Во время отсутствия Буна, его жена и дети (кроме Джемаймы) были вынуждены вернуться в Северную Каролину, поскольку думали, что он погиб.
Англичане были наслышаны о Буне, поэтому Гамильтон, учитывая авторитет Буна среди поселенцев фронтира, предложил ему сотрудничество с британцами, поскольку намеревался использовать его в интересах Короны.
В ходе беседы с Гамильтоном Бун вертелся как уж на сковородке, и в итоге убедил Гамильтона в своей лояльности британцам, что окончательно укрепило товарищей Буна, попавших с ним в плен к индейцев, в во мнении, что Бун предатель. Но на самом деле Бун играл свою партитуру.
Общаясь с Гамильтоном, и обсуждая планы с Черной Рыбой, Бун узнал, что большой отряд шауни собирается напасть на Бунсоборо.
16 июня после четырех месяцев плена Бун, улучив момент, решил сбежать от шауни, чтобы предупредить своих о нападении индейцев. Преследуемый индейцами он преодолел 160 миль (260 км) да Бунсборо за 4 дня. По прибытию в форт он столкнулся с ледяной стеной подозрительности и не доверия к себе.
Реакция поселенцев на его появление в форте была естественной. Подумать только, прибежал раскрашенный, в индейской одежде их бывший товарищ, и утверждает, что грядет масштабное нападение индейцев. Верить ли ему? Немного ранее его, двое сбежавших от индейцев соледобытчиков, довели до всех, что Бун предатель, который напрямую якшается с самим генералом Гамильтоном?
В начале сентября к форту подошли объединенные силы индейцев и британцев. Памятуя об обещании и «верности» Буна они потребовали от поселенцев капитуляции, но когда переговоры зашли в тупик, то индейцы и англичане поняли, что Бун их провел, после чего преступили к осаде форта. В течение 11 дней Бунсборо отбивал атаки противника. Бун сражался на баррикадах как никогда, доказывая колонистам свою преданность.
17 сентября индейцы сняли осаду и отступили восвояси.
Несмотря на проявленный героизм при защите Бунсборо Бун предстал перед трибуналом. Капитан Логан и полковник Кэлловэй, чьи племянники были среди тех, кто до сих пор находился в плену у шауни, выдвинули Буну обвинения, в связи с его предательством.
В ходе судебных слушаний Бун сумел отстоять правоту своих действий. С него сняли обвинения и даже повысили в звании до подполковника. Но все же сам факт проведенного слушания нанес Буну глубочайшую моральную травму. Бун чувствовал себя униженным. Он уехал из Бунсборо, дабы воссоединиться со своей семьей и в этот форт он больше никогда не возвращался. Ему было невмоготу жить в обществе, которое испытывало к нему недоверие. Но его обидчивость и гордость проявившиеся в событиях в 1782 года, обернулись для него трагедией.
Немного ранее, летом 1779 года Бун, его семья и большая группа поселенцев отправились в Кентукки. Испытывая неприязнь к Бунсборо, Бун прошел мимо форта и основал небольшую «Станцию Буна». Там он осел на некоторое время, зарабатывая деньги тем, что продавал земли поселенцам, не имея на то юридических прав, поскольку права собственности на земли в округе Кентукки принадлежали властям Вирджинии, и поселенцам для того, чтобы узаконить купленные у Буна земли, приходилось заново приобретать право собственности, но уже у Вирджинии.
В 1780 году Бун собрал у поселенцев около 20000 долларов наличными и отправился в Вильямсбург, чтобы получить земельные ордера. В одной из таверн на пути, где Бун остановился на ночлег, деньги были похищены, и Буну потребовалось несколько лет, чтобы компенсировать убытки, понесенные его покупателями.
В этом же году, для того чтобы покрыть долги, Бун поступил на службу в американское ополчение, и служил под началом генерала Джорджа Кларка.
