Статистика знает всё.
Департамент Учета и Статистики Южного Федерального Округа не знал ничего.
В департаменте, изображая из себя бравых молодых бюрократов, трудились мыши.
С девяти часов утра и до восемнадцати часов вечера, включая сорокаминутный перерыв на обед, мыши подавали надежды.
Мыши были молоды, перспективны, энергичны, умели мечтать.
Жизненный уклад мышей, объединенных верой в светлое будущее, был сер, мечты были прекрасны.
Именно поэтому учётные данные, которыми мыши снабжали руководство Департамента были далеки от реальности также, как Демократическая Республика Конго от Демократии. Бесконечно.
Год назад мышонок по имени Микки устроился в Департамент на должность регистратора.
В отделе сельскохозяйственных животных Микки играл роль перспективного бюрократа. Играл, затем спал и мечтал.
Согласно должностной инструкции мышонок контролировал численность субъектов аграрно-промышленного комплекса ЮФО.
Субъекты, они же парнокопытные, охотно размножались, чем выгодно отличались от прочего рогатого скота (крупного и не очень), обитавшего вне пределов UFO.
Там, вне пределов, количество животных неукоснительно уменьшалось, хотя численность падшей скотины не возрастала...
И вот уже год Руководство Главного Департамента наблюдало за тем, как стремительный поток крупной рогатой скотины, движущийся из ниоткуда в никуда, исчезал посередине маршрута.
Чья-то злая воля и извращенный ум подчиняли себе и заставляли работать против них механизмы, позволявшие снимать те самые пенки и сливки, упомянутые в статьях 158 и 159 УК РФ (часть 3).
Руководство било тревогу, степь донская была бескрайней, поток скотины неисчислимым и найти виновных в круговороте не представлялось возможным.
Дело усугублялось тем, что источником бурному потоку служили целительные воды госбюджета, струящиеся внутри трубы, именуемой "Трансатлантический Тоннель".
В стенах трубы помимо щелей, трещин и отверстий возникали самые настоящие пробоины.
Но источник не иссякал.
Бровастая Сова, будучи мажоритарным акционером "Tunnel de Тransatlantique", повторяла: "Пусть думают все, что я тупею. Имею трубу - значит всех имею!"
Результатом латания дыр становилось то, что поток переставал бить в одном месте и возникал в другом.
Департамент судорожно искал выход. И в одних отчетах поголовье росло, в других, повторюсь, исчезало...неукоснительно.
На языке «физиков» всё, что не подчиняется принципу локальности, перемещаясь в разных системах координат, объяснимо теорией Хаоса.
Теория гласит: «сложное» зависит от «простого» и любые изменения в начале пути приведут к нехорошим последствиям. Практика это доказывает.
Расследуя массовую телепортацию сельскохозяйственных животных,
высокое начальство приказывало: "Надо!", мыши отвечали: - "Есть!" и peace=довали туда – незнамо куда, и находили то – незнамо что, - то бишь не скотину, а бренные её останки: рога и копыта...
Должность мышонка была незаметная, малопривлекательная и оплачивалась соответственно.
И всё же Микки хотел быть прогрессивным молодым бюрократом, поэтому ночевал иногда где придется, с кем придется и как получится.
Но Мечты его, повторюсь, были прекрасны...
Департамент учета и статистики (ДУС, и как ласково его называли мышата "Дуся") был структурным подразделением МЭРиИ (Министерства Экономического Развития и Инноваций).
Дуся не являл собой важного стратегического объекта: ни государственного, ни индустриального.
Отдел учета сельскохозяйственных животных был в Дусе самым не привлекательным, а должность регистратора в иерархии служебных вакансий была и вовсе самой незавидной.
Ниже должности был плинтус, высохшие останки насекомых и дно.
Мышонок Микки изо всех сил старался не отличаться от других мышей и всё же отличался. И дно, и его должность не разделяла пропасть длинною в жизнь. Мышонку не надо было, стоя над пропастью ("Во Ржи"), попеременно прикладывать лапки к груди (или распахивать их навстречу ветру) и попискивать:
"О, сколько их сорвется в эту бездну,
Разверстую вдали...
