Возвращаюсь мысленно в милый сердцу Львов. Именно здесь я «познакомилась» со святым Мартином, о котором писала в статье «Случайность открытия» (http://www.proza.ru/2016/02/03/2362).
Надеюсь, и в этот раз найти что-нибудь интересное для души; ведь город так богат и историей, и культурой.
Сегодня в поле моего внимания Собор Святого Юра.
Неспешно поднимаюсь вдоль парка Ивана Франко, по улице Листопадового Чина, и предвкушаю встречу с этой настоящей архитектурной жемчужиной старого Львова.
Наконец, справа появляются величественные очертания храма, и вот он предстаёт перед моим взором во всей своей красоте.
Не правда ли, хорош?! Он возведён на высоком Святоюрском холме, в 1744 – 1770 годах, и, благодаря удачно выбранному месту, от него открывается чудесный вид на исторический центр города.
Знатоки говорят, что Собор Святого Юра самый яркий образец барочного стиля во всей Украине,
Охотно верю им. Гармония и изящество архитектурных и скульптурных форм приводят меня в полное восхищение.
Чего стоит только конная статуя святого Юры змееборца, венчающая аттик! Издавна его, святого Юру, иначе Георгия Победоносца, считают защитником и покровителем этого храма и всего города.
Среди культовых сооружений Украинской греко-католической церкви Святоюрский Собор - главная её святыня. Осмотрев внушительный двор, где в дни торжеств и яблоку негде упасть, и весь комплекс построек, включая дворец митрополита, направляюсь в храм. Интересно посмотреть, как там, внутри.
Пологая двухсторонняя лестница ведёт к церковному порталу. Поднявшись по ней, останавливаюсь на широкой террасе, ограждённой балюстрадой, и слушаю негромкое пение хористов, доносящееся из репетиционного зала. От этого пения моё праздничное настроение становится ещё более праздничным и возвышенным.
Тихо вступаю в храм и попадаю в его обширное пространство. Оно поражает меня мягким, будто золотым, светом, исходящим отовсюду: от тысяч зажжённых свечей, от стен, выкрашенных в нежно-жёлтый цвет, от августовских лучей солнца, струящихся сквозь прозрачный купол и множество окон, от великолепных украшений алтаря, от прекрасных окладов икон…
Мой давний знакомый, львовский архитектор, сопровождает меня в этой экскурсии. Он предлагает мне обратить внимание на достоинства внутреннего устройства храма - на цельность его композиции и безупречные пропорции, на пластику форм и утончённое, сдержанное убранство, на мастерство создателей замечательных художественных ценностей.
И я любуюсь всем, что вижу, - колоннами, сводами, арками, нишами, балконами, скульптурами, живописью, резьбой… Голова кругом!
И мне понятно, почему к этому храму никогда не иссякает людской поток, «не зарастает народная тропа»! От него исходит такая манящая красота, теплота и притягательная сила!
Можно много говорить о Соборе Святого Юра, о его бесценных реликвиях, о зодчих, создавших этот шедевр, о захоронениях выдающихся духовных лиц, о посещении храма Папой Иоанном Павлом II в 2001 году…
Но сегодня моя задача другая: вспомнить об одном ярком и радостном событии из истории храма, о котором знают немногие наши современники.
Это было 5 декабря далёкого 1826 года. При огромном стечении народа, впервые в истории Собора, под его сводами прозвучало последнее произведение великого Вольфганга Амадея Моцарта - заупокойная месса «Реквием».
Так торжественно и светло общественность Львова отметила 35-ю годовщину со дня смерти гениального композитора.
Но почему Львов, почему Собор святого Юра? Ведь Моцарт никогда не бывал во Львове и не имел к нему никакого отношения. Ответ на этот вопрос был для меня неожиданным. Оказалось, что организатором хорового коллектива и руководителем исполнения мессы был младший сын Моцарта – Франц Ксавер!
Об этом замечательном факте я узнала из скромной памятной таблички, укрепленной на стене Собора в 2006 году по инициативе львовского Моцартовского общества.
Там же сообщалось, что Франц Ксавер прожил во Львове целых 30 лет. Ничего подобного раньше я не знала и поэтому немедленно занялась сбором информации о младшем Моцарте, и вот, что удалось найти.
Итак, из шести детей Вольфганга Моцарта (1756-1791) и его жены Констанции (1762-1842) выжили только двое сыновей – Карл Томас(1784-1858) и Франц Ксавер (1791-1844).
