Тлел последний день, в котором должен был истлеть последний дом из списка. Завтра выходные, завтра отдых. Но можно ли назвать отдыхом сон, в котором к тебе приходят те, кого-то ты сжёг? Я сомневаюсь, как и они когда-то сомневались во мне. Это работа не для меня, но она мне жизненно важна. Мне и моей младшей сестре.
Мы не улыбаемся, когда сдаём табельное оружие и баллоны с напалмом. Мы не смотрим друг на друга, когда снимаем служебную одежду и снова превращаемся в гражданских. Кто мы? Полиция? Армия? Мы доктора, смешно правда?
Красный сифилис прошёлся по этому городу, так же как по другим городам прошлась другая смерть. Вакцина не найдена и не факт, что её вообще кто-то ищет, поэтому врачи-сжигатели делают своё дело. Я одна из них, но не потому что я так хочу и не за хорошую зарплату. Я должна убивать, иначе умру сама. Поэтому либо я стану маньяком и меня убьют копы, либо стану работать на государство и получу почести за службу на благо города-полиса. Не сложно догадаться, что выбрала молодая сирота, которой ещё младшую сестрёнку кормить нужно.
Тёмно-красное небо сливалось с черепичной крышей нашего ветхого дома на окраине города, куда меня довёз последний автобус. Скоро комендантский час, а значит пора бы уже поужинать с Фелицией и уложить её спать. Чёрные ветви душегуба цепляют ворот моей куртки, и я нервно ломаю их рукой, даже не оглядываясь и не останавливаясь. Что вам нужно от меня? Я так же потеряна как и вы. Моя душа так же гниёт и медленно ползёт к берегу Стикса. Так чем я хуже вас, деревья-мертвецы? Оставьте меня в покое.
Фелиция весело встретила меня на пороге. Рассказывает про школу, про то, что они проходили сегодня. Я киваю, снимаю сапоги, вещаю макинтош на гвоздь, вбитый в стену и успешно имитирующий вешалку. Девочка разогревает томатный суп из банки – две порции. Я режу хлеб, и задумавшись, как обычно неаккуратно провожу лезвием ножа по пальцу. Слышу в очередной раз, что пластырей на меня не напасёшься, виновато улыбаюсь, слизываю кровь с пальца. Всё, как обычно, всё как всегда. И когда Фелиция закрывает глаза в постели, я одеваюсь и вновь выхожу из дома.
Отдыха не будет. Больше не будет сгорающих людей и ночных кошмаров с заражёнными. Эммануэль обещала. У неё есть какое-то дело для меня, и встреча назначена в ночной час под мостом над Мутными водами. Я положила во внутренний карман куртки медицинское удостоверение на тот случай, если вдруг наткнусь на полицейский патруль. Калитка тихо скрипнула за спиной, звуча похоронным маршем для заново отломанным веткам душегуба. Закурив, я обратила свой взгляд в сторону центра города – кто-то ещё трудился, кто-то сжигал.
На той войне проводили эксперименты. Я вызвалась добровольцем, и вот что из этого вышло – антимораль. Они превращали нас в супер-солдат, которые видели смыслом своей жизни убивать, но увы, они не знали, как нас от этого избавить после окончания войны. Мы оставались всё теми же зверьми, что жаждут крови и страданий, но естественно за убийства и погромы нас бы посадили за решётку или вовсе казнили бы. Кто-то не смог совладать со своей внутренней природой, а кто-то стал работать в госслужбах. Я например. Я стала пироврачом. Задача пироврачей (в народе нас звали «саламандрами») в том, чтобы небольшими отрядами сжигать притоны, а то и просто дома, больных красным сифилисом людей. Огонь стал нашей стихией. Каждый день я вдыхала этот прекрасный запах воспламеняющихся волос и жаренной человеческой плоти. Мне это нравилось, но я понимала, что убиваю обычных людей. Прокажённых, не более. Они не были врагами города-полиса, они не хотели убить меня и моих друзей. Они просто хотели пожить ещё немного, ведь немного им и оставалось. Но мы убивали их, чтобы те возвращались в кошмарах… Ох. Ладно. Карты на стол – никто не приходит в кошмарах. Я говорю об этом всем и твержу об этом сама себе, но никто, совсем никто, не появляется в моих снах. Мои сны чёрные как сажа, как уголь, как копоть, как смола, как их обожженные трупы, и в моих снах точно нет призраков тех, кого я убила. И потому мне становится ещё более страшно.
