Пришёл староста их общины, невысокий, седовласый человек с морщинистым лицом и объявил родителям, что совет старейшин удостоил их младшую дочь чести быть отданной Архонам в услужение.
Ни кто не знал, откуда Архоны приходят и кто они такие на самом деле, для всех они были ведуны, которые знали всё. Ещё с давних времён сложилась традиция, ведуны помогали и давали знания, оружие, лечили людей. Со своей стороны брали руду, которой было вокруг много, и выбирали молодых девушек. Было великой честью попасть к ним в услужение, прикоснуться к тайнам другого мира, а если повезет, то стать частью этого мира.
Мать с радостью в душе смотрела на отца семейства, их десятая дочь Ита, не имея приданого и шанса удачно выйти замуж, отдана Архоном. Мать её любила больше остальных, она была добрая, кроткая, трудолюбива и очень смышленая девочка.
Повисла долгая пауза, все родичи переглянулись, старшие дочери тихо стали скулить от слёз. Староста, ни чего вокруг не замечая, продолжал говорить, они получат надел земли, зерно, и ткань. Через три дня, когда солнце взойдёт в зенит, дочку уведут со двора.
Девочки в комнате не было, она стояла за дверью, и всё происходящее слышала краем уха. Много из услышанного ей, было не понятно, одно она поняла, что её жизнь измениться ей придётся навсегда покинуть отчий дом. Стало страшно, почувствовалось сильное одиночество. И изменить ничего уже нельзя, её лишат самого дорогого на свете. Всё как всегда решили за неё.
Староста покинул их дом, на ворота накинули чёрную ткань. Больше с девочкой в этот день не говорили, её просто не замечали. Ей самой сложно сейчас описать свои чувства, старшие сёстры завидуют ей, братья жалеют. Она напугана и неуверенна в себе. Но вместе с этим, неясная часть её сама желает этого. Она всегда хотела увидеть что-то другое, большее, чем известная слякоть в колёсах деревенских дорог и серое небо над вспаханным полем. Большее, чем замысловатые крыши домиков небольших городков, и грубое веселье ярмарок.
Пришли женщины их общины они долго и много плакали над ней, производили странные обряды. Вымыли девочку с настоями из трав, затем долго чесали волосы, туго заплели в косу, повязав лоскут льняной ткани. На чисто вымытое тело надели чистую тунику и плетёные сандалии на ноги. Причитания резко и неожиданно прекратились, и все стали постепенно расходиться, она совсем осталась одна.
Страх вернулся, боясь шевелиться, она просидела до того момента, пока за ней не пришли. По древней устоявшейся традиции родичи не должны были её сопровождать, для них она уже была потеряна. Пришли за ней старейшины их общины это были седыё старцы и повели её. Девочка идти могла с трудом у неё сильно болела голова от туго заплетённой косы. Дрожь ознобом била всё тело, ужас всё больше охватывал и сковывал. В душе было смятение, и сердце ныло от боли. Ей хотелось кричать и просить её отпустить, бежать, но ноги подкашивались и совсем были не послушны. Ей хотелось стать маленькой птичкой, вспорхнуть и улететь.
Они пришли на место, всю дорогу девочка даже не видела, куда её ведут. Это была степь, выжженная солнцем и высушенная ветром. Путь сюда знали только старейшины, простым смертным дорога сюда была закрыта. Ни кто бы, ни когда и не посмел ослушаться и пойти против установленных правил и прийти сюда. Только раз в три года, когда солнце полностью было в зените, старейшины приводили наложниц, и дальнейшая их судьба была не известна.
Все ушли, девочка осталась одна в степи. Её ноги совсем не слушались, опустившись на колени и разглядывая ткань под ногами которую оставили Старейшины. Она тихо заплакала и от слез, кожу на лице стала жечь, ей было страшно совсем одной. Ей очень сильно хотелось пить и ломило нестерпимой болью в затылке от туго заплетенных волос. Она попыталась расплести волосы, но узел был очень тугим, стала дёргать и ткань поддалась, волосы ослабли, ей стало легче.
