Cтранно, ведь взрослая, очень даже взрослая женщина, а верю в то, что вещи живут своей жизнью…по ночам. Я была одна в доме и не могла уснуть. Сельские жители живут «по-птичьему» времени и, хотя всего-то десять часов вечера, а кругом темнота непроглядная. Уличные фонари тускло освещают улицу, а низкое, почти чёрное небо , поглощает и этот свет. Тишину прерывают только перекликающиеся призывы сверчков. В доме кто-то шуршит, поскрипывает и, кажется, вздыхает…Вскрикнула детским плачем кошка под окном… ТВ смотреть совсем не хочется, кажется, я уже целую вечность не включала телевизор: с того момента, когда в новостях одна лишь ложь и противоречия, а фильмы откровенно раздражают мордобоем, трупами или сериалами с «кацапетовскими» версиями . Читать тоже не хотелось. Я встала и , наталкиваясь на стулья , найдя вытянутой рукой стену –свет включать как-то страшновато, как-будто он, как единственный на всей улице –огонёк, может привлечь на на этот огонёк разный бродячий люд , вышла на крыльцо. На меня сразу спустилось звёздное небо и окружили шорохи сада. Сердце билось громко и часто, страх обострил и зрение , и слух. Хотелось, присев на крыльцо, занять голову какими-то романтичными «ахами» о том, как же прекрасна тихая украинская ночь, но не удавалось – в голову нахально лезли тревоги.
- Да не лезь ты! – услышала я шепот с соседнего двора и треск веток.
- Отстань! -продолжал женский голос. Голос зрелый , хрипловатый, но точно не соседки.
Я напряглась и хотелось тут-же ретироваться, но происходило-то это «что-то» в чужом дворе, за забором и любопытство взяло верх. Соседи были в разводе и жили в половине дома мать с дочкой. Обе несчастливы. Мать то -ли запила от одиночества, то-ли её бросил муж за то, что она запила. Дочь «на выданье», но женихов всё не находилось, а ещё «не везло» с работой и она больше недели нигде не задерживалась . Они по очереди одалживали деньги. В каждое моё появление на огороде, тут же вырастала на заборе говорящая, просящая голова.
Мужчина пыхтел, непонятным языком чертыхался и, по-моему, куда её тащил. Тащил что-то тяжёлое, очевидно у неё большой вес…Она упала, закряхтела и выругалась. Я услышала, как они дальше двигались в конец огорода. Странно- подумалось мне. Непонятно какие любовники забрались в чужой сад-огород и предаются там своим «играм»! Я услышала , как женщина, уже во весь голос сказала:
- Ну ничего ты не можешь, старый козёл! Всё уже пропил!
- Сама ты ничего не можешь, - запыхавшимся голосом ответил он и опять выругался на непонятном языке.
- Я-то?! Да ты забыл уже как это делается, у тебя на работу ничего не стоит!
Какая-то совсем не романтичная пара, всё у них как-то мерзко, по-пьяному как-то – подумала я и поморщилась.
Вдруг раздался удар. Сильный. Всё стихло. И только его шепот: «Ну всё. Загибайся здесь...».
Убил! Господи, что же мне делать? ! Будить соседей?! Я боюсь, боюсь, боюсь…и я пошла, крадучись, в конец своего огорода – глаза уже привыкли к темноте и я ясно различала тропинку. В конце огорода заграждением служила металлическая сетка и в ней была приличная дыра, через которую частенько забегали коты. Я задерживала в себе дыхание настолько, что шумело в голове , не понимая, зачем я это делаю …В конце огорода…кто-то лежало на земле. Крупное, неподвижное тело…Я набралась смелости и пролезла через дыру, зацепившись дважды и порвав пижамные шорты. Ну вот, такая дорогая и комфортная была эта пижама! Ещё не дойдя до тела, я уже различила…старую ванну, чугунную, ту, что стояла во дворе у соседок и в ней валялись какие-то щепки, мусор и старое тряпьё…
Какая проза…какая проза это воровство соседской ванны – ну , разве оно стоило моих драных шортов?! Я выбралась с чужого огорода и, выпрямившись, ведь мне уже не было страшно , нисколечко не было страшно - прошла к крыльцу, зашла в ванную, включила свет, рассмотрела безнадежные дыры, взглянула на свою растрепанную голову и пошла спать! С каким наслаждением я свернулась в любимый «калачик» и , обняв подушку, уснула.