Часть третья. Бессмертие
Глава четырнадцатая. Тайна Предков
Двери кабинета Сида буднично распахнулись, и глава Предков, пропустив вперед Зигфрида, вошел следом. Повисла странная пауза. Нужно было выбрать, с чего начать разговор, но это оказалось нелегко.
- Присядем? – предложил Сид. – Может, чаю?
Зигфрид занял место у стола и машинально кивнул.
Глава Совета несколько раз оглядывался на скитальца, пока заваривал чай, и, наконец, попытался начать…
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он, поставив перед Зигфридом его чашку. – Только подробно и честно…
- Честно… Кошмарно, - мрачным голосом отозвался скиталец. – Свист в голове, какой-то гул, сам не пойму, темнота в глазах… Стихии во мне неспокойны, но они заперты. И еще что-то такое, чего я и описать не могу…
Сид с сомнением прикоснулся ко лбу скитальца и сокрушенно покачал головой.
- Даже не знаю, как бы тут выразиться…
- Вы ведь не знаете, что со мной… - догадался Зигфрид.
- Прости, нет… Ты прав, не знаю, - подтвердил Сид, напряженно кивнув.
- И никто не знает…
- Мы тебя, должно быть, здорово разочаровали! – глупо усмехнулся глава Совета. – Весь Мир почитает их как богов, а они даже не могут помочь одному человеку… - с горькой самоиронией добавил он.
Зигфрид с досадой выдохнул, опустив взгляд.
- Черт возьми… - вдруг выругался Сид. – Ну уж нет, мы все выясним! Не знаю, как, но, черт возьми, выясним!
- Может… транс? – неуверенно поинтересовался Зигфрид.
- Хм… Ты в него веришь? – во взгляде Сида появился скепсис. – Психологи используют его для самовнушения… Нет никакого транса! Транс – это выдумка…
- Что? Вы сейчас шутите?
- По-твоему, сейчас время для шуток? – укоризненно произнес глава Совета.
- Извините…
- Давай еще раз вспомним все, что там случилось!..
- Я же ничего не помню, - Зигфрид виновато развел руками. – Какой смысл?
- Даже мелочь может стать разгадкой, - настойчиво заявил Сид. – Не помнишь ты, вспомни, что говорили ребята!.. Особенно Мария, - в этом месте глава Совета почему-то оживился. – Она-то точно могла заметить что-то, что мы упускаем!
- Может, позвать ее, пусть сама скажет?.. – неуверенно предложил скиталец, но внезапно осекся. – Сто-о-оп! – воскликнул он, дернувшись. – Чуть не забыл… «Разрыв»! Она сказала «Это был разрыв»…
- Минутку, минутку… - перебил его Сид, подняв обе ладони; недоумение застыло на его лице. – Разрыв?? Ты в этом уверен…
- Уверен, конечно! Но… Это… Что это вообще за «разрыв»? – наконец, догадался спросить Зигфрид с невероятным нетерпением в голосе.
- Разрыв… Ты не слышал о них прежде?
- Может, и слышал… Но, честно говоря, я не помню. Может, не придал значения…
- Ты читал наш трактат под названием «Путеводный Свет»?
- Да, читал, конечно! – поспешил с ответом Зигфрид… но тут же замолк; названную Сидом книгу он листал прямо во время дежурства по связи перед сражением на Мертвой реке – естественно, досужие занятия мгновенно вылетели из головы, когда пришлось спешно вылетать на поле битвы… Скиталец с сожалением был вынужден констатировать. – Но, похоже, не дочитал.
- Ну, в общем-то, не беда, - вздохнул Сид. – Хотя, конечно, жаль. Ладно… Мы пытались описать природу внезапных разрывов связей Мира. Иногда мы можем их наблюдать, иногда – нет. Сбой связи чем-то напоминает короткое замыкание в энергоцепи… Пусть так, тебе это понятнее! – усмехнулся глава Совета. – Что бывает после замыкания?
- Проводка горит… Требуется ремонт. Что еще?
- Ничего. Ты сам описал механизм устранения последствий… - Зигфриду начало казаться, что тревога в голосе Сида исчезает – то ли от того, что разговор повернул на привычную главе Совета тематику, то ли от того, что предложенное Марией объяснение было правдоподобным; чувствуя это, скитальцу стало спокойнее самому.
- Но как быть с Миром? Мир – это вам не кофеварка, чтоб его починить за пару минут… - усмехнулся Зигфрид. – И вообще, почему Мария могла подумать про разрыв? Мы же не видим Связи…
- Связи – нет… А последствия разрыва – да… - Сид для наглядности щелкнул пальцами и разжег небольшой огонек. – Даже вот это, - он приблизил ладонь с огоньком к Зигфриду. – Даже вот это – тоже небольшой разрыв… Все умения, связанные с энергией стихий, что владеем мы с тобой, все демоны – это, по сути, способность изменять связи Мира, вызывая небольшие разрывы. Да, так-то… - подтвердил он движением головы, видя, что ошеломил Зигфрида, и погасил огонек на ладони. – Вопрос лишь в масштабе разрыва. Каждый раз, открывая вовне силу своей внутренней стихии, мы рвем часть собственной связи… Из-за нее это так болезненно. Из-за нее мы чувствуем боль после этого…Лишь в масштабе дело, - повторил он с непонятной тоской. – Такие разрывы мы можем контролировать, но если происходит сбой связи в сердце самого Мира – тут сложно что-либо поделать. Особенно сейчас, когда и наши связи ослабли, и Мир неспокоен… Это тебе непонятно?
- Хм… - замялся Зигфрид. – Стоило почитать до конца…
- Забудь… По-моему, даже лучше будет, что ты узнал об этом от меня, а не из книги… Было бы смешно! Жаль только, что пришлось самому воочию наблюдать и на себе испытать…
- Скажите, а почему вы сами не предположили насчет разрыва? – вдруг спросил Зигфрид.
- Вообще-то я думал… Но вот только описанное вами явление совершенно на разрыв не похоже… Скажи пожалуйста, ты видел когда-нибудь… дождь с ясного неба?
- Видел, - кивнул скиталец и почему-то насторожился.
- Снег летом? Внезапно наплывший и внезапно исчезнувший туман? Шаровую молнию?
- Да, да… - подтвердил Зигфрид и догадался, к чему все эти расспросы. – Это все… разрывы?
- Проще некуда… - развел руками Сид. – А то, что разрисовала Мария… у меня даже слов нет, чтоб пояснить, что я по этому поводу думал.
- Хм… - усмехнулся скиталец и с сомнением потер подбородок. – Но… Почему я? И что это за странный разрыв?.. Почему он не тронул Роуэла и остальных? Стоп… но ведь все темные просто исчезли… Ничего не пойму!
- Постой… - жестом остановил его глава Совета. – Мария сказала: «Они исчезли?» Как исчезли? Сбежали или превратились в пепел?..
- Они не бросали оружия… - вдруг вспомнил Зигфрид. – Все их снаряжение осталось на земле… Точно! То есть, разрыв уничтожил их?
- Что тут удивительного? Мы используем стихии именно как оружие…
- Картина немного проясняется… - отметил скиталец. – Но опять масса вопросов… Почему мы не пострадали при разрыве? Физически? Почему он произошел именно в этот момент... как будто специально? Если так, может, это и не разрыв? Да нет, быть не может…
Сид поднял ладонь, призывая собеседника прекратить наступление:
- Ох, Зигфрид! Ты ставишь меня в тупик…
- У меня самого сейчас голова взорвется… - признался скиталец, потянув себя за воротник. – Что-то жарко…
- Действительно, мы не все можем объяснить… - с сожалением заключил глава Совета.
- Но мы можем проверить?.. – Зигфрид почему-то оживился. – Если я действительно оказался в центре разрыва и если действительно то, что со мной случилось – результат его воздействия, то можно на это повлиять, я правильно понимаю? Любой механизм, любой прибор можно починить – а чем мое собственное тело не прибор? Вы сами говорили об этом…
- Браво, Зигфрид, ты меня радуешь! – похвалил Сид. – Помнишь наши опыты с артефактами? Средоточия возникают именно на месте разрывов связей… Они – их порождение, они же… - он не договорил, но недвусмысленно подсказал контекстом, что имеет в виду.
- Они же – и лекарство от последствий? – озвучил мысль скиталец, едва не подскочив от радости; стоило ли объяснять, почему близость разгадки неведомого казалась для него лучшей новостью этого дня… Хотя событий всего лишь одного дня – сегодняшнего, в который произошло затмение, хватило бы и не на одну жизнь, и просто голова шла кругом от насыщенности жизни в последнее время…
- Если так, то можно все исправить?? – радостно воскликнул Зигфрид, с надеждой глядя на Сида; тот явно не одобрял излишнего рвения.
- Постой… Тебе что, не страшно? Последствия опытов непредсказуемы…
Скиталец пару секунду подумал и произнес:
- Знаете, мне сейчас почему-то все равно, что произойдет. Десять минут назад я вернулся опустошенным – во всех смыслах. Я даже сказал, что теперь от меня нет никакого толку, раз я потерял умения владеть стихией… Теперь мне все равно. Если есть что-то, что все исправит – я не стану колебаться, я рискну… Боль не страшна…
- Ты почти не чувствуешь боли… Да, это я знаю, - кивнул Сид. – И поэтому у тебя отсутствует инстинкт самосохранения…
- Я знаю, тут нечем гордиться, - пожал плечами скиталец. – Может, я и не научился пока что терпению, но я точно усвоил урок о ценности дня сегодняшнего и текущего момента, в котором мы живем полной жизнью. А если я не верну «себя прежнего», каким я был вчера – да что это тогда за полная жизнь и к чему нужен текущий момент?..
