1.
- когда мы встретимся, мы тут же поженимся… я точно знаю…
Маше тринадцать лет. она прижимается щекой к прохладному глянцевому лицу известного актера.
бумага прилипает к коже и проминается с пластиковым звуком.
в комнате темно. на другой половине кровати лежит Лидка, она задумчиво смотрит на блуждающие тени от листьев липы на потолке.
- как же вы поженитесь, если ты даже целоваться не умеешь?
Лидка опытная. она уже целовалась с тремя парнями и дважды смотрела "мемуары гейши".
- а зачем нам целоваться? у нас Любовь. мы выше всего этого…
- ну и что, что любовь… целоваться все равно придется. они только ради этого женятся.
у Лидки три старших брата - она разбирается в мужской психологии.
- а мы ради чего тогда?
Лидка пару минут думает над вопросом, затем, отвернувшись к стене, накрывается одеялом.
- спи давай, - глухо бурчит она.
Маша, как в фильмах, ложится на бумажную грудь знаменитого актера и нежно целует глянец.
2.
- Быть или не быть,- таков вопрос;
Что благородней духом - покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть,-
И только... Как там дальше?
Маша вышагивает по комнате взад-вперед. пальцы зажаты серым томиком с золотыми буквами на обложке, выполняют роль самодельной закладки.
Маша чеканит шаг, тем самым пытаясь впечатать в память витиеватость речевых оборотов.
- Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум,
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны...
несколько дней назад Маша наткнулась на телепередачу по каналу "Культура", где в темной комнате, друг напротив друга, сидят двое людей и разговаривают о жизни. в тот раз гостем был Известный Актер.
он сетовал на нынешнюю молодежь:
- если я подойду к кому-нибудь на улице и попрошу прочитать монолог Гамлета, никто же дальше «быть или не быть» не вспомнит, а, может быть, даже и спросят "кто такой Гамлет?" и "что такое монолог?".
- если, конечно, поймут, что человеком является Гамлет, а не монолог. - смеется ведущий в черной водолазке. Известный Актер улыбается вместе с ним.
- Кто снес бы плети и глумленье века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презрЕнной... прЕзренной любви, судей неправду,
Заносчивость властей и оскорбленья,
Чинимые безропотной заслуге...
Маша просто не имеет права не знать этот монолог. можно не читать то, что было
до, можно не читать то, что было (и будет) после, но ночью разбуди, должна знать что:
«Трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет (тут Маша слегка улыбается)... под налетом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия...»
пальцы-закладки затекли, сдавленные страницами, в горле пересохло и голова,
если честно, уже не различает предложения, путает их, выбивает из ритма.
хочется погулять за гаражами, забраться на голубятню или пнуть алкаша и убежать с визгом, но Маша, как будущая жена Известного Актера, обязана знать классику.
- В твоих молитвах, нимфа,
Да воспомнятся мои грехи…
3.
облако пара вылетает изо рта и замирает, погружая лицо в туман.
минус тридцать - не преграда для любви, тем более, когда шанс всего лишь один.
Маша вместе с другими толпится у служебного входа драмтеатра.
она ждет и старается вспомнить, что идет после «моря смут».
забыть...
уснуть...
ну, вот, забыла. теперь не о чем будет поговорить с Известным Актером.
Лидка рядом: зарывается в шарф/олицетворяет дружбу.
спектакль кончился двадцать минут назад.
пять минут на бурные аплодисменты.
восемь минут, чтобы переодеться и снять грим.
еще шесть минут, чтобы выдохнуть и загадочно посмотреть в зеркало с лампочками по периметру, вспомнить по приклеенным фотографиям, как было раньше и почему так уже никогда не будет.
погрешность - минуты три.
а это значит уже вот-вот... и встреча.
любовь застревает в горле и растекается по всему телу болезненной тяжестью.
Маша шевелит большими пальцами внутри дурацких (спасибо, мама!) ботинок. тестирует свои возможности. будет неловко, если Известный Актер увидит Машу и воскликнет "ну, иди же ко мне скорее, милая-любимая, Машенька! Манюнечка! Машок! всю жизнь без тебя жил - больше не могу и не буду!", а она сделает шаг и упадет…
как дура....
дверь распахивается, окатив толпу желтым потоком света.
из золотого прямоугольника нехотя выходят черные фигуры.
толпа, ахнув, подается вперед, заглядывает в лицо каждому вышедшему, но быстро теряет интерес - это местные актеры. настолько местные, что никто не желает тратить на них чернила, цветы, комплименты.
толпа редеет, не выдержав безразличия со стороны столичных артистов, и в конце концов у дверей остаются только двое.
- завтра в школу не пойду, ну, нафиг. - хрипло произносит Лидка и шмыгает носом.
Маша молчит, вглядываясь в тени за окном. там еще кто-то ходит. шорохи становятся ближе, дверь открывается снова и на дорогу выплескивается ведро грязной воды.
4.
- ушел сразу, ускользнул через черный ход - по новостям говорили. ты такой заботливый, не хотел, чтобы мы вот так встретились, среди неистовой толпы, на холоде: сопли, иней, влажный от дыхания шарф.
все это пошло и не романтично. еще и эти вокруг, которые сразу все испортят вопросами, автографами, вспышками, этой мирской суетой.
не так у нас должно быть, я понимаю.
ты прав.
я буду ждать тебя столько, сколько будет нужно этому миру...
хоть до шестнадцати.
какой же ты все-таки...