Москва.
16 июня 2009 года.
Район ст. м. Щёлковская.
Кухня обычной, советской шестнадцатиэтажной панельки.
По радио передавали, что в Москве пять часов вечера, после чего заиграла песня. Кэт сидела на кухне, читала журнал и ждала пока сварятся макароны. На улице было тепло, если верить градуснику, то все +25 по Цельсию. Солнце, уже близилось к горизонту, хотя все еще было светло. Прекрасная погода, особенно когда ты застаешь ее в летней Москве. Она любила этот город.
Плита запищала. Она аккуратно сняла макароны с плиты. Она ждала своего друга, Марка. Он как раз возвращался с работы. Они не были парой, они не были братом и сестрой, они просто пытались существовать вместе, вот уже на протяжении пяти лет.
Формальности прочь. Звонок в дверь прервал готовку. На пороге стоял уставший Марк. Он зашёл в квартиру и обнял Кэт. Не отказываясь от предложения присоединиться к трапезе, он уселся за стол. Они сидели на кухне и болтали. Болтали о разных вещах и уплетали, казавшиеся самыми вкусными на свете, макароны.
Марк вышел на балкон, закурил. Кэт стояла рядом, облокотившись на поручень. Она молча наблюдала за тем, как Марк медленно выпускал дым и гладила его по голове.
Радио зашипело, и диктор объявил, что в Москве половина седьмого вечера. Марк докурил, взял Кэт за руку, и они вышли на улицу. В воздухе пахло липой и цветами. Их очень много росло вокруг дома. В песочнице сидели дети, мальчишки, что по старше, гоняли на велосипедах, а у гаражей собиралась молодежь и колупалась в старой девятке. На стадионе играли в футбол местные команды. Уставшие люди возвращались с работы.
Марк и Кэт неспешно побрели в сторону парка. Это было недалеко. Деревья расступались, и они уже шагали по вытоптанной в лесу тропинке. Он встречал их неожиданной прохладой и свежим воздухом. Впереди, среди деревьев виднелось озеро. Они зашли на мостик. Марк дёрнул Кэти за руку. Они прижались друг к другу. Марк прошептал ей на ухо "Я люблю тебя Кэти.... Люблю больше всего на свете…"
Вдруг, в глубине парка раздались звуки. Это был вой сирен. Люди, не обращая внимания, шагали дальше. Некоторые неспешно начали покидать парк. Сирены включали по учебной тревоге достаточно часто. Многие даже не обратили бы на это внимание. Но вой продолжался. На людей накатывала паника, они, не понимая ситуации, бросились из парка. Наконец, Марк понял, что это действительно была угроза и никакими учебными включениями это не пахло. Он схватил Кэт и бросился к дому.
Улицы города окутала паника. Люди бежали кто куда. Люди выскакивали из автомобилей, разбивали окна, кто-то кричал, кто-то плакал. Марк перехватил своего знакомого, знавшего еще со школы. Он то и поведал им, что происходило с городом. Сигнал "Атом", звучащий из колонок, означал, что в ближайшее время по городу будет произведен удар Атомной бомбой. После этого друг, крепко пожал руку Марку и рванул в сторону метро. Они стояли посреди улицы, окутанные шоком.
Передача сигнала прервалась. Сирена стихла. Заговорил голос. "Атомный снаряд попадёт в центр Москвы, в район садового кольца. По возможности, нужно выбираться как можно дальше из города, в пределы Московского кольца и дальше в область. Спешить в метро или в ближайшее подземное укрытие. У вас есть 15 минут. ПРО, к сожалению, уже ничего не успеет сделать. Да поможет нам бог." Голос оборвался, снова зазвучал вой сирен.
Шокированные и до смерти перепуганные Марк и Кэт, схватившись за руки прорывались по улице к метро. Это ближайшее укрытие, которое могло спасти им жизнь. Они бежали по городу, но это уже была не та Москва, что прежде. Ее летнее настроение было не узнать. Казалось, что город тоже боится погибнуть и вмиг превратился в беглеца.