Сид одобрительно улыбнулся и сказал:
- Ты здорово изменился за то время, что живешь здесь… Но кое-что осталось от прежнего Зигфрида, - с сарказмом признал он. – Того, что еще носил фамилию… Ха-ха!.. – глава Совета засмеялся и добавил. – Рискуй! Что за жизнь без риска… Только, пожалуйста…
- Буду осторожен! – опередил его скиталец.
- Моника знает, что делать, расскажи ей все, что мы говорили. И… думаю, тебе придется постараться, чтобы убедить ее рискнуть…
- Рискнем… - упрямо повторил скиталец. – Благодарю за чай…
С этими словами он порывисто покинул кабинет Сида, оставив того в одиночестве. Глава Совета задумчиво постучал пальцами по столу и, открыв лежащую в стороне огромную рукописную книгу, начал что-то быстро дописывать в ее конце…
Зигфрид несколько неуверенно постучался в двери лазарета и, не дожидаясь реакции его хозяйки, вошел. Как оказалось, Моника была занята: перед ней стоял Найджел, демон изредка болезненно дергался, когда она обрабатывала жирную ссадину у него не лбу.
- О, вот и ты! – улыбнулась мать демонов заметив появление скитальца.
- Найджел? Что случилось? Кто это тебя так? – обратился к «пациенту» Зигфрид.
- Кто? Гравилет, вот кто… - рассмеялся демон. – При посадке лбом ударился…
- Не дергайся ты, комок нервов! – немного раздраженно потребовала Моника и принялась колдовать с жизненными силами; спустя пару секунд легкого воздействия исцелением от неприятной ссадины на лбу демона и следа не осталось. – Проще простого… Беги!
- Спасибо! – кивнул демон и перевел взгляд на Зигфрида. – Ну а вы? Слышал, вам тяжело пришлось?
Скиталец лишь сжал губы и ничего не ответил.
- Ну ясно… - не стал навязываться Найджел. – Потом расскажешь… Все, пока, Аврора ждет!
С этими словами демон торопливым шагом покинул лазарет.
Моника несколько секунд смотрела на скитальца, застывшего в напряженной позе.
- Ну? Что дальше? – с улыбкой начала она. – На что жалуемся?
- Вы уже прочли мои мысли, так?
- Вообще-то нет…
- Но я их не прячу.
- И правильно… Но вот только я не люблю копаться в чужой голове без надобности. Это как-то не вполне прилично… - деликатно заметила Моника. – Да и не совсем нормально для людей. Иначе продолжали бы мы общаться обычным способом, словами?
- Тоже верно… - согласился Зигфрид и решил все же перейти к главному. – Мы с Сидом считаем, что я оказался в эпицентре разрыва стихий. Спонтанного, неконтролируемого, очень сильного разрыва, - обстоятельно и очень спокойно пояснил скиталец.
- Разрыва… - с тревогой повторила Моника. – Какой именно стихии?
- Не знаю. Может быть, сразу всех, - предположил Зигфрид. – Я мог контролировать любую из стихий, теперь все до единой заперты…
- Разумно… - отметила мать демонов и задумчиво произнесла. – Надеюсь, вы правы… Потому что если нет…
- Давайте без «если»! – перебил ее скиталец. – Все равно, если не так… Мне уже невыносимо пребывать в таком состоянии! Что я должен сделать?..
- Ты? Почему «ты»? – возмутилась Моника. – От тебя ничего не требуется… А вот мне кое-что нужно…
Мать демонов, словно охваченная внезапным вдохновением, подошла к одному из своих шкафчиков и что-то начала искать.
- Так… Это вообще что? А… понятно! – бормотала она, шарясь на полках; Зигфрид с некоторым недоумением поглядывал на эти поиски, но от комментариев воздержался. – Так… Хм… Тут вообще пусто! – с этими словами из-за спины Моники прямо в корзинку для мусора полетел пустой флакон из-под препарата. («Ого!» - подумал Зигфрид с одобрением; в самом деле, меткости матери демонов можно было только позавидовать – она даже не посмотрела на цель броска, хотя до корзинки было метров семь-восемь).
- Ну вот, вроде все… - заключила Моника, разворачиваясь; в руках у нее было пять флакончиков, наполненных разноцветными смесями. – Пойдем-ка, поможешь! – обратилась она к скитальцу.
«Помощь» свелась к банальному подобию химического эксперимента. Стоя у маленького лабораторного столика, Зигфрид не удержался от комментария:
- В школе было то же самое…
- В школе вряд ли кто-то орудовал реактивами из артефактов! – парировала Моника; перемешав все пять эмульсий в колбе, она старательно все взболтала и, протянув итог изысканий Зигфриду, предложила ему то, чего он и ожидал. – Пей…
Скиталец с напряжением выдохнул, как если бы собирался осушить стакан чистейшего спирта, и не зря – раствор артефактов огненным потоком обжег горло. Зигфрид дернулся от неприятного ощущения и закашлялся.
- Ну и гадость… - прохрипел он.
- Держи, - Моника протянула ему стакан воды; скиталец залпом опустошил стакан, а мать демонов продолжила. – Наклони голову… Дай посмотрю. Пульс, температура… самочувствие?
Зигфрид задумался. Ответить точно прямо сейчас он не мог – что-то изменилось в состоянии, но он не знал, что именно. Зато одно он сейчас мог сказать точно:
- Что-то… настрой у вас какой-то… непривычно серьезный!..
- Не отвлекайся… Что происходит здесь? – мать демонов указала на левую половину груди скитальца.
Тот с сомнением потрогал область сердца, лоб, щеки, потер ладони друг о друга и вопросительно уставился на Монику:
- Не пойму… Я будто… остыл.
- Угу… Вот как! – с непонятным вызовом произнесла мать демонов, и не утруждая Зигфрида объяснениями, взяла его за правую руку и подняла его ладонь повыше, лишь шепнула. – Доверься мне…
Вновь боли почти не было, когда острые языки пламени, разожженного Моникой своих руках, пронзили ладонь скитальца… И, что вдвойне было странно, ожогов они не оставляли. На лице матери демонов мелькнула радость.
- Теперь дай своему телу ощутить связь со стихией… - обратилась она к Зигфриду и убрала руку от его ладони, а огонек так и остался весело играть в руках скитальца. К его удивлению и радости, Моника была, как и всегда, права… Человеческое тело – самый совершенный из приборов, тело само собой вспоминало моторику движений, само собой повторно воспринимало суть связи со стихиями Мира. Зигфрид озадаченно посмотрел на Монику и, дунув на ладони, погасил пламя… Секунду спустя он щелкнул пальцами, как показывал Домналл, и огонь разгорелся вновь…
Тоскливая улыбка преобразила лицо матери демонов:
- Замечательно… Твое сердце вновь пылает!..
Зигфрид погасил огонь и почему-то несколько раз дернулся – он попытался вскрыть другие стихии, но ничего не вышло. Моника это заметила и остановила безуспешные опыты:
- Не надо, не пытайся… Дай телу привыкнуть к стихии вновь. Все остальные силы вернутся чуть позже!..
- Надо было предполагать, - выдохнул скиталец; теперь точно все пережитые за сегодняшний день беды остались позади…
- …И да, настрой у врача всегда меняется, когда дело касается спасения жизни! – продолжила потерянную мысль мать демонов.
- Мне что-то угрожало?
- Нет, но к каждому недугу следует относиться одинаково серьезно.
- Весьма мудро…
- Еще бы!.. Это же я! – засмеялась Моника. – Кроме того… - она понизила голос и чуть приблизилась к скитальцу. – Я счастлива тебе помочь… Ведь ты сделал сегодня для меня такое, за что я точно никогда не смогу расплатиться.
- Зачем… Зачем Вы такое говорите? – тоже понизив тон, произнес Зигфрид. – Я же не просил благодарности… Зачем мне это?
- Какие же вы все… - вдохновенно прошептала Моника, и, решив не сдерживать эмоций, с упоением обняла Зигфрида. – Эх, скитальцы!..
Зигфриду показалось, как что-то необычное мелькнуло в словах матери демонов на слове «скитальцы», но лишних слов решил не говорить. Она же была искренне счастлива… «Стоит ли сейчас что-то говорить? Ты же все понимаешь…»
Пару минут спустя Моника помогла Зигфриду вернуть связь с энергией света, остальные стихии она предложила вернуть ему самостоятельно. Тот позволил себе пошутить:
- Снова учеба?.. Хорошо, я справлюсь! Прямо сейчас…
- Стой, стой… - запереживала мать демонов. – Оставь на завтрашний день! Лучше иди и попытайся уснуть…
- Не смогу все равно…
- Сколько ты уже не спал?
- Недели две… Может, больше. Я не вижу снов, как ни стараюсь.
- Как же ты отдыхаешь?