Не так давно со мной связалась ведьма по имени Эммануэль. Она живёт в Диких землях, что находятся между городами. Она прибыла в Мортус для некого конфиденциального и скорее всего антиправительственного задания. Каким именно образом она вышла на меня не знаю, но мне было обещано излечение от антиморали. И тогда я подумала – раз наука не смогла, возможно ведовство поможет.
- О, ты всё же пришла. - её улыбка и фиолетовые одежды не внушали доверия, но она стояла одна под мостом, как и договаривались.
- Ты сказала, что я буду как все. Что ты сделаешь меня человеком, не желающим убивать.
- И я не соврала. Ты станешь обычной. Но сначала ты должна сделать кое-что для меня…
- Говори уже. – подозрительно оглядываясь, перебила её я.
Ведьма вопросительно приподняла бровь и довольно улыбнулась. Она схватила меня за яйца, и она это понимала. Теперь будет вертеть, как захочет, ну и плевать.
- Город нужно сжечь. – прозвучало в тишине.
Что? Сжечь? Целый город? Что?
- Прости… Какой город?
- Этот. Мортус. Он должен был сожжён. – спокойно ответила Эммануэль, закуривая сигару.
- Зачем? Объяснись пожалуйста. Как и зачем я должна это сделать? – всё не унималась я.
- Девочка, как тебя зовут?
- Это не имеет отношения к делу.
- Значит будешь отзываться на позывной Хаборим.
- Хабо… Что?!
- Тебя обеспечат нужным оборудованием, а ты сделаешь дело – сожжёшь город дотла. После чего получишь обещанное избавление от мании убивать.
- Но зачем сжигать целый город?! Там же люди! Зачем устраивать геноцид?!
- Ты их видела? Они уже давно мертвы. Ты просто окажешь пище для красного сифилиса услугу.
И тут я поняла. Она права. Весь этот город уже обречён. Каждый город-полис это отдельное государство, и каждый из них ограждает себя от других. Это запертая комната с безнадёжно больными людьми. Все заразятся рано или поздно. Все умрут в мучениях.
- Но у меня… сестра… там…
- Заберёшь. – тяжело вздохнула ведьма. – Но сперва начни.
И тут молния ударила в дерево-душегуба рядом с ней. Оно тут час вспыхнуло и начало извиваться, неприятно скрипя своим старым стволом. В небе над нами завис огромных размеров корабль городской полиции. Бесшумный, огромный и новенький он блестел в ночном небе серебром смерти. Голос из динамиков зычно приказал нам оставаться на своих местах и осветил эти самые «места» столбами света из прожекторов. Находясь в одном из этих столбов света, я посмотрела на Эммануэль, а та улыбнувшись произнесла лишь одно слово – «Беги».
И вот я бегу переулками по ночному городу, а молнии бьют в воздушные шарики, что вылетают из каждого второго окна на моём пути. Такое ощущение, что эти шарики одновременно ведут меня к чему-то и отводят в сторону удары небесного Теслы. Молнии летели и летели, но все они попадали в резиновые изделия, поднимающиеся из окон ввысь. Зелёный, жёлтый, индиго, бургунди… И смех. Всё это действо сопровождал весёлый смех взрослых и детей. Ещё не знающих, что им суждено стать поленьями в печи то ли революции, то ли террора.
Земля ушла из под ног, я полетела куда вниз, падаю-падаю-падаю! Я не сразу поняла, что произошло, но видимо всё это было частью моего побега на тот случай, если копы будут на месте встречи с ведьмой. Кто-то открыл в нужном месте и в нужное время канализационный люк, и вот, путешествуя по трубам, я оказалась…
- Привет, Хаборим. – улыбнулась рыжая девчушка.
- Что?
- Ох, всё прошло успешно? А, ты уже тут. Значит всё прошло успешно. – вылетел из соседней трубы темнокожий мужчина.
-Что?
- Не волнуйся. Мы с той дамой в фиолетовом заодно. Это я тебя сюда опрокинул. – начал рассказывать он.
- Что?