Однажды во время совместной охоты со своим братом Недом, на них напали шауни и убили Неда, обезглавив того. Индейцы забрали голову Неда в качестве трофея, думая, как потом выяснилось, что расправились с их врагом Дэниэлом Буном.
Когда Кентукки в 1780 году был поделен на три графства Вирджинии, Буна назначили командиром ополчения в Файет-Каунти, а в апреле 1781 года вместо убитого индейцами брата, он был избран представителем от Вирджинии в Законодательное Собрание. На пути в Ричмонд, куда ехал Бун на заседание Законодательного собрания он попал в плен к британцам. Неизвестно как сложилось бы его судьба, если бы не поражение британского генерала Корнуоллиса под Йорктауном в октябре 1781 года. Буна освободили и отпустили на все четыре стороны. Он вернулся в Кентукки и в начале 1782 года был избран шерифом графства Файет.
В августе того же года Бун принял участие в экспедиции генерала Кларка в округе Огайо – это была последняя крупная кампания Войны за независимость.
Объединенные силы индейцев и лоялистов угрожали поселенцам форта Брайн в Кентукки. 15 августа 1782 года они осадили форт и преступили к уничтожению скота и посевов мятежных фермеров. На выручку поселенцам Кларк отправил подразделения ополченцев из Файет-Каунти под командованием Дэниэла Буна.
Прибыв к форту, 47 ополченцев Буна приступили к его обороне. Однако Бун, решил, что ситуация складывается не в их пользу, и вместо того чтобы дождаться подкрепления ополченцев из Линкольна под командованием Бенджамина Логана, того самого, кто был инициатором суда над ним в Бунсборо, Бун предложил отступить к реке Ликинг. За ним последовали 180 человек, остальные остались оборонять форт.
Добравшись до реки, ополченцы заметили на другом ее берегу индейских разведчиков. Поскольку индейцы напирали сзади, то бун настоял на том, чтобы отряд переправлялся через реку и занял позиции на берегу.
Один из сержантов Хью Макгарри оспорил мнение Буна и назвал того трусом, предлагая дать бой индейцам на месте и не уходить за окрестности форта. Бун ответил: «Я докажу, что я не трус и первым перейду реку». Это был необдуманный поступок. Бун отчетливо понимал, какие последствия могут их ожидать, но ничего не мог поделать со своим тщеславием, и более того, терпеть не мог, когда его, легендарного фротирсмена называли трусом неизвестные выскочки.
Как только весь отряд перешел на другой берег, то сразу же образовал линию обороны, после чего начал продвигаться вверх по холму тремя группами, но возвышенности их ожидала засада. Индейцы с близко расстояния почти в упор начали расстреливать ополченцев, заставляя отступать вниз по склону. Внезапно началась рукопашная схватка. Индейцы наседали со всех сторон. Бун попал в окружение, и отбивался, как мог. Сержант Макгарри в эти минуты высказал Буну все, что он о нем думает, он проклинал его и поносил на чем свет стоит. Чувствуя, что индейцев не одолеть, Бун стал кричать, чтобы люди отступали. Он увидел рядом с собой лошадь без всадника, схватил ее и отдал своему 23-летнему сыну Израэлю. Бун просил сына не медлить и спасаться. Отвернувшись на секунду, Бун возвратил свой взор на сына и увидел, как от выстрела в шею Израэль упал замертво. Тогда Бун, не раздумывая, вскочил на его лошадь и предался бегству.
Это сражение вошло в историю под названием «Битва у Блю-Ликс», в котором Дэниэл Бун из-за своего тщеславия и самоуверенности поплатился жизнью собственного сына, и к тому же потом, был предан осуждению по всему Кентукки. Много лет спустя Бун корил себя за решение переправиться через реку. Он называл тот день худшим в своей жизни: «Я постоянно вспоминаю эту сцену, и каждый раз мое сердце переполняется скорбью».