- Я и не устаю. Ну, почти! Я уже привык к этому – сон мне не требуется с тех пор как я здесь.
- Вот как… Это определенно связано. Ты не перестаешь удивлять меня! – улыбнулась Моника. – Я знаю, что бы тебе точно помогло… - с непонятной таинственностью добавила она.
- Зачем? – без особого интереса парировал Зигфрид, пожав плечами. – Меня не беспокоит бессонница, если Вы об этом… Вы ведь и сами никогда не спите, так?
- Все так… Я сплю редко, но в моем случае – все дело в нашем долголетии, а что касается тебя… Это загадка! – вдохновенно произнесла мать демонов.
- Не люблю загадки… Потому и отношусь к своим странностям как к норме! – буднично отозвался скиталец. – Да и окружающие, кажется, привыкли.
- Как скажешь… Тебя просто не переспорить! – засмеялась Моника. – Только не извиняйся! – остановила она встречную реплику. – Ведь в этом весь ты… И не благодари! Это мне еще стоит подумать над тем, как вернуть долг.
Зигфрид сокрушенно покачал головой, внутренне посмеиваясь про себя, и ничего не ответил, лишь отпустив руки матери демонов, скромно кивнул и направился к выходу.
Покинув лазарет, скиталец запер за собой дверь и, промедлив пару секунд, с картинной обреченностью пару раз ударил лбом противоположную стену. Давно он не испытывал такой досады. Свою роль сыграли и усталость, которую было бесполезно прятать от самого себя, и немного резкие слова в адрес Моники, которые теперь болезненно грызли совесть, и потерянные стихии, и злоба на врагов, которые на сей раз оказались умнее и хитрее армии Совета, и те вопросы, что по-прежнему не давали успокоиться разгоряченному рассудку. Было много причин… Досада теперь казалась главным врагом, и Зигфрид не знал, как с ней бороться. Это не давало покоя, притупляя внимание: скиталец не сразу заметил, что Хельга ждала его у дверей.
- Зигфрид… Ты чего? – услышал он ее голос за спиной.
Он развернулся на месте и с перекошенным от досады лицом сполз вниз по стене, опустившись на пол. Хельга присела рядом с ним:
- Что с тобой, как ты?
- Лучше и не лучше, - многозначительно отозвался он. – Столько всякой чепухи в голове… Просто с ума схожу.
- Мама тебя вылечила?
- Разумеется! – Зигфрид фальшиво улыбнулся. – Все не так уж и плохо…
- Ты странно себя ведешь. Весь день! – заметила демонша. – Эти предчувствия, а то, что потом… Что это все значит?
- Если бы я знал…
- Где ты был, когда мы проходили через Врата? Что значили эти ритуалы, когда мама… Что это?
Зигфрид ткнулся лицом в ладонь:
- Хельга, я не знаю! Не спрашивай… Я не могу объяснить!
Демонша слегка приобняла его одной рукой и прижалась к плечу.
- Скажи хоть что-нибудь, что можешь объяснить… Объясни, что ты имел в виду: «От меня больше нет толку…»?
- О… Ты об этом, - виновато произнес скиталец. – А что тут неясно… Я вернулся пустым, с запертыми стихиями… К чему нужен такой защитник Врат? Какой он после этого защитник?.. Нужен ли такой «защитник»… тебе?
- Что-о-о-о??? – Хельга едва не подскочила после этих слов. – Ты и правда подумал такое??
- Ну извини… Это все от досады!
- Ты… Дурак ты… - вырвалось из уст демонши; слова скитальца задели ее до глубин души.
- Может быть, - безразлично отозвался тот.
- Да будь ты хоть трижды пуст… - воскликнула Хельга, на секунду остановилась и продолжила шепотом. – Я ни за что тебя не оставлю… Ни за что!..
Слышать подобное нытье от Зигфрида ей было настолько непривычно, что хотелось вытрясти из него засевшие в подсознании нелепые пространные мысли голыми руками. Хельга лишь крепче прижалась к его плечу:
- Прошу, не сходи с ума… Не наговаривай на себя! Мне больно от этого…
- Прости. Мне, наверное, стоит побыть одному… - произнес Зигфрид, поднимаясь с пола.
- Побудь… - не стала спорить демонша.
- Потом, позже поговорим… - отрывисто бросил на ходу скиталец; Хельга лишь недовольно покачала головой ему вслед.
- Мама! – воскликнула демонша, без стука войдя в двери лазарета. – Что это с ним? Он как из космоса упал… - с порога спросила она.
- Ты о Зигфриде? Все с ним в порядке… будет! Но пока что придется потерпеть, - с улыбкой разъяснила она и лукаво поинтересовалась. – Интересно-интересно, чего ты так волнуешься?
- Мама, перестань… Ты же уже все и так знаешь! – раздраженно отмахнулась Хельга, ощутив, как сердце пускается в пляс от подобных намеков.
- Хи-хи! Ох ты, маленькое чудо… - засмеялась Моника, крепко обнимая дочь… Конечно, она все знала наперед обо всем; теперь важен был не сам этот факт, а принятие его дочерью. Чтобы понять все, ни к чему было уметь читать мысли. Сердце матери не обманет… Особенно сердце, расцветающее новой весной, радостно приветствующей рождение счастья дочери.
- Ну ма-а-а-м!.. – изображая недовольство, улыбнулась в ответ Хельга. – Неужели ты не против? А папа?
- Против? С чего бы нам быть против?
- Не знаю… Ведь он…
- Не говори ни слова! Радуйся… Радуйся тому, что есть сейчас! Как мы можем быть против счастья наших детей…
Зигфрид, покинув стены дворца, бесцельно побрел куда-то вдаль, как побитый пес. Славная весенняя погода, спокойный тихий вечер, рассыпанные узором на прояснившемся к ночи перламутровом небосклоне призрачные звезды… Но ничто сейчас его не успокаивало. Отчего все так, он не знал, лишь продолжал идти минут сорок и забрел в такую глухую даль, куда, кажется, не заходил еще ни один из обитателей Пандемониума. Огромный крутой обрыв на южной оконечности острова тянулся на многие километры вдоль берега, бешеный океанский прибой со злобой бился об острые края скал у кромки суши, заглушая тревожные крики морских птиц, подобно яростным раскатам грома. Таким выглядело настоящее воплощение сей неизмеримой мощи океанской стихии. Скиталец подошел к краю обрыва и, раскинув руки, словно силясь объять необъятное, глубоко вдохнул сырой леденящий морской бриз. «Ветер… Чувствуй силу ветра! – шептал он сам себе, заставляя тело подчиниться воле разума и срывать оковы с темниц запертых стихий. - Океан… Земля… Я зову вас вновь…» Зигфрид понятия не имел, что нужно делать, чтобы все восстановить – но инстинкты с лихвой заменяли знания… Вновь странное чувство связи с неизведанным поползло по лабиринтам души… На это не потребовалось много времени – минуты полторы-две, не более, но осознание привычного было столь неожиданным, что скиталец воскликнул от удивления. Вслед за этим пришло чувство неловкости, потому что, как оказалось, на пустынном южном берегу он был не один.
- Зигфрид? – сквозь шум прибоя донесся до него знакомый голос; это была Аврора, демонша уютно пристроилась у корней огромного эвкалипта, при ней была гитара. – Ты что делаешь?
Тот повернулся и по лицу Авроры понял, что его действия напоминают форменное сумасшествие.
- А, черт… Извини, - помявшись, Зигфрид все же подошел и приземлился рядом с ней. – Просто… с ума схожу! Что, незаметно? – усмехнулся он, повернувшись к демонше.
- Ты меня пугаешь… Сидишь тут, понимаете ли, в своем любимом местечке, песни сочиняешь… а тут появляется твой друг и начинает размахивать руками и орать… Я сперва подумала, что ты прыгать собрался!
Зигфрид рассмеялся и произнес, пытаясь объясниться:
- Не собирался я прыгать… Так… Здорово вымотался за сегодня! Ритуал, драка в Хэвене, все прочее… Энергия ослабла, ну я и выпал слегка из колеи!
- Ясно… Успокоил, - усмехнулась демонша и снова принялась за гитару.
- Ты сказала «любимое местечко»?.. Как сочиняется в уединении?
- Здесь ловится вдохнове-е-ние-е! – моментально найдя рифму, пропела Аврора. – Последнее время здорово получается… О! – оживилась она. – Как раз для тебя придумала песню… Хочешь послушать?
- Нет, спасибо… В другой раз! – Зигфрид встал и куда-то снова побрел.
- Эй, постой… Ты куда? Побудь со мной… - попросила демонша, хватая его за рукав.
- Извини, я лучше пойду… - настойчиво отозвался скиталец, Аврора не стала его более задерживать.
Теперь, как назло, уединение уже не казалось столь жизненно необходимым. Что стало тому причиной, он не знал, да и не хотел. Теперь и вовсе ничего не хотелось… Время тянулось как вечность бесчисленных минут. Была уже ночь, и временами Зигфриду казалось, что рассвет не наступит никогда. Тоска ожидания и внезапно нахлынувшая ненависть к столь желанному прежде одиночеству сплелись в душе в невероятный узел…
- Нужно чем-то заняться… Неважно, чем, - одна-единственная мысль занозой колола разум; казалось, это лучший выход из положения.
