Понедельник был тяжелый. На работе множество дел. Приходилось крутится, как белке в колесе. Обычно в обед она выпивала чашечку чая с конфетами или в лучшем случае бутербродом. Буфет или столовая в их здании отсутствовали, конечно, через дорогу был магазин, но во-первых, обычно ей не хотелось одеваться, а во-вторых, она терялась что купить, долго стояла у витрин, рассматривая йогурты, сыры, колбасы, булочки и пироги оставались без внимания, поскольку выпечку она принципиально не ела. Юлин взгляд поднимался от холодильных витрин выше и озабоченно скользил по полкам с всевозможными крупами, консервами, фабричными соленьями, что взять на обед она решительно не знала.
Хотелось чего-нибудь этакого, а что это такое, в голову не приходило.
Постояв под недоуменно-вопросительным взглядом продавца, она все-таки делала выбор в пользу йогурта, баночки паштета и батона, но оставалась им недовольна.
Сегодня же, к обеду она устала настолько, что наскоро выпитый чай с конфетами, не мог удовлетворить ее желание передохнуть, поэтому она решила оставить все дела и пообедать по-человечески, в кафе.
В час дня ей удалось вырваться из суеты рабочего дня, выйдя на улицу она глубоко вдохнула, наполнив грудь свежим воздухом. "Как же упоителен аромат зимы, белого снега, морозца!" Она шла неторопливо, желая продлить удовольствие свободы от вихря забот. Зайдя в помещение, она сняла шубу и удобно устроилась за столиком на уютном диванчике. Официант не торопился подходить к ней и она была этому даже рада.
Играла приятная, ненавязчивая, спокойная музыка, радующая слух. Через 3 композиции заиграла Токката и фуга ре-минор Иоганна Себастьяна Баха. Эта мелодия была дорога ей, поскольку она играла ее на экзамене в музыкальной школе.
Ее закружили воспоминания:
вот она с мамой знакомится со своей преподавательницей по фортепиано. Анастасия Васильевна, женщина сорока лет, с полным отсутствием личной жизни, жила музыкой. Она могла говорить о ней долго, а слушать ее, бесконечно. Невозможно было не полюбить классику с таким учителем! Юлия была очарована ею, а вскоре не представляла свою жизнь без уроков фортепиано.
Придя домой из школы первым делом она подходила к инструменту, откидывала крышку, и пробегала правой рукой по клавишам, будто здороваясь. А вот уже и две руки порхают по черно-белым полоскам, выпуская легкие порхающие мотыльки звуков, образующие разнообразные узоры мелодий.
Подошел официант, она заказала полный обед из меню бизнес-ленча, и уплыла тут же обратно, в облако своих радостных воспоминаний.
Сольфеджио, так нелюбимое многими в музыкалке, не доставляло ей особых проблем. Слух ее был если не изумительным, то во всяком случае и не плохим. Анастасия Васильевна всегда говорила ей, что она очень перспективна, хоть и не гениальна.
"Успех это талант на четверть, остальные части - это трудолюбие умноженное на упорство."- повторяла она свою любимое выражение.
Юля закрыла глаза и поставила руки на столик, будто б перед ней стоял инструмент, они заиграли "Лунную сонату" Людвига Ван Бетховена. Пальцы помнили каждую ноту.
Официант принес заказ.
Юлия, внезапно набравшись храбрости, спросила: "Будьте добры, позвольте поинтересоваться, а фортепиано, которое стоит в углу, для украшения интерьера или это исправный инструмент?"
"По выходным у нас играет пианистка" - ответил он.
Юлия огляделась. Кафе пустовало. Был занят лишь ее столик.
"А можно мне сыграть? - спросила она ужасаясь своей наглости, а может смелости, - я не играла 10 лет..."- зачем-то добавила она. И совсем уже отчаявшись, умоляюще "Пожалуйста!!!
"Ну, не знаю, а если администратор придет? Нам не было указаний по этому вопросу. Еще заставит оплатить штраф." - задумчиво сказал он.
"Я оплачу!" - горячо заверила его она, доставая из сумку купюру и незаметно сунула ее в фартук, так страстно захотела она прикоснуться к миру музыки своими руками, что сдержать свой порыв просто не смогла.
Официант кивнул, видимо ее движение было уловлено им, а быть может, пожалел ее, увидев мольбу в ее глазах.
Юлия порывисто встала, подошла к фортепиано, нежно погладив черный корпус, немного приподняла крышку, правая рука мгновенно скользнула под нее, робко задевая частокол, покрытых белой глазурью, застывших нот.
Юлия решительно откинула, так мешающую ей крышку, нещадно запирающую в темницу, невольных пленников, в черно-белой полосатой одежде, из волшебного мира звуков и мелодий.
