И вот, когда упал Цебюлотсалв, бросились к нему Куднус, Цертих с Цепулгом, маркиз поспешно обломил древко стрелы, придерживая нижний конец, потом поднял забрало. То, что осознали заговорщики буквально через несколько мгновений, Ен Ачаду уже знал, ибо птица – неудача вновь сидела на его плече.
- И что же нам теперь делать? – простонал Куднус, - без герцога мы всего лишь ничтожные предатели, восставшие против своего сюзерена. Неужели придётся бежать прочь, бросив всё, в соседние государства, надеясь, что хоть кто-то примет нас из жалости или ненависти к королю Чему, или запереться в собственных замках и положиться на крепость их стен?
- Отчего же, - Цертих покачал головой, - пока ещё рано отчаиваться и посыпать голову пеплом. Всё зависит от того, сколь быстро будем действовать. Прежде всего, следует немедленно распустить наши войска, оставив лишь небольшой отряд личной охраны, после отправимся в столицу к королю с телом герцога и заявим, что мы, вовсе не коварные заговорщики. А к Цебюлотсалву присоединились исключительно для того, чтобы вызнать его коварные планы и доложить обо всём нашему королю, раскрыть глаза Чему на истинную природу его брата. И всё бы у нас получилось, да какой-то злобный негодяй, движимый личной неприязнью к герцогу, посмел поднять руку на его священную особу. Этот меткий стрелок не мог уйти далеко, в этом я уверен, мои солдаты мигом его отыщут. Сдадим убийцу нашему повелителю и уверен, он если и не простит нас, то не посмеет ссориться с тремя столь влиятельными дворянами и нашими родственниками. Неизвестно ведь, кто в таком случае победит.
Остальные двое заговорщиков с радостью согласились с интриганом, и вся компания немедленно двинулась вперёд, так быстро, как могли, а Ен Ачаду, о котором все забыли, остался вместе со своими тремя палачами.
Наш рыцарь, выждав, пока осела пыль, обратился к меченосцу, обнажившему свой клинок:
- Послушайте, достопочтенный солдат, а зачем вам, собственно говоря, убивать меня? Ваш господин, увы, пал жертвой предательства и теперь не сможет ни наградить за исполнение приказа, ни покарать за то, что не выполнили его. Эти трое золотошпорных крыс, называющих себя дворянами, уже предали Цебюлотсалва и побежали добывать себе прощение за грехи. Таким образом, проливать мою кровь не имеет никакого смысла. О том, что герцог готовил восстание и так станет известно буквально через день или два, опровергнуть слова Цертиха я так же не смогу, ведь я не умею читать в мыслях людей, вдруг он и вправду хотел выведать планы твоего господина и отдать на суд его величества короля Чема? А если бы и решился я выступить против заговорщиков и рассказать правду, всё одно поверили важным вельможам, а не мне. И, конечно же, мой жалкий конь ни за что не сможет обогнать троих предателей, они успеют выложить свою версию и добиться прощения. Так что мне, чтобы сохранить свою жизнь, придётся позабыть обо всём увиденном. Тем более, его величество не глуп и сам знает цену троице. И, без лидера своего, законного претендента на трон, предатели будут не опасны, не только не посмеют новые заговоры устраивать, наоборот поспешат донести друг на друга, дабы спасти свои шкуры.
- Послушай, Йынрев, - один из арбалетчиков кашлянул смущённо, - а может, и вправду отпустим этого рыцаря. Зачем грех на душу брать, коли это никому не нужно? Наш господин не явится более, требовать объяснений, почему не исполнили повеления, а эти негодяи, трусливые прихлебатели никаких указаний не давали.
- Может, ты и прав, - Йынрев меченосец вложил меч в ножны, - развяжите как этого парня. Кто знает, как жизнь повернётся, возможно, нам ещё придётся служить под его началом, уж больно хорошо языком щёлкает. Такие быстро взбираются на самый верх.
- Воистину, если жизнь будет ко мне так же милостива, как ты, мой друг, клянусь душой, сразу же вспомню о тебе, - Ен поклонился мечнику, - благодарю вас, троих от всего сердца.
- Не стоит, - Йынрев махнул рукой, - немало людей прикончил я по приказу моего покойного господина, возможно, за то, что сохранил вашу жизнь, сэр рыцарь, простится мне на том свете хоть часть грехов.
И вот ускакали солдаты прочь, оставив Ена одного.