- А я запускала шарики. Если тебе интересно, почему они притягивали электро-заряды копов, то взгляни на нитки, которыми я их завязала. – весело продолжила девчонка протягивая мне розовый воздушный шарик.
- Что?
- У тебя есть другие вопросы? – удивился мужчина и поправил очки.
- Да! Где моё чёртово снаряжение для поджога города, и когда я могу уже забрать свою младшую сестру?
- Младшую сестру? – теперь мавр удивился ещё больше.
- Да, Фелицию.
- Но Блэр ничего не говорила ни о какой Фелиции…
- Слушай, ты! – я хватила тщедушного негра за грудки. – Или мы достаём мою сестру с поверхности, или очки больше не пригодятся чёрному парню без глаз.
- Я понял! Понял-понял, хорошо… Скажи адрес.
Я слышала, что под городом есть система тоннелей, но я не думала, что по ним можно пройти от любой улицы A в любую улицу B. Этим мы как раз и занимались с мавром Натаниэлем Бедфордом Форрестом, который почему-то гордился своим полным именем, и с девочкой, которую звали просто Линда. Они рассказывали про то, как прогнил этот город, про другие полисы, про то, как таинственна и прекрасна колдунья Эммануэль, что носила позывной Блэр. Они не замолкали, пока я пыталась понять, куда денемся мы с Фелицией после того, как город будет разрушен. Да и смогу ли я? Это безумие, просто безумие какое-то.
- Сестра!
Я резко открыла глаза. Передо мной сидела Фелиция. Её лицо было испугано.
- Кошмар? Тебе приснился кошмар, да?
- Мы должна бежать! Сейчас же! – я резко подскочила и, схватив, девочку за руку побежала к входной двери.
- Куда? Что с тобой?
Я набросила свой старый макинтош на плечи, кинула сестре её куртку, и мы выбежали на улицу. Холодное и неприветливое утреннее солнце встречало нас. Я закрыла глаза рукой, но потом вспомнила, что после постоянного лицезрения огня мои глаза привыкли.
- Я не опаздываю в школу. Нечего так спешить. – Фелиция обиженно вырвала свою тонкую ручку из моей ладони и зашла обратно в дом.
Как это? Я только что шагала по тоннелям вместе с Натаниэлем и Линдой, а теперь я снова у своего дома. Утром. И ничего не случилось. Что-то не сходится… Да всё не сходится! Может это правда был сон? Или это чары той колдуньи? Иллюзия? Но тогда зачем? Я села на качели и стала медленно перебирать ногами по протоптанной земле. Наверное… Наверное я переработала. Жаловалась на то, что кошмаров нет, вот тебе и кошмары. Получите и распишитесь!
Я подняла голову к небу и вгляделась в его белизну. Странно, в первой половине дня небо обычно серого цвета, а потом медленно начинает краснеть. Но никогда я не видела его столь белым. Ясное, ни облачка. Будто белые потолок операционной палаты окружает огромную холодную лампу, светящую в глаза, имя которой Солнце. Белое утро. Стерильное даже. Закурив, я встала и направилась вниз по улице. Я не знала, куда шла, но спустя пять минут медленным шагом, я услышала впереди некий шум, скрежет. Шум нарастал, будто что-то приближалось ко мне. Ноги сами затормозили, будто сработал некий инстинкт самосохранения. Не иди. Не иди дальше. Убегай.
Земля затряслась. Звон стекла откуда-то справа привлёк моё внимание, и только тогда я обратила внимание на абсолютную безлюдность. Люде не было. Совсем. Пустая улица и на меня надвигалось что-то большое и страшное. Мне послышалось подобие рыка, и тут уже я сорвалась с места и побежала обратно домой. Я не оглядывалась, но в голове крутилась одна единственная вещь – эти звуки мне знакомы. Надвигалось что-то, что я встречала раньше. Я перебирала судорожно мысли и воспоминаний в голове, но ничего похожего не вспоминалось. Что-то страшное, что-то знакомое…
- Фелиция! Впусти меня! Сейчас же! – кричала я, бешено колошматя входную дверь кулаками.
- Нет! Сначала приди в себя, потом впущу. – отвечала из-за двери девочка.
Она тоже была напугана, но боялась она не приближающегося зверя, а меня, которая вела себя как ненормальная. Но у нас было слишком мало времени на разговоры, поэтому мой мощный удар ногой заставил дверь усомниться в её прочности. Ещё один удар. Теперь плечом. Чёрт, как же больно!
