Избегая новых впечатлений, знакомств и встреч с друзьями в поиске спокойствия и обыденности находишь свои прелести: можешь планировать и предсказывать как пройдет вечер, знаешь как провести выходной день и кажется, что всё знаешь наперед. Больше времени для раздумий и ...воспоминаний.
В маленьком старинном приморском городке сразу заметишь туристов, из тех, кто в безлюдные , пост-туристические месяцы топчет узкие мостовые.
Принимают таких "запоздалых " настороженно, потому что для уставших хозяев городка наступает пора вступить в свои будни, избавиться от мишуры и подсчитать "цыплят". И у них дети пошли в школу, студенты разъехались, а вечера стали короткими и тихими. Стали ползать привычные долгожданные городские сплетни, рассказываться немыслимые истории. Те истории, что выиграли в конкурсе как наиболее жуткие, кочевали из года в год. И я неожиданно стала героиней истории маленького приморского городка.
Чтобы рассказ получился коротким, а значит не очень скучным, я перейду сразу к сути истории. Я скрывалась. Ну, а там уж, кого больше увлекал рассказ : «от правосудия», «от любовника», "от подельников", а точнее «три в одном». На самом деле я не скрывалась, а хотела избавиться от своего "панциря". Решила заняться самолечением. Я перестала чувствовать. То есть я ничего не чувствовала: ни радости, ни огорчений, ни тревоги, не было и желаний. Страшнее, пожалуй, не иметь желаний. Нужно было заставить себя захотеть перемен. И медленно, сравнивая себя с клячей, тянущей непосильный воз, я убедила себя поехать на пару недель к морю, в маленький городишко, снять там комнату и начать чувствовать как прекрасен мир. Я нашла такой городишко. Конец сезона, начало октября, но осень удалась теплая и длинная.
Прогуливаясь по городку, я рассматривала витрины и, остановившись у киоска с видами города, приглашающего посетить его исторические места — заметила любопытствущий взгляд киоскера, за спиной которого крутились подростки и, не смущаясь, рассматривая меня, говорили:
- Да эта, я тебе говорю! Точно!
- Не...та моложе, а этой уже под сорок!
- Смотри, он же говорил, что у неё длинные светлые волосы!
- Ну, длинные, но не до пояса же!
Я была уверена, что подростки меня за кого-то принимают. Да,за молодую блондинку с волосами до пояса. Я им даже улыбнулась, давая понять, что они приняли меня за другую особу. И, хотя мне было немного за сорок, меня всё же обидело, что дети почти угадали мой возраст — в то время все приятно ошибались...
Я посмотрела в сторону холма, на котором возвышалась крепость и " прикинула" свои возможности: смогу ли подняться на холм в туфельках на каблуке, пусть и не высоком? Нет, пожалуй, поднимусь завтра. Выбрав местечко в кафе, устроившись прямо у фонтана, я заказала мартини. Бармен подал стакан, обсахарил края и бросил ломтик лимона, затем подал маленькую тарелочку с маслинами. Никакой заинтересованности. Пустые, пустые глаза - он вероятно очень устал. Я, нисколько не смущаясь, заняла свой наблюдательный пост. Как же я люблю наблюдать за людьми! Наблюдать не получилось, потому что мой взгляд всюду сталкивался с чужими любопытными взглядами. В кафе было немало народу, это было самое центральное,самое популярное место в городе. Едва допив мартини, передо мной на столике оказалась ещё одна порция, которую бармен сопроводил небрежным кивком: «Угощает вон тот». Я растерялась. "Вон тот" был непримечательным мужчиной лет пятидесяти, но даже если бы это был красавец, мне бы это не польстило. Было неловко. Мне хотелось отказаться, но памятуя, что отказываться неприлично: «так ты поставишь человека в неловкое положение», я улыбнулась, пригубила и встала, чтобы тут же уйти. Вслед мне прозвучало: «Похожа, это она и сразу видно, что скрывается.» Меня встревожило совпадение. С кем же меня так настойчиво путают?! Кто скрывается и почему?!