В главном ангаре вновь горел свет. По торопливым и раздраженным голосам орудующих там демонов можно было догадаться, что завершающая стадия достройки звездолета в самом разгаре. Недолго думая, Зигфрид решил к ним присоединиться.
Домналл сидел в уже готовой кабине и настраивал электронику.
- Ага… Зигфрид пришел! – обрадовался советник, кое-кто из демонов тоже помахал скитальцу, приветствуя его. – Ты как раз кстати.
- Чем могу помочь?
- Нужно проверить скафандры, - Домналл указал куда-то вглубь ангара. – И потом – броню клепать… Если повезет, пуск проведем завтра!
- Отлично! – оживился Зигфрид. – Приступаю к выполнению…
Провозившись в несколько смен чуть ли не до самого рассвета «авиаторы» с глубочайшим чувством удовлетворения, наконец, завершили работы. Энтузиазму не было предела, когда Зигфрид и Домналл запускали прогрев главного реактора.
- Ура! – раздался радостный возглас, показавшийся громче оглушительного рева двигателей только что достроенного корабля.
- Все системы в норме, отдача двигателей – 100%, энергоцепи – 100%, герметичность – 100%! – гордо доложился Зигфрид, обращаясь к Домналлу.
- Глуши мотор, - распорядился советник. – Почти все… Осталось только одно: кораблю нужно имя!
- Хм… - Зигфрид задумался. – Его все еще нет?
- Ничего, придумаем… Посмотрим, как он себя проявит, и решим, как назвать! Прокатимся завтра? Только чур, я за рулем! – со смехом заключил Домналл.
Строители были довольны, но – от этого некуда деться – просто валились с ног от усталости. Домналл это видел прекрасно и чуть ли не силой был вынужден уговаривать всех разойтись на отдых. Сам же советник последним покинул ангар и зачем-то запер ворота «спальни» для звездолета.
- Свежее покрытие здорово страдает от местного солнца… - пояснил он. – Уффф… Ну и денек!
- Да уж, - согласился Зигфрид. – Мне определенно показалось, что это был самый длинный день в моей жизни.
- Все! Хватит! Я не спал уже десять суток... – признался Домналл. – Пора прекращать… - задумчиво добавил он, на ходу прикуривая.
- Я тоже не сплю… И не особо тянет. А заставлять силой – портить себе настроение!..
- Ладно… Отдыхай как привык, вылет завтра… Выбирай время сам! Ты здесь лучший пилот… После меня, естественно!.. – посмеявшись, Домналл прибавил шаг, и дымя трубкой, как пароход, поскорее направился ко дворцу. Зигфрид постоял несколько секунд и двинулся в противоположную сторону…
К дому он вернулся лишь спустя час. Пустынный безмолвный дворец… Казалось, все его обитатели крепко спят после напряженного дня. Никто не знал, что ждало впереди, сейчас хотелось просто немного передохнуть перед новыми свершениями, а думать о том, какие очередные трудности готовит судьба, хотелось меньше всего.
- Всем спокойной ночи!.. – словно извиняясь, шепнул Зигфрид в пустоту, когда неловко хлопнул дверью парадного входа за спиной. Медленно, стараясь поменьше шуметь, он направился в трапезную.
Скиталец поневоле улыбнулся, видя чистоту и порядок – ни следа не осталось от бурно прошедшего праздника, стол тщательно вымыт, стулья аккуратно расставлены. «Насколько неблагодарный труд…» - посочувствовал он, видя, что за кухонным столиком в стороне дремлет обессилевшая Ингрид. Будить ее не хотелось, однако внимательная демонша все же услышала его осторожные шаги.
- Мммм?.. – подняв лицо, сонно пробормотала она. – А… Доброе утро, Зигфрид! Так рано – а ты уже на ногах…
- Я не спал, - отозвался скиталец, заняв место за столиком напротив нее.
- Тебе чего-нибудь приготовить? – заботливо поинтересовалась Ингрид, вставая и поправляя фартук.
- Да что ты… Нет! Не хочу тебя нагружать заботами… Ты и так устала! – поспешил отказаться Зигфрид. – Соображу что-нибудь…
Фантазии хватило лишь на найденные в холодильнике тосты и огромную кружку «ядерного» кофе. Скиталец прихватил сахар и вернулся за столик к Ингрид, поставив перед ней вторую чашку утреннего напитка.
- Спасибо… - демонша расплылась в улыбке и добавила, словно жалуясь. – Нас, хозяек, не слишком-то балуют заботами.
- Напрасно… Без вас бы тут был жуткий бардак!
- Да шучу я… Мне ли сетовать на тяжелую жизнь? – усмехнулась Ингрид.
- Да, кстати, давно спросить хотел, почему тебя не берут на вылазки в мир людей?
- Я не владею стихиями… - разочарованно произнесла демонша. – Пять лет назад я сильно болела… Силурия поставила выбор: жить без способности управлять стихиями или… сам понимаешь! – она выдержала нарочито драматичную паузу. – А что мне оставалось делать? Мне всего 18 было... Хотелось жить…
- Что же это за болезнь такая, что влияет на стихии?
- У демонов свои недуги… Людские болезни нам не грозят.
- Да уж… У всех свои особенности! – согласился Зигфрид. – Вот я, например, вообще не сплю. Чем больше я здесь, с вами, тем меньше меня это удивляет.
- Ты нас тоже больше не удивляешь… Даже наоборот! Мы стали немножко по-другому смотреть на людей и Мир. А все благодаря тебе! Так здорово, что ты с нами… Если, конечно, для тебя что-то да значит мнение простой горничной!
- К чему ты это? – засмеялся Зигфрид.
- Просто так…
- Не сожалеешь, что приходится довольствоваться положением простой горничной?
- Эй! – воскликнула Ингрид с нарисованным в шутку возмущением. – Я не просто горничная… Я самая лучшая горничная в этом мире!
Демонша и скиталец громко рассмеялись.
Кофе довольно быстро закончился, Зигфрид заварил еще по чашке. Ингрид болтала без умолку, будто ни с кем прежде не разговаривала… Более того, к скитальцу она прониклась каким-то особенным доверием, и поведала о своем почти «криминальном» прошлом…
- Правда? Ты? Воровкой?.. Ничего себе… - Зигфрида эти истории здорово удивили.
- Увы, правда… Стыдно вспоминать, зато теперь я точно знаю, что хорошо, а что – нет… Это все в прошлом! Я изменилась, правда… Пандемониум меня изменил.
- Согласен… Меня тоже!
- Расскажи ты что-нибудь… Пожалуйста!..
Ночь длилась целую вечность, казалось, что произошедшее затмение навсегда остановило стремительный бег планеты вокруг оси. Непроницаемая тень ночи не отпускала мир из своего плена и в этой реальности. Лишь изредка мелькавшая среди крон могучих эвкалиптов полоска рассвета на волнистом горизонте дарила томительную радость ожидания нового утра, застывшую бликами слабого света на узорчатых стеклах.
- Ну вот и утро! – буднично произнесла Ингрид, глядя в окно. – Пора за работу.
- Может, чем-нибудь помочь? – по-простому предложил Зигфрид, на что демонша лишь рассмеялась.
- Что? Ну ты придумаешь тоже… - сквозь смех отозвалась она. – Думаю, ты с гранатой под танком будешь чувствовать себя куда увереннее, чем рядом со мной на кухне!..
Скиталец усмехнулся и покачал головой:
- Ну серьезно… Ничего не нужно?
- Спасибо и за то, что просто составил компанию!.. А помощь… Линда сейчас придет – мы и вдвоем справимся… Я тоже не хочу тебя нагружать заботами, - скромно пояснила Ингрид.
Пандемониум по-прежнему дремал спокойным сном… как это было в первые послевоенные дни, когда весь Мир погрузился в непонятный призрачный сон забвения, который казался единственным спасением от мучительных воспоминаний о войне, так и земля демонов тишиной и безмолвием ночи пыталась исцелить болезненные раны на душе, нанесенные минувшим днем. Утро наступающего дня гнало прочь оставленную в плену вчерашнего дня усталость. Все оставалось позади. В прошлом…
Как вчера распорядился Домналл, пробный вылет корабля назначили на время, удобное Зигфриду. Последнюю предполетную проверку организовали сразу же после завтрака. Чуть позже к ним присоединился и скиталец. Последним штрихом оставалось название судна… Зигфрид как раз за этим делом застал Найджела и Говарда, наносивших золотой краской замысловатые буквы имени корабля.
- «Скиталец»? – прочтя только что дописанное слово на левом боку кабины, воскликнул Зигфрид. – Это уж не в мою ли честь?
- И это тоже! – гордо подтвердил Роуэл, отсоединяя топливный шланг. – Лучшего мы все равно не придумали…
- А где Домналл?
Роуэл беззвучно указал в сторону рубки звездолета.
- Хммм… Командор Домналл? – с некоторой иронией позвал советника Зигфрид.
- А! Вот и штурман… - выглянув из кабины, отозвался «командор». – По местам, экипаж!
- Есть, сэр! – не слишком серьезно, но предельно уверенно отчеканили Роуэл и Зигфрид.
