Фотография в газете

 
    Прочитав районную газету, я по инерции пробежал глазами последние страницы, где публикуют различные объявления, и уже хотел было отложить чтиво в сторону, как что-то царапнуло вдруг по сознанию. Знакомый - внимательный и спокойный - взгляд интеллигентного человека... Маленькое черно-белое фото в крохотном сообщении: 13 лет со дня ухода.
    Я познакомился с ним на совещании директоров школ района, когда стал работать в этом качестве. Основная часть руководителей школ в то время были мужчины, и Петр Александрович Гриценко - директор Апанасовской восьмилетней школы - был одним из них. Внимательный, неторопливый, умеющий слушать и слышать, он обращал на себя внимание именно этим - скромностью и интересом к людям, пусть даже и много младше, чем он сам. Он никогда не кичился своим опытом, авторитетом, знаниями...
     В те годы районным отделом образования в Белой Калитве , расположенной на Северском Донце в самом центре Ростовской области, руководила Таисия Андриановна Авраменко, принявшая эстафету от Николая Алексеевича Ткачева. Ткачев был человеком весьма авторитетным и, может быть, где-то авторитарным, но при нем были заложены многие добрые традиции районной системы образования. Это и требовательность, и ответственность, и, в то же время, забота о людях. Но главное - авторитет директора школы при Ткачеве был поставлен на непререкаемую высоту. Это был авторитет не  менеджера с высоким окладом, а, в первую очередь, интеллигента, личности, носителя духовной культуры. В полной мере это было свойственно и П.А. Гриценко, он был одним из тех, кто повлиял на мой педагогический опыт, начавший складываться в те годы.
    При отделе, размещавшемся в здании, где сейчас правление казачьего юрта, работал райком профсоюза, возглавлявшийся Людмилой Федоровной Фардзиновой. С транспортом тогда было трудно, добирались на совещания кто на чем мог. И на сене в грузовике, и на попутном "бобике" с председателем сельсовета или колхозными специалистами, и на мотоцикле. Машины имели  единицы.
     Людмила Федоровна порой организовывала в передней комнатке чай с немудреным угощением, и в перерыве там завязывалось  неофициальное общение. Сейчас мне кажется, что это было не менее полезно, чем сам официоз. Уже и не упомнишь, о чем именно говорилось на совещаниях, а беседы вокруг самовара свежи в памяти даже через годы. Они памятны своим настроем, теплотой, домашним уютом, можно, наверное, даже сказать "человечностью". Современные деловитые кофе-брейки - это нечто другое.
    Как-то однажды после совещания в "Белом доме" Людмила Федоровна объявила, что директоров ждет обед, посвященный  успешному завершению учебного года. Мероприятие должно было состояться в близлежащем ресторане "Калитва", на то время  единственном в городе. Уже не помню, кто и как организовал бутылку "Столичной", но на нашем столике она- запотевшая и  благородно сверкающая золотом этикетки, - воцарилась. Об этом можно было бы и не упоминать, но без такой подробности мой рассказ утратит свою главную изюминку.
      Дело в том, что в это время, называемое теперь "горбачевщиной", а тогда мобилизующим словечком "перестройка", в стране разворачивалась масштабная кампания по борьбе с пьянством. А посему привычку выпивать, даже и по "серьезному поводу," маскировали под какое-либо безобидное возлияние. Именно тогда возникло официальное словосочетание "безалкогольная свадьба", метко замененное народным выражением "выпить по рюмке чаю"...
      Во всех организациях, в том числе, а может быть, даже и в первую очередь, в школах создавались общественные организации по борьбе за трезвость, "добровольно-принудительно" люди уплачивали членские взносы, им выдавались билеты с печатью в голубоватых клеенчатых обложках и даже симпатичные значки с голубым кружком в золотой окантовке. Вот с такими значками на  лацканах мы и расположились за столиком в ресторане "Калитва" вокруг бутылки "Столичной". Надо ли говорить, что выглядела наша компания в этих обстоятельствах весьма и весьма пикантно.
     Подали горячее. Все стали посматривать друг на друга, переводя взгляд на бутылку. Впрочем, пауза тянулась не слишком долго. -Эх, молодежь,- улыбнулся Петр Александрович Гриценко, беря в руки бутылку. Он с видом бывалого бармена сдвинул четыре стакана вместе, не спеша вытер бутылку салфеткой, со вкусом посмотрел сквозь нее на свет... Все зачарованно следили за манипуляциями мэтра... Сняв с горлышка золотистую фуражку, он  вдруг   резко опрокинул  бутылку в первый стакан и так же резко вынул... - Гляди, проторгуешься,- недоверчиво промолвил Алексей Васильевич Плешаков - директор Насонтовской школы. - Не суетись под руку,- на ходу ответил Петр Александрович  и так же отрывисто опустил горлышко в остальные стаканы.
     Бутылка опустела. Гриценко в шутку ее "выжал" и поставил под стол. В стаканах было строго поровну... - Ну ты мастер, Петро,- восхитился Николай Петрович Лукьянов, директор Погореловской школы. Петр Александрович снисходительно посмотрел на нас и промолвил негромко, но убедительно: - Ну что вы хотите, мужики: я же председатель комиссии по борьбе с пьянством!  Мы смеялись так дружно, что все присутствующие обернулись, а кто-то даже попросил рассказать анекдот слух...
     Дело, разумеется, было не в этом формальном и бесполезном обществе "борьбы за трезвость". И Петр Александрович, и Алексей Васильевич Плешаков отыграли не одну и не две хуторских свадьбы в роли тамады. И это было, конечно же, неофициальное признание их лидерства и авторитета. Не всё, далеко не всё в человеке определяется официальными статусами...
    Через несколько лет, когда Петр Александрович уже не работал, мы небольшой компанией из Нижней Поповки поехали в Апанасовку за арбузами. Тогда апанасовским колхозом "Победа" руководил Виктор Васильевич Кобелев, и это хозяйство славилось своей бахчой. Гостеприимство семьи Кобелевых задержало довольно надолго, и вот, наконец, мы после серии "стременных" и "закурганных" собрались в обратную дорогу. На грузовике, которым мне, еще не имевшему прав, доверили немного порулить по бахче,  проехали из начала в конец поля.
     Пока нагрузили арбузов, уже собранных в бурты, солнце покатилось к закату. И все же я попросил заехать к Гриценко, проведать Петра Александровича. Мои попутчики его хорошо знали, поэтому во двор зашли всей компанией. Постояли на крыльце, поговорили "за жизнь". Петр Александрович интересовался положением в образовании, расспрашивал о людях, с которыми работал долгие годы. Он знал и помнил очень многих. И вот - фотография в газете. Прошло тридцать лет. Из той весёлой  застольной компании я остался один. А в коллекции под стеклом все так же сияет, как новенький, значок  Всесоюзного Общества борьбы за трезвость.