На перемене в класс вошла мама Давида, тихая полноватая женщина с вечной тревогой на лице, вместе с нею вошла директор и Вартан Гургенович-классный. Был сделан устный выговор всему классу. Давиду назначен домашний арест две недели. Игорю было обещанно разобраться отдельно,а когда очередь дошла до Даши. Девочка заявила, что мнение малообразованных людей ее мало интересует и демонстративно ушла из школы. От возмущения взрослые оцепенели, не говоря о детях. Собрание окончилось как-то само собой. В тот день весь класс сидел тихо.
Даша вернувшись домой в десять утра напугала этим бабушку. Рассказала, что наделал Давид и как они попались за списыванием и о мерзкой директрисе. Оля слушала внимательно, но потом все же рассмеялась.
-Какая ерунда. Умеют из мухи слона сделать ваши учителя. Но вот хамить взрослым ты не должна была. Некрасиво это. Себя же унижаешь в первую очередь. Достаточно было того что ушла. Могут Наташке оценку занизить. Обидно.
-Они не посмеют! Я не поняла при чем Оноприч или я были.
Оля снисходительно улыбнулась и поцеловала внучку
-Не понимаешь потому что чистая душа. Тебя считают лидером класса, а Игорька хотят доносчиком сделать. Если не сломается, молодец. Не хотят педагоги власть над вами потерять. Возраст у вас трудный, и для вас и для нас, взрослых.
Даша думала о своем Игоре, начала бояться, что его действительно сделают ябидой. Вытащив из своего ящика в письменном столе сокровенную тайну - мехового Чебурашку -подарок Игоря на 8 марта, ушла в свое самое любимое место в доме - уголок на старой кушетке возле гардероба. Уютно устроившись стала читать Вишневый сад. Когда она погружалась в мир литературы, то почти отключалась от внешнего мира. Всем своим существом сопереживая героям книги. Оля заглянув в комнату услышала всхлипы, Даша плакала, но беспокоить внучку не стала. Ей было жаль девочку и Игоря. Бабушка волей-неволей наблюдавшая за ребятами не могла не видеть, что что-то новое, неведомое им происходит с подростками. Да как можно было не заметить или не понять, когда Даша "горя огнем" показывала милый сувенирчик и рассказывала, что сейчас ее догнал, почти у дома, Вадим и сказал, что за углом ждет Игорь. Когда же Даша на ватных ногах подошла, он сунул ей меховой комочек и убежал. Оля сидя на кухне, нарезая лук для обеда лила слезы, но это были другие слезы. Она вспомнила когда-то прочитанную и поразившую ее мудростью фразу :"То что ребенка приобщает к тайне, взрослого к отсутствию разгадки."
Вернулся со школы внук. Из Паши, в отличии, от Даши вытянуть что-либо, про школу, было невозможно. Если что-то и происходило, то семья узнавала это только от учителей. Проблем Паша создавал значительно меньше сестры. Неплохо учился, был фотокорреспондентом и активистом школьной стенгазеты, увлекался велоспортом и собирался, как ни странно, поступать на физфак.
Много раз отец просил и даже требовал, чтоб брат позанимался с Дашей, но это был непосильный труд для юноши. Однажды, пытаясь объяснить сестре второй закон Ньютона, парень разбил себе ладони о стену, а смеявшаяся девочка "наивно" спрашивала больно ли стене так же как и ему. Доведя такими вопросами и упорным нежеланием воспринимать информацию, брата до истерики, осталась довольна результатом. Бедный юноша кричал, звал мать на помощь и в конце концов полез на сестру с кулаками. Она же с воплями выбежал на кухню и пожаловалась, что Паша гонится за ней. Пристыдили его же. Мама сказала тогда, что учителем он никогда не сможет быть и чтоб немедленно отстал от сестры. Пашка обиделся на Дашу, за то что его выругали и речь о физике дети больше не заводили. Они почти не ругались, были достаточно дружны и откровенны друг с другом. Могли вечерами подолгу обсуждать интересующие обоих темы. Инопланетяни, Йети и т.п. были очень популярны среди подростков. Специально покупали журналы посвященные подобным темам и буквально штудировали их. Даша много и безразборно читала, фантастику перемежала стихами поэтов серебренного века, следом за полным собранием сочинения А.Дюма прочитала Бредбери и Сологуба. Высоцкий, Вознесенский и Ахмадулина были ее кумирами в то время. Она заучивала наизусть, переписывала в специальную красивую тетрадь особенно понравившиеся стихи. Когда дома заканчивались интересующие ее книги она бежала в библиотеку, где ее любили и принимали как родную.