Очень скоро девушка стала испытывать странные чувства. В поле совсем не было ветра - ни одна сухая травинка не колыхалась вокруг, но он словно дул из потустороннего мира, задевая лишь ее волосы. Краем глаза она видела, что больше не отбрасывает тень, что очертания леса и реки на горизонте превращаются в дым, а на ярком полуденном небе одна за другой вспыхивают блеклые звезды. Ей казалось, что воздух и теплая земля под ней наполняются плавной вибрацией. И ее ритм проникает в тело, растекаясь по сосудам, ощущаясь в щиколотках и ладонях, висках и груди. Завладевая мыслями, без всякого вреда растягивая дыхание и делая каждый вдох немыслимо-долгим. Чувствуя, как расслабляется вышедшее из-под контроля тело, как плавно раскачивается оно из стороны в сторону, словно в такт неслышимой музыке. Как меркнет в глазах давно потускневший дневной свет, и черный бархат обволакивает сознание. Она никогда не спала так сладко, но очнувшись, нашла себя уже совсем в другом месте.
Тишина, и уютный ход часов. Старых башенных часов - вполне обыкновенных, но и в родном мире она видела такие необычные часы лишь раз, в доме старого звездочета, который учил её азбуке и счету. Она всё так же стоит на коленях, и под ногами все та же белая ткань, которую Старейшины положили, чтобы она не замаралась о дерн. Но дерна уже нет - его место занял досчатый пол. Запах можжевельника, масел и чайного листа. Темный, неровный рельеф стен комнаты плавно сходится над головой полусферой. Стол... Книжные полки... Потухший камин. Округлый сруб окна, накрест пересеченного неровной металлической перегородкой. За ним - чужое небо цвета яркого индиго и взгляд семи незнакомых лун.
Постепенно приходя в себя, она не сразу замечает, что нет ни усталости, ни той неясности мыслей, что бывает после сна. Напротив, она чувствует себя на удивление хорошо. Похоже, и здесь в эту минуту она совершенно одна.
Есть несколько выходов в другие комнаты, которые она замечает. Она встаёт с колен совсем не чувствуется напряжение которое бывает когда долго стоишь на коленях, волосы совсем расплелись, кусок ткани который был вплетён в косу, лежал возле ног. Она наклонилась, подняла и попыталась копну распавшихся рыжих волос связать снова, руки не слушались и волосы остались распущенными.
Девочка, немного осмелев, стала рассматривать комнату, увидела старинный шкаф с резными фигурками на дверях, он весь был уставлен книгами, свитками и какими-то разноцветными баночками. На стене висело зеркало в резной оправе, ей показалась, что это зеркало она уже видела... только где? Стала смотреться и с удивлением себя рассматривать. Волосы как будто стали ещё ярче, огненная копна была растрёпана, зелёные глаза блестели, бледность лица подчёркивала изгиб бровей и ресниц. Лицо в зеркале было очень красивым.
Внутри из самых дальних и сокровенных уголков души стали появляться крохотные искры робкой радости. Та любовь и вера к отцу и матери, братьям и сёстрам, которые её отдали, значит, так было нужно. Но ради тех, кого она любит, будет стараться, стать достойной и верной служанкой, прилежной ученицей. Кто знает, может, однажды она вернешься в свой родной край и каждый, у кого есть глаза, выйдет, чтобы увидеть молодую волшебницу...
И она ещё не знает, каков он, её господин и учитель? Архоны строги и жестоки... Но кто знает, может, под его опекой она сможешь увидеть миры, о которых могла слышать лишь в сказках и тех книгах, которые ей показывал звездочёт. Конечно, её путь будет тернист и не прост. Она скромна и добра, как ангел. Она привыкла быть хорошей дочерью, но еще не готовилась стать невестой. Каждую незначительную мелочь она пропускает через себя, подчас, принимая слишком близко к сердцу, - вот почему ей часто бывает довольно даже не чьего-то взгляда, или поступка, чтобы вспыхнуть, а лишь неоднозначной ситуации и собственной мысли. Пуглива, но кротка - даже находясь на пике, мучаясь, она не даст себе сорваться в истерике. Она пока не знает о себе всего, познание и будет той дорогой, которую она пройдет.
Глаза юной девушки двумя взволнованными звездочками скользили по комнате. Книги, шкафы, незнакомое небо - сердце испуганной пташкой билось в груди. Нерешительно перебирая край туники, она опустилась на стул, склонив голову и ожидая своей участи.