В 1783 году школьный учитель из Делавэра Джон Филдсон приобрел несколько тысяч акров земли в Кентукки, и чтобы поднять цену продаваемых наделов, решил в качестве рекламы издать брошюру под названием «Открытие и освоение Кентукки». В поисках материала он опросил множество жителей фронтира, в том числе и Дэниэла Буна, а в качестве приложения к этой брошюре он отдельно издал повесть «Похождение полковника Буна». Когда в 1884 году эта книжечка вышла в свет Бун с легкой руки Филдсона, превратился из местного героя в международную знаменитость. В течение всего десяти лет после первой публикации эту книжонку издали в Лондоне, Париже и Берлине. Таким образом, по всей Европе и восточному побережью США, прокатилась слава не только о Кентукки, но и полковнике Буне – ярчайшем представителе жителей фронтира. Книга Филдосна в полном смысле слова реанимировала подпорченную репутацию Буна.
Филдосн описал похождение Буна своими словами, превратив сухие рассказы фротирсменов в естествоведческую философию бродячей лесной жизни. Подобное романтизированное натуралистическое описание Буна совпадало с модными в то время воззрениями французского просветителя Жана-Жака Руссо, который писал: «Природа нас никогда не обманывает, мы сами себя обманываем. Человек рождается свободным, но потом повсюду оказывается в цепях». Этой фразой Руссо сам того не зная, дал краткую характеристику всей жизни Дэниэла Буна.
Разумеется, Бун был не таким, каким его представляли жители европейских городов. Книга Филдосна преподносила читателям яркую и светлую картинку, глядя на которую европейцы решались ехать на американский фронтир. В реальности фронтир оказывался малопривлекательным и более сложным, чем на самом деле. Там на фоне пышной природной красоты, повсюду цари казни, смерти, болезни, и всеобщее уныние. Описывая роль Буна, в освоении Кентукки, а также его сражения с индейцами, Филдсон, сам того не предполагая, создал для американцев первый объект для подражания, которому на то время исполнилось 50 лет.
С завершением боевых действий в период Американской революции, война для Буна не закончилась, поскольку все еще полыхал фронтир.
В сентябре 1786 года Бун принял участие в военной экспедиции в округе Огайо, направленной на подавление сопротивления индейцев шауни. Это была последняя военная кампания в фронтирсменской карьере Буна, по окончании которой, он, из-за начавшихся финансовых проблем, увидел возможность заработать на своей славе, и решил, поменять вид деятельности.
Переехав в Лаймстон в округе Огайо, Бун открыл свою торговую лавку и преступил к скупке земли. Очень быстро Бун стал самым востребованным торговцем землей во всем Кентукки. При этом каждый участок земли Бун оценивал самостоятельно, хотя реальных навыков в этой сфере деятельности у него не было. Поэтому вскоре почти все произведенные им расчеты и исследования земельных наделов имели серьезные погрешности. Когда дела о покупке земель у Буна дошли до суда, то ему пришлось держать ответ по всей строгости американского закона, и в соответствие с теми требованиями к земельным участкам, которые он сам установил, что опять же, вылилось в огромные долги, которые пришлось погашать за проданные землями, но уже по реальной стоимости.
Дабы навести порядок в хаотичной регистрации земель, власти Вирджинии ввели в оборот сертификаты для подтверждения сделок купли-продажи. После проведения оценочных работ земельный участок было необходимо специально зарегистрировать. Но внутреннее несогласие Буна с это системой учета, вкупе с его упрямством и отсутствия практических навыков землемера, в конечном счете, привели к неприятностям. Бун фиксировал покупку земли исключительно у себя на бумаге, по-другому он просто не умел делать, поскольку толком никогда не оформлял необходимых документов, которые бы подтверждали его законное право на владение землями. Он был обыкновенный дикарь-фротирсмен, который привык верить на слово, и не как не мог принять для себя нудный процесс юридического оформления собственности. В итоге люди этим воспользовались, и, обжаловали все его сделки в суде, в результате чего он разорился.