Скиталец ощутил, как сердце вновь забилось чуть сильнее и быстрее, когда поднимался вслед за демоном на борт звездолета…
Самое время вкратце описать, что из себя представлял новенький звездный корабль. По меркам флагманов Звездного Флота «Скиталец» был невелик. Чуть сглаженный по фаскам краеугольный восьмигранник фюзеляжа судна имел 60 метров в длину и 15 в ширину, достигая высоты примерно трехэтажного здания. Широкие крылья имели 25 метров в размахе и предназначались для пилотирования в атмосфере, как и короткий «плавник» хвостового оперения. Сердцем корабля был сверхмощный и сверхкомпактный атомарный реактор, закованный в непроницаемый для радиации свинцовый панцирь. Мощи атомного сердца хватило бы и на рывок в другую галактику, поэтому пришлось задуматься над тем, каким образом вообще стартовать. Домналл предложил использовать комбинированную установку из основного атомного реактора и силовой батареи твердотопливных вспомогательных двигателей, предназначенных для полетов в атмосфере, взлета и посадки. Основной реактор занимал отдельный отсек в кормовой части, выше него размещались вспомогательные силовые установки, чуть впереди находились технические отсеки, а еще ближе к кабине судна – грузовой трюм. Еще ряд отсеков остался необорудованным – по замыслу конструктора, это были резервные помещения, в которых можно было установить дополнительные системы. Так же было и с кабиной – для трех членов экипажа она была явно слишком велика, зато при достройке вполне возможным виделся вариант с несколькими оружейными турелями и капитанским мостиком. Пока что обязанности командора возлагались на первого пилота. Его место и занял Домналл. Зигфрид устроился в кресле штурмана слева от него, размещенное справа от командира кресло второго пилота занял Роуэл.
Напряженно выдохнув, «капитан» корабля с искренним воодушевлением во взгляде утопил тяжеленный рычаг стартера, освобождая на волю мощь стартовых двигателей. Дрожь размеренного гула прокатилась по всем титановым жилам судна, вселяя уверенность в сердца «экипажа».
- На подъем! – дал указание Домналл; Зигфрид кивнул, поворачивая подъемные двигатели, и под радостные крики и рукоплескания столпившейся на земле «публики» шасси «Скитальца» оторвались от взлетной площадки. Блеснув на утреннем солнце золотистыми узорами, черный «флагман» Пандемониума поднялся в небо через раздвинутые створки купола главного ангара.
- Ну, поехали… - тоскливо улыбаясь, произнес Домналл, с упоением проведя ладонью по штурвалу. Ни для кого секретом не было, что советник истосковался по скорости, путешествиям и чувству звездного ветра за кормой.
Повинуясь воле экипажа, звездолет дал широкий залп реактивными струями и взмыл высоко в небеса, распугав своим шумом птиц на деревьях.
«Скиталец» рисовал в небе замысловатые узоры, наматывая круги на крейсерской скорости – Домналл оценивал маневренные возможности корабля. Спустя несколько минут советник предложил порулить Зигфриду, затем – Роуэлу, но демон отказался брать управление на себя. Вскоре пробные маневры истощили запас горючего, и бортовой компьютер начал тревожно надрываться сигналом «Низкий уровень топлива».
- Ну что ж… - с досадой произнес Домналл. – Что поделать… Заходим на посадку! Зигфрид, действуй!
- Так точно! – отозвался тот.
Скиталец мастерски посадил своего титанового «тезку» в ангар; заглушив двигатели, он по привычке выдохнул:
- Еще одна мягкая посадка…
- Пусть все посадки будут такими! – подхватил Роуэл.
- Молодцы… Кто бы в вас сомневался! – гордо заключил Домналл, поднявшись из-за приборной панели. – Думаю, стоит проверить еще раз все системы. Безопасность превыше всего…
Первый полет продлился несколько минут, а встречали судно так, как если бы «Скиталец» вернулся из другой галактики… Демоны делились друг с другом впечатлениями от полета, а Зигфрид почему-то стоял в стороне и с непониманием смотрел на всю эту суету. Может, он не до конца разобрался в важности этого момента… Должно быть, друзья придавали предстоящим событиям куда большее значение, чем он сам, а своего места в окружающей круговерти Зигфрид пока не находил. «В этом все же есть что-то особенное, - подумал он, помогая друзьям с послеполетными проверками, - В этом есть капля…будущего; в этом – надежда на завтрашний день…»
Но завтра – это завтра. А день сегодняшний был в разгаре, каждым своим моментом радуя сердца тех, кто сейчас был рядом. Понемногу эйфория успеха утихла, уступив место будничным эмоциям. Многое еще предстояло сделать, так что день обещал быть напряженным и утомительным.
За обедом в трапезной вновь царило оживление. Хотя этим удивить было трудно. Зато всех невероятно удивила и порадовала Линда. На сей раз – даже не своими кулинарными дарованиями…
После десерта Домналл по привычке щелкал пальцами, разжигая огонек для туго набитой трубки. Но что-то не получалось. «Эх, старость – не радость!» - пошутил бы он по этому поводу вслух, но тут произошло нечто неожиданное. Пробегавшая мимо Линда на мгновение остановилась возле Домналла и, точно так же, как и советник, щелкнув пальцами, разожгла огонек на ладони и помогла тому раскурить трубку, после чего заботливо, но совершенно буднично заметила:
- Вы, должно быть, устали, мастер Домналл… Вам принести еще чего-нибудь?
Советник перевел на демоншу озадаченный взгляд. Еще бы… Линда никогда не владела стихиями, и именно поэтому ее и Ингрид не пускали на поле боя. Ингрид вообще никогда особо не рвалась покидать Пандемониум. Зато Линду всегда удручала, как она выражалась, ее «полная никчемность» для армии Совета. Упорные тренировки и испытания ее Связи со стихиями не давали никакого результата… И вот – вдруг будничная демонстрация владения энергией огня в деле. Не только одного Домналла это удивило.
- Линда… Как? Когда?.. – поразился полководец Совета, но демонша почему-то замялась.
- Это я… - почему-то виноватым голосом признался сидевший рядом Зигфрид. – Я научил. Сказал, что это мой свадебный подарок…
Линда скромно улыбнулась и смущенно спрятала взгляд.
- Как тебе это удалось? – не скрывая радости, поинтересовалась Моника.
- Не знаю… Я просто провернул те же манипуляции, что мне показывала Мария, когда учила меня самого. Вот и все, - развел руками скиталец.
Сид одобрительно кивнул:
- Давно мы говорили, что в тебе есть что-то особенное…
- Уж извините, я сам не понимаю всего того, что во мне есть, - Зигфрид пожал плечами и резко сменил тему. – Так теперь Линде можно будет пройти посвящение?
Домналл засмеялся, уже, видимо, забыв про трубку:
- По-моему, это уже совсем лишнее…
- Ну точно, нас скоро всех в отставку отправят… - пошутил Йен, нарисовав на лице разочарование.
Грянул веселый громкий смех. Линда бросила Зигфриду благодарный взгляд… Лучшего подарка на самый счастливый день в ее жизни она и не представляла.
Удивительно, как спокойное времяпрепровождение меняет восприятие полета минут и часов… Демоны успели не только завершить все работы по проверкам звездного корабля после испытаний, заправить и подготовить судно к завтрашнему старту, но даже умудрились выкроить пару часов на игру в футбол, чему был особенно рад Зигфрид…
Повседневные дела и игра отнимают много сил. А еще – иногда из-за них забываются мимолетные обещания и будничные слова, как это свойственно людям. Но то – люди… Демоны, среди которых жил Зигфрид, не забывали о подобных мелочах, из которых складывалась жизнь.
После игры, когда большинство ее участников разошлись кто куда, скиталец мимоходом заметил, как Мария о чем-то озабоченно разговаривает со своей сестрой в стороне от остальных. Подойдя к ним, Зигфрид как никогда буднично обратился:
- Что такое, сестренки?
- Что такое?.. А ты не понимаешь? – самым серьезным голосом произнесла Мария. – Не помнишь, что ты там обещал? – добавила она, указывая на сестру.
Скиталец моментально изменился в лице:
- Вот черт… - вырвалось у него. – Просто… Просто меня попросили помочь, а потом… как-то просто забыл.
- Забыл? – продолжила говорить за сестру Мария. – Вот так просто? И не вспомнил? Конечно, тебе отведена важная роль, я не спорю… Но что для тебя… именно для тебя – важнее? – подчеркнула демонша с широко раскрытыми глазами. – Общее дело? Или все же те, кто рядом?
Зигфрид ничего не ответил, в голове сами собой начали копошиться невнятные оправдания… Мария продолжала:
- Неужели ты не понимаешь? Близится такое, а ты где-то пропадаешь… И забываешь, что теперь тебя ждут… Кто знает, что будет завтра? Неужели нельзя хоть день пожить настоящим моментом? Подарить этом момент кому-нибудь??
- Ты права, - признал Зигфрид и хотел было что-то добавить, но тут в разговор бесцеремонно вмешался как из ниоткуда взявшийся Роуэл.
- Так-так… Девочки секретничают? – расхохотался он, очевидно, подшучивая над скитальцем.
- Уймись… - раздраженно отмахнулся Зигфрид.
- Небольшое недопонимание, - Мария многозначительным жестом указала на сестру.
Роуэл резко сменил тон на искренне серьезный:
- И в чем же дело?