Вдруг встала и подошла к одной из дверей, приоткрыла и заглянула туда... повеяло прохладой, сыростью и гнилью резко отпрянув от двери подошла к другой, это был вход в длинный коридор и в конце теплился огонёк... она робко сделала первый шаг потом ещё и держась за стену тихонечко пошла вперёд.
Теплый воздух ласково гладил ноги, спеша из одной открытой двери в другую. Он вел к одной двери, и здесь почти не было окон - их тусклого света хватало лишь, чтобы не терять из виду саму себя. Неясные тени, плясавшие в лучах, лившихся с другого конца, оказались мотыльками, танцевавшими свой танец вокруг свечного огня. Бронзовый канделябр стоял на массивном широком столе.
В стене напротив, был вырублен огромный аквариум. Несколько крупных, красивейших рыб сонно скользили в струях пузырьков, мерцая мистическим светом спиралевидных узоров, испещрявших чешую. Подле, в округлой банке лежал корм для рыб. Девочка улыбается от увиденного и протягивает руку чтобы потрогать мотыльков и проводит рукой по аквариуму всё происходящее её завораживает, рука опускается к округлой банке защипывает пальчиками корм и бросает быстро в аквариум.
Рыбы бросаются, и начинается борьба, вода начинает двигаться и слышится, как откуда-то сверху доноситься звон колокольчиков... она бросается, вперёд ускоряя шаг. Отбежав немного вперёд и сбавив шаг и переведя дыхание, снова пошла на мерцающий огонь, не замечая паутину, свисающую над головой, шорох и писк летучих мышей, свет становился всё ближе и ближе.
Мужчина, стоявший спиной к девушке, был очень высок. Слишком высок… для человека. Он стоял в середине круглой комнаты и держал руки над чашей жаровни, словно грея их в ярком голубом сиянии ее искр. Поток черных волос водопадом спадал по спине и плечам, создавая контраст с его свободной белой одеждой. С появлением новой фигуры, он не обернул лица, продолжая разглядывать синие языки пламени. Но она была уверена... он давно знает, о том, что она здесь.
Наконец она доходит до конца и видит яркий свет, перед глазами открывается помещение в нём стоит как бы прозрачный туман и приторный запах бил резко в нос. Она оказывается прямо за спиной у мужчины и понимает, что он чувствует её присутствие. Попыталась плавно ступить, шагнув в сторону, и наткнулась ногой на стул, стул упал, издавая характерный звук... она закрыла рукой рот и вся вжалась от испуга.
Красивое лицо плавно обернулось на звук. Блики голубого пламени танцевали на белой, как январский снег коже, а черная линия приподнятой брови казалась синей. Впервые она почувствовала на себе пристальный взгляд который, казалось, мог при желании заглянуть сквозь неё. Руки опустились, она смотрела своими зелёными широко раскрытыми от испуга глазами... при этом тихо икнув. Девочка инстинктивно стала поднимать и ставить стул лишь бы отвернуться от этих пристальных и прожигающих, но очень красивых глаз.
- Твое имя? - приятный голос достал её из водоворота сбивчивых мыслей, не дав спрятаться в себе. Она тихо произнесла:
- Ита... Ита… - продолжая украдкой разглядывать комнату и красивого и непонятного ей незнакомца, скованность постепенно проходила.
Она стояла и смотрела внимательно, разглядывала незнакомца и комнату, находящиеся в ней предметы. Девочка не отводила взгляда, и ей казалось, что если не выдержит и отведёт взгляд, то это всё как сон закончится, и она ни когда не узнает главного и важного для себя, тиха произнесла:
- Зачем я здесь?
- В избранной девушке должно быть больше решимости… - наблюдая, мужчина глубоко вдохнул, медленно выдыхая всей грудью и вновь окидывая её взглядом, продолжал говорить.
- Как силен твой страх...
- Как считаешь? Нужна, мне такая?
Она пристально смотрела на незнакомца и не знала, что ответить ему. Наконец решилась произнести: - Это не страх! - Её охватили противоречивые чувства и смятение в вперемешку с любопытством, и радость с удивлением от увиденного.
Она продолжала тихо говорить... её голос звучал в комнате, эхом … - прошу Вашего великодушия ко мне за то, что я ещё не знаю и не понимаю... хочу заверить Вашу милость, я буду прилежной ученицей, и буду стараться выполнять всё, как Вы захотите....
