Она смотрит на часы. Пять пятьдесят девять. Осталось всего одна минута до невыносимого звука, от которого хочется закрыть уши руками. Трель будильника не успевает пронзить комнату. Пять часов утра пятьдесят девять минут, а за окном всё так же темно как и в три ночи, несколько окон в соседнем доме источают спасительный свет и заставляют надеяться на не столь одинокое утро. В квартире темно, а под двумя одеялами она опять замерзла. Неприятный озноб пробегает по коже, встречаясь с липким холодным воздухом, что сквозит через окно. Свет, кофе, она выбирает между яблоком и бананом, останавливая свой выбор на яблоке. Она его ненавидит, но в ее холодильнике нет ничего кроме обезжиренного творога, пары килограмм яблок и одинокого, почерневшего от времени банана. Она ненавидит все это, не переставая прокручивать весь свой гардероб в голове, быстро съедая яблоко, от которого начинают болеть зубы. Они были бы желтыми если бы не отбеливание и пачки купюр, которые летели в карман дантисту. Ее темные волосы вились, а красная помада неровными клочками осталась на губах после вчерашнего вечера, который прошел так же как и тысячи других. От горячей воды бегут мурашки, а от одного яблока сводит желудок.
Он опять ушел, как он это делает каждый вечер. Ей всё равно, он один из миллиона таких же, что побывали здесь, в царстве холода и полной ненависти, подделок и бумажек, которые не грели. Дорогая одежда была развешана по многочисленным вешалкам. Новые наряды каждый день, идеальные ногти, которые постоянно ломались и под ними образовывались кровавые следы, замазанные таким же красным лаком, пышные волосы, которые она нарастила, ведь свои были уже давно убиты краской. Она курит, а мерзкий запах из-за рта убирает жвачками, которыми завалена ее сумка. В ней всегда найдется пара купюр на такси до его дома, но она никогда там не была. Он такой же фальшивый как и она.
Он нахально улыбается при встрече взглядом, он держит сигарету между средним и безымянными пальцами, он ездит на машине, которая стоит столько же сколько и его квартира. Он всегда лжет. Каждое воскресение он ездит в один и тот же закрытый клуб, а в субботу заказывает двух шлюх себе в офис. Его привычки так же отвратительны, как и его самовлюбленный вид и полная, спрятанная в потаенных уголках сознания ненависть к тому, что его окружает. Он зависим от денег и власти. Весь мир лежит у его ног, а он готов с радостью сломать его хребет.
Она закрывает за собой дверь, чувствую как сильно ее квартира пропахла никотином. На ней черная короткая шуба, черные джинсы и идеально-белые кроссовки. В ее клатче валяется зажигался и сигареты, единственное, что осталось у нее в этой жизни. Ее утро как и всегда начинается с желтых машин, а заканчивается красными фонарями. Запах осветителей воздуха скрывает запах блевотины. Без дорогого мыла с запахам цитрусовых ее руки бы воняли ее вчерашним ужином. Она неприлично богата и неприлично одинока. Ее дни расписаны по секундам и сейчас она знает, что должна встретиться с ним в ресторане неподалеку от его офиса. Его компании. Его Я и единственного, что он возможно любит. У него темные волосы и дорогие костюмы, которые меняются из-за дня в день. Они находятся на вершине пищевой цепочки и готовы убить ради своего места.
Ее ноги болят от высоких каблуков, которые стерли ей лодыжки в кровь, между зубами опять зажата сигарета, а солнцезащитные очки скрывают красные глаза после бессонных ночей. Она управляет миром, своим миром, где она самая-самая, где она с ним и где новые ассистентки приносят тот самый кофе. Ее идеалы завышены и она говорит все в лицо. Ее комментарии часто завистливы и несправедливы. Она судит по идеальной обложки, зная, что внутри они все, сгнившие, как идеальные яблоки, которые вызывают режущие боли в животе.
Она называет адрес, адрес не его, специально забывая о встречи, чтобы он сидел и ждал, считая минуты, хотя и понимает что такого не будет. Ее сгнившее нутро мечтает о мести всем, кого она так ненавидит, она мечтает унизить и втоптать в землю каждого, кто переступил ей дорогу хотя бы раз. Она хочет его изничтожить.
Она едет на фотосессию, которая начнется только через полтора часа, но это лучше, чем сидеть и сверлить пустое место напротив взглядом полным презрения. Ее телефон не звонит и никогда не будет разрываться от звонков. Она никому не нужна и прекрасно это понимает. У нее есть деньги, красота и одежда. В ней нет ничего от человека. Она давно умерла. В тот самый момент, когда такое же желтое такси подъехало к прозрачным дверям модельного агенства. Тогда она была уже. Сейчас она почти идеальна, почти уже не дышит.