В 1787 году Буна избрали в Законодательное Собрание штата Вирджиния, но политика показалась ему скучным занятием, и он поступил на службу помощником геодезиста.
В 1789 Бун возглавил милицию округа, а в 1791 году в третий раз был избран в Законодательное Собрание. Но к политической деятельности он как обычно проявлял безразличие, и до переезда с семьей в Кентукки в 1795 году, продолжал торговать в своей лавке, поставляя товары для обеспечения отрядов милиции. Однако долги Буна были настолько высоки, что никто не соглашался больше отпускать ему товары в кредит, поэтому он свернул торговлю, закрыл лаку, и уехал в Кентукки.
Бун и Ребекка поселились в Николос-Каунти на земле принадлежавшей их сыну Моргану. Но стремление начать тихую и спокойную жизнь в имении сына не принесло Буну ничего кроме отчаяния. Он стал замкнутым в этой цивилизованной и спокойной до отвращения жизни. Никому ничего, не сказав, он вернулся к жизни в лесу, и вновь стал охотником. Но бегство в леса не спасло Буна от бюрократических проволочек. То, что не отобрал суд, было отобрано правительством в виде штрафов о неуплате налогов. Все немногое, что у него оставалось, он раздал детям, а сам оказался на грани нищеты. Бун морально был совершенно раздавлен.
В 1798 году власти выдали ордер на арест Буна, за то, что он проигнорировал явку в суд для дачи показаний и скрылся на просторах Кентукки.
В 1799 году испанский генерал-губернатор Трюдо обещал подарить Буну участок земли на принадлежавшей тогда испанцам Территории Миссури (испанская Луизиана – И.К.), если он приведет туда для заселения американских колонистов, которые бы имели желание стать подданными Испании. Единственным требованием к американским колонистам, которое предъявляли испанские колониальные власти, было обязательство принять католицизм (жители США того времени преимущественно принадлежали к многочисленным протестантским конфессиям – И.К.).
Бун в возрасте 65 лет собрал остатки своего имущества и поехал на Запад. Когда Бун готовился к отъезду, шериф округа, в котором он проживал, уже разыскивал его за неявку на очередное судебное разбирательство, по поводу долгов. И в тоже время, как ни парадоксально, Законодательное Собрание Кентукки постановило назвать округ в честь Буна. Таким образом, получалось, что Бун по-прежнему был всеобщим героем, но при этом находился в одном шаге от тюремного заключения.
Первооткрыватель Кентукки, герой войны, представитель штата, литературный герой и самый известный на всем американском фронтире пограничник (фронтирсмен), покинул Кентукки, не имея за душой ни клочка собственной земли. Обратно он уже никогда туда не вернулся.
Переезд Буна на Запад, в Миссури в 1799 году стал отличной возможностью начать все сначала. Он поселился в месте, где сегодня находиться современный Сент-Чарльз (штат Миссури). Трюдо назначил Буна комендантом округа Осейдж, предоставив ему широкие полномочия судьи и главнокомандующего.
Исполняя обязанности судьи, Бун решал проблемы не по закону, а как говориться «по понятиям» фронтира, которые весьма хорошо понимал и ценил. В этой связи, его судебная практика породила массу анекдотов, и стала притчей во языцех. Судебной практикой Бун занимался до 1804 года, пока в Миссури не пришли американские законы.
В 1803 году США купили Луизиану у Франции, что автоматически поставило под сомнение все ранее совершенные поселенцами земельные сделки с испанскими и французским властями.
Американские власти вежливо попросили всех землевладельцев предоставить документы, на право владения ими тем или иным участком земли, и вынести их на рассмотрение специальных правительственных комиссий. Но Бун, естественно, свои бумаги на владение миссурийским участком не сохранил, ибо всегда испытывал отвращение к бюрократическим оформлениям. Получилось так, что у него не было официального разрешения на владения землей, вследствие чего он в 1809 году был лишен участка в Миссури, подаренного ему испанскими властями в лице губернатора Трюдо. В очередной раз у 75-летнего Буна не осталось ни клочка своей земли.
