За три года работы на Севере, сначала в геологоразведочной партии, а затем – в управлении Эн-ской экспедиции, Роман зарекомендовал себя квалифицированным, трудолюбивым и преданным делу специалистом.
В последнее время он и руководимый им проектный отдел, завершили разработку проекта разведки золотосеребряного месторождения, на котором работала упомянутая партия.
Так совпало, что – это, самое крупное подразделение экспедиции, как раз осталось без руководителя. И Роман, защитивший проект в Министерстве геологии, полагал, что именно ему, Роману, следует претворить этот проект в жизнь.
Был уже у него и пятилетний опыт руководства полевыми производственными подразделениями, хотя и не такого крупного масштаба.
Окончательно, такое решение Роману помог принять его друг Антон, совершенно неожиданно и по собственной инициативе, порекомендовавший ему взяться за эту ответственную работу.
Вот Роман и отправился на прием к начальнику экспедиции Баштану с предложением доверить ему руководство этим предприятием. Баштан, между прочим, входил в состав бюро райкома КПСС.
– Мне нравится ваше предложение, – сказал он, – Но, вы, не член коммунистической партии.
– Я готов вступить в партию, – ответил Роман, – Правда, на прежней работе в этом смысле у меня были проблемы.
И Роман поведал ему главное из истории своих взаимоотношений с КПСС. Первую рекомендацию в партию он получил именно от Баштана.
Поддержал его кандидатуру на должность начальника геологоразведочной партии и первый секретарь райкома Николаев. С этого времени у Романа появилась возможность присмотреться уже к первым лицам районов. Конечно же, они не всегда подозревали о том, что за ними наблюдают!
В следующем году, в августе месяце, этот Николаев прилетел попутным вертолетом на базу геологоразведочной партии с сыном-школьником. Он обратился к Роману с просьбой отвезти их за сорок километров, по бездорожью, в долину реки Гижиги для сбора жимолости.
Транспортных средств хронически не хватало для работы, но Роман, превозмогая себя, выделил Николаеву бортовой автомобиль высокой проходимости. Однако, Николаев тут же возмутился, как только, узнал, что Роман с ним ехать не собирается, и добился-таки своего.
Еще он попросил взять в поездку своего земляка – горного инженера Воловика, которого Роман недавно лишил приличной премии за десятидневный прогул, связанный с пьянством (естественно, не получил Воловик, и зарплаты за время прогула, что его, почему-то, очень обидело).
Готовясь к поездке, Роман на всякий случай сунул в рюкзак бутылку водки. Она осталась у него еще с майских праздников, к которым вышестоящее начальство разрешило завезти по две бутылки этого алкоголя на каждого работника партии мужского пола.
В качестве пояснения следует сказать, что причиной такого ограничения было не только желание удержать народ от пьянства, но и то, что спиртное, как и все продовольствие, завозилось только вертолетом, а это стоило денег.
Николаев выразил желание ехать с Романом в кузове автомобиля, а сыну и своему земляку предложил сесть в кабину.
Проехали километров пять, и Николаев заколотил кулаком по кабине автомобиля. Машина остановилась, Николаев достал бутылку водки из своего рюкзака и пригласил водителя и Воловика в кузов, чтобы угостить и их.
Роман попытался уговорить Николаева отложить выпивку до приезда на место, обещая добыть рыбу и сварить уху. Но тот лишь отмахивался.
Возражал Роман и против участия в выпивке молодого водителя, глядевшего на бутылку масляными глазами. Но Николаева очень возмутила эта попытка дискриминации рабочего класса и он тут же задал Роману, сразивший его вопрос:
– А, что? Здесь есть автоинспекция? – и пропустил мимо ушей пояснения Романа об опасностях бездорожья и, вообще, недопустимости пьянства на работе.
Еще через пяток километров все в точности повторилось: была выпита вторая бутылка водки из рюкзака Николаева. А вот еще километров через десять Николаев, остановив машину, уже приказал Роману:
– Доставай!
Тщетно пытался Роман объяснить, что у него всего одна бутылка водки и лучше ее оставить под уху. Николаев настоял на своем.
Приехали на место, Роман с помощью ружья добыл на мелководье крупную кету и вместе с водителем сварил уху, а остальные насобирали жимолости.
Разлили уху по мискам, и Николаев приказал Роману:
– Доставай!
Роман, испытывая в душе легкое удовлетворение, изобразил на лице растерянность и, как-бы оправдываясь, произнес:
– Но, я же говорил вам, что…
И тут Роман услышал гневную, переходящую в крик речь Николаева о том, что к нему, Роману, приехал первый(!) секретарь, фактически – хозяин района, а он не может принять его по-человечески и даже противоречит ему на каждом шагу! И, вообще, если бы Роман был настоящим начальником, он приказал бы привезти для себя водки сколько угодно! Чтобы каждый раз не ударять в грязь лицом перед приехавшим вышестоящим начальством!
Но теперь – уже Роман пропустил его тираду мимо своих ушей. Он очень дорожил мнением сотрудников предприятия о себе и не хотел, даже в угоду начальству, иметь какие-либо преимущества перед ними, кроме положенных ему по закону. Если каждому – по две бутылки водки, значит и Роману – тоже две!
Справедливость для него всегда была превыше всего! Например, наказывая сотрудников предприятия за упущения в работе, он обычно снижал приказом по партии размер премии и своей жене – за опоздания на работу.
