Мы до сих пор не нашли точного логического объяснения того факта, с которым столкнулись, проживая, как всегда, очередной сезон в деревне. Ни орнитологи, ни охотники, ни кто-то другой, знающий тонкости птичьей жизни, не подтвердили безусловность истории, произошедшей тогда. От этого она, эта история, ещё более интересна.
Деревенька, в которой мы живём с весны до осени, и раньше-то была малочисленной, а теперь и вовсе два жилых дома осталось. Зверьё настолько осмелело, что стало запросто приходить «в гости». В последнее время и волк что-то промышлял в деревне, и медведь наведывался. Зимой на подворье ночами гуляют зайцы. Прямо перед деревней плавают в полыньях выдры и норки. А летом у дома с берёзы на черёмуху, а с неё - на крышу перебегают шустрые белки, пробираются на чердак и хозяйничают там, как им вздумается. Курсируют туда-сюда по изгороди полосатые друзья – бурундучки, лишая покоя соседских котов, мечтающих о лёгкой добыче. Чувство боли и горечи, оттого что деревня фактически доживает свой век, хоть как-то компенсируется необычностью того, что здесь происходит, а уж загадочного и странного здесь хватает!
Началась история банально. Налетевшие весной утки стали гнездиться. Пора уже и семейством обзаводиться! Мы заметили, что мимо нашего дома каждый день утром и вечером на речку вылетает самка селезня*. Покормившись, так же возвращается. Значит, есть кладка яиц, на которых она сидит.
Мы радовались этому факту до тех пор, пока не увидели, что над полем кружит ястреб. На душе стало тревожно – и не зря. Этот хищник скор на расправу, в чём мы уже не раз убеждались. Ему ничего не стоит сшибить утку на лету или выследить гнездо и расправиться с «наседкой» и яйцами. Но ястреб странным образом исчез, а утка продолжала свои вылеты на реку.
Это было загадкой. Стало интересно: как селезнюха умудрилась замаскировать гнездо так, что всё обошлось без страшных последствий? Действовали мы очень осторожно, зная, что нельзя тревожить птицу и тем более нельзя трогать яйца. Обследовали всё поле, примыкавшие к нему строения, посмотрели под всеми кочками и кустами. Ничего! Мы и удивились, и обрадовались – всё надёжно!
Утка продолжала летать. А через некоторое время к нам пришёл сосед:
- Пошёл сегодня в склад и, знаете, что обнаружил? Под старой сенокосилкой, почти у самой двери, селезнюха сидит на яйцах. Я и заметил-то не сразу, спугнул.
- О, ещё одна! Мимо нас тоже такая самка летает, садится на поле. Только гнезда её не нашли, - поделились и мы своими наблюдениями.
- И не найдёте, потому что это одна и та же утка. После того, как потревожил её, она полетела на речку. Я стал украдкой смотреть, что будет дальше. Так вот, она вернулась на поле, а оттуда приковыляла пешком к гнезду. Отвлекающий манёвр, так сказать.
Этому факту мы нисколько не удивились. На реке часто встречаются утиные выводки. В минуты опасности самка даёт утятам сигнал. Малыши ныряют, а мать летит впереди лодки, принимая удар на себя. Отманив «врагов» на приличное расстояние, она резко поднимается, делает круг высоко над лесом и возвращается к выводку. Конечно, все её хитрости шиты белыми нитками, но каждый раз такое поведение заставляет задуматься: материнский инстинкт – великая вещь! Благодаря ему сохраняется потомство не только в человеческой среде, но и в мире животных. Как ни крути – ни верти, а получается, что это залог жизни на земле.
После новости, принесённой соседом, мы гадали: почему самка угнездилась в центре деревни, да ещё под сенокосилкой, что и вовсе странно! Любопытство заставило нас взять фотоаппарат и пойти к складу. Подойдя к нему, мы застыли в изумлении: не было даже и намёка на то, что под косилкой было гнездо. Но и не похоже, чтобы сосед шутил! И тут мы заметили, что метрах в тридцати от склада есть ещё одна сенокосилка. Может быть, гнездо там?