- Обещания, обязанности… - невнятно отозвался Зигфрид. – На все не хватает сил. И времени…
- Не продолжай, - прервал его демон. – Кажется, понял…
Хельга вопросительно посмотрела на него:
- И что скажешь?
- Скажу, что Зигфрида можно понять. На нем – большая ответственность… Как и на каждом из нас. И очень мало времени на все…
- Вот именно! – подтвердил скиталец. – Мало времени, и тяжесть ответственности… На каждом. Это судьба. Но от этого не легче, особенно мне… Я ведь человек, - Зигфрид как-то разочарованно произнес это и глубоко вздохнул. – У меня другой взгляд на Мир и на жизнь, ведь мне отпущен меньший срок, чем вам… Вы проживете сотни лет, оставаясь вечно молодыми, а я… Меня уже не будет.
- И к чему такие мысли? – возмутилась Мария.
- Вот… Даже сейчас вы не понимаете, - констатировал скиталец. – Вы цените каждый момент своей жизни, используете каждый шанс и радуетесь каждому новому дню… Вы привыкли существовать именно так. Но я – не вы… Таковы люди. Мы знаем, что можем многого не успеть. И поэтому мы торопимся жить. И поэтому мы часто забываем о тех, кто рядом… Но! Неужели вы, и правда, считаете, что нам, что и мне тоже – что нам все равно? – он разгоряченно ткнул себя кулаком в грудь. – Неужели, по-вашему, я виноват в собственной человеческой природе?.. Из-за этого я уже давно чувствую себя тут лишним, видя, что ваше восприятие отличается от моего.
Мария внимательно выслушала эту исповедь и, покачав головой, произнесла:
- И почему ты не говорил об этом раньше? Вот отчего ты сам не свой – слишком много всего в себе. Никому – ни слова… Как всегда.
- Теперь я вижу, что зря расстраивалась... – пробормотала Хельга, пожав плечами.
- Прости, если для тебя это еще имеет значение… - начал было Зигфрид, обращаясь к ней.
- Оставь это… Забудь… И ты меня прости, - улыбнулась демонша в ответ.
- Я помню что-то подобное… - вмешался Роуэл. – Ведь все было так же. Я вечно где-то пропадал и пропадаю, милая… - он повернулся к Марии. – А ты тоскуешь без меня.
- Но я не в обиде… - демонша с блаженной улыбкой прижалась к плечу супруга. -–Ведь я все понимаю… Ведь мы оба понимаем, что у нас еще целая жизнь впереди! Куда же спешить?..
- Ни к чему спешить, ни к чему судить… Тем более Зигфрида. Да и не за что… - тоном примирения подытожил Роуэл.
- Да нет, есть за что… За то, что мы – люди – жалки, мелочны и малодушны… За то, что мы нечуткие и замкнутые… За то, что если нам тяжело, то мы никому об этом не скажем, а если и скажем, то кому угодно – стене, мертвому камню, надгробной плите или просто асфальту под ногами… Как будто камень человечнее самих людей… Хотя часто так оно и есть… Ведь многим действительно все равно, и чаще мы слышим «Все в порядке!», хотя все совсем не в порядке… Зато так проще. И от этого еще тяжелее на душе… Я стараюсь избавиться от всего этого; сколько я раз говорил, что себя прежнего уже просто ненавижу. Но прогнать из себя человеческую натуру нам не под силу никогда. Может быть, хоть это вы когда-нибудь простите… - Зигфрид перевел взгляд на Хельгу, которая теперь непривычно спокойно слушала друзей. – Ну скажи что-нибудь…
- А что тут скажешь? – пожала плечами демонша. – Понимать умом и понимать душой – вещи разные. Кому, как не тебе это знать?
- Мне все равно вас до конца не понять… Как и вам меня, наверное. И не объяснить за себя, чтобы вы поняли… Уж простите, - Зигфрид лишь отстраненно покачал головой.
- Не переживай… - подбодрила его Хельга, взяв за руку. – Кое-что мы понимаем и без этого: ни к чему до конца понимать, чтобы чувствовать. Пойдемте куда-нибудь! – предложила она, обращаясь к Роуэлу и Марии. – Оставим этот разговор… Зря я его затеяла! Теперь и самой немного стыдно…
Еще один спокойный день в Пандемониуме близился к закату. Послеобеденные хлопоты, вечерние досужие дела - в медленном и размеренном течении времени мира демонов быстро таяла усталость. Зигфрид все менее ощущал неприятное чувство утомления день ото дня. И день ото дня хотелось почаще бывать в компании друзей – как будто от этого зависело нечто жизненно важное для него самого… В последнее время он почти перестал вспоминать о собственном прошлом. Как сказал сам скиталец некоторое время назад: «Нет прошлого – нет меня…» И его можно понять: ведь в этом прошлом почти ничего не осталось, кроме страданий и боли. «Я давно умер… А теперь я воскрес – и переродился вновь. Теперь мое место здесь; теперь я здесь, где все иначе…» - сказал бы он себе сейчас.
Около тридцати пяти часов вечера Зигфрид в компании нескольких уставших за день товарищей коротал время за просмотром полуфинального матча Кубка Мира… Будничное и спокойное настроение, знакомая оживленная компания друзей вокруг – что может быть приятнее для того, чтобы занять долгие часы вечернего свободного времени? Разве что отсутствие бестолковых мыслей о ней… Без особого интереса Зигфрид дождался конца первого тайма и ушел, не произнося ни слова.
С мрачным видом скиталец поднялся по лестнице постучался в двери комнаты Хельги. Не дожидаясь ответа, он вошел…
- Зигфрид! – демонша, кажется, удивилась и обрадовалась одновременно. – В чем дело?
- Не знаю… Подумал, что так нужно. Просто, когда мы вернулись домой, ты сказала: «Не приходи…»
- Я прошу прийти – тебя нет, я говорю: «Не приходи…» - ты приходишь, - Хельга засмеялась. – И как мне тебя сейчас понимать?
- Понимай как хочешь, - Зигфрид зачем-то повернулся в сторону и добавил. – Прости за… за это!
Хельга вздохнула и неторопливо подошла к скитальцу.
- Ты уже все объяснил… и все равно в чем-то себя винишь, - демонша ласково провела по его волосам. – Зачем? Я уже все поняла, и мне не за что тебя упрекать.
- И все же скажи. Мне будет легче, - спокойно отозвался Зигфрид, повернувшись к ней. – Скажи, что прощаешь за то, что я другой!
Вместо этих слов Хельга произнесла другие… менее ожидаемые, но еще более желанные:
- Поцелуй меня…
- Можешь не повторять… - поневоле перейдя на шепот, эхом вторил скиталец.
Невероятно долгий, но такой нестерпимо короткий и мимолетный момент искреннего и кристально чистого слияния губ развеял все бессмысленные границы эмоций в сердцах и наполнил души неистребимой силой, всепрощающей мощью и всепоглощающей любовью…
- Нет лучшего способа сказать свое «Прости»… - ласково шепнула демонша, когда Зигфрид отпустил ее из сладкого плена своих объятий.
- Хельга, я… - начал было скиталец.
- Нет… Не говори ничего, - опередила она. – Слова никчемны. Иди же… - добавила она с томительной улыбкой.
- Прогоняешь?
- Отпускаю…
- Я вернусь?..
- Когда придет время…
- Я пойму…
- И я пойму…
Так медленно таял их шепот в тишине растворявшегося долгого дня…
Бессмысленное прощение… Безумный стук сердца… Настоящая любовь дарует столько сил окрыленным ею душам…
Хельга стояла у окна в одиночестве и улыбалась. Казалось бы, в чем причина для подобной радости? Но причины были и не нужны. Бесполезной была логика, когда в безумном оркестре вихря жизни роль первой скрипки играла любовь. Любовь, что не знала фальши и лжи, что не подчинялась законам науки и разума, любовь, над которой не властны были никакие силы…
Зигфрид снова провожал закат, стоя у мраморного парапета балкона… как всегда, с полуоткрытыми глазами, как всегда, с упоением глядя на перламутровые переливы сияющего небосклона. Ему казалось, что такая «медитация» заряжает неизмеримым запасом жизненных сил, заряжает радостью и спокойствием. Хотя, конечно, были и другие «источники»… Где-то за спиной слышались знакомые радостные голоса, вдалеке звучали птичьи песни, у кромки прибоя шумели волны, на спокойном ветру трепетала листва… Все было как обычно. И если бы некий жадный торговец заломил непомерную цену за то, чтобы так, как «обычно», как сейчас длилось вечно, до самого скончания времен – то скиталец без колебаний бы заплатил столько, сколько требовал этот скупец, имя которому «жизнь».
- Зигфрид! – непривычно грустный голос Моники за спиной заставил обернуться. - Как себя чувствуешь?
Скиталец почтительно кивнул, приветствуя мать демонов.
- Спасибо… Все в порядке! А что-то не так?
- Нет, ничего… - Моника улыбнулась и подошла ближе. – Часто вижу тебя здесь…
- Мне здесь нравится. Здесь чувствуется спокойствие… обыденность, которой так часто не хватает.
- Радуйся молодости, - произнесла мать демонов. – О спокойствии впору вспоминать в моем возрасте.
Последние слова прозвучали как-то двусмысленно, но скитальцу показалось, что в устах матери демонов мелькнула ирония.