Однажды она потерялась, ее искали не только бабушка, родители , но даже соседи. Собирались обратиться в милицию, думая, что случилось несчастье, но она обнаружилась в читальном зале районной библиотеки. Даже тогда бабушка не подняла на девочку голоса. Поцеловала в лоб и ведя домой, долго объясняла ей как все испугались за нее и как нервничала мама. Что поступать так безответственно нельзя, а надо было просто предупредить. Даша в ту ночь почти не спала все плакала, извинялась и усвоила просьбу раз и на всегда. Она всю жизнь будет помнить страх в заплаканных глазах любимой бабушки.
Вечером прибежала Наташка и поведала, что после Дашкиного демарша, ей было велено подтянуть подругу по всем предметам.
-Вартанчик очень важно заявил:" вместо того чтоб писать шпаргалки, лучше позанимайся с подругой, если ты ее таковой считаешь."
-Ура-а-а! Ура-а-а-а!-прыгая на диване вопили девочки
Они поняли, что теперь у родителей не осталось повода разгонять подруг. Очень часто Даша уходила от Наты почти ночью и та шла ее провожать вместе с Цезарем, но около подъезда вдруг вспоминала, что боится возвращаться одна, хоть и с огромной собакой, и Даша провожала ее назад. в конце концов тетя Таня-Наташина мама или бабушка Оля спускались и буквально растаскивали подруг по домам. А теперь, с легкой руки классного руководителя, они могли наслаждаться общением безлимитно. Ната тут же начала "подтягивать" подругу по истории. Она бойко рассказала Даше параграф и та с удовольствием послушав, многое запомнила. Теперь ни только все писменные, но даже устные уроки вместо Даши будет читать и учить Ната. Единственный предмет который Даша с удовольствием делала сама была химия.
И так геометрия списана, история прослушана, и началась потеха. Подружки сначала дрались подушками, а когда к ним присоединился Пашка, игра переросла в "полномасштабную войну". В финале растрепанную Наташку закатали в ковер. Оля смеялась вместе с детьми, даже любящий тишину и покой дедушка улыбался. Выбравшись из пыльных пут Наташка заторопилась домой, было почти одиннадцать. Паша стал обуваться, собираясь проводить подругу, но позвонила тетя Таня и сказала, что ждет дочку около киностудии. Киностудия находилась точно в середине пути домой. Девочка попрощалась и только в дверях вспомнила, что Игорь просил передать приглашение на соревнование, которое состоится завтра в новом бассейне "Лагуна" в 14.00. Значит придется уйти с последнего урока, чтоб не опоздать. Решено пение -последний урок-пропускают.
Ната вприпрыжку побежала по лестнице. На первом этаже оступилась и упала на колени. Чье-то крепкие руки подняли ее и к своему удивлению она увидела Вартана Гургеновича.
-Ты откуда, от кого в таком безобразном виде?-строго спросил учитель.
-От Даши, мы подушками дрались-безхитростно ответила девочка, пытаясь пригладить волосы-Я побежала, мама ждет!
Отпустив девочку Вартан долго стоял в темном подъезде думая о своем одиночестве и о Юте, которая хоть и принимала его ухаживания, но на близкую связь не соглашалась, а ему, молодому мужчине, хотелось плотских утех. К тому же он наблюдал за коллегами, видел, как лихо Евгений Петрович заводит романчики, и в случае если женщина ему надоела, с той же непринужденной легкостью бросает ее. Ему было трудно понять, как это получается. Евгений Петрович оказался первым и единственным примером мужского поведения для закомплексованного "маминого сынка". Начать ухаживать за глупенькой, но оказавшейся достаточно прагматичной, Ютой ему посоветовал Евгений.
В первые же дни поступления на работу, после распределения, он узнал от старшего товарища, что "школа это гарем, только везти себя надо как шах, а не как евнух. И тогда все от пионервожатой до самой древней старухи будут твоими." Евгений заговорил на эту тему первым и на столько откровенно, что смутил молодого учителя. Но теперь, почти через год "тренировок", он поднаторел ни только в искусстве обольщения, но и в педагогике. В нем родилось какое-то суррогатное чувство к старшим школьницам. Он получал своеобразное эротическое наслаждение, когда почти зрелые девушки краснели перед ним или не зная урока просили не ставить "неуд". Он всегда любезно отзывался на эти униженные просьбы и упивался властью над нежными созданиями. Вот и сейчас он думал о том, как хороша была, будущая золотая медалистка, растрепанная, испуганная и к тому же на коленях.
"Ну я им завтра задам!"-улыбнулся своим мысля молодой человек, представив страх в глазах той второй симпатичной но дерзкой девчонки. Иногда исподволь поглядывая на Дашу он думал, почему она девочка из хорошей семьи, так резкая и строптивая.