Вечер в приятном одиночестве. Комнатка маленькая, крохотная кухня на втором этаже двухэтажного дома, но есть небольшая терраса с видом на небольшой сад, за которым между домами виднеется кусочек моря. Вся полнота удовольствия от уединенности и упоительный вечер, наполненный ароматами юга, пряным ароматом осени. Сейчас приготовлю чашку кофе, сигарету, поставлю фрукты на старый пластмассовый столик, усядусь в старое кресло и буду думать ни о чём...
В дверь робко поскреблись. Не стук, а царапанье. Повторилось несколько раз с приличным интервалом. Я выжидала в недоумении. Никого, никого я не ждала. Я не знала в этом городе ни одной души. Тихонечко подойдя к двери я спросила, изменяя своей привычке сразу распахивать двери:
-Кто?
В ответ спешные шаги вниз по лестнице. Все окна, вернее все два окна выходили в сторону сада.Выглянуть на лестницу я не решилась. Через несколько минут я сидела в кресле и пила кофе. Телевизор не работал, читать не хотелось, со вздохом я взялась за кроссворд, который был приобретен в аэропорту, чтобы скоротать час. Глупый и неграмотный, какими заполнены газетные киоски. Ничего, приятная скука, сон и новый день в чужом городе. С утра на пляж. Ночью я проснулась от того, что вновь услышала, как кто-то скребётся в двери. Я встала и на цыпочках, не включая свет, подкралась к двери. Прислушалась. Тихо. Я постояла ещё чуть-чуть и также на цыпочках вернулась в постель, но сразу уснуть мне не удавалось и лишь к рассвету меня сморил сон, но был он тревожный и утром под глазами нарисовались синие круги. Я смотрела на бледное лицо, втянутые щёки, круги под глазами и вспомнила высказывание своей любимой подруги о том, что страдание мне к лицу, потому что оно делает глаза большими и грустными, а бледность облагораживает мои славянские, скорее сибирские скулы. Она умела утешать. Я вяло поплелась на кухню заваривать кофе, так же вяло проследовала в ванную и , открыв кран, услышала зловещее шипение, ясно говорившее об «отсутствии присутствия» воды в кране. День начинался совсем не радужно, хотя воздух на террасе был так же упоителен, как и вечером - менее насыщенный ароматами юга, но свежий. Я почти забыла вчерашние события и отправилась на пляж.
Пляж был широкий, вдоль тянулись маленькие ресторанчики, а близко к морю, кое-где распластались тела. Приходилось преодолевать песок, выворачивая ступни, чтобы добраться к самой кромке пляжа. Настоящее наслаждение не выбирать уединенное место, где в тебя не будет лететь мяч, никто не будет перепрыгивать через голову, осыпая пригоршнями песка, а главное, не придётся выслушивать громкие разговоры близлежащих, от которых в голове начинает звенеть — защитная реакция.
Осень, чудная осень...Итак, два часа у моря, свежий воздух и пора перекусить в прибрежном ресторанчике. С надеждой на душ, переодевание и «восхождение» на холм, правда он не очень-то и высокий я решительно вошла в ресторанчик. В единственном зале обедала пожилая пара, какой-то совершенно непонятный старый «мальчик» в гламурно — рваных джинсах, в майке, открывающей очень увядшие бицепсы и с окрашенными в блонд седыми волосами. Неприятный тип. Один. Две женщины, последовательницы Лукулла, ярко раскрашенные и неприлично расплывшиеся в массы тела. Ничего, нормальная компания. Старый «мальчик» едва скользнул по мне взглядом, так, тень. Пожилая пара ,однако, отставив свои приборы стала рассматривать меня старчески - бесцеремонно. Я сразу подумала, что они не из туристов и моё предположение подтвердилось после того, как они окликнули единственного официанта: «Ты должен смотреть кого кормишь, а то нагрянет полиция!» Он сердито ответил, не поворачивая головы: «Паспорт, что ли, должен спрашивать?!». Две несимпатичные "луккуллихи" встрепенулись и тоже стали подозрительно осматривать меня с ног до головы, откровенно кривя лица. Как же это получается у некоторых дам?! Я остановилась. Это обо мне?! От греха подальше, ничего не понимая, я вышла. Аппетит не пропал и именно поэтому появились раздражительность и крайнее недоумение. Пожалуй, зайду в супермаркет и возьму чего-нибудь съестного, набью брюшко едой и пойду «восходить».