- Что ты творишь, больная?! – закричала сестра, когда наконец распахнула дверь передо мной.
Я уже была готова к удару и чуть не врезала массивной подошвой сапога по милому личику, которое в ужасе смотрело на меня. Я схватила её за шиворот и выволокла из дома, уже ничего не объясняя. Ведь зверь уже стоял у меня за спиной. Едва я обернулась, как поняла, кого же я всё-таки могла забыть. Чёрное дуло танка глядело на меня. Я спрятала Фелицию под плащом и прижала к себе. Внутри машины я услышала характерный звук, с которым заряжают орудие.
Ветер ударил в лицо. Меня откинула назад. Я не знаю, сколько раз я перевернулась, пока летела, но приземление было болезненным. Чувствую жар пламени.
- Вставай! Вставай, чёрт тебя дери! Хаборим!
Этот голос. Он принадлежит той девчонке, Линде. Я резко поднялась и пошатнувшись, чуть не упала назад. Что такое? Что это на мне? Похоже на костюм пироврача, но он заметно улучшен. Служебные огнемёты встроены в рукава костюма. Трубки ведут куда-то за спину, туда, где у меня что-то тяжёлое. Технология экзоскелета соединена со всей техникой пироврачей? Но зачем? Неужели я уже…
- Чего ты застыла?! Твои щиты не выдержат множественных попаданий!
Рядом стояла рыжая Линда с автоматом в руках. Кто дал этой хрупкой девушке автомат? Мы что, уже начали? Я снова в этой реальности?
- Где Фелиция?
- В безопасности, ты же сама вывела её из дома. Мы отвели её в наш бункер под землёй! Да что с тобой, поджигатель?
- Я не помню этого…
- На твои воспоминания ближайшего прошлого нет времени! – и с этими словами Линда пустила автоматную очередь в сторону полицейского, который тут же упал мёртвый.
Они подбирались к нам всё ближе и ближе. Времени на объяснения и правда не было. Я выставила руку в сторону и зажала пальцами клапан сифонофора. Струя пламени подожгла человеческие фигурки, что так неосторожно подобрались ко мне своим игрушечным оружием. Я зашагала вперёд, поливая всех вокруг себя очищающим пламенем, а прижимаясь ко мне спиной, сзади шла Линда и изредка нажимала выпускала свинцовые очереди куда-то. Жарко. Как же жарко. Будто я попала в Ад.
Мортус горел. Весь город был охвачен одним огромным пожаром. Пожаром вселенских масштабов, пожаром, который вырос из семени, которое посадил один единственный человек. Казалось, пламя поднимается выше верхушки самого высокого здания, и лижет миллионами своих хищных языков чёрное будто от копоти небо. Как же это великолепно! Я слышу, как они кричат, когда их кожа лопается, кровь кипит, а всё тело буквально сходит с ума, потому что сам мозг бьётся в агонии от пламени, которое распространяется по их телу, по их улицам, по их городу. Мортус горел. Как Лондон, как Манхэттен, как средневековый Токио, как Рим от руки императора Нерона, как Чикаго, как Москва при наполеоновской оккупации. И это выглядело так страшно и торжественно, так пугающе и красиво. Словно автор заметил, что допустил ошибку, и нажал на Backspace. Мне это нравится. Боже, как же мне это нравится! Гори, гори, Мортус!
- Эй, ты что, заснула?
В следующее мгновенье никакого огня рядом и в помине не было. Снова? Да, снова. Я сидела на бетонной плите рядом с компанией молодых парней и девушек, над нами мягко горело солнце в белом фарфоровом небе. Та девушка, что сидела ко мне ближе всех, вглядывалась мне в глаза и легонько трясла за плечо. Её алые губы дрожащими краями своими давали понять, что вот-вот её улыбка станет шире и оголит ряд ровных и сахарно-белых зубов. Её глаза были дико знакомыми мне, а светлые волосы были точь-в-точь как у меня.
- Алло, Земля! Как меня слышно, Земля? – она снова чуть встряхнула меня.
- Я тут. Тут… Где я?
- Вау… Сестрица, неслабо тебя так тряхнуло, да? – рассмеялась она.
