Передо мной лоскут с кружевами...Её звали Филомена. Когда нас познакомили, она произвела на меня странное впечатление. Очень высокая, очень худая, с уставшим, немного жухлым , как осенний лист , лицом, на котором бродила полуулыбка, то разгораясь, то угасая. От неё исходила неуверенность и чувствовалось, что ей очень хочется понравиться.
Я , подыскивая тему для разговора, спросила её о семье, о детях, но она отвечала односложно и эта тема быстро иссякла. Свою историю она рассказала позже, причем была осмелевшей от выпитого.
« Замуж меня выдала мама. Я совсем не любила своего мужа, мы были молоды: я- любительница больших и шумных компаний, увлекающаяся всем подряд, он- любитель уединения; я - модница, транжира, он - любитель всего добротного, «скопидом»; я включала громко музыку, он выключал. Во мне бушевали страсти, в нём — даже секс, как работа для зачатия детей. Любил ли он? Не знаю, ни словом, ни жестом он ни разу не дал мне это почувствовать. Родились дети: сын и дочь. Я выполняла обязанности: кормила их, шила им одежду, вязала носочки и кофточки...Когда детям исполнилось 10 и 12 лет, я сбежала. Да, я сбежала от мужа, от мамы, от детей. Я уехала в Швейцарию и какое-то время моим приютом был монастырь, а потом я нашла работу. Я была свободной. Я была неосторожной и сообщила своей лучшей подруге о том месте, где я находилась. За мной приехала мама и сестра. Меня вернули мужу. Он так явно презирал меня... А потом случилась любовь...Безумная, безудержная страсть. Он был адвокатом и жил с мамой. Мы встречались тайно, но очень скоро об этом знал весь городок, а значит и мама, и муж...Жить с ними под одной крышей стало невыносимо и я ушла. Я стала рабыней в доме моего адвоката: я ухаживала за его мамой, предвосхищала их желания, ловила их взгляды, когда они вдвоем сидели на диване. Я хотела быть тенью любимого и не расставаться с ним ни на секунду! Если бы он попросил мыть его ноги, я бы делала и это. Я бы... я бы пила эту воду! Я была счастлива в этом рабстве, я его обожала, я чувствовала его приближение за километры, как верный пёс, правда, правда — во мне нарастала теплая волна и начинали дрожать руки. Я всегда была веселой. Я пела во весь голос, когда убирала дом! Ты не видела, какой я была? Он представлял меня своим коллегам и клиентам как своего секретаря. Мы не появлялись в городке вдвоём, я - изгой, он — уважаемый человек. Он был очень слабым человеком...Он никогда не вступался за меня, даже , если дети кричали мне вслед оскорбительные слова, он молчал. Был...Почему? Он - есть...Она замолчала. Спохватившись, она торопливо открыла свою сумочку и извлекла из неё несколько фотографий. Вот, смотри, такая я была тогда...»
Я взяла фотографии и...увидела молодую женщину редкой красоты! Я не смогла бы представить её такой красавицей! Никогда. Пушистые волосы стелились волнами по плечам, черты лица утонченные, ровный, гладкий лоб с удивительно пропорциональными, будто нарисованными , бровями и большие распахнутые глаза под веером длинных, густых ресниц. Обнаженные мягкой улыбкой , ровные, белоснежные зубы...Филомена?! - я взглянула на неё в поиске хотя бы одной сохранившейся черточки и нашла только слабое напоминание.
А это он...и она протянула мне другое фото, держа его за краешек, чтобы не коснуться глянца. На фотографии тщедушная фигура возле машины, бесцветное лицо, которое трудно описать из-за полного отсутствия какого-либо выражения.
« Мы жили вместе пять лет, а потом он встретил другую, докторшу. Он приглашал её в гости, а я накрывала на стол, демонстрируя свои кулинарные способности, потому что за пять лет я стала образцовой хозяйкой и сиделкой. Я умела всё! Я делала заготовки на зиму, а ведь уже почти никто этим не занимается...Так, как умею выпекать печенье и торты я - мало кто умеет! За столом они беседовали, не обращая на меня внимание. Он не говорил мне: уходи, я полюбил другую, нет, не говорил...Он рассказывал мне о ней с восхищением, а его мама всё больше и больше относилась ко мне, как к домработнице...Однажды она повела со мной беседу о том, что сыну её нужна семья, что я не могу претендовать на её образованного сына, но она с радостью оставит меня жить с ними и даже может платить, но совсем немного...Я отчаялась, я предвкушала эту беду и, обезумевшая, я вечером устроила настоящий скандал: я рыдала, била посуду, кричала...Мы стали пить вечерами больше обычного и нередко он уходил в бар и возвращался очень поздно. А потом он всё - же сказал, что разлюбил, но я ему настоящий друг. Жить с ними как домработница, стелить для них постель?! Как мне жить?! Куда мне идти?! Дети, встретив меня случайно, отворачиваются...Уже взрослые мои дети.
