Г Л А В А С Е М Н А Д Ц А Т А Я
С Т А Р О К О Н С Т А Н Т И Н О В.
Вернемся к моему прерванному пути.
Далее он проходил параллельно и в непосредственной близости к автомобильным дорогам следующих городов Украины: Здолбуново, Острог, Славута, Шепетовка и Староконстантинов.
Где-то в 8-10 километрах от впереди лежавшего Староконстантинова меня нагнала пароконная крестьянская повозка, в которой лежали со связанными ногами овцы.
Пожилой крестьянин-возчик не понукал уставших лошадей, и они шли обычным шагом. Поравнявшись со мной, возчик, посмотрев на промокший мой пиджак и разваливавшиеся лапти, произнес:
– Чіпляйся! Скачи в віз! –37, указывая кнутом на свободное место у полудрабка –38 повозки, предлагал он.
Опершись руками о полудрабок и подпрыгнув, я мигом очутился в повозке, свесив уставшие ноги.
– Звідкіля й куди йдеш?– полюбопытствовал возница.
Я коротко изложил свою легенду.
– Да! – выслушав меня, многозначительно заметил он, – війна натворила багато лиха. Ми думали прийдуть німці й розгонять колгосп, а вийшло зовсім не так. Це остання скотина нашого колгоспу, яку мушу відвезти німцям, – показывал он на плотно лежавших в повозке овец.
– Но! – взмахнул он кнутом понукая лошадей,– мені ще сьогодні треба повернутися додому, а вже півдня минуло.
Лошади перешли на рысь, воз задрожал, от чего я все ниже и ниже опускался в глубь повозки, пока согнутые в коленях ноги окончательно не уперлись в полудрабок. В пояснице ощущался необычный приток тепла.
Оглянувшись, я увидел прижавшегося ко мне своим загривком крупного барана, от которого исходила приятная теплота, а заодно клонящая ко сну блажь.
Но ненадолго, она тут же оборвалась, как только передние колеса повозки съехали с обочины на прочный булыжный настил шоссе.
Мы въезжали по широкой прямой улице в предместье незнакомого мне городка
Сон как рукой сняло. Я всматривался в проходивших мимо нас плохо одетых и куда-то спешивших местных жителей, хотя было понятным, что туманная погода с моросящим декабрьским холодным дождем никого из них не радовала, и каждый спешил где-то укрыться.
Очевидно, возчику городок был знаком и, он, безразлично обтирая рукой мокрое лицо, смотрел лишь вперед, время, от времени понукая лошадей.
Не успели мы еще достаточно углубиться в городок, как издалека, нам стал, виден плохо различимый мост.
Толпившиеся у него повозки и пешеходы свидетельствовали о присутствии немцев или, хуже того, их пособников — полицаев, встреча с которыми мне уже была знакома и ничего доброго не предвещала.
Не раз в подобной ситуации, я, избегая такой встречи, немедленно отклонялся куда-то в сторону, но сейчас, в условиях городка, на улицах, которых было людно, это неизбежно вызвало бы внимание и только нанесло бы мне непоправимую ошибку со всеми исходящими из этого последствиями.
Действовать было слишком поздно, я продолжал сидеть в повозке, словно прикованный к ней.
Мы приблизились к мосту и увидели на нем двух немецких солдат, завернутых в непромокаемые плащи защитного цвета с винтовками на плечах, а рядом нескольких толпившихся полицаев.
Все они были заняты осмотром грузов на повозках и опросами, пытавшихся перейти мост пешеходов. Чем ближе мы подъезжали к мосту, тем плотнее становилась колонна, и замедлялось ее движение.
Наконец, мы приблизились вплотную к мосту, перед полицаем, преградившим нам путь.
– Стій, куди преш? – в сопровождении нецензурной брани, разрядился полицай, — Що везеш?
– Тпру!– натянул на себя вожжи возчик, доставая из-за пазухи какую-то бумагу.
Стоявшие чуть в стороне от повозки солдат и полицай подошли ближе к ней. Полицай выхватил из рук возчика бумагу. Очевидно, бумага была на немецком языке, и он ее передал солдату.
– Gut! Nach Schlachthaus! –39,– сказал солдат, указывая рукой куда-то влево, очевидно имея в виду улицу за мостом.
– Но!– взмахнул кнутом возчик, и кони потянули повозку по мосту.
В мою сторону ни солдат, ни полицейский не посмотрели, словно помимо овец вокруг там никого больше не было. Мост через реку был совсем не таким большим, как и сама река Случь в этом месте.
Съехав с моста и проехав несколько по шоссе, возчик свернул лошадей к уходящей влево улице.
— Злізай, та йди своїм шляхом,— повелительно сказал он.
Я спрыгнул с повозки, намереваясь идти по шоссе, но возчик встревоженным голосом окликнул меня.
– Почекай! Мабуть ти барана задушив! Патку –40 мій!, Що ж тепер буде? Німці з мене шкіру знімуть. Ти поїдеш зі мною до кінця, не тікай… – он, бросив вожжи, спрыгнув с повозки, направился было в мою сторону, очевидно намереваясь меня принудительно задержать, возвратив в повозку.
Действительно мне было видно лежавшее в повозке высунутым языком не подающее жизненных признаков крупное животное, которое совсем недавно грело мне поясницу.
А тем временем неуправляемые лошади тронулись с места, съезжая с проезжей части дороги и потянув за собой повозку, а ее передние колеса очутились в кювете, от чего она резко накренилась, казалось, вот-вот опрокинется, выбросив из себя груз на землю.
Возчик кинулся к лошадям, а я вправо, преодолев какое-то колючее проволочное ограждение, скрылся среди ветхих домов. Лишь углубившись в кривую улицу, увидев несколько одетых в какое-то тряпье, убегающих от меня детей, я понял, что нахожусь в Староконстантиновском гетто.
Примечание к фрагментам карт:
1.Фрагмент из карты на польском языке: Pas 49 (Пояс– 49) Slup - 44 (столбец - 44) Do uzytku sluzbowego (Для служебного пользования). Wylacznie Do uzytku sluzbowego Wojskowy (Исключительно для служебного военного пользования) Instytut Geograficzny, Warszawa. 1931 (Военный институт географии, Варшава, 1931 (в дужках перевод с польского мой – Я. М.)
2.Фрагмент из карты конца 60-х годов XX-го века
_______________
37– Скачи в віз (укр.) – Прыгай в повозку!
38– Полудрабок (укр) – деревянный, жердеобразный брусок – бортовая часть повозки.
39– Gut! Nach Schlachthaus! (нем.) – Хорошо, на скотобойню.
40– Патку мiй! – устаревшая восклицательная форма сочетания смешанного польско-украинского говора на территории бывшей Подольской губернии. Смысловое значение которого, можно сравнить, например, с восклицанием «Батьку мiй!» и т. п.