двум чумазым девочкам, которые тут же их похватали и ринулись прочь, сверкая голыми пятками.
- Ах чтоб вас, … ! – женщина произнесла незнакомое Лиафин слово, и принцесса вопросительно посмотрела на свою рабыню.
Лицо Руоно тронула легкая улыбка, и негритянка, слегка нагнувшись в сторону госпожи, объяснила значение этого слова, заставив принцессу покраснеть до кончиков волос.
Тем временем Гариез поравнялся со старухой, уже переставшей костерить малолетних воришек и принявшейся собирать яблоки обратно в тележку.
- Доброго вечера, добрая госпожа! – обратился к ней воин. – Не подскажите ли, где у вас можно найти место для ночлега?
Старуха сверкнула недобрым взглядом из-под своих давно не мытых волос и ткнула костлявой рукой куда-то в сторону.
- Спасибо! – Гариез был немного озадачен, но правила хорошего тона велели поблагодарить за помощь.
Старуха вернулась к своему занятию, а юный воин подъехал к своим спутникам и сказал:
- Если я верно ее понял, то постоялый двор где-то вверх по улице!
- Жест этой старой карги можно было расценить по-разному! – мрачно ответил ему Изенгар. – И вообще, что-то мне не нравится этот городишко!
Лиафин полностью разделяла чувства преданного телохранителя. Местные жители, попадавшиеся им навстречу, явно не пылали радушием, а их неразговорчивость и мрачные взгляды лишь усиливали ощущение враждебности.
- Но выбора-то у нас нет! – пожал плечами Гариез. – Ночевать под открытым небом в нынешние времена вряд ли безопаснее!
И с юным воином принцесса была полностью согласна. За десять дней пути они уже трижды натыкались на разграбленные купеческие караваны. Уж если разбойники не стесняются нападать на хорошо вооруженные отряды, нанимаемые купцами для охраны, то что они сделают с четырьмя путниками, из которых лишь двое владеют оружием!
Они проехали еще несколько метров, улица совершила небольшой поворот, и прямо перед путниками выросло невысокое двухэтажное каменное здание, огороженное деревянным частоколом.
Возле ворот стояли два стражника. Один - высокий, немножко худощавый, с неприятной рыжей козлиной бородкой и сизым носом, второй – приземистый крепыш со сросшимися на переносице бровями и жестким взглядом темных глаз.
- Это постоялый двор? – выехав вперед, спросил их Изенгар.
- Верно! – сплюнув под ноги всаднику, ответил крепыш. – Хотите остановиться?
- Пожалуй! – не подав виду, что заметил оскорбление, произнес Изенгар.
- Два золотых за одну комнату! – огласил расценки стражник. – Плюс по пол золотого за стойло для каждой лошади!
Изенгар покопался в кожаном мешочке, прикрепленном к его поясу, достал из него шесть монет и кинул их стражнику.
- Две комнаты и четыре стойла!
Высокий стражник, ловко поймав все монеты, попробовал одну из них на зуб, убедился, что его не обманывают, и кивнул крепышу.
- Милости просим! – посторонившись, чтобы пропустить гостей, произнес крепыш.
Принцесса и ее спутники въехали во двор, спешились и, отдав уздцы подскочившему к ним слуге, направились в здание.
Толкнув деревянную дверь, Изенгар вошел в нее первым, следом за ним шагнула Лиафин, затем – Руоно, и последним, с некоторой тревогой поглядывая назад, Гариез.
Внутри стояли несколько десятков столов, грубо выструганных из дерева, и множество лавок, замещавших, по всей видимости, постояльцам стулья.
Все это убранство освещалось тусклым светом фонарей, закрепленных на стенах и под потолком. Лиафин подумала, что освещения специально не достает, чтобы посетители не видели, насколько внутри грязно.
- У дальней стены есть свободный стол! – глянул поверх множества голов Изенгар.
Он повел своих спутников за собой, стараясь держаться подальше от откровенно разбойничьих физиономий, с жадностью поглощавших жареное мясо, запивавших его вином, лившимся мимо их раскрытых глоток, и старавшимся ущипнуть прислужниц, что без устали сновали из кухни в зал и обратно.
Стоит отметить, что из шести-семи десятков посетителей, на взгляд Лиафин, не менее половины принадлежали к тому роду людей, что за бронзовую монету родную мать прирежет.