Я поговорила с сестрой по телефону и через несколько дней она сообщила, что я могу вернуться. Муж мой так и не нашел другую женщину и мы не разводились, но меня ужасала мысль о совместном проживании. Я попросила маму выделить мне комнату. Муж и дети жили на втором этаже. Я прожила в доме матери очень недолго. Мой любимый звонил мне каждый день, он и сейчас звонит мне каждый день...Я вернулась к нему. Уходя из дому, я оставила маме записку...Сестра по телефону сказала мне, чтобы я больше не возвращалась. Вскорости я уехала и от любимого, потому что не изменилось ничего, он продолжал встречаться с докторшей. В её присутствии, а он часто приглашал её на ужин или на обед, он определил мне роль домработницы. Мама его капризничала всё больше. Вещи мои износились, денег не было даже на стрижку...Мы пили много вина. У моего адвоката было всё меньше и меньше работы. Я была раздавлена. Я должна найти работу, но это означало уехать из города. И я уехала. Целый год вдали от него. Каждый день, каждую ночь я думала о нём. Я думала о том, что он ест - ведь у него гастрит, что он одевает, как мучает его капризная мать. Я ждала его звонков каждый вечер. Он звонил и глубокой ночью и всегда жаловался, но он не звал меня, а я ожидала его просьбу в каждой трели звонка. Я вернулась в дом матери. Здесь, в городе, я могла случайно встретить его,а иногда он приглашал меня в бар. Город устал осуждать меня, просто со мной почти никто не разговаривал. Дети? Муж? Мужу уже всё равно. Дети разговаривали со мной, ведь всё, что я заработала, находясь в другом городе, я отдала им. Но я им не нужна..., а они -мне.
А знаешь, он так и встречается с докторшей, но вряд ли они поженятся, он говорит, что она очень странная. Они просили меня работать у них домработницей, но плату предложили мизерную...Я не смогу, потому что мама тогда выгонит меня из дому. А знаешь о чём я жалею больше всего? О том, что меня забрала мать из Швейцарии. Была бы другая, совсем другая жизнь...Можно, я буду тебе звонить? Я собираюсь уехать в другой город, мне предложили работу. И вот...я сделала для тебя. - Она достала небольшой лоскут серого льна, виртуозно превращенный в салфетку из-за тонких, обрамляющих его кружев.
Меня переполняла жалость, а сочувствия не было. Я осуждала её. Дети. Брошенные дети...
Она уехала в другой город, но однажды я случайно встретила её . Звонками мы не обменивались, она позвонила мне два раза, но разговора не получилось...Я выслушала её рассказ о сумасшедшей докторше и обострении гастрита у адвоката и, сославшись на занятость, выключила мобильный телефон.
Она очень обрадовалась встрече, уговорила меня сесть машину и, сигналя на каждом повороте, она стала кружить по городу. Филомена показалась мне слишком возбужденной, слишком радостной и я поняла, что она нетрезва. Я попросила её высадить меня у маркета, а она стала умолять меня выпить по чашечке кофе. Я согласилась и , к моему удивлению, она, которая раньше избегала людных мест выбрала именно это кафе .Мы вошли в кафе моих друзей. Я выпила кофе, а она...она — вино. Быстро попрощавшись, она уехала. Моя подруга очень сдержанно спросила меня: «Ты с ней по городу ездила?». Муж её спросил менее деликатно: «Что у тебя общего с этой сумасшедшей?! Ты видела, она уже пьяна и за рулём. А машина вся разбита!». Я заметила и удивлённые взгляды знакомых и ...я впервые увидела адвоката. Он был в этом кафе. Сидел один за столиком. Совсем несимпатичный. Я испытывала неловкость, но она вскоре прошла и я на целый год забыла об этой встрече.
По улице шла очень исхудавшая женщина, очень неуверенно, всклоченные волосы, нелепая полуулыбка на лице. Филомена. А я трусливо перешла на другую сторону улицы. Она не увидела меня.
Передо мной лоскут серого льна с дивными кружевами... Мне хочется расплакаться от стыда. Я совсем по-другому думаю и вспоминаю сейчас о Филомене. Я спросила подружку о её судьбе и получила короткий ответ: «Не знаю, то ли спилась, то ли сошла с ума, слышала что-то такое...».Прости меня.Прости.