Только после возвращения в поселок, перед посадкой в вертолет, Николаев сменил гнев на милость и достаточно вежливо попросил Романа больше не притеснять его земляка Воловика за прогулы на почве пьянства.
– Ведь, если бы тогда он, будучи пьяным, не пришел по твоему вызову, ты бы ничего не смог ему сделать, – добавил он.
– Значит, я тоже могу не являться по вашему вызову? – парировал Роман его примитивный аргумент. И тут же продолжил:
– Пьяниц и прогульщиков я наказывал и впредь буду наказывать – независимо от того – чьи они друзья!
– Ну, ладно, ладно… – примирительно сказал Николаев и, пожав руку Роману, поспешил к вертолету.
К чести Николаева нужно сказать, что никаких неприятностей Роману он в дальнейшем не доставил и при встречах всегда был с ним приветлив.
Возможно потому, что Роман в тот период грелся в лучах славы. О нем писали районная и областная газеты и помещали его фото на первых страницах.
Его усаживали в президиум областного партхозактива и принуждали выступать с трибуны. Ведь его геологоразведочная партия выполнила план по приросту запасов золота и серебра не больше и не меньше, чем на двести процентов! Хотя, если честно, над этим, все-таки, больше потрудилась сама природа.
В другом районе, куда Роман за успехи в работе был переведен главным инженером экспедиции, первым секретарем райкома был Градов – умный, крепкий духом человек. Морально и интеллектуально он, пожалуй, был на голову выше Николаева. Тем не менее, он, по наблюдениям Романа, временами тоже поступался коммунистическими принципами.
Дело в том, что в районе была еще одна, причем значительно более крупная и богатая экспедиция, располагавшаяся в тридцати километрах от райцентра. Она разведывала уникальное по масштабам золотосеребряное месторождение, сулившее области и стране большие перспективы.
Поэтому туда, часто и с большой свитой, наведывался Шигаев – первый секретарь обкома. Геолог по образованию, талантливый и когда-то очень энергичный руководитель, он к тому времени уже не мог жить без алкоголя и транквилизаторов.
Во время его приездов на базе этой экспедиции устраивались районные партхозактивы, а по их окончании – праздники.
Руководителей предприятий, уровня Романа, на таких праздниках угощали за одним столом с высоким начальством стаканом коньяка, кормили очень вкусным обедом, приготовленным пышнотелыми красавицами-поварихами, и отпускали домой. А потом веселье продолжалось.
Конечно же, режиссером таких мероприятий был не кто иной, как «хозяин» района Градов.
Но вот, однажды, коллега Романа – главный инженер этой экспедиции, Борщ, подошел к нему и, справившись – вкусно ли ему было сегодня, требовательным тоном предложил Роману принять участие в финансировании этих важных мероприятий.
– Каким образом? – спросил Роман.
– Приписывать объемы разведочных канав – ответил Борщ. Это выгодно и проходчикам канав и экспедиции: больше объемы – больше средств, получаемых от Стройбанка. Мы поступаем именно так! Потом бОльшую часть этих денег проходчики отдают на такие мероприятия.
– Это же, в принципе – взятки! – подумал Роман – А, ведь, и Градов и Шигаев не могут не понимать откуда берутся деньги на неоднократные угощения десятков гостей!
Он знал, что в сложившейся ситуации Борщ ничем не рискует: Градов его всегда прикроет, а для него, Романа, это может плохо кончиться! Да, и не в его правилах было идти на преступление, ради того, чтобы угодить начальству.
Выход Роман нашел: он перестал после пархозактивов оставаться на эти массовые застолья, ссылаясь на занятость.
Наконец, кто-то донес в Москву о моральном разложении Шигаева и его сняли с должности, но с почетом перевели одним из заместителей министра геологии: своих партия в беде не бросала! С этого момента таких массовых застолий больше не бывало.
За три года работы главным инженером экспедиции Роману здорово досталось. Например, его экспедиция впервые за несколько лет выполнила годовой план по бурению скважин, составлявший 15 тыс. м., чем Роман был очень доволен.
А в следующем году сверху спустили план в 25 тыс. м. К такому скачку экспедиция не была готова. Тем не менее с большим напряжением за год удалось добиться показателя в 24,6 тыс. м. Успех был налицо!
Но нет! Третий секретарь райкома, явно по поручению Градова, несколько раз звонил Роману и уговаривал его не подводить партийные коллективы экспедиции и района невыполнением годового плана и иносказательно подталкивал Романа к припискам. Но он напрасно старался!
Позже, от своего приятеля, работавшего директором районной торговой организации, Роман узнал, что упомянутый третий секретарь частенько приходит на базу его организации, чтобы выбрать дефицитные вещицы в качестве подарков, как он говорил, жене.
А второй секретарь райкома, Пожарцева, отличавшаяся профессиональным умением произносить яркие, зажигательные речи, неоднократно приобретала на этой базе дефицитные в то время шубы. Ее сняли с работы и отправили на пенсию, не столько за то, что она наживалась на этих шубах, сколько за то, что у нее не хватило ума не попасться на этом.
А у Романа, при всеобщем дефиците, даже мысли не возникало воспользоваться приятельскими отношениями.
За упомянутое невыполнение годового плана, гибель двух работников под снежной лавиной, другие несчастные случаи и проблемы в работе подразделений, входивших в состав экспедиции, Градов натравил на Романа районную газету и вот тогда Роман узнал, что значит оказаться по другую сторону славы.
Иллюстрация: природа Магаданской области