Голубые искры, по спирали поднимавшиеся от чаши, впитывались в кожу его пальцев, растекаясь и подсвечивая вены. - У тебя будет время это доказать, - голос был абсолютно гармоничен и спокоен. - Впрочем, единственный раз я подарю выбор. Если не желаешь быть в ученицах, я верну тебя в твой мир. Далеко от дома, и родные едва ли узнают тебя при встрече, но это ничтожная плата.
От услышанного о доме, сердце ёкнуло, и застучало быстрее, мысли проносились вихрем в её маленькой головке: далеко от дома!?... и тебя не узнают!?.... ничтожная плата?!.... сердце сжимала тоска.... потом вспышкой яркого света пришла другая мысль, обретя формы покоя, она произнесла - я хочу остаться здесь с Вами.
- Я слышу твой голос, но не слышу в нем желания!? - Любопытно, как ребенок, наклонив лицо к плечу, ответил он. Она по инерция наклоняясь, взяла его руку, и поднеся к губам поцеловав её произнесла... – У меня ничего нет кроме желания узнать и научиться всему... я хочу быть Вам полезной... я вверяю Вам свою жизнь... больше у меня ничего нет...
- То, что было до сих пор, решил за нас чужой жребий, - произнёс Чародей. Крупная, сильная кисть была расслаблена - он не пытался убрать пальцы, отдавая их ее ладоням и губам. - Сказанное теперь - твой выбор, помни о нем.
Она бережно опустила руку, и поднимая голову встретилась своими зелёными глазами с его проницательными глазами снова произнесла. - Я буду помнить!
- Значит, я принимаю тебя! - Пальцы поднятой от чаши линий медленно провели по ее лицу, оставив по паре мерцавших голубым светом линий на поверхности обеих щек. Словно глоток сока самого древа жизни, это прикосновение придало ей сил. Она чувствовала, как он потоком врывается в ее мысли. И разум, вместо того, чтобы закрыться, бутоном распускается перед его вниманием - за долю секунды показывая всю ее жизнь, сознание послушно выдает секреты и мечты, желания, страхи. Чародей спокойно усмехнулся. - Пора заняться твоим воспитанием. Иди за мной.
Хотя в смехе нет ничего дурного, если в этом смехе нет злости. Она покорно пошла за Чародеем... сердце опять затрепетало, предчувствуя перемены... по телу разлилась теплота.
Через сумрачный коридор, дорогой винтовых ступеней - этот дом был так велик, если сравнивать с ее прежним, а хозяин так высок, что она чувствовала себя крошечной, послушно семеня за ним и боясь, лишь не успеть.
За время их беседы на небо прокралась ночь и старая повозка, прокатившаяся по небу, расплескала деготь да рассыпала яркое пшено звезд - их было великолепно видно из окна кабинета. Первое, что он сделал, войдя - поймал ее взгляд да зашторил решетчатые круглые окна, чтобы ученица не отвлекалась. И все же, она успела разглядеть ветви, и крупные... огромные малахитовые листья, сонно шелестевшие в ночном ветру. Дерево-исполин. Так вот в чем секрет странного рельефа стен и свежего запаха в комнатах. Весь дом - живое дерево...
- Прикрой дверь и подойди ко мне, Ита прикрыла дверь, дверь скрипнула, нарушая вокруг тишину... за окном в ответ вскрикнула ночная птица, унося вдаль ушедший день... наступила ночь... она подошла к Чародею. - На колени.
Она покорна, встала перед Чародеем на колени, руки сложила вместе, смотря на него, её красивое лицо было внимательно и сосредоточено на нём. - Колени вплотную, плечи и спину держи ровнее, - со спокойным требованием в голосе поправлял он, аккуратно убирая прядь ее волос за ухо.
- Щекой, прижимаясь к моей ладони, вкладывая в губы всю нежность, целуй так долго, пока я сам не уберу руку. Это - твой способ выразить преданность. Так, ты будешь встречать меня каждый раз. Когда я появляюсь или зову ты должна быть рядом мгновенно.
- Сколько тебе полных лет? - девушка выпрямилась и сжала колени, слушала внимательно, боясь упустить или, что-то не понять, произнесла: - Мне 15 лет.