Настанет день и я, лехаим!, исчезну.
Ай-лЮли...ай-люлИ"
Микки инстинктивно ощущал - там за плинтусом, на дне, одна биологическая жизнь заканчивается и начинается другая, не такая увлекательная как предыдущая, и что... У представителей иной среды выбора нет и мечтать им не о чем...уже.
Наверное поэтому оттуда, из за плинтуса, регулярно выползают на свет божий отчаянные усатые потомки турецких янычаров и дают мышатам понять насколько многообразен мир.
Но мыши не понимают, не хотят.
Мыши, объединившись верой в светлое будущее, предпочитают любоваться размерами любимой плодово-овощной грядки, норы или разбитого корыта от А. С. Пушкина.
Все эти предметы объединяет слово - "Родина", а родину необходимо крепко любить и беречь.
Поэтому кругозор мышей напоминает мышеловку с заплесневелым сыром...
Глава 2. Арсений
И при слове "Грядущее" из русского языка
выбегают мыши...
И.Бродский
У мышонка Микки был родственник, крысёныш Арсений.
Арсений был рок-н-рольщик, битлас и стиляга.
Микки, пытаясь подражать, спорил.
- Дурилка картонная, фрайер беспонтовый! - отвечал демократичный Арсений.
Микки не обижался. Ведь Арсений наполнял его жизнь вымышленными образами и событиями, которые лягут в основу его, Микки, жизненной мудрости.
Вот и сейчас Арсений, рассказывая об очередном сексуальном приключении с какой-то полевой БДСМ-мышью часто переминался с лапки на лапку. Казалось, Арсений очень хочет пИсать или даже писАть.
Арсений взобрался на подоконник, встал у открытого окна, выпустил из себя, затем впустил свежего ветру и заявил:
- Пойми, братец, в России - всегда peaceдец! То монголы, бля, то революция, то Чернобыль. Теперь вот, - он скрутил крошечный мохнатый кукиш и понес его к мордочке Мики, - теперь вот: НАКОСЯ - ВЫКУСИ, - кругом "нашисты-фашисты".
- Но ведь были моменты, - Возражает Микки, - С 2000-го по 2008-й....
- Это был тот же peaceдец, - отмахивается Арсений, - припорошенный зеленой бумагой...
Арсений вытаскивает из карманчика алюминиевую ложку, насыпает в неё порошок и подносит к свечке. В ложечке - янтарное желе. Арсений достаёт мини бонг.
– Нельзя, брат, всё время само совершенствоваться. Но само унижаться можно до бесконечности. Чем ниже, тем интенсивнее. Там, - Арсений тычет лапкой вниз, - увлекательный триллер, а это, - он громко щёлкает кривым когтем по бульбулятору, Великий Уравнитель дна с вершиной, с Олимпом, бля, на котором карлики-самовыдвиженцы именуют себя богами.
– Самоуничтожение тоже не может длиться вечно, - возражает Микки. - Не должно. Есть такое понятие - гиперреальность. Чтобы ощутить его достаточно мгновенья или дагерротипа. Дурь не поможет. Представь: падает небоскрёб или Голиаф. Щёлк....Остановись мгновенье, ты прекрасно! Консервированные мгновения. Как Огурчики. Закрутил - и на полку.
Арсений, что шотландец свою волынку, тащит бульбулятор на балкон. Затем, слегка покачиваясь, возвращается в комнату. Подходит к проигрывателю, ставит фрагмент "Зигфрида".
В комнате нарастает фортепиано - виниловая версия "Der Weg In Walghal" .
В небе загораются звёзды. Аккорды звучат, звезд становится больше.
Арсений смахивает с головы Микки его пижонский"Kangol" и машет звёздам : – Эй, там, наверху!..
На Арсения и австралийского кенгуру звёзды внимания не обращают.
Но Арсению кажется, что звезды щурятся именно ему, причём, всё ярче и ярче.
– Видишь, идиотизм имеет шанс. Им плевать на больных, на здоровых, на бедных, на богатых, на мучающихся от боли или испытывающих от неё удовольствие... Звёзды метят в таких, как я.
Глава 3
То, что не убивает нас, делает нас сильнее.