Мы не ошиблись. Зубья "агрегата" образовывали своеобразный навес над гнездом. Утку мы заметили как-то вдруг, внезапно. И понятно - почему. Природой всё устроено мудро: каждой особи она подарила то, что помогает выживать в мире постоянной борьбы за существование. Если селезень имеет яркую окраску, чтобы привлекать к себе «подружку», то самка - серая, невзрачная, она легко сливается с окружающей средой. И это как нельзя лучше соответствует её предназначению: высидеть, выкормить и защитить своё потомство. Ведь селезень после того, как самка садится на кладку, бросает её и уже ни за что и ни за кого не отвечает. Он находит себе подобных, и эта мужская компания опять начинает красоваться и подыскивать себе новых невест. Легкомысленные существа, что и говорить!
Несмотря на то, что мы подобрались на максимально близкое расстояние, селезнюха вела себя спокойно. Я сделала один снимок, и мы начали осторожно отходить назад. То ли щелчок фотоаппарата, то ли треск попавшего под ногу сучка – но что-то заставило самку взлететь с места и податься к лесу. У нас появилась прекрасная возможность рассмотреть гнездо.
Мы подошли ближе. В гнезде лежали десять яиц, очень похожих на куриные: такие же по величине и такие же белые. Этому мы не так уж и удивились. Поразило другое: гнездо было устроено по уму и очень любовно. Оно выглядело, как чаша, с безупречно круглыми краями, которые были слегка вдавлены внутрь. Строительным материалом послужили травинки и перья. И где самка набрала столько пёрышек? Ведь никто не поднёс их ей в таком количестве!
Теперь-то мы уже знаем: это её собственные пёрышки, которые она выщипывает клювом из грудки и брюшка. При этом она совсем оголяет низ брюшка, чтобы яйцам доставалось больше тепла. Вот оно – материнское самопожертвование! Понятно, почему под первой сенокосилкой не осталось ни следа от гнезда. Разве можно бросить то, что в прямом смысле было оторвано от себя!
На обратном пути мы зашли к соседу, и он побожился, что не пошутил. Тогда как она сумела перетащить яйца в другое место? Перекатывала? Вряд ли! По кочкам, по длинным сухим и спутанным стеблям прошлогодней травы это трудно сделать, да и расстояние приличное. Под крылом – «несподручно». Оставался один способ – в клюве. На данной версии мы и остановились.
Казалось бы, что на этом наступил конец истории. Через некоторое время мы обнаружили бы пустое гнездо. Чуть подросших утят мать увела бы на речку, а осенью мы, встречая живущих на старице уток, думали бы: а не из нашего ли выводка они? Но чудеса на этом не закончились. На следующий день снова прибежал сосед, у которого глаза были круглые, как блюдца. Почему-то сразу подумалось, что он принёс очередной «привет» от утки. Так и оказалось.
- Во, чудеса! Селезнюха снова перетащила яйца под первую сенокосилку. Под второй – как будто ничего и не бывало. Хорошо, наткнулся на гнездо, когда она улетала на кормёжку, а то опять пришлось бы, бедной, переносить кладку.
Мы были поражены: дважды перенести гнездо с яйцами! Не менее удивительным было и то, что надежнее места для этого, чем косилка, оказывается, не было. Больше мы к гнезду не наведывались. Дальше всё развивалось естественно, по многолетнему птичьему «сценарию» .
Вернувшись в город, мы рассказали эту историю знакомым и получили такое «нет» от одного из них! Заядлый охотник, большой любитель птиц, многое знающий об особенностях пернатого мира, категорично заявил:
- Такого быть не может! Я нигде не встречал описания подобных фактов и сам не видел. Яйцо в клюве никак не поместится!
Мы сначала смешались перед фактом недоверия, а потом обратились к различным источникам в поисках объяснения этой истории. Но даже всезнающий Интернет не предоставил нам такового. Всё сводилось к обтекаемым предположениям: дескать, кто-то … когда-то … что-то говорил, но научно этот факт не доказан. Мы-то понимали, почему так происходит. Трудно обнаружить самку на яйцах в природе – осторожности ей хватает. Но тут всё было на глазах! И фотографии есть. Но они, к сожалению, тоже никого не убедили: мол, это может быть одна и та же сенокосилка. Кто –то даже посмеялся:
- Куриные яйца сложили в старое гнездо!
Мы больше не возмущались. А зачем? Если наука не «поддержала» нас - что уж тут поделать! Но – как ни странно! - по прошествии времени стали ощущать себя счастливыми людьми: мы оказались в числе избранных, которым природа доверила одну из своих тайн! А это дорогого стоит...
* В словарях слово селезень имеет одно значение - "самец утки". Но в некоторых местностях так называют отдельный подвид утки.