Она прижалась к его ладони своими губами, ладонь Чародея была сухой и тёплой и пахла лесными ягодами... её влажные губы чувствовали рельеф его вен, она стала нежно, и чувственно касаясь губами целовать руку, пальцы. - Рыжая... - сказал он, задумчиво гладя ее белоснежную щекую
- Пока ты здесь, я - воздух, которым ты дышишь, пища - которую ты ешь, вода, которой напиваешься вдоволь, когда тебя мучает жажда. Ты в возрасте замужества а, значит, уже должна быть хорошей хозяйкой. Теперь ты в ответе за все по дому: порядок, масло в лампах, готовку, уборку, чистую воду в кадках, уход за рыбами, многое другое из того, что найдешь и поймешь сама. Первое время тебе будет особенно тяжело, но ты либо привыкнешь, либо сломаешься и погибнешь.- Чародей хотел дать девушке другое имя, но передумал. Имя "Ита" на родном её диалекте означает - жажда. " Жажда познания как свойство человеческого духа".
Пробившийся сквозь переплетенные ветви луч солнца несмело осветил на мгновение лицо Иты, плавно скользя по подушке к стене, и уходя, исчезая в углу возле окна. Она глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то, а потом, резко повернув голову так, как если бы её кто-то ударил, быстро встав с кровати, двинулась вниз по винтовой лестнице.
Причудливые тени падали на узкую лестницу она спустилась и оказалась в кухне, просторное помещение с огромной печью напоминающий немного камин, внутри лежали голубые свергающиеся угли. Посередине комнаты из пола произрастал дубовый пень, пень был замысловатой формы, она поняла, это был обеденный стол, рядом стояли такие же причудливые стулья.
Комната была округлой формы, на одинаковом расстоянии друг от друга находились четыре окна и открывали обзор на каменный курган во дворе перед домом, из подземных источников которого берет своё начало ручей, глядя из окна, он казался чёрным. Между окнами стояли большие комоды, подойдя ближе, она увидела: на полках стояла посуда и различная хозяйственная утварь, баночки с различными травами и приправами, сосуды и амфоры с маслами. На противоположной стороне от окон вдоль стены стояла большая скамья, на которой стояли два деревянных ведра, и завершала композицию большая деревянная кадка, стянутая металлическими прутьями.
Заглянув в кадку, та была пуста, и воды там не было давно. Девушка взяла вёдра и направилась к выходу, немного замешкавшись, подошла к окну и выглянула, чтобы понять, где находиться выход из дома. Определив она пошла в правую сторону, открыв скрипучую дверь и пройдя по коридору, оказалась на крыльце дома. Спустившись со ступеней вниз и повернувшись, стала разглядывать дом с внешней стороны.
Дом - два бронзовых дуба, запутавшиеся в ветвях друг друга и вросшие друг в друга. Все двери выполнены в форме круглых многогранников. Снаружи деревья выглядят значительно меньше, чем занятое комнатами пространство внутри. Могучие корни - длинные коридоры, иные из них висят в воздухе над пустотой.
Дом и участок стоят на замшелом островке твердой породы, который не то, чтобы велик. Здесь не густо с растительностью, а колючий кустарник, проросший вдоль оборванной у края тропы, обильно покрыт сморщенными плодами. С противоположной стороны островка есть небольшая поляна, покрытая изумрудной травой, которой больше пристало расти в лесу, чем на холодном камне.
Но здесь даже есть пень, и несколько елей, огораживающих оазис с обеих сторон. Именно через эту поляну ручей стекает за край. К слову, переступить за него человеку невозможно - мягкая, невидимая сила не отбрасывает назад, но прогибается под телом где-то на метр или два, не пуская дальше.
Она направилась к ручью набрать воды. Подойдя ближе к ручью, ей стало понятно, почему ручей ей показался из окна чёрным - дно русла, поймы и склоны его долины местами густо усыпаны гранитными валунами, наверху валунов произрастал вереск, он был везде. Она носила воду до тех пор, пока кадка не стала полной до краёв.
Во всех комнатах и коридорах дома, где не были закрыты двери, она прибрала и вымыла. Дом на это ответил свежестью и прохладой, запахло свежеспиленным деревом.
Она шла по коридору и наткнулась на погреб, там стоял полумрак и запах с приятным душком, девушке был знаком этот запах, так пахнет, где храниться вино. Внутри стояли бочки разных размеров и из разных пород дерева. Подойдя ближе, с любопытством стала разглядывать бочки и надписи на них. Ей с лёгкостью удавалось прочесть. Впрочем, она понимает вообще почти все надписи в его доме, подозревая, что это уже - часть силы, которой он делится.