- Умоляю… - он нарочито утомленно протянул это слово. – Не напоминайте об этом… Грустно становится!
- Почему?
- Я… Я завидую! – признался Зигфрид. – Мечта любого человека – прожить как можно дольше, успеть все, что задумано и всегда быть рядом с теми, кого любишь…
- Ты читаешь мои мысли, - вздохнула Моника.
- Я не пытался… Наверное, Вы слишком громко думаете? – иронично предположил Зигфрид.
- Вовсе нет… Просто… просто скажи, а что, если бы и тебе было даровано долголетие? – таинственно спросила мать демонов.
Скиталец ощутил, как мороз бежит по спине:
- Что? То есть??
- Надо было рассказать это еще раньше… - виновато произнесла Моника.
- Что рассказать? – нетерпеливо спросил Зигфрид. – Может, объясните? Или пусть Сид объяснит… Иначе зачем он стоит за углом?
Моника засмеялась, а из-за угла действительно вышел Глава Совета.
- Я тоже слишком громко думаю? – усмехнулся он.
- Я чувствую присутствие стихий, они выдают вас, - пояснил Зигфрид. – А еще вы сегодня странно себя ведете, говорите загадками… Не люблю загадки. К чему вообще этот разговор о долголетии?
- Хорошо, что уж там… - сдался Сид и сказал прямо. – Мы говорили о долголетии, потому что это наш последний секрет… Хватит. От последнего из Скитальцев секретов быть не должно.
- Секрет… И в чем же тайна? – обратился Зигфрид к Монике. – Вы говорили о том, что долгая жизнь – это главное ваше достижение и открытие… Плод научных трудов.
- Ты в это веришь? – поинтересовалась Моника.
Зигфрид понял, что сейчас тактично уклоняться от ответа бессмысленно, поэтому отрывисто произнес:
- Нет. И знаю, что демоны тоже не верят.
- И мы не говорим на эту тему, потому что сами разобраться не можем, как это действует. В чем наша тайна? В том, что нет ее… Тайна долголетия не была нами утеряна или забыта, она не была нами постигнута… Мы не открывали тайны долгой жизни… Ее нам даровали…
- Почему сейчас вы об этом заговорили? Не понимаю…
- Скажи, Зигфрид, что ты думаешь о смерти?.. – неожиданно спросил Сид.
Скиталец усмехнулся от столь странного продолжения темы:
- Хм… Смерть… Есть жизнь, а есть смерть, все живут и все умирают. Это неизбежно. Нет ничего вечного. Все люди это знают.
- Люди прагматичны… - согласился Глава Совета. – А если мыслить на основе твоего нового понимания Мира?
- Тогда я вообще ничего о ней не знаю, - просто ответил скиталец.
- А страшно тебе бывает?
- Не боится только сами знаете кто… - иронизировал Зигфрид. – Страх часто спасает жизнь… Свою или чужую. Нет страха – нет и инстинкта самосохранения. От страха не избавиться. Его можно заставить на время замолчать, но его в себе никогда не истребить. Однажды на фронте я это понял. Понял… что выжить сложнее, чем просто умереть. Умереть – это так просто… а выжить – это настоящее испытание.
- Вот и мы… - с тоской произнесла Моника. – Нам всем бывает страшно. И сейчас нам страшно за то, что некому будет передать свою тайну… Ведь однажды нас не станет. Кто останется после нас? Демоны? Люди? Кто?..
Зигфрид промолчал, не зная, что сказать после подобных слов.
- Вряд ли сейчас кто-то поспорит, что ты стал лучшим среди всех нас: неизмеримая сила, полное доверие каждого воина Совета и всеобщее уважение… - Сид глубоко вздохнул.
- Так все это время вы не наставляли подопечных, а искали для себя замену? – подвел итог Зигфрид.
- Хороший учитель готовит учеников и продолжателей дела, мудрый наставник готовит для себя замену, - изрек глава Совета.
Зигфрид сжал губы… В глубинах души кипела неприятная смесь волнения, тревоги, отрицания и досады. Он прежде не позволял себе резких слов в адрес Предков, но сейчас было сложно удержать на привязи бунтующую честность:
- Вы просите меня взвалить на свои плечи груз ответственности, которой я толком и не понимаю и никогда не пойму… Я так не могу.
- Тебя никто не просит и не приказывает… - попыталась найти выход Моника, но Зигфрид не унимался; вряд ли сейчас что-то могло сдержать его мысли…
- Нет… Я так не могу! – нервно произнес скиталец, отодвигаясь от советников. – Вы сказали: «Однажды нас не станет…» Зачем? Зачем??? Я могу себе представить Мир без себя самого… Но не могу себе представить Мир без вас. Вы просите взять на себя заботу о целом Мире… С этим никто не справится.
Моника опустила голову, прижав руки к груди; со стороны казалось, что она склонилась в молитвенной позе. Сид лишь покачал головой:
- Речь была не об этом, хотя все к этому шло… Зигфрид, а как же долголетие?
- Я не хочу таких даров…
- А чего же ты хочешь?
- Если бы я сказал… - повысив тон, начал было скиталец, но так и не смог придумать продолжения, поэтому после паузы лишь произнес. – Если бы я только сам знал… Простите…
С этими словами он безо всяких объяснений порывистым движением перепрыгнул через парапет балкона и ловко приземлился на площадку перед дворцом. Еще раз бросив отстраненный туманный взгляд на Сида и Монику, скиталец молча побрел куда-то вдаль.
- Может, не стоило вот так, сразу – и в лоб? – глядя ему вслед, задумчиво произнес Глава Совета.
- Может, и не стоило… - пожала плечами Моника. – Но мы действительно должны были обо всем рассказать… Поймет он или не поймет, захочет слушать или нет – неважно… Ты прав, что ни к чему секреты… Мы и так слишком многого недоговариваем… Даже мы с тобой…
- Друг с другом? – уточнил Сид. – И правда… Когда последний раз мы общались при помощи привычных слов?..
- Как думаешь, он поймет? – указав в сторону уходящего вдаль Зигфрида, поинтересовалась Моника.
- А ты не чувствуешь?.. Мне кажется, он уже на грани понимания тайны… И без нас… Зачем мы вообще нужны? – неожиданно добавил Глава Совета. – И правда, зачем? Наши дети выросли… Наши ученики стали мудрее нас…
- И все равно мы им нужны… Ты слышал, что Зигфрид сказал? «Я не могу представить Мир без Вас…» - с тоскливой улыбкой произнесла Моника и добавила едва уловимым шепотом. – А я не могу представить себе Мир без него…
- Я тоже не могу… - признался Сид и крепко обнял свою супругу, как обнимал ее прежде за былые века тысячи раз…
Час или больше Зигфрид бродил по окрестностям дворца, несколько раз возвращался к себе и снова уходил, ни с кем не общаясь; он просто ходил безо всякой цели, пытаясь подавить странные будоражащие сознание мысли, порожденные разговором с Сидом и Моникой… И мысли о смерти, о долголетии и тяжести ответственности не давали покоя – а среди всего этого кипящего котла сознание билось одно-единственное необъяснимое желание – неожиданное и странное…
Зигфрид, стараясь не попасться никому на глаза, отправился в ангар, где был «пришвартован» его черно-синий гравилет. Поднявшись на борт «Небесной Смерти», он некоторое время возился с приборами… в какой-то момент показалось, что за ним наблюдают…
- Да нет… Показалось… - нервно оглядевшись, произнес Зигфрид про себя.
Взлет, быстрый форсированный рывок к порталу, привычный ослепительный лабиринт пути между мирами… Скиталец не терял бдительности за штурвалом, и на самом подлете к миру людей не забыл включить маскировку. Крутым виражом над берегом Святой Бухты в Хэвене он повернул полет своей крылатой машины на северо-запад… Куда же его тянуло сейчас? Нетрудно догадаться…
За считанные минуты стремительный гравилет домчался до Гардена, невидимый взору и радарам. Была уже глубокая ночь, непривычные в мире демонов силуэты сгущающейся тьмы настораживали. Улицы его родного города были пустынны и безмолвны. Лишь с проспектов доносился шум движения и голос ночной жизни мегаполиса… Почти никого не было на улицах. Но Зигфрид почему-то опасался теперь встретить хотя бы одного знакомого – неважно, кого именно, да и незнакомого человека – тоже.
- Кажется, я теперь понимаю демонов… Люди не такие, как они. Теперь и я не смогу смотреть на свой мир точно так, как мог раньше… - отстраненно подумал он, ища место для посадки.