И все они, как один, поворачивали головы в направлении принцессы и ее сопровождающих, когда те проходили мимо.
- Смотри, какая бабища! – ткнул здоровенный рыжеволосый детина со шрамом на правой щеке своего соседа высокого одноглазого брюнета с носом, напоминавшим клюв хищной птицы. – Интересно, ее попка и сиськи столь же черны, как ее лицо, или нет?
Руоно напряглась (Лиафин это почувствовала по руке рабыне, что цепко держала ее за запястье), но продолжила движение.
- Глядите-ка! – еще один из разбойников в расстегнутой по пояс рубахе, обнажавшей его могучий торс, стукнул кулаком по столу. – У них две бабы!
- Как две? – посмотрели на него его приятели.
- А вы приглядитесь! – посоветовал он им. – Та, чернокожая, ведет за собой другую девку!
Принцесса почувствовала устремленные ей в спину взгляды. Она прямо-таки физически ощутила, как они ее раздевают, и ей стало не по себе.
Лиафин захотелось как можно скорее добраться до столика и укрыться от взглядов разбойников в густой тени. Она подняла голову, чтобы оценить, сколько им еще идти, не глядя шагнула вперед, и ее нога скользнула вперед.
Потеряв точку опоры, принцесса стала заваливаться на спину, капюшон предательски съехал с ее лица, по которому легко было распознать ее принадлежность к знатному роду, и Лиафин зажмурилась, предчувствуя радостные и алчные крики разбойников.
Но этого не произошло. Кто-то успел подхватить ее и поставить на ноги раньше, чем ткань плаща сползла с лица принцессы. Лиафин успела увидеть лишь карие глаза, сверкнувшие в темноте, и ее таинственный спаситель тут же исчез.
- Вы в порядке, госпожа? – перед девушкой возникло обеспокоенное лицо Руоно.
- Да, - кивнула принцесса. – А где человек, что помог мне не упасть?
Она огляделась по сторонам, но рядом с ними был лишь Гариез, на напряженном лице которого появились капельки пота.
- Какой человек? – удивилась Руоно. – Вы поскользнулись, госпожа, но устояли на ногах!
- Значит, показалось, - поспешила успокоить своих подданных (да-да, они еще ее подданные) Лиафин.
Наконец они добрались до стола, что присмотрел для них Изенгар, и опустились на лавку. Причем девушек глава дворцовой стражи посадил у стены, а сам с юным Гариезом сел спиной к залу.
- Может, нам лучше сидеть лицом к этим разбойникам? – встревоженно прошептал Гариез, которому явно было не по себе.
- Если мы сядем у стены, нас будет легче блокировать, - тихо ответил ему Изенгар. – А об опасности нас, в случае чего, предупредит Руоно. Так ведь?
Рабыня молча мигнула своими огромными глазами, подтверждая его слова.
- Вот и отлично! – заключил Изенгар и взмахнул рукой, подзывая к их столику прислужницу.
Розовощекая пухленькая девушка лет шестнадцати ловко увернулась от шлепка по филейной части, что попытался отвесить ей один из разбойников, и подошла к ним.
- Половину маленького жареного поросенка и кувшин вина! – распорядился Изенгар, отдавая ей пару серебряных монет. – И поживее!
- Слушаю-с! – полуприсела прислужница, словно пыталась сделать книксен, и убежала выполнять заказ.
Пока они ожидали выполнения заказа, Лиафин разглядывала посетителей, собравшихся в зале.
Помимо трех-четырех десятков разбойников, которые, разбившись на три группы и состыковав несколько столов между собой, в огромных количествах пожирали мясо и запивали его пивом, вином и самогоном, с каждым глотком распаляясь все больше и больше, на ужин в этом постоялом дворе собрались два купеческих каравана, причем сами купцы поедали поросят с жадностью, не меньшей, чем у разбойников, а вот нанятые ими для охраны наемники в лучшем случае жевали один и тот же кусок минут по десять, а то и вовсе обходились без еды.
Также в зале присутствовали местные стражники, которых легко было опознать по характерному гребню на шлемах, и наемники, искавшие работу. Их Лиафин распознала благодаря тому, что каждый из них сидел за столом один и не отпускал ладонь с рукояти меча.
