После окончания уроков все педагоги собирались в учительской, подвести итоги дня, поделиться новостями и попить традиционного чаю. Елена Николаевна в застольях участия не принимала, мешала язва желудка, но поскольку была классным руководителем 8-ого б класса поговорить о своих учениках, послушать претензии коллег, она считала себя обязанной.
За большим овальным столом сидело троя женщин. Елена Николаевна, Наталья Валерьяновна-учитель русского языка и литературы, милая ухоженная старая дева 35-ти лет, мечтающая "ну хотя бы о ребеночке" "Боюсь"-говорила она коллегам-"остаться одной на старости лет. Мать уже не молода, все время болеет". У Натальи Валерьяновны глаза чуть на выкат, огромные, даже несоразмерно ее тоненькому личику, всегда полны слез готовых пролиться, даже без повода. Третья женщина строгая учительница математики Зинаида Васильевна. Высокая грудастая полная женщина любящая яркую цветастую одежду. Говорит всегда ясно и четко произнося слова. Муж -полковник МВД. Детей у них не было и не очень то любила их Зинаида. "Они своими глупостями и баловством отвлекали ее от нужных и важных мыслей".
Вошедшая Ирина Владимировна улыбнулась своим товаркам и присев, начала перебирать тетради.
-Лен, я твоему сегодня кол влепила. Совсем ничего не делает. Я думаю на него эта деваха так влеяет. Не нравится она мне. Дерзкая и пользуется своим положением.
Елена Николаевна вздрогнула от такого заявления "подруги".
-Как кол? Ты что Ира?! У него и так трояков полно!-сердце заколотилось, как сумасшедшее. "Бедный мой мальчик. Женя узнает, не поздоровится ему, да и нам всем. Ой, вечер будет, не дай бог. Хоть домой не ходи"-промелькнуло в голове матери.
-Да, успокойся, ты-раздражилась ужасом в глазах Лены Ирина-Я для того единицу и написала, чтоб на четверку легко было исправить. Дай журнал.
Лена благодарно улыбнулась и подала журнал VII а. Ирина легко исправила оценку и рассказала всем как к ней на урок заходил "наш Евгений"-так называли все Евгений Петровича-и как она при всех сказала ему про единицу.
-Я, специально, чтоб за ум взялся - как-бы оправдываясь и в то же время наслаждаясь тем, как было неприятно Лене слушать ее рассказ, говорила Ира-Кто-то хоть должен заниматься воспитанием мальчишки. Тебе некогда, отца дома не бывает, вот он у вас от рук и отбивается.
Лена сникла, засосало под ложечкой.
-Спасибо, Ир.
-Да я еще тетради не проверяла. Сейчас просмотрю Игорька и отдам тебе. Предупреди его, что послезавтра спрошу, пусть выучит хоть что-нибудь.
-Да, конечно -чуть не плача от боли в желудке тихо ответила Лена-давай быстрее, я домой пойду, желудок прихватило. Да, Ир ты Женю после не видела?
-Нет, он как сына увел, больше не встречались-чуть покраснев, потупила взгляд в тетрадь, немолодая женщина.
-А он его увел?-шепотом спросила Елена Николаевна.
-Ну да, к себе, вниз. Дело сказал есть.
"Вот почему мой маленький опоздал, вот почему грустный был! Женька опять побил его, гад! Надоел -тиран! Ушла б, да некуда. Когда было куда и то возвращал"-вспомнила случай когда она с восьмилетней Юлькой и двухлетним Игорьком к матери убежала от пьяного мата и рукоприкладства Женьки. И как он, на следующий день, явился с цветами и подарками, умолял , пел, плакал. Извинения просил даже у малыша. Жили потом несколько месяцев в мире и покои. Потом опять глупая ревность или плачь детей вызывал в нем гнев и опять оплеухи и тумаки сыпались на нее. Юлька рыдала, малыш орал. Правда Юльку отец никогда пальцем не тронул, только орал на нее, обзывал по свякому. А вот Игорю, как три года исполнилось, стало и ему перепадать. Крепко попадало, за разбросанные игрушки, разлитый чай. Испачканный со двора вернулся, в ванной оплеухами умоет и в угол на час. И посмей она - мать - вмешать, тоже могла схлопотать. "Ты мне из пацана пидера и девку не делай! Распустила их!"-орал на жену грозный офицер "Сына сам воспитаю, а будешь вмешиваться, вовсе отберу" - эти слова Женя сказал совсем недавно и года не будет. Он тогда сильно бил ребенка, за сломанное стекло и когда Лена бросилась на защиту и потом пыталась приласкать сына, получила вот такое предупреждение. Игоря тогда отец из рук у матери вырвал и в спальне запер, а Лене пощечину влепил при дочери. Юльке много не надо, она рыдать. Довольно часто происходили такие сцены в семье Онопричей. А как Ленена мать умерла, а брат переехал в Брянск, совсем худо стало.