Аккуратно опустив шасси гравилета на небольшой стоянке вблизи окраины Гардена, Зигфрид в этот раз обошелся без привычной фразы: «Еще одна мягкая посадка…» - он просто встал с пилотского кресла и покинул борт…
Темная, уже ставшая непривычной его взгляду ночь наводила необъяснимую тревогу, как и вид безлюдных и тихих улиц такого родного и такого чужого теперь города… Скиталец шел по знакомым дворам, его окружала звенящая весенняя тишина, которую лишь изредка нарушал отдаленный гул вокзалов и космопорта, и еще реже – одинокие вспышки воя мелькающих в небесной выси кораблей. Не помня уже сам, как именно, он преодолел расстояние от места посадки до Мемориала Национальной Гордости, так и не встретив по пути ни одной живой души. Только это и успокаивало… Сейчас Зигфриду казалось, что весь Гарден смотрит на него опасливым и непонимающим взглядом, что город показывает на него пальцем, как на пришельца из другой Вселенной. Будь у города разум и душа, он бы так и сделал… Это странное чувство не покидало скитальца. Каким потерянным казался он сейчас…
- Эдерхарт… - отстраненно прошептал он, подойдя к воротам Мемориала. С удивлением он понял, что уже давно не вспоминал некогда принадлежавшую ему фамилию… Ведь теперь он больше в ней не нуждался. Конечно, он не забывал о ней, как и обо всем, что осталось в прошлом. Он не забыл свое прошлое, свою жизнь до того, как исчез из этого мира. Не забыл – он просто оставил его позади…
Разумеется, глубокой ночью ворота кладбища были закрыты. Зигфрид лихим движением перемахнул через высокую кирпичную стену, бесшумно спрыгнул вниз и почтительно кивнул всем тем, кто покоился здесь. Ночной тенью он скрылся в густом тумане, скрывавшем тысячи надгробий… словно искал здесь и свое место.
Найдя могилы своих родных, Зигфрид бережно опустил по алому гиацинту у надгробий матери и сестер, после чего опустился на колени перед центральной гранитной плитой… Он ничего не хотел говорить, как будто боялся нарушить вечный сон и покой ушедших в мир иной. Не нарушил покоя и тихий шепот знакомого голоса за спиной:
- Зигфрид…
- Да, Хельга? – спокойно шепнул он, не разворачиваясь.
- Прости, что пряталась… - произнесла чуть слышно она, опускаясь на колени рядом с ним. - Я думала, что ты хочешь побыть один.
- Но все же ты не захотела оставлять меня одного?
- Верно… А еще мне было неудобно просить, чтобы ты… привел меня к ним…
С этими словами демонша благоговейно опустила на надгробия сестер и матери Зигфрида по черной розе.
- Скажешь им что-нибудь и за меня тоже?.. – спросила Хельга, взяв Зигфрида за руку.
- Обычно я молчу в их присутствии… Мне нечего им больше сказать. – отрывисто отозвался скиталец. – Я так и не попрощался… А сейчас мне вообще неловко здесь появляться… Комок в горле от одной мысли, что их дом теперь здесь… Даже если я буду приходить каждый день или не приду никогда – это ничего не изменит. Будет одна боль… Будет лучше, если я не приду… Уверен, им сейчас еще больнее… Хотя… Нет… Мертвым не больно. Мертвым уже все равно… Пусть в вечном покое не будет боли. Никогда… - невероятно уверенно и твердо заявил он в заключение. После этого скиталец встал и, развернувшись, направился прочь. Хельга поспешила за ним.
Зигфрид уходил, не оглядываясь. «Еще одну страницу жизни пора оставить позади…»
Ледяной ветер пробирал до костей, гоняясь по ночным улицам Гардена за неуловимой тишиной… С трудом Хельга успевала за стремительным шагом Зигфрида, когда они возвращались к месту посадки. Сегодня она простила бы ему что угодно – любые странности и непонимания… Не только сегодня – отныне и впредь. Сейчас она сама понимала душой, чего желает скиталец, и ей казалось, что ее место сейчас – рядом с ним, хотя он этого и не просил… А Зигфрид… Чем были заняты его мысли? Жизнь, смерть, бессмертие, покой?.. Всякий раз среди воспоминаний о прошлом выползала черная отвратительная пустота, заполоняющая всю душу… И ничто не могло с ней справиться – лишь отстранение и время. Скитальцу уже давно надоело пускать к себе в душу привычку бежать от самого себя и остальных, бежать прочь из этой реальности, лишь бы только избавиться от гнетущих эмоций… От них можно было избавиться иначе…
Спокойно и сосредоточенно Зигфрид поднялся на борт своего корабля, пропустив вперед спутницу, буднично щелкнул основным выключателями и по-хозяйски устроился в кресле пилота. Его молчание и странное натянутое спокойствие наводило необъяснимую тревогу. Хельга не выдержала:
- Скажи что-нибудь… Не молчи вот так!
- Мертвым уже все равно… Зачем мы мучаем себя и их, приходя к могилам каждый раз? – задумчиво отозвался тот.
- Мы чувствуем, что нужны им… Не хотим отпускать, - пожала плечами Хельга.
- Не хотим признать, что их больше нет… Не хотим представлять мир без них, - продолжил мысль скиталец. – У меня сегодня такой странный разговор вышел… С Сидом и Моникой… О долголетии…
- Да? Странно… Они и со мной говорили об этом… - оживилась демонша. - «Скоро вы будете вместо нас…» и все такое… Я не смогла дослушать до конца. Мне вообще стало не по себе от этого!
- Вот и мне… «Зачем теперь мы им нужны? Ведь дети выросли…» - говорили они. Так что же, неужели все дети просто бросают родителей, когда взрослеют? Это не так...
- Мы нужны им… Мы всегда будем им нужны! Как и они нам… - Хельга улыбнулась, взяв Зигфрида за руки, и продолжила. – Мы одна семья…
- Я говорил, что мертвым все равно. И это так… Сейчас я думаю, что живым я нужнее… Да простят меня умершие! Слишком много прошлого…
- Продолжай… Говори, я прошу! – с жаром произнесла демонша.
- Лучше без слов… Иди сюда… – Зигфрид нетерпеливо потянул ее к себе, и мгновение спустя Хельга оказалась в его крепких объятиях.
- Прости меня… - прошептала демонша сквозь жаркое дыхание.
- За что на этот раз?
- Что не спросила разрешения побыть с тобой…
- Оставь это… Ты сейчас рядом; остальное не имеет значения.
- Летим домой… - неожиданно произнесла Хельга, чуть отодвигаясь.
- Летим, - повторил за ней Зигфрид. – Лучше пристегнись… Сегодня давление нестабильно.
Автопилот домчал «Небесную Смерть» в Хэвен, кажется, даже быстрее, чем в Гарден за час до этого. Неспокойная атмосфера стабилизировалась, густой прохладный воздух майской ночи разогнал тяжелый низкий туман, фиолетово-черный небосклон покрыли ясные весенние звезды, путеводным светом сопровождавшие полет… Хельга вовсе задремала под мерный гул двигателя гравилета и даже не шелохнулась при неловкой посадке. Зигфрид поневоле замер в томительном оцепенении, склонившись над спящей спутницей, чувствуя, как сердце пускается в пляс, освобождая все более развязные и не самые приличные мысли… «Ты так красива… Вряд ли бы у меня хватило слов, чтоб объяснить, что я чувствую сейчас… Да даже самый гениальный живописец сошел бы с ума от бессильной злости на себя за то, что никогда не сможет изобразить тебя во всех красках… Ох, что я вообще такое думаю!» - укорил себя скиталец, прогоняя отвязные мысли. Все же слово «любовь» для него было настоящей святыней, сродни религии и офицерской чести, а подобные приземленные желания казались чем-то грязным, пятнающим эту святость.
Заботливо и бережно Зигфрид подхватил спутницу на руки и вместе с ней покинул борт. «Только бы не разбудить… Без резких движений» - думал он, возвращаясь ко дворцу Предков. Хотелось заглушить даже безумный стук сердца, рвущегося прочь из груди… Немного глупым казалось все происходящее, но скиталец поневоле поймал себя на мысли, что он уже давно не совершал подобных меленьких глупостей… и от этого стало не по себе. Ведь действуя вслед зову сердца и души, каждый из нас чувствует искреннюю радость – радость текущего момента – а если жить без этого, то любой зачерствеет, каменеет – и вот уже сам не замечает, как его захватывает серая рутина, где ничто не интересует, ничто не радует, где все безразлично… Именно этот смысл Зигфрид вкладывал в те самые слова: «Жить полной жизнью… Жить сегодняшним днем…» Жить сегодняшним днем, где хватит места для всего – для радости, чувств и для маленьких глупостей, которых, бывает, требует душа.
- Хельга… Ты слышишь? – нетерпеливо шепнул скиталец, поднявшись по ступенькам у крыльца, но демонша ответила лишь томным вздохом спящего мечтателя; Зигфрид покачал головой с немым укором на лице.
Он осторожно перенес спутницу в ее комнату и заботливо уложил на кровать.
- Доброй ночи, сокровище, - прошептал он, поцеловав спящую на прощание.
«Доброй ночи… Пусть это будет похоже на сон! – промелькнула мысль, заставив Зигфрида улыбнуться. – Пусть это будет и моим сном…»
Так много дней без сна… Скиталец вновь опасался проснуться в другом мире, как это было в первый день. Тогда – его можно было понять, но сейчас… сейчас он и сам не понимал, почему чувствует себя так неловко.
«Много времени без сна... Много времени на сон… - думал он, заставляя себя закрыть утомленные от долгой бессонницы глаза. – А сколько времени впустую мы все тратим… Нет, пусть лучше это будет сон!»
Мутноватый рассудок, с неохотой поддаваясь «самогипнозу», медленно уходил путем покоя и умиротворения… Это и правда помогает – таковой была последняя расплывчатая мысль перед тем, как скиталец тихо опустился в объятия сна.
Декабрь 2011 г., Екатеринбург.