Время от времени кто-то из купцов жестом подзывал к себе одного из наемников, несколько минут они вполголоса обсуждали условия сотрудничества, а после, в зависимости от результатов переговоров, наемник либо отправлялся обратно за свой стол, либо присоединялся к своим новым товарищам.
Еще в зале присутствовали легкодоступные девушки, по первому же зову подсаживавшиеся к разбойникам и позволявшим им задирать их платья и трогать самые сокровенные места.
Каждый раз, наталкиваясь глазами на подобную сцену, принцесса отворачивалась и густо краснела.
- Госпожа, - зашептала верная Руоно, в очередной раз заметив румянец на щеках Лиафин, - постарайтесь вести себя так, словно в этих сценах для вас нет ничего необычного. Иначе мы привлечем к себе еще больше внимания!
- Легко сказать, - ответила принцесса, - но как я должна реагировать, когда он делает … О Боже!
Она закрыла ладонями глаза, ибо именно в этот момент один из разбойников расстегнул свои штаны, вытащил свой орган, уже готовый к работе, и, схватив одну из шлюх за бедра, насадил ее на свое копье.
- Да, так ее, Хилддис! – одобряюще загоготали приятели мужчины, заглушая стоны девушки.
- Я не могу на это смотреть! – сквозь зубы прошептала Лиафин, уткнувшись глазами в пол.
Она бы закрыла и уши руками, да боялась, что это будет выглядеть совсем по-детски.
- Держитесь, госпожа, держитесь! – поглаживала ее по плечу Руоно, тревожно оглядываясь по сторонам.
А причина для тревоги у рабыни имелась веская. Распаленные алкоголем и примером товарища разбойники принялись хватать шлюх, срывать с них одежду и иметь прямо на столе или лавке.
Но проблема была не в этом, а в том, что шлюх было меньше, чем разбойников, и те из них, кто оказался не столь расторопен, стали хватать прислужниц, а взоры еще нескольких обратились к столу принцессы и ее спутников.
- Внимание, к нам идет один из них! – не переставая успокаивать госпожу, прошептала Руоно.
Услышав ее слова, Лиафин вздрогнула и подняла глаза на приближавшегося к ним мужчину.
Это был костлявый и высокий разбойник, с ярко выпирающим кадыком и косящим в сторону правым глазом. Когда он подошел ближе, нос принцессы уловил запах пота и мочи, исходивший от него.
- Чего тебе надо? – Изенгар и Гариез преградили разбойнику путь.
- Мне нужна одна из ваших сучек! – нагло ответил разбойник, облизнув свои тонкие губы. – Вам хватит и одной. Верно я говорю, парни? – оглянулся он на своих.
Одобрительный гул послужил для него ответом. Несколько разбойников поднялись со своих мест и подошли к костлявому, и даже те, кто трахал шлюх, остановились, чтобы посмотреть, чем закончится дело.
- Шел бы ты лучше отсюда! – положив руку на рукоять меча, ответил наглецу Изенгар.
- А может, это вам лучше уйти с одной сучкой, чем лежать на полу с перерезанной глоткой? – численное превосходство товарищей вселяло в костлявого уверенность.
- Еще одно слово, и с перерезанной глоткой лежать будешь ты! – ответил ему Изенгар.
- Ну как скажешь! – пожал плечами костлявый, повернулся к нему спиной и сделал два шага назад.
Лиафин, которая все это время сидела, затаив дыхание, с облегчением выдохнула. Изенгар, похоже, тоже поверил, что все обойдется и убрал ладонь с рукояти.
Костлявый, как оказалось, только этого и ждал. Он неожиданно развернулся, выхватывая из-за пояса нож с кривым лезвием, и прыгнул на Изенгара, метя тому в незащищенный доспехом участок шеи.
Опытный воин успел вскинуть вверх левую руку, чтобы принять удар на железную перчатку, но этого не понадобилось. Кадык разбойника неожиданно вспучился, словно хотел прорваться наружу, а затем Лиафин увидела, как наконечник стрелы разрывает кожу, заставляя кровь сочиться на белое горло.
Костлявый повалился на пол, а в трактире на какой-то миг воцарилась звенящая тишина.
- Кто это его? – потрясенно произнес один из разбойников.