Она присела на краешек стула, положив руки на колени, вздохнула и отпустила их на волю. Пальцы ласкали и целовали клавиши, как влюбленные после долгой разлуки. Полилась звонкая струя горного ручья из того самого волшебного мира. Юлия закрыла глаза, мелодия рассказывала о сочно-зеленной траве заливных лугов, о полевом разноцветии, в воздухе плыли белоснежные ромашки, с солнечной сердцевинкой, голубые васильки, с зубчатыми лепесточками, алые маки, качая головками, звенели колокольчики, всюду порхали бабочки, если присмотреться, вдали можно было увидеть горы, надевшие шапки, сшитые из облаков и лихо надвинутые на самую макушку, а вот и девушка, сидящая на траве и плетущая венок из желтых одуванчиков, она пела красивую, тягучую, немного грустную песню.
Это была сама Юлия. В своей мечте.
Когда мечта растаяла, медленно угасая в последних аккордах, она замерла, желая продлить наслаждение, но вдруг очнулась от аплодисментов.
Официант и девушка в колпаке смотрели на нее.
"Вы талант!" - восторженно произнесла девушка.
"Неужели вы и вправду не играли 10 лет?- удивленно поднял брови молодой человек.
Она кивнула.
"А что это было за произведение?" - поинтересовался он.
" Петр Ильич Чайковский. Времена года. Баркарола" -ответила она.
"Я слышала эту мелодию, радостно прощебетала девушка, - Это ведь месяц июль?"
"Июнь" - сказала Юлия, неохотно вставая.
"Сыграйте "Лунную сонату!" - попросила она.
"Только о ней думала" - улыбнулась Юля.
И вскоре кафе погрузилось в сумрак ночи, освещаемой только луной, на потолке зажглись звезды, мерцавшие и заставляющие зачарованно любоваться их тусклым, неровным свечением. Лунная дорожка уходила в даль бескрайнего спящего моря.
"Ах! Какая же прелесть! Вы просто волшебница! Как удается вам так околдовать нас? Я опьянела от ваших мелодий! Вам просто необходимо играть! Вы заканчивали консерваторию?" - девушка была переполнена эмоциями.
"Нет! Увы, нет. У меня нет даже свидетельства об окончания музыкальной школы" - стушевалась Юлия.
"Как так?" - поразился официант.
"Это долгая история! - уклонилась от ответа она, - Мой обед давно остыл."
Она встала и бережно закрыла крышку.
Погладила, прощаясь, инструмент и села на свое место. А вышло все так нелепо потому, что ее Анастасия Васильевна однажды на концерте в филармонии встретила мужчину, нет, не любящего музыку, а живущего ею. Как она. Они сидели рядом и уплывали, качаясь на волнах нежного звучания виолончели, плача скрипки и дуновения свежего ветра духовых инструментов, пока их лодка, в которой они случайно оказались вместе, не прибилась к дверям ЗАГСа, а через год и роддома.
Преподавательница ушла в декрет. В таком немыслимо взрослом, для этого дела, в те времена, возрасте.
Пока не родилась Юнона, она ходила к ней заниматься на дом, а после пеленки заняли всю жизнь Анастасии Васильевны, не оставив ей, Юлии, в ней места.
Заниматься с другой преподавательницей она не смогла и бросила, впрочем, ужасно сожалея об этом, занятия музыкой почти перед самым финалом ее обучения.
Ее родителям звонил директор, и даже приходила домой учитель сольфеджио. Но Юлия отказывалась наотрез. Разговоры с родителями приводили к слезам и истерикам, ее оставили в покое, не став настаивать.
А дело было в словах юной учительницы, случайно услышанными в коридоре Юлией.
"Какой еще талант?! Анастасия невероятно переоценивала ее способности. Обычная игра на фортепиано! Ничего особенного
Не знаю, чем она ей так приглянулась?"
В Юлии что-то сломалось в этот момент. Она больше и видеть не хотела фортепиано. Хотя по ночам, во сне, она продолжала играть.
Решение уйти из музыкалки далось ей непросто.
Она попробовала прийти за занятие еще раз, но увидев учителя в голове зазвучали обидные, убивающие ее слова, и она хлопнув дверью, убежала.
Юлия быстро проглотила соленый, наверное, от ее слез, суп, не разобрав вкуса, второе, запила все компотом и попросила счет.
Официант подал ей кожаную папочку. В ней лежал чек и сдача от ее купюры.
"Это было лично для вас!" - сказала она молодому человеку.
"Вы подарили мне незабываемые эмоции! Я всегда буду помнить их!" - взволнованно сказал он.
Юлия быстро оделась и ушла, оставив сдачу нетронутой.
На улице она вдруг вспомнила о работе.
"Я ведь совершенно о ней забыла! Ах! Какая же я была глупая! Ну почему, почему, я не попросила учиться у другого преподавателя! Зачем я позволила, всего лишь словам, разрушить мою если не жизнь, то мечту? Дочь права. Нельзя без мечты. И у меня она была! Зачем я сдалась?! Даже не пытаясь бороться за неё? Как глупо! Как ужасно глупо!" - бессильно сетовала на себя она, приближаясь к входу. Ноги стали ватными и превозмогая себя, она медленно поднялась по ступеням.
"Как дорого приходится платить за свои ошибки и безволие!" - подумала она, открывая, внезапно ставшую ненавистной ей, дверь.
Продолжение по ссылке http://www.proza.ru/2016/02/09/2522