О старшем сыне, Карле Томасе, пропагандисте музыки отца, прекрасном пианисте и достойном человеке, посвятившем себя государственной службе, стоит говорить отдельно.
В этот раз я хочу сосредоточиться на личности и судьбе Франца Ксавера.
Мальчик с детства оказался очень способным к музыке.
Ему было дано Природой продолжить музыкальную династию, начатую ещё дедом, Леопольдом Моцартом (1719-1787).
Малыш появился на свет всего за пять месяцев до загадочной смерти отца, почти день в день, когда к Вольфгангу Моцарту явился незнакомец в сером плаще с заказом Реквиема.
Поэтому прямого отцовского влияния Франц Ксавер получить никак не мог.
А вот мать, Констанция, сыграла решающую роль в развитии его раннего дарования.
Мир музыки был для неё более чем близок и понятен: она выросла в музыкальной семье, сама прекрасно играла на фортепиано и была даже оперной певицей. Её двоюродным братом был знаменитый композитор Карл Мария Вебер, а, главное, почти десять лет она оставалась женой и, как говорят биографы, музой Гения.
Несмотря на крайнюю нужду, которая продолжала одолевать Констанцию после смерти Моцарта, она пригласила для занятий с младшим сыном самых лучших венских педагогов.
Среди них были : Георг Альбрехтсбергер (композитор, учитель Бетховена), Антонио Сальери (композитор и педагог по вокалу), Зигмунд фон Нойкомм (композитор, ученик Михаэля Гайдна) Иоганн – Непомук Гуммель
( пианист, ученик Моцарта).
Именно этим выдающимся учителям обязан Франц Ксавер блестящим и всесторонним музыкальным воспитанием.
Он, как и отец, рано начал сочинять музыку; его Первый фортепианный квартет был опубликован, когда мальчику едва исполнилось одиннадцать лет.
Нищета и, наверное, материнское честолюбие заставили Констанцию очень рано организовать систематические концертные выступления сына.
В письме к одному из приятелей Франц Ксавер так вспоминал свои детские годы: « Ко мне дома не очень хорошо относились. Мне едва исполнилось три года, а требовали с меня, как со взрослого. В доме матери я был чужим, и всё, что нужно для жизни, добывал сам».
Словом, это было детство без детства и, осмелюсь предположить, без особой материнской заботы. Констанция надеялась, что Франц достигнет славы, равной славе покойного мужа. Она даже дала сыну второе имя - Вольфганг Амадей Моцарт-младший.
Но чуда не произошло. Со временем Франц Ксавер стал прекрасным композитором, талантливым дирижёром, великолепным пианистом и педагогом, но его жизнь, особенно в юные годы, проходила как бы в тени гениального отца.
Сочиняя музыку, он боялся, что её будут сравнивать с музыкой отца; он сомневался в своём таланте; его преследовало чувство неоправданных надежд матери, и всё это отравляло жизнь музыканта.
Об этом писал австрийский поэт Ф. Грильпарцер, друг Франца Ксавера. Вот отрывок из его стихотворения, написанного на смерть композитора:
„Владея творчества секретом,
ты сам полёт свой пресекал:
«А что б отец сказал на это?» –
ты вопрошал и весь сникал.“
(перевод Ларисы Кириллиной)
Внутренняя скованность и колебания не давали Францу свободы творческого дерзновения, не давали ему развернуться во всю силу таланта, хотя критика писала о его музыке, что её «не постыдился бы и Моцарт-старший».
Стоит ли сравнивать отца и сына? Нет, конечно. Даже по объёму их творческое наследие несопоставимо. Моцарт-отец написал более шестисот опусов, сын – в десять раз меньше.
Гениальность - явление редкое. Вольфганг Моцарт - признанный Гений, но меня радует, что музыка Франца Ксавера тоже прекрасна для слуха и восприятия.
К семнадцати годам Франц Ксавер уже был известен в Вене не только как талантливый сочинитель и виртуозный пианист, но и как успешный педагог.
О нём знали и за пределами Вены: иначе как бы семнадцатилетний юноша в 1808 году получил приглашение от польского графа Баворовского, жившего в Галичине, служить в его доме гувернёром и учителем музыки?
Это приглашение открыло новый этап в жизни юного Франца. Он принимает предложение графа и отправляется в глухомань Австро-Венгрии, в село Стрилищи, на Львовщине.
Что же заставило молодого незаурядного музыканта покинуть родной дом и Вену, музыкальную столицу Европы? Причин, очевидно, было несколько.