Я вскарабкалась на этот холм. Невысокий, но всё равно - ура! Вид потрясающий. Запыхалась немного и присела на камень: ну почему я сразу же после бутербродов и выпитого чаю пошла покорять этот холм?! Камень острый, неудобный, приходилось упираться ногами, чтобы не скатиться вниз. Внизу овраг, а холм состарившийся, лысый, весь покрыт камнями из ракушняка. Вышел из моря много-много лет тому назад и...как же больно сдирают кожу эти камни, сыплются на голову и жуткая боль в ноге. Я остановилась на дне оврага...Не хотелось даже пытаться поднять голову. Так...ноги целы, руки, голова, только кожа содрана на руках и ногах, лицо уцелело, но губы моментально распухли и чувствовался вкус крови и пыли. Полежу и буду снова карабкаться за сумкой - там ключи и паспорт. Одна мысль о подъеме и по телу пробежал озноб. Шорты и футболка грязные, но целые. В сумке есть влажные салфетки. Дура. Тупица. Я, не стесняясь взглядов, если они были, на четвереньках, постанывая и покряхтывая, добралась до сумки и, спустившись с холма, с гордым видом не прошла, а прошествовала к дому. Люди оборачивались.Да ну их, этих старожилов и подростков, да ну их, этих мужчин и женщин, живущих в маленьком приморском городке — мне очень больно и ...очень стыдно.
На террасе по-прежнему был упоительный аромат юга. Вид у меня был не страдальческий и был бы плачевный, но он был намного хуже! Он был смешным! Распухший нос, нижняя губа немного отвисла — я её сильно прикусила, содраны локти и одно колено. Пожалуй, попозже пойду на море и продезинфицируюсь солёной водой. Вынесу и это. Чувствую. Ещё как чувствую!Многовато разных чувств и неприятных ощущений!
Я так и сделала. В сумерках было очень страшно возвращаться пустынными узкими улочками. В подъезде меня ожидал мужчина. Я его узнала сразу это был "вон тот". Если бы он попытался ко мне притронуться, я бы всё отчаяние от странных подозрений неизвестно в чём, неприязни этого городка - вложила бы в один мощный бросок и перегрызла бы ему руку, даже если болело и пекло от соли моё пострадавшее тело! Мужчина смотрел потрясённо, он остолбенел от моего вида и произнёс: «Они вас нашли?!». Я устало прошамкала: «Я это..не я. Не знаю за кого меня принимают». «Я вас не выдам, мне нравятся такие сильные женщины, я пришел предупредить, что сегодня заявили о вас в полицию. Я могу вас спрятать.» Я взмолилась: «Вы спасёте меня, если расскажете о ком вы говорите?!» Он недоверчиво посмотрел мне в глаза и достал смятый газетный лист, сложенный в несколько раз. Итак, я, оказывается, полгода тому назад участвовала в ограблении квартиры какого-то жутко богатого коллекционера, блондинка с длинными волосами, лет около сорока и к тому же обманула любовника и подельника и скрылась. "Три в одном"! По информации полиции осела где-то в небольшом курортном городке, вернее, перемещаюсь из одного городка в другой, смешиваясь с туристами и меняя свой облик. Но на фотороботе была нарисована блондинка с длинными волосами и совершенно на меня не похожа, даже если я никогда не считала себя красавицей, то и такой я тоже себя не считала. Нереально. Кино. И почему эти фотороботы такие ужасные?! Кто знает сколько блондинок пострадало в других городках, где такие же бдительные жители. Я рассказала, что не имею к этому никакого отношения, полиции не боюсь, могу сама туда явиться. Он ухмылялся , но по мере моего рассказа о себе, на лице у него появлялись признаки сильного разочарования. Он молчал, а затем прозвучал вопрос полный надежды: «Так кто же вас так отделал?!». «Свалилась, просто свалилась с холма, подскользнулась».
В маленьком приморском городке новости расползаются очень быстро. Завтра было обычным. Интерес ко мне пропал и ещё пять дней были спокойными и вечера на террасе наполняли упоительные ароматы юга. Две недели для восстановления чувств это слишком много.