Этот вопрос, похоже, занимал всех. Никто не слышал ни спуска тетивы, ни взвода арбалета, и все, полагала Лиафин, разделяли ее удивление метким выстрелом неизвестного.
- Я! – донеслось с другого конца зала.
Головы всех сидевших синхронно повернулись в ту сторону и уткнулись взглядами в мужскую фигуру в темном плаще, с надвинутым на голову капюшоном, которая размеренно потягивала какое-то пойло странного фиолетового цвета из глиняного кувшина, стоявшего перед ней.
- Ты убил нашего друга! – произнес тот самый Хилддис, первым начавший забавляться со шлюхой, поднимаясь со своего места и натягивая штаны. – Ты знаешь, что мы делаем с теми, кто убивает наших друзей?
Воспользовавшись тем, что внимание разбойников переключилось на незнакомца, Изенгар, обернувшись, прошептал Руоно:
- Когда подам знак, веди принцессу к черному ходу!
Рабыня кивнула и тут же зажала рот своей госпоже, собиравшейся узнать, о каком черном ходе идет речь.
- Знаю! – тем временем ответил Хилддису убийца его друга. – Вы подвешиваете его вниз головой, отрезаете ему яйца, которые потом запихиваете в рот, и сшиваете губы между собой. Но это, - мужчина сделал очередной глоток и продолжил: - еще не все. Затем вы привязываете несчастного к дереву и спускаете на него специально обученных собак. Эти твари отрывают куски мяса от его плоти, но делают это так, чтобы он не умер раньше времени. Но и на этом дело не заканчивается.
Изенгар, убедившись, что все взоры устремлены лишь на человека в плаще, скрестил три пальца на своей левой руке, и Руоно, схватив Лиафин за запястье, потащила принцессу вдоль стены к двери, за которой скрывался погреб.
- Пользуясь своим немалым могуществом, - продолжал говорить убийца, - вы находите сестру, мать, жену или дочь несчастного или любую другую дорогую его сердцу женщину и обещаете, что пощадите его, если она отдастся вам. Женщина, что вполне естественно, соглашается, и вы насилуете ее на глазах несчастного, после чего распарываете ей живот, вытаскиваете оттуда кишки и душите ими того, кто убил вашего друга. В общем, вы – жестокие, коварные, подлые мерзавцы, чья извращенная фантазия просто не знает границ.
Он с громким стуком поставил кувшин на стол и повернулся в сторону Хилддиса, словно бы даже наслаждаясь вновь наступившей тишиной.
- Что ж, - разбойник достал из-за пазухи нож с широким лезвием и почесал его кончиком свой подбородок, - если ты так много о нас знаешь, почему решился пойти против нас?
- Наверное, потому, - растягивая слова, ответил ему убийца, - что я убью вас раньше, чем вы меня!
Лиафин, которую верная рабыня, уже успела довести до двери обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как незнакомец сбрасывает с себя плащ.
- Сребреволосый! – воскликнул Хилддис, и в его голосе принцессе послышались нотки страха. – Убить его! И их тоже! – обернулся он на Изенгара и Гариеза. – А девок привести живыми! – крикнул он уже под лязг мечей, стоны боли и звук разрубаемых мечом лат и костей.
Изенгар рубанул мечом по плечу своего противника, заставив того поливать пол своей кровью, и переместился таким образом, чтобы закрыть собой убегающую принцессу.
К нему тут же с трех сторон бросились разбойники, и Руоно прошипела:
- Скорее, госпожа!
Лиафин и рабыня заскочили в погреб, Руоно резво сбежала вниз по ступеням, таща за собой принцессу, причем так аккуратно, что та умудрилась не упасть, и побежала в противоположный конец погреба.
К изумлению Лиафин у той стены тоже оказалась лестница, только не каменная, а деревянная приставная. Руоно быстро вскарабкалась по ней вверх, толкнула потолок руками, и тот распахнулся, пуская внутрь погреба редкие лучи света.
- Скорее же, госпожа! – нетерпеливо щелкнула пальцами рабыня.
Лиафин обхватила лестницу руками и стала осторожно подниматься вверх. Девушка с детства боялась высоты, и даже невысокая лестница внушала ей страх.
- Руку, госпожа! – требовательно произнесла Руоно, когда Лиафин едва достигла срединой ступеньки.
