из серии мемуарных воспоминаний старого Зеленогорска Усть-Барги
сорокпятки
ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ
ВЕРУЮЩАЯ У СТАТУИ
Как звезда озарила она наш серый каменный лес и ушла на синее небо. Появилась она в городе и повела себя так, что весь народ ее увидел.
Появилась в городе женщина пламенной веры. Вышла она однажды летом на старую городскую площадь и увидела там памятник Ленину. Стоял великан с протянутой рукой и как бы отправлял всех нищих от городской ратуши подальше. И так ей стало больно за нас, за этот город, что стоит посреди него такой кумир, как бы идол тирана, которого прославили выше Бога и поклонялись ему. Подумав так, она встала у ног серого идола и, подняв к небу руки начала долгую молитву за нас.
Так начала верующая женщина обращать внимание людей, что они далеки от Бога. А поскольку все две главных улицы наших идут на площадь, то и все автобусы утром с народом ездили мимо нее, а она поднималась высоко на памятник. И хоть была молящая ростом статуе по пояс, но во всем светлом и белом платочке хорошо смотрелась на мрачном фоне тяжелого исполина.
И мимо нее шли на работу народные депутаты и сам городской голова по утрам ставил свою заморскую карету у статуи. И шли они мимо нее, как лисы мимо белого голубя.
Стоя там под статуей, молящаяся крестилась и кланялась, поднимая к высокому небу глаза.
И те, кто ехали в огромных завывающих автобусах на работу, думали про себя обо всех связанных с верой проблемах, обсуждали и спорили про все увиденное. И все работяги поражались смелости маленькой в сравнении с каменным великаном Лениным тонкой женщины в белом платочке и вспоминали, как они погрязли в суете.
Вскоре за нее стали тревожиться, мол, не гоняет ли ее милиция? Не напали бы на нее тайные кэгэбисты. Но вроде бы все обходилось.
Никого лично она не возмутила. Только очень обратила внимание. Подходил к ней и беседовал городской голова, спрашивал, зачем она молиться именно здесь. А она отвечала, что здесь в этом доме решается судьба всех жителей, потому и молиться надобно именно у этого дома.
Целое лето иногда с раннего утра стояла наша верующая у монумента человеческому неверию и пробуждала в забитых и трусливых людях высокие устремления. Совершила свое дело, помогла всем задуматься и по осени исчезла.
Оказалось, она умерла. Говорят, жила она одна. Имела небольшие сады с домиком и погребком. Там и погибла. По осени спустилась в погребок за картошкой. А там оказался вредный газ земляной. И от того ядовитого газа она потеряла сознание. Упала бедная на дно и совсем задохнулась. Нашли ее только через неделю случайно в погребе без дыхания. Подумали даже, что довела она наших правителей, и газ ей туда кэгэбисты напустили за ее громкое поведение.
Показала она всему городу сильную веру и заставила всех об этом задуматься, что удалились они от церкви.
Но честно сказать, в нашем городе такая смерть не редкость. Строят сады на болоте, под сады отводят всякую неудобицу, и никто не проверяет эту землю, на мотив, можно там строиться или нет. А город стоит на угольном пласте, и сопутствующие углю газы куда-то выходить должны. Вот они и выходят в погреба нашем жителям. Никто не проверяет. Может там вообще ртуть и другие месторождения. Копала одна семья скважину, и от воды умерла. Оказалось, воду и пить нельзя было. Там из земли вредный газ иногда выходит. Если один пришел, можно в погребе задохнуться.
Но все нашу верующую крепко запомнили. Часто видел я ее и в старой церковной избушке. Сама она была довольно красивая, с прямым тонким лицом, серыми честными глазами. Волосы всегда чистым светлым платком закрывала и держалась вся строго и молчаливо. Одежда летняя на ней была самая приличная, ситцевая кофточка с длинным рукавом и монастырской юбкой до пят.
Звали ее, кажется, Мария.
Одно только меня в ней напрягало, что никогда она ни с кем не вступала в беседу. Что было характерно для людей закрытых и нелюдимых. А с такими больше случается всяких несчастий.
Так прославилась отважная верующая на весь город. Запомнили ее люди, вспоминают теперь с удивлением и сожалением.
А вскоре, спустя года три, достроили в городе у новой широкой площади на берегу озера новый белый собор с золотыми куполами. И был он намного больше и прекрасней серого мрачного памятника вождю оскорбленных. И было вокруг него больше и солнца, и воздуха, и свежего ветра. А памятник, когда-то всесильный и страшный, стали забывать. Ушла со старой маленькой площади жизнь.
А новая высокая церковь истинного Бога прославляется с каждым днем все больше и больше.