Сегодня, в день рождения известного немецкого философа Иоганна Гердера, наш друг независимый журналист М. Михайлов решил взять у него короткое интервью:
ГЕРДЕР ИОГАНН ГОТФРИД Herder (25.08.1744, Морунген – 18.12.1803, Веймар) немецкий философ-просветитель.
М. – Уважаемый господин Гердер, Вы были любимым учеником Канта и старшим другом и наставником молодого Гете, всю жизнь посвятили литературе и философии. Наверное, Вы сможете ответить на один из главных вопросов, всегда занимавших лучшие умы человечества: в чем смысл жизни человека?
И. Г. – Цель нашего земного существования заключается в воспитании гуманности, а все низкие жизненные потребности только служат ей и должны стать разумом, тонкие чувства – искусством, влечения – благородной свободой и красотой, побудительные силы – человеколюбием.
М. – Звучит красиво. Но, видимо, сначала надо выяснить, способен ли человек воплотить эту цель в реальность. А для этого надо знать, что он собой представляет.
И. Г. – Человек – первый вольноотпущенник творения; он ходит выпрямившись. В нем – весы, на них взвешивает он добро и зло, истину и ложь: он может искать, он может выбирать.
М. – То есть, Вы считаете, что человеку дана свобода воли? Тогда почему он выбирает зло, на протяжении всей истории истребляя себе подобных? Ведь войны на земле редко прекращаются, вновь вспыхивая то там, то здесь.
Недаром остроумный Амброз Бирс написал в своем «Лексиконе прописных истин»: «Мир: в международных отношениях период обмана между двумя периодами кровопролития». Сможет ли человек когда-нибудь преодолеть этот злой хаос?
И. Г. – Человек сотворен, чтобы искать порядок, чтобы внести ясность в свой малый промежуток времени, чтобы грядущее строить на прошедшем, – иначе зачем человеку память, зачем воспоминания?
М. – Однако память не мешает ему постоянно «наступать на те же грабли». Во всяком случае, пока человек не очень успешно справляется со своим высоким предназначением. Иногда кажется, что им движут скорее животные инстинкты, нежели веления разума. Почему?
И. Г. – Большинство людей – животные, они принесли с собой только способность человечности, и ее только нужно воспитывать, воспитывать с усердием и трудами. А как мало людей, в ком подобным образом воспитана человечность! И у самых лучших – как нежен, как хрупок этот взращенный в них божественный цветок!
М. – Думаю, это Ваше наблюдение гораздо ближе к реальности. Вышеупомянутый Амброз Бирс писал «Бесчеловечность: наиболее характерный признак человека». Конечно, это относится не ко всем, есть счастливые исключения.
И. Г. – Лишь немногие шли впереди толпы, они, словно врачеватели, принуждали толпу пользоваться целебными средствами, которые сама толпа еще не могла выбрать для себя; но вот эти немногие были цветом рода человеческого, были бессмертными вольными сынами богов на земле. И имя каждого из них – имя миллионов.
М. – А как быть с остальными, с этой толпой? Возможно, Вы правы, и все дело в воспитании? Тогда объясните нам, как правильно воспитывать людей, чтобы они могли соответствовать столь возвышенным задачам.
И. Г. – В чем может состоять человеческое образование? На чем должно оно основываться? На мере. На ней покоятся все законы природы, точно так же, как все наши ясные и правильные понятия, наши ощущения прекрасного и благородного, применение наших сил на пользу добра, наше счастье, наше наслаждение: только мера питает и воспитывает нас, мера образует и сохраняет творения.
М. – Да, чувство меры – это главное. А если конкретно, наверное, учащимся следует больше внимания уделять изучению истории.
И. Г. – Из истории мы черпаем опыт, на основе опыта образуется самая живая часть нашего практического ума.
М. – А как Вы относитесь к изучению высказываний мудрых людей всех веков и народов?
И. Г. – Знакомство с мыслями светлых умов составляет превосходное умственное упражнение: оно оплодотворяет ум и изощряет мысль.
М. – Но, как Вы точно заметили, тут следует соблюдать меру, ибо иначе в голове воцарится хаос, и такое чтение вместо пользы только повредит.
И. Г. – Никакое чтение не требует столь строгой нормы, как чтение отрывочных, разбросанных мыслей.
М. – Интересно узнать, как можно судить об уме: может ли косноязычный человек, не умеющий четко сформулировать свои мысли, обладать при этом высокоразвитым интеллектом?
И. Г. – Если язык человека вял, тяжел, сбивчив, бессилен, неопределен, необразован, то таков, наверное, и ум этого человека, ибо мыслит он только при посредстве языка.
М. – Ваше мнение понятно. Но, умные или не очень, большинство людей всю жизнь проводят в трудах. Ваш знаменитый современник француз Вольтер так высказался о труде: «Жить – значит работать. Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока, нужды».
Вы с ним согласны?
И. Г. – Труд – целительный бальзам, он – добродетели источник.
М. – Если труд есть осознанная необходимость, то общение с окружающими – не только необходимость, но и потребность?
И. Г. – Все влечения живого существа можно свести к двум основным: к сохранению жизни и к участию в жизни других, к общению с другими.
М. – Да, человек – животное коллективное, и только так всегда выживало. Но не всякое общение приятно, да и полезно.
И. Г. – В одиночестве человек – слабое существо, в единении с другими – сильное. Глубокий, проникающий в сердце взгляд друга, слово его совета, его утешения раздвигают и поднимают низко насевшие над ним тучи.
М. – Конечно, дружба – большое утешение на нашем нелегком пути, где много бед и мало свободы.
И. Г. – Два величайших тирана на земле: случай и время.
М. – Действительно, как сказал наш знаменитый поэт, «нас всех подстерегает случай».
Мы случайно пришли на этот свет, а время нас уносит, отнимая друзей, близких, и, наконец, саму жизнь.
И. Г. – Мы приходим и уходим, и каждый миг приносит на Землю тысячи и уносит тысячи; Земля – пристанище для странников, блуждающая звезда, на которой останавливаются и с которой улетают караваны птиц.
М. – Очень поэтично сравнить смерть с отлетом птиц. Однако птицы покидают свои насиженные места в добром здравии…
Благодарю Вас за ответы на мои простодушные вопросы. Пожелайте что-нибудь на прощание.
И. Г. – Стремись оставить Землю довольным, благослови юдоль, где играл ты, дитя бессмертия... У тебя нет прав на нее, у Земли нет прав на тебя; увенчанный такой свободой, перепоясанный поясом неба, счастливо продолжай свой страннический путь.
На этой высокой ноте наш разговор прервался…