Ничего не понимающая принцесса подняла вверх одну руку, случайно взглянула вниз, испугалась, зажмурила глаза, и почувствовала, как что-то очень сильное потащило ее наверх.
Лиафин открыла рот, чтобы закричать, и тут же упала лицом в солому.
- Вы в порядке, госпожа? – склонилась над ней Руоно.
- Кто? Кто затащил нас сюда? – переворачиваясь на спину и оглядывая старый сарай, в котором они очутились, спросила принцесса.
- Нас сюда втащила я! – перебила рабыня госпожу. – Идемте, нам надо спешить!
- Ты? – Лиафин взглянула на … нет, не хрупкую, но женственную фигуру Руоно, и не смогла поверить в то, что та как пушинку забросила принцессу сюда.
- Я, я! – отмахнулась от вопросов рабыня и рывком поставила принцессу на ноги. – Надо бежать!
Руоно схватила Лиафин за запястье и потащила ее вперед. Толкнув дверь сарая, рабыня выскочила внутрь двора, за секунду огляделась и рванула к конюшне.
- Откуда ты знала про этот ход? – на бегу спросила ее Лиафин.
- И я, и Изенгар видели, как хозяин трактира ушел в погреб, а потом вернулся через парадную дверь, так что логично было предположить, что там есть какой-то лаз или что-то иное в том же роде. Куда вы, госпожа? – закричала Руоно, когда принцесса свернула в сторону.
А Лиафин увидела заезжающий во двор отряд из пятерых всадников, на шлемах которых красовался гребень. Уж стражники-то наверняка помогут Изенгару и Гариезу и усмирят этих злых разбойников.
- Стража! Стража! – замахала руками принцесса, привлекая к себе внимание. – На моих спутников напали разбойники. Они вон там, внутри трактира! – ткнула девушка пальцем себе за спину.
Одновременно с этим, как будто только ее слов и ждали, дверь трактира распахнулась, и из него вывалился разбойник. Он пошатнулся, упал на колени и громко и отчетливо прохрипел:
- Не дайте им уйти!
Лиафин, обернувшаяся на крик, взглянула на всадников, ожидая помощи, и тут же похолодела.
Стражники тронули своих лошадей и начали обступать принцессу и ее верную Руомо, беря их в полукольцо. И что-то в их лицах подсказывало Лиафин, что это делается не в целях ее безопасности.
- Спрячьтесь у меня за спиной, госпожа! – Руоно подскочила к Лиафин и встала между ней и всадниками.
Вряд ли это сильно напугало стражников, но принцесса хотя бы на мгновение, но почувствовала себя защищенной.
- И что же ты будешь делать, грязная сучка? – рассмеялся старший из всадников, с презрением глядя на рабыню. – Забьешь нас на смерть своими сиськами? – и он громко засмеялся, довольный своим остроумием.
- Нет, я просто выцарапаю тебе глаза! – храбрясь, ответила ему Руоно.
- Какая смелая сучка! – ухмыльнулся стражник. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда я начну тебя трах …
Окончить свою фразу он не успел, схватившись за горло и громко захрипев. Затем он стал заваливаться на бок, Лиафин успела увидеть торчащее из его шеи древко, и стражник рухнул под копыта своей лошади.
- Тирстен! – воскликнул один из всадников, обернувшись на командира.
Руоно мгновенно воспользовалась этим. В ее руке неожиданно возникло лезвие, которое рабыня тут же воткнула в бедро ближнего к ней стражника, точнехонько в стык доспехов.
Мужчина взревел от боли, оттолкнул Руоно ногой и схватился за меч, чтобы зарубить упавшую на землю рабыню.
- Нет! – Лиафин бросилась к рабыне, стремясь закрыть ее собой и совершенно не думая в этот момент о том, что это грозит ей смертью.
- Не надо, госпожа! – утирая тыльной стороной ладони кровь с губ, прошептала Руоно.
Ответить ей принцесса не успела. Над их головами пронеслась тень, за этим последовал один короткий глухой звук и топот множества копыт.
Лиафин подняла глаза и увидела, как четверку стражников уносят вдаль их лошади. Судя по безвольному болтанию тел, все они уже были мертвы.
- Ну и мерзкая же у тебя рожа! – раздалось возле уха Лиафин.