Бун, будучи не в лучшем здравии, при поддержке судьи Конбурна подал петицию в Конгресс, моля правительство США о справедливости и пересмотре его дела с землей. «У человека, который открыл дорогу миллионам своим сограждан на Запад, нет своего угла, в котором он мог бы дать отдых своему изможденному многолетним напряжением телу», – говорилось в обращении к Конгрессу.
В 1814 году Конгресс выделил 80 летнему на то время старику участок земли в Миссури. Наконец-то на закате жизни Бун получил, то к чему так долго стремился, но было уже поздно, ибо годом ранее скончалась Ребекка – его верная жена и соратник.
Большую часть этой земли за ненадобностью он вскоре продал, чтобы расплатиться с долгами в Кентукки и переехал жить в имение младшего сына Нэйтона, где проводил время в обществе детей и внуков, а иногда, если позволяло здоровье, уходил, охоться. По иронии судьбы индейцы шауни стали его второй семьей. Они вместе с ним ходили на охоту, и вспоминали свои былые приключения.
26 сентября 1820 года в доме сына Нэйтона в возрасте 85 лет Бун произнес последние слова: «Мое время пришло, я ухожу», – и ушел из жизни. Его похоронили рядом с женой в Миссури. Четверть века спустя Законодательное собрание Кентукки постановило перезахоронить Ребекку и Дэниэла Бунов во Франфуркте, штат Кентукки.
Смерть Дэниэла Буна ни на йоту не уменьшила интерес к его долгой и насыщенной жизни. Для европейских поэтов эпохи романтизма, таких как лорд Байрон, Бун навсегда остался «сыном природы, нетронутым цивилизацией». Однако же Тимоти Флинт в 30-х годах ХIХ века изобразил совсем иной портрет Дэниэла Буна, нежели Байрон. Согласно его повествованиям, Бун выглядел ярым ненавистником индейцев, и сражался с ними, по всему Западу, не снимая с головы енотовую шапку. Бун у Флинта походил на героя дешевых романов, который фантастическим образом убегал от индейцев, летая на лианах как Тарзан, одной левой побеждал медведей, а также лично вел на запад малохольных американцев, чего вообще и в помине не было.
Большинство известных сегодня рассказов о приключениях Дэниэла Буна вышли из-под пера Тимоти Флинта. Порожденный Флинтом супергерой фронтира стал излюбленным персонажем и других авторов ХIХ века. Книги Флинта вдохновляли режиссеров на создание пьес и мюзиклов о Буне, таких как «Западный лев». Эти произведения создавали у общественности стереотип жесткого героя Запада. Многие авторы, кто писал о Буне и как-то популяризировал его, опирались на факт того, что Бун при жизни был рекламой западного фронтира, причем гораздо лучшей, чем тот же Дэви Крокетт.
Наиболее духовную сторону жизни Дэниэла Буна в своем творчестве показал в 1851 году Калем Бингем на картине «Дэниэл Бун ведет переселенцев через ущелье Камберленд». Эту картину использовал для обложки своего романа о первопроходцах фронтира и ваш покорный слуга (Роман по ту сторону фронтира 2012 год – И.К.). На картине Бун изображен не столько борцом с индейцами, сколько первопроходцем, человеком который привел американцев к новой цивилизации на Западе. Бун на картине ведет свою жену и детей почти как Иосиф обручник вел Деву Марию через пустыню, только эту пустыню команде Буна было суждено покорить и превратить в американскую землю обетованную.
Позднее все эти исторические, не точные образы Дэниэла Буна были переработаны стараниями Лаймана Дрейпера. Еще в детстве, прочитав книгу Флинта, Дрейпер вдохновленный сюжетом, решил посвятить свою жизнь изучению истории фронтира. Он собрал воедино все документы того времени и провел множество опросов как самих первопроходцев, так и их потомков. Исследования Дрейпера стали громадным подспорьем для будущих поколений историков.