Во-первых, чудо-ребёнок давно вырос, и капризная, пресыщенная публика постепенно потеряла интерес к его виртуозной игре. Выступления младшего Моцарта перестали приносить семье достаточные доходы.
Кроме того, напряжённо складывались отношения с матерью, Возможно, её уже тяготило присутствие взрослого сына в доме; известно, что Констанция вот-вот должна была выйти во второй раз замуж.
И, наконец, предложенные нанимателем материальные условия были так выгодны для бедного Франца, что он с лёгкостью ринулся в далёкий путь,
Возможно, он думал, что едет на недолго, но оказалась - на три десятилетия!
Первые годы Франц работает в самых богатых семействах местной знати, в том числе у Потоцких и Чарторыйских; он кочует из поместья в поместье, терпит скучную, тягостную сельскую жизнь, вдали от образованной публики, привычных развлечений и родного немецкого языка.
Наконец, в 1813 году он едет во Львов, в город вполне европейский, где культурная жизнь буквально бьёт ключом.
Этот переезд спасает Франца от прозябания и забвения; во Львове он напишет свои лучшие музыкальные произведения; здесь он организует первое хоровое общество «Цецилия» и заложит фундамент первой музыкальной школы; здесь он будет радовать публику замечательными концертами и давать уроки музыки.
Освоившись на новом месте и почувствовав прилив творческих сил, Франц на время покидает Львов и в течение почти четырёх лет (1818-1822) совершает большое турне по странам Европы. Завязывается его дружба с Шуманом, Липинским, Карлом Вебером, Мендельсоном.
Улучшаются и отношения с матерью; их переписка заметно теплеет.
Несмотря на гастрольные триумфы в Европе, Франц Ксавер неизменно возвращается не в Вену, а во Львов. И так будет продолжаться до 1838 года.
Так что же держало его во Львове? «Ищите женщину»,-советуют биографы и ссылаются на имя графини Жозефины фон Барони – Кавалькабо, жены губернского советника Людвига Кавалькабо.
Много нитей связывало Франца Ксавера с семейством Кавалькабо: он занимался с их талантливой дочерью Юлией; он жил в одном из их особняков, он много общался с Жозефиной, которая была певицей, меценаткой, совладелицей хора Общества святой Цецилии. Именно под руководством Моцарта этот хоровой коллектив достиг высокого европейского уровня.
Никто не может с уверенностью сказать, была ли любовь и, если была, то какая – взаимная или безответная? Но факты говорят о посвящении Ей нескольких произведений, о завещании Ей творческого наследия, о нежном обращении к Ней в переписке.
Проходили годы, а Франц оставался одиноким человеком. Наконец, в 1838 году он навсегда покидает город, в котором его уважали, в котором он был счастлив, в котором прошла лучшая часть его творческой жизни и в котором он, Моцарт-младший, по его же словам, освободился от тени великого предка.
Последние шесть лет Франц Ксавер провел в Вене. Вместе с матерью и старшим братом он занялся популяризацией творчества отца. В 1841 году в Зальцбурге было основано Соборное музыкальное общество «Моцартеум», - консерватория, в которой проводилось обучение музыкантов и изучение творчества В. А. Моцарта. Здесь Франц Ксавер получил должность почётного капельмейстера.
В 1842 году состоялось его последнее концертное выступление на очередных моцартовских торжествах. Спустя два года Франца Ксавера не стало. Он умер от рака в Карловых Варах. На этом род Моцартов прервался, поскольку ни он, ни старший брат наследников не оставили.
На могильной плите в Карловых Варах выгравирована надпись « Имя его отца может быть его эпитафией, так как почитание его было сущностью его жизни».
Со временем имя Франца Ксавера Моцарта забылось, и только усилиями львовского профессора Дмитрия Колбина снова всплыло из небытия. В Львовской консерватории звучит музыка младшего Моцарта и не потому, что он сын Гения, а потому, что сам был достойным, незаурядным композитором.
P.S. Мне очень досадно, что всю историю о Моцарте –младшем узнала так поздно и , по правде говоря, не во время посещения Собора Св. Юра в 2013 году. Если бы я сейчас могла оказаться в стенах Святого Юра, я бы тихо постояла, прислушиваясь к неслышным звукам хора Святой Цецилии, уносящим к небесам чудесную, непревзойдённую мелодию «Лакримозы» и поклонилась бы мысленно Сыну Гения, так красиво и сердечно почтившего память Отца.
Июнь 2015