Плененное сердце. Глава XI

   


   - Он и вправду может выполнить свои угрозы? – Элена, сидя за обеденным столом, недоуменно смотрела на отца.

   Они с Диего прибыли накануне поздним вечером и не застали картины поспешного бегства Луиса-Антонио, которую в ярких красках описала им донья Вероника.

   Дон Педро предварительно прокашлялся, как часто делал перед важным разговором и, обведя тревожным взглядом всю семью, деловито начал:

   - Как вам известно, поместье наше майоратное, то есть при наследовании не предполагает никакого деления; оно должно отойти в одни руки и приемником может являться только лицо мужского пола. Так как сына у меня нет, - глубокая морщинка между седеющих бровей стала еще заметнее, - соответственно, в завещании я указал имя своего ближайшего родственника.  Dura lex, sed lex. Таков закон, которому мы все должны подчиняться. И моим наследником теперь является Луис-Антонио Наварро де Перес, единственный сын моей двоюродной сестры по отцовской линии. Я, конечно, знал, что последние десять лет племянник был занят на службе у Инквизиции…

   - Что?! – Элена перевела изумленный взгляд на мать. – Мама, ты знала?

   Донья Вероника еле заметно кивнула и за столом разом наступила гнетущая тишина. Мало кто испытывал симпатию к священнослужителям, которые под видом борьбы с ересью, зачастую судили невиновных мужчин, женщин и даже детей, подвергали нечеловеческим пыткам, сжигали на кострах или сажали в переполненные тюрьмы, беззастенчиво конфискуя их имущество в пользу святой церкви, естественно не забывая и о себе, слугах Господа, здесь, на земле. Среди простого народа, впрочем, как и в обществе благородных сеньоров, Инквизицию всерьез опасались и старались держаться на почтительном расстоянии от фанатично настроенных и невежественных людей, способных из личной низменной корысти либо ради «вечного царствования в раю» оболгать кого угодно. 
         
   Каталина побледнела, вспоминая свой последний разговор с кузеном. Если Луис-Антонио задастся целью уничтожить их семью, он обязательно воспользуется ее громкими словами с упоминанием дьявола, которые она неосознанно, в пылу слепого гнева, выкрикнула в их семейной часовне, и о чем безмерно сожалела, неистово молясь в течение последующих нескольких часов, выпрашивая у Господа прощение. Перед глазами слишком свеж был пример предприимчивого Иньиго Арбуэса, самого удачливого в Гранаде торговца шелками, предметами роскоши и экзотики, привозимыми из Италии, Франции, Индии и Дамаска. Эта история была у всех на слуху.
 
   Молодой человек влюбился в красавицу Консуэлу, дочь обычного трактирщика с улицы Дарро, и захотел жениться на ней, но девушка на тот момент была обручена с Дженаро Вегой, мясником из квартала Альбасин. Сама рыжеволосая красавица, несмотря на наличие жениха, которого ей попусту навязал отец, сердцем выбрала пылкого Иньиго и через месяц состоялась шумная свадьба. Какое-то время молодожены жили счастливо и по слухам ожидали пополнение, да тут случилось непредвиденное. Как раз в это самое время через Гранаду из Рима возвращался севильский архиепископ Тозо Манрикес, известный приверженец истинной веры и ярый преследователь ведьм, самый безжалостный инквизитор во всей Андалусии. 
      
   Что доподлинно произошло, неизвестно, ведь деяния святой Инквизиции облекались строгой таинственностью. Консуэлу арестовали по анонимному доносу, а ее богатый муж распродал все свое имущество в надежде вытащить жену из лап чудовищного трибунала. Однако все его действия оказались тщетными, мало кто из его друзей захотели связываться с высоколобыми ревнителями церкви. Уже через сорок дней после ареста Консуэлу обвинили в ведьмовстве и как последовательницу черной магии, поклонению сатане. Никакие убедительные доводы и воззвание к рассудку не были услышаны ни служителями церкви, ни инквизитором. Молодую девушку единолично признали виновной, осудили на смерть через сожжение и тотчас привели приговор в исполнение. После казни жены Иньиго Арбуэс бесследно исчез из города, его больше никто не видел, и о нем не слышали, правда, странное обстоятельство случилось за день до этого. Мясника Дженаро Вега нашли повешенным на вывеске у порога его собственной лавки, впрочем, свидетелей преступления не нашлось. 
      
   - Что теперь будет?! – миндалевидные глаза Элены расширились от ужаса. – Этот Луис-Антонио теперь натравит на нас Инквизицию? Нас всех сожгут на костре? Или король Карлос успеет избавить нас от мучительной смерти, выслав в Новый Свет для работ на плантациях, как каторжников? 

