У нас дома были гости. Тогда в конце шестидесятых по выходным родители часто приглашали гостей. Подготовка к вечеру начиналась за неделю. Мама пекла трубочки с изюмом, пропущенным через мясорубку, в большом казане жарился хворост, который нарезался специальным роликом с медной ручкой, чтобы края были красивыми и резными, потом бабашка и мама делали чак-чак, залитый медом. Когда трубочки были еще теплые после духовки, я выпрашивал одну-две штучки, из тех, которые выбирались для вечернего чая как не совсем кондиционные по размерам или форме. Они были необыкновенно вкусны. Я любил эти вечера и часто забегал на кухню, чтобы отведать что-нибудь из выпечки или другой снеди. Приезжая из отпуска родители привозили шоколадный торт московского производства, который иногда надрезался для гостей. Я потом разыскивал его в шкафу и отрезал тонкие ломтики, чтобы мать не замечала уменьшение размеров остатков торта, и с необыкновенным удовольствием ел их.
В этот раз меня заставили выучить стихотворение на казахском языке, которое я должен был прочитать перед гостями. Мне жутко не нравилось делать такие публичные выступления, я сильно стеснялся и побаивался большого скопления взрослых людей, громко что-то обсуждавших или смеющихся над чем-то. Меня после горячего блюда перед чаепитием поставили на стул перед гостями и я рассказал стихотворение. Все зааплодировали и начали меня хвалить. Потом когда в перерыве часть гостей вышла в коридор и одна дородная дама обняла меня за шею и похвалила. Запах пота из-под ее подмышки ударил мне в нос и мне показалось в это мгновение, что я теряю сознание. Больше всего мне нравился момент, когда все наконец долго прощались и расходились по домам. Потом мама с бабушкой и помогавшими женщинами и родственницами садились пить чай и обсуждать как прошел той. Приведение дома в порядок после гостей занимало почти полночи. А утром, открыв холодильник, я обнаруживал большие остатки еды и иногда почти не тронутые салаты и деликатесы. Тонко нарезанный сыр желтел и края ломтиков становились сухими и слегка закручивались, черствея. Немного подсохшие ломтики колбасы и рыбы оставались почти нетронутыми. А трубочки и хворост хранились отдельно и ждали следующих выходных для гостей.