- Кто ты?
- Я Фелиция. Окей? Сестра твоя. Мы в Мортусе, возле цементного завода. Какой год сказать?
И правда. Это не могло быть правдой, но это правда. Это моя младшая сестра. Но теперь ей… Сколько ей лет? Смеётся и говорит, что семнадцать. Но когда она успела так повзрослеть? Я понимаю, что это очередной приступ, сопровождаемый галлюцинациями, но это выглядит слишком уж реально.
- Нам нужно поговорить, Фелиция.
- Ну так рот тебе скотчем никто не заклеивал. – лишь отшутилась в ответ сестра.
- Я серьёзно! – я схватила её за руку и повела в сторону.
- Эй! А я что, шутила про скотч? И можно аккуратнее, я не кукла!
- Прости… Прости, но ты должна меня выслушать.
Я остановилась и взяла её за плечи. Мигом её негодование сменилось любопытством, а потом обеспокоенностью.
- Что-то случилось? – тихо проговорила она.
- Нам нужно бежать. Срочно.
- Окей… Но зачем?
- Ты не поверишь мне…
- Да, не поверю, а знаешь, почему не поверю? Да потому что мы буквально минут десять назад закинулись чертовски хорошей дурью из аптеки на углу! Давай ты просто расслабишься и посидишь с нами, а?
- Нет, ты не понимаешь, Фелиция…
- Сап, ребятки, вы долго там щебетать будете? – произнесла девушка, только что подошёдшая к нам.
Но едва я открыла рот, чтобы ответить ей, как мои глаза попросились вон из орбит от удивления. Той девушкой, что окликнула нас, была никто иная как Линда, участница Сопротивления Мортуса и моя напарница в том поджоге города. Это точно была она, пускай она и глядела на меня как нив чём не бывало и премило улыбалась, крутя тонкими пальчиками блант.
- Что ты тут делаешь? – мой взгляд прожигал её насквозь, а ноги сами понесли меня к ней.
- А? Ну то же самое, что и ты подруга… Я просто развлекаюсь…
- Брось! Что ты здесь делаешь, Линда? Какого хрена происходит, объясняй! – я схватила её за грудки.
- Эй, остынь, сестрёнка! – закричала сзади Фелиция.
- Да, остынь! Если ты такой агрессивной от колёс становишься, но какого хера вообще нужно было соглашаться на это! – с этими словами Линда попыталась оттолкнуть меня.
Но она тут же столкнулась с непреодолимой преградой – моим кулаком. Когда эта сучка упала на землю, я тут же принялась бить её миленькое личико своими тяжёлыми кулаками. И плевать на пыль, что попадала в глаза и нос, плевать на крики сестры и остальных, плевать, если я убью эту стерву Линду. Она тут замешана. Она виновата в том, что я здесь. Я хочу обратно к своей маленькой сестре, которая ещё в начальную школу ходит. И поэтому я била и била, не останавливаясь, пока моя рука не врезалась во что-то ужасно твёрдое на том месте, где только что было лицо Линды. Я одёрнула руку и подождала с секунду, чтобы пыль чуть поулеглась. Но когда я увидела торчащие из щеки девушки провода и стальной каркас, я в испуге отпрянула назад. Киборг, стилизованный под человека? Разве такое вообще возможно?
- Зря ты это сделала… - услышала я тихую угрозу со стороны поднимающейся из пыли Линды.
После этого, я уже сама получила кулаком в лицо. Она била меня не долго, но всё это время я боялась взглянуть на неё. А когда удары наконец прекратились, и я смогла открыть глаза и посмотреть вниз, то увидела под собой серый камень тюремной камеры. Надзиратель нанёс последний удар – сапогом в живот – после чего я упала и из последних сил слушала, как он сначала плюнул в мою сторону, потом медленно побрёл к двери. Скрежет железной двери и громкий её хлопок. Ушёл.