В конце улицы уже был виден надземный вестибюль станции, но двери метрополитена были закрыт. Окна были задернуты железным листом, а все последствия проникнуть внутрь были тщетны. В двери стучали люди, кто-то кричал, кто-то отчаянно ревел, женщина с ребенком, прислонившись к стенке молилась. Марк обдумывал другие варианты спасения, исключая метро. До открытого участка они уже не успеют добежать, до соседней станции тоже. Вентиляционные шахты уже должны были перейти в режим фильтрации и закупориться. Кэт дернула Марка за рукав. "Я не знаю, что делать", с дрожью в голосе ответил ей Марк. Кэти упала на колени и зарыдала. Это был конец. Марк, не теряя рассудка, но до смерти напуганный, поднял её на ноги, и из последних сил побежал к ближайшему дому. Подвал был заперт.
Марк взглянул на часы, до удара оставалось примерно 7 минут. Они вышли на улицу. Марк думал. Кэти по-прежнему плакала, прижавшись к нему.
Спасение было рядом. Мимо пробегал человек, в белой рубашке и красной повязкой на руке. Он схватил Марка за руку. «Надежда под землей», сказал он и без лишних слов потащил их между домов. Они бежали сквозь дворы, минуты три. По дороге он объяснял, что впереди было убежище, построенное еще во время войны. Всех, кто остался просят проследовать к убежищу для незамедлительной эвакуации с улиц города. Марк кивнул, пожал спасителю руку и схватив Кэти, побежал к бункеру. Они подошли к двери убежища. Это были огромные железные двери, замаскированные в траве, находящиеся в сквере, в одном из Московских дворов. Он постучал в дверь, ответа не последовало. Он снова постучал, а после забил кулаками в железную дверь, но ответа так и не последовало.
Вдруг дверь распахнулась. Из тьмы на них смотрел огромного роста, широкоплечий военный с ружьем в руке. "Мест нет, ищите другое убежище, мы и так взяли больше людей, чем прописано в уставе", Марк закричал и бросился на военного с кулаками, но удар в лицо прикладом не заставил себя ждать. Военный, с каменным лицом, закрыл дверь.
Кэт подняла и положила голову Марка к себе на колени. Из носа хлынула кровь. Она гладила его по волосам и промокала его нос рубашкой. Оставалось около 3 минут.
Марк закричал от злости, поднялся, отдышался и схватил её за руку. Кэт еле переставляла ноги, да и у Марка все еще кровоточил нос. Все это было не важно. Не было никакой надежды на спасение.
Они направились в сторону одинокой высотки, зашли в лифт и поднялись на крышу. Казалось, что дом был абсолютно пустой. На крыше было тепло. Красивый закат. Последний в их жизни. До удара полторы минуты.
Они обнялись. Они так и стояли молча. Кэти похоже перестала плакать. Марк вытащил кольцо из кармана и одел Кэти на палец. "Мы будем вместе, хотя бы на миг." Они оба закрыли глаза и поцеловались.
Жуткий хлопок разрезал предсмертную тишину, но даже тогда они не открыли глаза. Голубое небо разрезала белая стрела, след от боеголовки. Взрыв. Тишина.
Постепенно начинало расти давление, от чего начинали болеть перепонки в ушах. В небе моментально образовался гриб. Он был красив. Красота- страшная сила. Красивое всегда имеет глобальные последствия, иногда даже фатальные. Страшно было представить, что центра Москвы уже нет. Их накрыла волна. Тишина. Темнота. Смерть.
Гриб завис над Москвой на протяжении нескольких часов. Через 20 дней, начались поиски выживших. Среди обломков никто не был найден, выживших в метро, на центральных станциях не было найдено. Бункеры не справились со своей задачей.
Правительство посчитало целесообразным проводить поиски выживших в зоне не ближе 5—10 км за линией МКАД. Версия, что остались выжившие в пределах Московского кольца, была опровергнута.