Она прочитала Амаретто (Amaretto), это был ликер, янтарного цвета изготовлен из сладкого и горького миндаля с добавлением ванили и других ароматических кореньев. Название, которого связана прекрасная история любви, имеющая такой же горько-сладкий привкус, как и ликер.
Далее стояли две бочки поменьше с надписью: Бэйлиз айриш крем (Bailey's Irish Cream), он представляет собой смесь сливок, выдержанного виски, шоколада, верескового меда; Крем де какао (Creme de cacao), в этот добавлен крем из бобов какао и ванили, коричневого цвета.
Ита, подняла глаза и увидела стеллаж наверху, там стояли очень маленькие бочонки из светлого дерева, их было много: Крем де фрез (Creme de fraise), был крем из клубники и других растений; малиновый крем , Крем де фрамбуаз (Creme de framboise); вишнёвый ликер , Крем де сериз (Creme de cerise); чёрносмородиновый крем, Крем де касис (Creme de cassis); мандариновый крем , Крем де мандарин (Creme de mandarine); освежающий крем из перечной мяты зеленого цвета, Крем де мант (Creme de menthe).
А пройдя вглубь погреба, там было прохладнее, увидела стеллажи с наклоненными прозрачными бутылками, они все были причудливой формы с горлышками в виде мифических существ. В зависимости от интенсивности окраски были светло-розовыми, бледно-рубиновыми, светло-красными, от желто-зеленого до соломенно-желтого, а также имели окраску с оттенками шелухи лука или с преобладанием оранжевых и желтых тонов.
Завершали погреб бочки с Виски - наверняка, старейший и крепкий алкогольный напиток, полученный из зерновых культур, основными из которых являются ячмень, рожь, пшеница и кукуруза. Аромат мощный, но строгий, с преобладанием оттенков солода, ванили.
Проверив кладовые с запасами продуктов, Ита поняла, что может испечь хлеб и сделать жаркое. Для печения хлеба совсем не требуется большого умения, нужен только некоторый навык, приобретаемый очень быстро, а затем труд. Она сделала закваску, взяла муку налила теплой воды, размешала хорошенько веселкой, посыпала сверху мукой, накрыла чистым полотенцем и поставила в теплое место. Когда опара поднялась, всыпала остальную муку, положила соли, немного тмина, и хорошенько вымешала. Помешав до тех пор, когда тесто стало отставать от рук. Хорошо вымешав, переложила его опять в квашонку и дала еще постоять, подняться. Затем разделила хлебы нужного размера, сгладила их рукой, обмакнула в холодную воду. Взяла лопату посыпала её мукой, разложила хлеб, посадила в печь и закрыла вьюшку.
Пока выпекался хлеб, она стала готовить жаркое. Жаркое - одно из самых вкусных и сытных блюд из мяса. В доме, где выросла девушка, жаркое постоянно готовилось по-разному. Все зависело от того, что из продуктов на момент приготовления жаркого попадалось под руку. Она решила приготовить такое жаркое, мясо, предварительно замариновав в вине. Нарезала пластинами поперек волокон и замариновала в вине вместе с луком, нарезанным кольцами, в маринад добавила немного горького стручкового перца. Всё делала очень старательно и с душой, её очень хотелось, чтобы всё получилось вкусным и понравилось Чародею. Пока мясо мариновалось, порезала морковь кубиками и обжарила вместе с луком. Лук достала из маринада. Разрезала кольца лука пополам и обжарила до полупрозрачности на масле в глубокой сковороде. Мясо достав из маринада. Немного отжала руками. Нарезала соломкой и обжарила вместе с луком и морковью. Залила жаркое оставшимся маринадом и оставила тушиться, добавив лавровый лист, соль, кориандр и куркуму. Затем картофель, очистив и порезав средними кусочками. Положила в жаркое, долила воды так, чтобы картошка была полностью покрыта водой и оставила тушить на небольшом огне.
Время за хлопотами пробежало быстро, хлеб был готов. Она вынула осторожно хлеб из печи, чтобы не сломать, и вынувши положила на стол так, чтобы один конец хлеба лежал на тарелке, образуя пространство между коркой для того, чтобы хлеб остывал равномерно. Она прибрала и вымыла после приготовления еды всю утварь, которой пользовалась.