Ирина быстро пробежала глазами по тетрадному листу и протянула тетрадь Зине.
-Ну скажи Зин, могу я хотя бы тройку тут поставить? Все, ну совершенно все, неверно!
Зина внимательно всмотрелась и тоже, не больше чем, на два оценила работу Игоря.
Лене было ужасно неприятно выслушивать глупые нотации, она и сама знала, что ее сын не отличник и не очень то стремиться к знаниям. Ирина написала жирную "2" и протянула тетрадь Елене.
-В журнал не заношу. Пусть подтянется.
-Да, да конечно-в конец расстроилась Лена.
В этот момент в учительскую вошли Евгений и Вартан. Они обсуждали вчерашний матч по футболу и яростно спорили.
Вартан Гургенович молодой и темпераментный человек с густыми черными, непослушными, волосами. Близко посаженые черные глаза, чувственный рот и смуглая кожа делали его похожим на первобытного человека. К тому же он умел выгибать пальцы каким-то диким, невообразимым, образом, как это делают обезьяны. Тот факт, что он к тому же историк веселил коллег. "Наше ископаемое чудо"-называла его самая пожилая учительница Нина Константиновна. Она отличалась пунктуальностью и точными замечаниями. Все любили ее и ценили опыт и доброту, с которой она неизменно обращалась ко всем окружающим. Расстроенной или раздраженной ее никто никогда не видел.
Евгений присел рядом с женой и увидел открытую тетрадь.
-Кому это ты такую пару влепила?-рассмеялся он, думая что это супруга оценивает учеников.
Ирина и так дышавшая неровно, ответила почти задыхаясь раньше Лены.
-Это я, Женя твоему сыночку за домашнее задание-опять же ею двигало желание продемонстрировать себя, как лучшего педагога и заботливую женщину.
Евгений с силой захлопнул тетрадь и взяв жену за руку дернул ее к дверям учительской.
-Ты домой не собираешься?!-рявкнул он.
Лена встала быстро собралась и не говоря товаркам ни слова, боясь расплакаться, забрала тетрадь и не прощаясь вышла из учительской. Муж догнал ее около личного авто.
Новенькие Жигули 5-ой модели цвета "Бордо" - подарок Лены на 45-летие- ждали владельца на улице около входа в школу. Супруги молча отъехали и только почти около дома, Лена решилась начать разговор об оценках сына и о реакции отца на них. Она подыскивала самые простые и неспособные разозлить, и так взвинченного мужа, слова. Она говорила тихо, а вот Евгений отвечал на повышенных тонах. Он кричал, что это она своим бездействием и безжизненностью портит ему сына и что после восьмого класса он, вообще, переведет того в Суворовское училище. Обещал сегодня наказать сына, как никогда раньше и обязательно у нее на глазах. Грозился надавать и Юльке, если реветь начнет. Елена ужаснулась тому, что говорил и собирался устроить дома вечером супруг.
"Хоть бы Юлька нашла себе парня хорошего и замуж вышла. Нервы детям истрепал, тварь!" Остановив машину он все еще продолжал орать, но она не слушала его. Вспомнила, как плакала и переживала узнав о его очередной измене, как боялась что он уйдет и оставит ее с двумя детьми. А сейчас думала, что было бы благодатью остаться втроем, без этого негодяя. Желудок и сердце болели нестерпимо.
-Да замолчи,ты!-вскрикнула она.
-Ты дура, не смей на меня голос повышать!-крикнул он ей и вышел из машины, зло прихлопнув дверь.
Его мучила эта проклятая дурацкая школа. Он хотел и мог командовать полками, а ему были доверены "идиоты дети", к тому же вечно болеющая жена, истеричка-дочь и сын-шалопай изводили Евгения. Он умел красиво ухаживать, ему это нравилось. К сожалению он давно потерял интерес к "амебе" с которой жил. Когда-то девушка с фигуркой балерины и азартом рассказывающая о папоротнике ему безумно понравилась. Он влюбился в ее приятный голос, в ее жизнерадостность. Ухаживал он недолго, а потом увез с собой в гарнизон. Но ранение, полученное случайно по чужой вине, вынудило писать раппорт об увольнении в запас. И вот он, полный сил мужчина, работает учителем пения в обычной средней школе. Жена тоже изменилась. И мужа этот факт раздражал.