- Ну, птичка, теперь необходимо нам ехать в столицу, благо до неё меньше двух дней пути, - Ачаду вздохнул, - надеюсь, ведун всё ещё ждёт меня. Там, наверняка будет твориться настоящий кошмар, когда станет известно о провалившемся восстании и гибели герцога. Или праздник устроят, или траур объявят, в зависимости от того, что решит его величество Чем.
И вот отправился рыцарь в путь. И как назло, округа будто вымерла, ни путников, ни патрулей, никого. Дорога шла мимо нескольких поселений и даже небольшого городка, но жители, видимо, прослышавшие, что происходит что-то страшное, не торопились выходить на улицу, редкие смельчаки – прохожие, приметив всадника, немедленно спешили спрятаться. Не было возможностей у Ена избавиться от неудачи, хоть плачь. Впрочем, может, в столице повезёт? Известно же, что при дворе короля злодей на негодяе сидит, да мерзавцем погоняет, как всегда и бывает. Выбирай, новую жертву неторопливо и с наслаждением и точно не ошибёшься.
Однако, когда приблизился наш путешественник к цели, заметил вдалеке какой-то блеск, будто кристалл на солнце сверкал или кусок льда. Ещё немного проехал Ачаду, вот странность, стены града, будто инеем покрыты зеленоватым, аж глаза слепит. Неужели король нашёл чудо мастеров, что сумели вот так украсить столицу?
Подъехал рыцарь к воротам и чуть от удивления с коня не упал, смог он разглядеть, что же так блестело! Стены и ворота и даже часовые перед ними оказались…. Хрустальными! Великолепный зелёный хрусталь.
- Что за диво, – Ен потряс головой, потёр глаза, - как такое вообще возможно? Неужто кто-то перенёс город в иное место, а на его место поставил копию, вырезанную из хрусталя?
- Чую чары здесь недобрые, - отозвалась птица – неудача.
- А ведь тот ведун признался, что не чурается магии, - рыцарь скрипнул зубами, - поминал, что дело у него до меня и ждать будет здесь. Не его ли это козни?
Или наоборот, желает поведать, как можно развеять заклятье?
- Узнаем об этом только когда встретимся с колдуном, - птица вздохнула, - хоть и страшно мне, ведь нет у тебя ни талисманов защитных, кроме медного креста на груди, ни доспехов, ни оружия подходящего. А с волшебниками сражаться ох, как не просто.
- С Божьей помощью управлюсь, - Ачаду перекрестился, потом покрутил головой, нашёл камень побольше, швырнул и ворота, а вместе с ними и часть стены, расколол и поспешил въехать внутрь. А за крепостными стенами та же картина, дома, люди, животные, даже каменные плиты, коими мостовые выложены, все из хрусталя. Проехав немного, приметил Ачаду и знакомую процессию. Три предателя с телом герцога и отрядом телохранителей. Не избежали общей участи.
- Как жаль, что наносить удар беззащитному человеку – грех великий, - рыцарь вздохнул, - с каким бы удовольствием снёс им головы. Но, один способ есть, выказать своё отношение.
Приблизился Ен к заговорщикам, слез с коня и своим клинком разбил их шпоры, а следом мечи и щиты, стараясь не повредить остального. И поспешил дальше.
Вот и дворец королевский, разумеется, теперь он выглядел великолепно, как никогда и поражал воображение. Сто одна хрустальная башня, трёхэтажный комплекс, купола сверкали на солнце, стяги красовались на длинных шпилях. Четверо высоких крепких солдат сторожили врата.
И вновь рыцарь разбил створки, как не жаль, ему было портить красоту. Привязал коня к хрустальному дереву. Потом, проделал дыру в дверях, что вели во дворец. Не зная расположения комнат, Ачаду пришлось изрядно поплутать, прежде чем отыскал тронную залу. Вот расколол сворки, вошёл внутрь. Воистину, помещение оказалось великолепным! Высотой в три человеческих роста, с потолка лампы свешиваются, пол покрыт мозаикой изумительной, в окнах стрельчатых – витражи, изображавшие сцены пиров, праздневств и турниров. На стенах сплошь картины, известных художников, вдоль стен выстроились рыцари. Посреди залы столы, стоят, от еды ломятся, подле них скамьи расставлены, а на них пируют бесчисленные гости. Видать, всех придворных и многих из знати пригласил король на пир. В дальней части зала, за особым «Т» образным столом восседало королевское семейство.
- Не слишком ты спешил на встречу, Ен Ачаду, - послышался вдруг знакомый голос, - ещё бы немного и опоздал на встречу.