Ита, поймала себя на мысли и посмотрела на себя со стороны, волосы растрёпаны, туника в которой она пришла, стала тусклая и грязная, что о ней подумает Чародей?! Она видела снаружи душевую, на толстых ветвях, в кроне листвы. Подойдя к дереву, стала внимательно изучать. Листья очень широкие и прочные, почти как кожаный материал, из этих листьев был сделан мешок. В углубления собирается роса, стекая с листьев, дёргая за лиану, начинала течь вода.
Поняв это, девушка разделась, сняла тунику и нижнюю рубашку, дёрнув за лиану, почувствовала прикосновение тёплой воды к телу, вода стекала по волосам, смывая пыль и насыщая их свежестью и чистотой. Почувствовав прилив сил и энергии, тело дышало каждой клеточкой. Она наклонилась и взяла одежду, намочила её, прямо на глазах одежда приобретала чистоту, краски насыщались оттенками. Нижняя рубашка стала белоснежно белая, туника как будто только, что сшитая из новой ткани.
Развесив одежду радом на ветки, стала обтираться полотенцем и сушить волосы, те высохли, мгновенно приобретя блеск и шелковистость. Притронувшись к одежде, она была совершенно сухая. Девушка не сомневалась это опять часть волшебства, оделась и, сорвав кусочек лианы в виде прочного ремешка, заплела волосы в косу и вернулась в дом. Она стала ждать Чародея, ей очень хотелось, чтобы он оценил старание и усердие, которое она прилагала в делах.
Это не было привычной грозой. Линии тусклых молний грохочущими гроздьями сыпались на сухой кустарник, отсыревший в густом тумане, на кладку камней у ручья, на лапы ветвей - разлетаясь россыпью серебряных искр. Девушке не было страшно, она такие необычные проявления погоды видела впервые. И все же молнии и гром заставляли уши нетерпеливо ждать удара первых капель о стекла. Их не было в молочной дымке.
Дышать, становилось тяжело. Сам воздух был водой, но вниз не падало, ни капли, - наверно, так и должно было быть внутри облака. Туман взрывался электрическими иглами, но не поджигал и наносил большого вреда... Разве что, поднимаясь, она видела как ведро, оставленное ей снаружи, разнеслось в щепки, - все остальное стояло как прежде.
Напряженные руки с трудом держали щедрую кипу темных листьев дерева, - самых крупных, самых старых, как было велено. Толкнув плечом дверь, Ита оказалась в огромном зале, потолок которого терялся в бесконечности над головой.
Трещал камин, шесть высоких узких окон шестью кинжалами вспышек то и дело рассекали пол. Он сидел за матово-черным столом в углу, вне их досягаемости.
- Встань и прикрой окно. - Она подошла к окну, положив на подоконник листья, и стала закрывать окна. Руки слушались плохо, ей с трудом удалось закрыть накрепко окна. Выполнив поручение, сердце торопливо отстукивало, ей хотелось кинуться к Чародею, но внутренний голос подсказывал, вести себя сдержанно и степенно.
Сохраняя спокойствие, уверенной походкой подошла к Чародею. Она помнила его наставления, грациозно наклонилась, взяла его правую руку и стала ласково и нежно осыпать поцелуями, бережно выпустив руку, взяла левую. Гладила руку щекой, ласкала своими губами, сердечко билось внутренняя радость и незнакомые чувства поднимались в ней, она испытывала радость и блаженство от близости с ним. Его пальцы пахли сочной кожурой. Грейпфрут. Для неё этот запах был новый она ни когда не пробовала.
- Присаживайся, - голос вернул её в реальность.
- Мы пройдем туман насквозь за несколько часов. Это время нельзя показываться снаружи.
Его небрежный взгляд приглашающе выдвинул один из стульев напротив. Ита села на стул, щёки пылали огнём, глаза блестели, она смотрела в глаза Чародею. Усилием воли она стала постепенно успокаиваться, сердцебиение становилось ровным, остановился хаотичный бег мыслей. Она полностью доверяла себя Чародею, ей было не страшно, разделяя с ним быт и жизнь, он не мог ей причинить зла.
Продолжение следует….