Я находилась в 5 специальной камере государственной тюрьмы Андербридж. Как я попала сюда? Видимо в том поджоге несколько дней назад, что-то пошло не так. Это чудо, что меня не пристрелили на месте как бешенную собаку, а взяли под стражу и бросили в сырое подземелье тюремного здания. Сбежать отсюда не представляется возможности. Где сейчас Линда? Наверное осталась в моей сне. Избитая и с половиной лица. Где сейчас Эммануэль? Исчезла. Её план потерпел крах, и ей не было смысла более оставаться в городе. Я надеюсь, хотя бы моя сестрёнка сейчас в безопасности. Что ж… Я сделала всё, что в моих силах…
День за днём я проводила в оковах. Сидела в углу камеры, подбирала те крохи, что мне кидали надзиратели раз или два в день, чтобы я не сдохла раньше времени, терпела побои. Я слабела как духом, так и телом каждый день. Мне не за что теперь бороться, всё пошло по отверстию. Я могу лишь молиться и верить, что сестра в безопасности.
Что с городом? Я спалила его весь? Нет, если бы у меня это вышло, я бы сейчас не сидела под стражей, в этом я уверена. Меня держат тут, чтобы прилюдно казнить виновника такого масштабного пожара. Теракта даже. А знаете, какая казнь самая актуальная для преступников? Старое доброе сжигание на костре.
Одним утром ко мне в камеру бросили ещё одного человека. Это был темнокожий мужчина в кандалах. Я не сразу распознала в нём Натаниэль, так как он успел отрастить бороду со времён нашей последней с ним встречи. Его как оказалось долго искали как соучастника, и вот, спустя несколько месяцев, всё же нашли. Он-то мне и рассказал, что тогда случилось. Копы выждали те несколько секунд, когда наши энергощиты перезаряжались, и снайпер одним точным выстрелом вышиб Линде мозги. Меня сбили с ног резиновыми пулями, после чего набросили стальную сеть. Ни Линда, ни Натаниэль не верили, что полиция Мортуса может сработать так слаженно и эффективно, но результат налицо – мы с ним в одной камере самой защищённой тюрьмы ожидаем публичной казни.
- А Эммануэль? – спросила я.
- Она не показывалась. Будто провалилась сквозь землю. Конечно, я не отрицаю того, что она просто выжидает удобного момента… Но, чёрт возьми, прошло пять месяцев, а она так и не вышла на связь! А теперь я и вовсе в казиматах Его Величества Мэра!.. Неужели она нас кинула, Хаборим?..
- Фелиция.
- Кто?
- Фелиция. Моя младшая сестра. Где она?
- А ты не помнишь? – поражённо произнёс Натаниэль.
- Просто ответь мне! Где она?!
- Она… Не стоит волноваться. Она в безопасности. Большего я не знаю. Просто не знаю.
Через несколько дней меня под конвоем вывели на главную площадь. Я впервые увидела результат своей деятельности – чёрные кости некоторых зданий выглядывали отовсюду. Прошло столько времени, а город только начинает восстанавливаться. Люди смотрят с ненавистью и норовят плюнуть тебе в лицо. А сзади тебя толкает массивная рука в железной перчатке, чтобы ты не останавливалась, шла к месту своей казни.
Как иронично, правда? Пироврач пытался сжечь целый город, и за это его казнят через сожжение. Забавно. Я улыбалась, дивясь всей нелепости ситуации, пока меня привязывали к столбу, вокруг и под которым разбросаны сухие ветки душегуба и других обширно распространённых в этой местности деревьев.
На моё лицо была надета белая фарфоровая маска осуждённого. Вырезы для глаз были обведены красным. Плотно закрепив её на моём лице священник зачитал молитву и проклятье одновременно. Мне позволили произнести своё последнее слово. Удивительно. Я думала такие удобства мне не полагаются.
- Идите вы все нах*й. Вот и всё, что я могу сказать. Твоя очередь, палач. Жги.
Ветки тихонько, а потом уже громче, затрещали под моими ногами. Жар медленно нарастал. Я почти не чувствовала боли, когда пламя охватило моё тело и принялось ласково лизать мои чёрные и грязные одежды заключённого. Я смотрела на их озлобленные лица и улыбалась за своей белой маской. Я улыбалась ровно до тех пор, пока не заметила в толпе знакомые глаза. Маленькая Фелиция смотрела на меня, в то время как к её ещё детской груди прикасался своими грязными руками небритый мужик, поглядывающий то в мою сторону, то на неё. По щекам малышки текли слёзы, а губы шевелились, будто пытались что-то сказать мне. «Спаси. Сестрёнка, спаси меня.» - вот, что повторяла она раз за разом, глядя на меня с той детской мольбой, будто просит прощения побитая собака. Просит прощения за своё существование, одновременно спрашивая «За что?».
