Середина 50х гг. XX века. Западная Украина, Карпаты. Глухое село. Начало апреля. Предутреннее время. Покосившаяся приземистая хатка. Молодая измученная женщина уже много часов рожает своего первенца. Накануне была гроза с проливным дождём, дорогу размыло, фельдшер из соседнего города не доехал… Хоть и не подобает советским людям, а пришлось по старинке позвать бабку-повитуху. Старая как мир Брониславовна, повидавшая на своём веку десятки, если не сотни, младенцев, слегка покачиваясь, придрёмывала, сидя на стульчике в углу комнаты. Тихие стоны роженицы не отвлекали её, она в своём полусне-полуяви пыталась заглянуть в будущее, увидеть, что там ждёт ещё не рождённого ребёнка. За эту длинную ночь она уже несколько раз успела покурить смесь душистых горных трав, видения шли одно за другим: вот маленький мальчишка, лет пяти, гуляет по берегу реки, срывается с берега, падает в воду… Барахтается, кричит… Случайный прохожий вытаскивает его… Вот этот же мальчишка с большими глазами, но уже постарше, лет 10-12, становится свидетелем самоубийства соседа, кричит, пытается вытащить его из петли, не успевает, бежит за взрослыми, за помощью… Не успевает… Вот юноша с горящими глазами и высоким лбом не спит ночи напролёт, курит в открытую форточку, прихлёбывая портвейн, пишет стихи, пытается найти смысл жизни…
Роженица застонала громче, заметалась в постели. Брониславовна очнулась, с трудом встала, поковыляла к ней.
- Давай, миленькая, давай… Уже немного осталось, совсем чуть-чуть… Давай, твоё время, пора…
…Хоть и тускло горела свеча, а всё ж зоркая не по годам Брониславовна рассмотрела на спине у новорожденного родимое пятно необычной формы под левой лопаткой… Да, было дело, видела она уже однажды такое… Перекрестилась трижды, тихо пробормотала молитву…
- Ой, девка, нужно тебе его святым называть… Иначе страшным человеком он станет, страшным… И человеком ли… Так что послушай меня, старую, - Олегом называй… Чтоб судьба ему полегче была…