Девушка обернулась и увидела рядом с собой Сребреволосого, вытирающего окровавленное лезвие меча о штаны и разглядывающего какой-то круглый предмет, лежащий на земле. Через секунду принцесса поняла, что это голова одного из стражников, и земля поплыла у нее под ногами.
- Госпожа! – Руоно не позволила Лиафин упасть в грязь.
Залихватский свист заглушил другие слова рабыни. Откуда-то издалека донесся звук ломаемой древесины, а затем приближающийся стук копыт.
- Пригляди за ней! – сквозь туман различила слова Сребреволосого Лиафин. – Я приведу ваших спутников!
Сильные руки обхватили принцессу за талию, оторвали от земли и водрузили в седло. Лиафин потрясла головой, прогоняя от себя дурноту, и обнаружила, что сидит на своей лошади.
- Вы в порядке, госпожа? – лихо запрыгивая на свою кобылу, спросила Руоно.
Лиафин машинально кивнула, осматриваясь по сторонам. К ее некоторому изумлению, рядом с ними стояли еще три лошади, две из которых без сомнений принадлежали Изенгару и Гариезу.
- Как он умудрился их позвать, ума не приложу! – перехватив взгляд принцессы, призналась Руоно. – Но нам повезло, что этот мужчина оказался в том же трактире, что и мы!
- Изенгар и Гариез еще не вышли! – тревожась за своих верных солдат, ответила рабыне Лиафин.
- Он их вытащит! – убежденно произнесла негритянка.
- Откуда ты знаешь? – не спуская глаз с трактира, из которого по-прежнему доносились звуки яростной битвы, спросила Лиафин.
- Такие всегда всего добиваются! – немного загадочно ответила Руоно.
Принцесса собиралась спросить у нее, что значит «такие», но в этот момент одно из окон на втором этаже со звоном распахнулось, и двое мужчин спрыгнули на землю.
- Изенгар и Гариез! – воскликнула Руоно и погнала лошадей: - Но!
Все пять скакунов ринулись с места галопом и на бешеной скорости промчались мимо воинов. Лиафин обеспокоенно оглянулась, но ее страхи оказались напрасны, и Изенгар и Гариез успели вскочить на своих лошадей.
А позади них восседал на своем жеребце Сребреволосый. На краткий миг принцессе показалось, что его длинные, до плеч, седые волосы покраснели, но так ли это на самом деле, девушка узнать не успела. Ее кобыла резко рванула вперед, словно стрела, выпущенная из дальнобойного лука, и Лиафин пришлось припасть к крупу лошади, чтобы не свалиться на землю.
Глава 2
Лошади бежали галопом еще около десяти миль, неся принцессу и ее спутников как можно дальше от негостеприимного Беморра и совершенно не реагируя на попытки остановить их, предпринимаемые Изенгаром и Гариезом. Лишь когда животные обессилили, они перешли на шаг, позволив Лиафин обернуться назад, без риска свернуть себе шею.
Оказалось, что оглянулась принцесса весьма вовремя. Их спаситель со странным именем Сребреволосый уже успел свернуть с тракта, по которому, перебирая ноги, плелись уставшие лошади, и по узкой тропинке устремился в лес, что рос в считанных метрах от дороги.
- Постойте, милорд! – окликнула его Лиафин, мягким похлопыванием по крупу заставляя свою кобылу повернуть назад.
Сребреволосый остановился, его конь, воспользовавшись неожиданной передышкой, наклонил голову и принялся щипать сочную траву, росшую на обочине.
Лиафин, сопровождаемая державшимися позади нее стражниками и Руоно, подъехала к мужчине и, слегка наклонив голову, произнесла:
- Позвольте, поблагодарить вас, милорд, за оказанную Вами помощь. Будет ли нам позволено узнать Ваше имя?
- Меня зовут Сребреволосый, - хмыкнул из-под капюшона мужчина и после небольшой паузы добавил: - Ваше Высочество!
У Лиафин на мгновение перехватило дыхание. Ей казалось, что они предприняли все мыслимые усилия, чтобы добраться до Сторнеда неузнанными, а выходит, что ее узнает первый попавшийся путник.
Изенгар, как и полагается телохранителю короля, отреагировал быстрее принцессу. Он подтолкнул своего коня вперед, приблизился к Лиафин и, положа руку на рукоять меча, прикрыл девушку своим телом.