И тут я сдалась. Я кричала, я плакала, я проклинала, я вырвалась – всё, как они и хотели. Они хотят видеть это отчаяние, но я уже ничего не могу с собой поделать. Огонь поедал меня, пока мою младшую сестру насиловали на моих глазах. Охрипший голос кричал и просил остановиться. Не моих палачей, нет, но мучителей моей сестры. Она ничего не сделала плохого. Ничего. Она просто была моей сестрой. Сестрой предательницы и государственной изменницы. Краска вокруг глаз расплавилась первой, и алые слёзы потекли по белам фарфором щекам, которые вот-вот станут чёрными от копоти.
Я сгорела на костре. А пламя поднялось выше и коснулась первых рядов зрителей…
- Тебе снова приснился кошмар, глупышка. – милый голос приветствовал моё пробуждение.
Нет, только не снова, я же сгорела. Опять сон? Опять галлюцинация? Почему я не могу просто умереть? Просто дайте мне умереть!
- Ну? Что тебе приснилось на сей раз, Горе Лукойе?
- Не называй меня так… - начала на автомате я, но фразу закончили за меня.
- … Потому что у Оле есть нехороший брат, а твоя сестра чудо. Знаем, проходили.
На краю кровати сидела девушка с седыми прядями волос и знакомой тёплой улыбкой. Лак цвета ягоды калины, массивные перстни с черепами и полосатая водолазка под красивым кроваво-красным макинтошем, так похожим на мой. Тонкие черты лица, зелёные глаза и родная улыбка выдавали в ней мою сестру, но этой девушке даже не 17, она моего возраста, чёрт возьми. Это очередная галлюцинация или это наконец загробный мир?
- Ты Фелиция? – осторожно спросила я.
Девушка кивнула. Она поднялась и протянула мне руку.
- Ты моя младшая сестра?
- Не такая уж и младшая, но да, ты снова права. Видимо мне стоит перестать удивляться твоему поведению каждое долбанное утро. – рассмеялась Фелиция. – Давай же, вставай.
Когда я поднялась, я тут же побежала из комнаты. Дом. Этот дом. Он громадный. Это дворец. Фелиция смеялась, наблюдая за мной. Она говорит про какую-то психическую болезнь у меня. Это правда? Я просто псих, и этот мир истинно реален? Я начинала верить в это.
- Ты хотя бы веришь мне, сестра? – спросила Фелиция, заглядывая в мои глаза.
- Я уже не знаю, во что верить… - неожиданно даже для себя расплакалась я. – Ты не видела то, что видела я… Это ужасно!
- Тише-тише, родная. – она крепко обняла меня и прижала к себе.
Я плакала, а её сердце билось. Рядом. Так тепло. Ты жива. Ты жива, Фелиция.
- Пойдём. – она взяла меня за руку. – Я тебе кое-что хочу показать. Ты это уже видела, но думаю, тебе это понравится. Снова!
То, что она показала мне, было чем-то из ряда вон. Она вывела меня за руку на балкон, и я увидела закат над Мортусом. Красивый фиолетово-алый закат над городом, который отобрал у меня всё, и который сожгла я. Я заворожено смотрела на его пугающее величие, пока Фелиция наблюдала за мной и умилялась.
- Это наш город, сестра. – произнесла наконец она.
- Что значит… «наш»?..
- Мой и твой. Мэра больше нет. Есть мы. Ты конечно не помнишь, как это случилось, но теперь мы у власти. Это правда.
- Как давно?..
- Лет пять наверное. Может больше. Это твоя заслуга, сестра. – с этими словами она обняла меня сзади и прижалась губами к моей шее.
Я ненавидела весь город. Я пыталась сжечь его, сровнять его с землёй, уничтожить. Этот город пытался убить меня сначала на войне, потом болезнью и опасной работой, а позже огнём. Он забрал у меня тебя, Фелиция. А теперь он наш? Я пыталась убить мэра и сжигала полицию, а теперь я и есть мэр?
