так ужо устроил
монстр-социум, што
кто-й-то тамо и должон
подчинятси указявам сверху.
повод вам нать,
да пшли вы на, сами
знаити кудысь, права оне
будуть качать, обкачаитись, чхи.
тщета суетливостью
недокормыша-мормыша
пыталась освободить от
крюка нежное трепетное тело.
проникновенно и чуйвственно
память всколыхнулась образами,
чого-й-то той жисти осталось-то,
лепестками усыпанной розовыми.
нет, енто, кншно, енто зафсихда пжалуйста,
но пачиму жи оне не трепыхаются и не вздрагивають
от прикосновений? пачиму слезы непросохнувшие не язвят
большее и не ранят? пачиму лишь обида переполняет сердце?
да, по правилам
игра длилась софсем
недолго, перейдя вскоре
в вакханалию вседозволенности.
интерес уровня
"ну, чо, поглазел,
типерь отвали" придавал
пикантности взаимоотношениям.
увидели, услышали,
узнали, нашли, отпали
и поймали, осудили, кншно,
ну затем отправили ловить чхи.
получалось фсе софсем наоборот,
хоть предполагалось и замысливалось,
казалось бы, какоси хотелоси, аднакоси,
судьба - планида така, бо "бодливой корове Бог рог не дает".
а откель оне появлялись, нихто из людев толком не знал. некоторые
из ихних щетали, што из будусчего, но, вполне возможно, што и из
прошлого. носить чиловечьи тела у людев в то время вышло из моды,
и разбрелись в разных образах по отдаленным уголкам всиленной.
"каки оне, фсеж, были маги фсемогусчие,"-
думалось с восхишением челику, изучавшему
эпоху посткризисного риформирования Зимли,-
"такоси не мог делать нихто, ни до, ни апосля".