   - Успокойся, дорогая, - Диего де Руес граф д’Альварес поднял бокал вина и осушил его в два больших глотка. Аккуратно промокнув жесткие губы салфеткой, он положил теплую ладонь с длинными аристократическими пальцами поверх маленькой ручки жены и заботливо взглянул на нее. – Добиться аудиенции у короля ваш кузен не сможет, Карлос тяжело болен и, боюсь, ему осталось немного, - при этом граф скорбно покачал головой, - что же до главы нашего славного правительства сеньора Опоресы, то не уверен, что у сеньора Наварро де Переса достаточно влияние на графа или кого-то еще в его окружении. Даже высокочтимый кардинал де Портокарреро вряд ли захочет помогать ему, едва только узнает, что зятем дона Педро является твой покорный муж.   

   Коралловые губки Элены восторженно приоткрылись:

   - О, дорогой, так ты знаком с кардиналом?

   Диего слегка покраснел, поймав восхищенный взгляд жены.

   - Имел честь быть ему представлен, - уклончиво ответил он и, поджав губы, добавил, - когда выполнял одно щекотливое поручение для святого отца. 
 
   - Тогда мы спасены.

   - Даже если у вашего родственника найдутся влиятельные покровители при дворе, я могу поручиться, что от кардинала и графа он не сможет добиться многого. Но дабы окончательно успокоить вас, я немедленно напишу в Мадрид, а через пару дней, как только ты отдохнешь, mi querida, - и граф снова обратил любящий взор на жену, - мы тронемся в путь. Прошло шесть недель, как я покинул столицу, пора возвращаться и представить тебя, моя звезда, ко двору королевы Марии Анны.
 
    - Ох, - радостно взвизгнула Элена и, пренебрегая нормам этикета, бросилась мужу на шею, - я так счастлива, mi lindo! Я увижу короля!
 
   - Скорей всего, только королеву, mi querida, и ее блистательный двор.

   - А королева красива? – Элена и думать забыла о грядущих неприятностях, которые могли коснуться ее семьи. Она всецело доверяла мужу и была уверена, что он способен разрешить любое ощутимое неудобство. - Сколько ей лет? Она молода?

   Граф громко рассмеялся, нежно обнимая жену:

   - Королеве тридцать один год, она красива и образованна, знает несколько языков, любит танцы и живопись. При ее дворе тебе скучать не придется, mi amor.
 
   Элена запрокинула голову и звонко чмокнула Диего в щеку:

   - Я на это надеялась. Ты самый лучший, я люблю тебя!

   Каталина, замечая радость сестры, тем не менее, не могла разделить ее восторженного ликования. Фиалковые глаза с беспокойством смотрели на молодого графа д’Альвареса.

   - Диего, - обратилась она к нему, когда веселье слегка поутихло, - а кардинал де Портокарреро может как-то повлиять на решение Инквизиции… в случае… если Луис-Антонио решит прибегнуть к своим покровителям из Севильи? 

   Черные блестящие глаза графа заметно потускнели.
         
   - Инквизиция подчиняется непосредственно папе Иннокентию XII, - и, мгновенно подмечая растерянность свояченицы, поспешил унять ее тревоги, - но я вполне могу заручиться поддержкой кардинала в спорных вопросах со святыми отцами. Хотя, не буду скрывать, - Диего обратился к тестю, молчаливо восседавшему во главе стола и сосредоточенно о чем-то размышлявшему, приглаживая между делом густые черные усы, которые и без того содержались в идеальном порядке, - тема щекотливая и лучше замять ее в самом зародыше, обо всем договорившись со сборщиком налогов. Потому что, если ваш наследник настроен добиваться своего любыми путями, то подчеркнутые отказы при дворе его сильно заденут и он захочет получить реванш, а самым верным для него путем останется обращение к севильскому архиепископу, - невозмутимо заметил молодой граф. - Состряпать историю ничего не стоит, достаточно маленькой зацепки. К примеру, кто-то видел, как один из ваших домочадцев общается с мориском или марраном или говорит о запрещенной литературе, достаточно даже упоминания сатаны… В общем, придраться можно к любой мелочи.   
 
   Для Каталины этого оказалось достаточно, она слилась по цвету с белоснежной скатертью, покрывающей обеденный стол, и сцепила пальцы в замок, больно вонзаясь ногтями в нежную кожу ладоней.

   - Значит, для нас единственно безошибочный выходом, - глухо произнес сеньор Перес, - будет заплатить сборщику налогов ту сумму, которую он назначит? Так?

   - Все верно, дон Педро. Но вы не волнуйтесь, я смогу оплатить ваши долги.

   - Нет, - с непреклонной твердостью произнес сеньор Перес, поднимаясь из-за стола и хмуро взглянув на зятя. – Об этом не может быть и речи.

   - Я могу одолжить, - виновато поправился граф, не желая выказывать неуважения тестю.

   - Благодарю покорно, - дон Педро крепко пожал руку Диего и дружески похлопал его по плечу, – но я не могу принять такое щедрое предложение, со своими делами я должен управиться сам.