Пока я задыхалась от борющихся во мне ненависти к городу и жаждой власти над ним, пока моё я боролось с моим долгожданным триумфом и местью за всё то, чего не было, но что я пережила, тонкие пальчики Фелиции сбросили с меня тонкую ткань ночнушки и нежно ласкали моё обнажённое тело. Я запрокинула голосу назад, едва касаясь затылком е плеча, и тяжело задышала, прикрывая в наслаждении глаза. Что со мной? Что с нами? Почему мне так приятны эти откровенные ласки родной сестры? Почему я так хочу этого? Её руки мяли мою грудь, а я тихонько стонала.
Когда её рука спустилась вниз и коснулась внутренней стороны моих бёдер, я подалась вперёд, инстинктивно хватаясь руками за мраморные перила балкона впереди. Выгнув спину и двинув бёдрами назад, я будто дала сигнал Фелиции, и её пальчики скользнули в самый сокровенный и потайной кармашек моего сердца.
Я вскрикнула. Ещё раз и ещё. С каждым движением её пальчиков, которые играли на мне будто на арфе, я вскрикивала в порывах страсти и наслаждения. Сквозь сомкнутые веки я ощутила на тебе красный свет заходящего солнца, которые было единственным свидетелем нашего преступления.
И тут резко всё прекратилось. Всё исчезло и затихло. Я знала, что произошло, но верить в это не желала. Как и не желала открывать глаза.
Вокруг меня был всё тот же город. Точнее, то, что от него осталось. Я стояла посреди главной городской площади, а вокруг меня лежали чёрные скелеты, застывшие в нелепых позах отчаяния и мучений. Это я их? Но как? Я попыталась коснуться лица, но мои пальцы встретили преграду – фарфоровую маску приговорённого к смерти, которая приварилась к моему лицу.
Ничего нет. Город разрушен. Я получила то, чего хотела. Сожгла всех. Всех и Фелицию тоже.
- Вот и всё. Кошмар закончился. – услышала я женский голос со стороны.
Повернувшись, я заметила колдунья фиалок Эммануэль, чей позывной Блэр. Она стояла на дороге и смотрела на меня. Медленным шагом, еле шевеля слабыми от ужаса ногами я подошла к ней. На ней ни ожога.
- Ты уничтожила Мортус, пусть и такой ценой. Ценой пробуждения в себе силы Феникса, что лишний раз подтверждает, что я не зря выбрала тебя среди всех, кто инфицирован антиморалью. Теперь моя часть уговора, верно? Я излечу тебя от твоего недуга, что спас тебе жизнь и уничтожил весь город. Иди за мной. – вкрадчиво и учтиво сказала она и развернулась ко мне спиной, собираясь куда-то меня отвести.
- Где моя сестра?
- Что, прости?
- Где моя сестра? – повторила я.
- Ты не помнишь?.. – изумилась ведьма.
- Не помню что? – гулко послышалось из-под маски.
- Когда ты пришли к себе домой вместе с Линдой и Натаниэлем… Ты не помнишь, что там была я?
- О чём ты?
- Твоя сестра плод твоего воображения. Видишь ли, война, а в следствии контузия, сделали своё дело. И возможно душегуб, что растёт у тебя во дворе тоже сыграл роль. Видишь ли, его свойства галлюциногены. Антимораль, контузия и душегуб – вот твоя сестра.
- Моя сестра была плодом моего воображения? – спокойно спросила я.
- Прости, но это так. Мне жаль… Мне правда жаль…
- Её зовут Фелиция. Где она?
- Но… это твоё имя… - Эммануэль с горечью посмотрела на меня. – Тебя зовут Фелиция.
Дикий хохот огласил полуразрушенные улочки Мортуса и геноцидный пустырь, коим теперь являлась городская площадь. Я смеялась. Смеялась, не переставая. Я не знала, как долго я смеялась. Я не слышала, что говорила мне колдунья. Я помню лишь, как мои руки сжали её тонкую шею. Я вспыхнула, а со мной загорелась и ведьма.
- Меня…
Одежда и волосы Эммануэль горели, когда она тряслась в моих руках, ощущая свои последние секунды жизни как самое нестерпимое и самое ужасное.
- …зовут…
Она кричала, когда глаза её лопались, а мои ногти царапали её шею, наслаждаясь шипящей на огне кровью.
- …Хаборим!
Я ушла, оставив за спиной тлеющий скелет женщины.