Но первой, официальной биографией, рассказывающей о достоверных фактах жизни Буна, стала книга Джона Бейклисса «Дэниэл Бун – хозяин диких земель» изданная в 1836 году.
В том же году Голливуд представил свою версию фильма «Непокорный Бун», в которой обличал такой порок современности как коррупция. В этом фильме Бун – лишенный собственности человек сражается с коррумпированными чиновниками и политическим интриганами.
В 60-х годах ХХ века Бун стал героем популярного телесериала, который в эпоху всеобщего напряжении во времена Холодной войны Бун олицетворял американца сражающегося с «краснокожими» (советскими) людьми.
Оригинальной работой, о Дэниэле Буне, на мой взгляд, является биографическое исследование Джона Мак Фарагера «Дэниэл Бун», где личность Буна рассматривался через призму расовой неприязни в многонациональном мире. В наши дни, по мнению автора, пример Буна производит необычайно сильное влияние, и показывает, что людям, как и прежде, можно свободно пересекать границы и чувствовать себя совершенно комфортно среди чужой культуры. История Дэна Бун идеально вписывается в современный мир с его многообразием культур. Его насыщенная жизнь, как считает Джон Мак Фарагер местами трагичная, местами не совсем понятная, стала олицетворением всей Америки с присущими ей двойными стандартами. Американская нация, несмотря на то, что любит целомудрие природы, всегда вторгается в нее, и нарушает целостность. Американцы, по утверждению Мак Фарагера, всегда хотят пустить корни там, куда приходят, но, вместо того, чтобы остановиться и сделать это, напротив, продолжают движение. Поэтому, заключает Мак Фарагер, Дэниэл Бун был «предвестником колоссального прогресса, и стал одним из первых его основоположников», но при этом не был тем великим, каким считают его американцы, а был скорее значимым, и в последнем с Мак Фарагером я бы лично согласился.
Литература
Aron, Stephen. How the West Was Lost: The Transformation of Kentucky from Daniel Boone to Henry Clay. – Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1996.
Bakeless, John. Daniel Boone: Master of the Wilderness. – University of Nebraska Press, 1989.
Brown, Meredith Mason. Frontiersman: Daniel Boone and the Making of America. – Baton Rouge, LA., Louisiana State University Press, 2007
Draper, Lyman. The Life of Daniel Boone, edited by Ted Franklin Belue. Mechanicsburg, PA: Stackpole Books, 1998.
Elliott, Lawrence. The Long Hunter: A New Life of Daniel Boone. – New York: Reader's Digest Press, 1976.
Hammon, Neal O. My Father, Daniel Boone: The Draper Interviews with Nathan Boone. – Lexington: University Press of Kentucky, 1999.
Lofaro, Michael. Daniel Boone: An American Life. – Lexington, KY: University Press of Kentucky, 2003
Morgan, Robert. Boone: A Biography. – Chapel Hill, N.C.: Algonquin Books of Chapel Hill, 2007
Mack Faragher, John. Daniel Boone: The Life and Legend of an American Pioneer. – Macmillan, 1993. – 464 р.
Reid, Darren R. Daniel Boone and Others on the Kentucky Frontier: Autobiographies and Narratives, 1769 –1795. – Jefferson: McFarland and Company, 2009.
Smith, Henry Nash. Virgin Land: The American West as Symbol and Myth. – Cambridge: Harvard University Press, 1950.
Sweeney, J. Gray. The Columbus of the Woods: Daniel Boone and the Typology of Manifest Destiny. – St. Louis, Mo.: Washington University Gallery of Art, 1992.
Костян, И.С. Тянущий каноэ, или война чикамауга. – «По ту сторону фронтира», – Минск: и-во А.Н.Вараксин, 2012. – С. 409-420