Мое беззаботное детство неторопливо протекало в маленьком южном городке, плотно зажатом между морем и горами. Летом, когда маленький городок превращался в раскаленный сплав песка и бетона, и даже наличие рядом моря никак не спасало от жары, мы с отцом отправлялись либо в Москву, либо в Ленинград, либо на Волгу с удочками. Зарплаты советского инженера хватало на эти поездки с головой.
А однажды летом, кто-то из знакомых моей мамы, предложил отправить меня в пионерский лагерь в Чехословакию. Была раньше такая страна на карте Евразии. Я вообще-то пионерские лагеря никогда не любил, но идея побывать в другой стране, показалась мне очень заманчивой. Я согласился, ведь Чехословакия плотно ассоциировалась у меня, тогда еще 14-летнего подростка с родиной «Луна-парка». И его непременными атрибутами, аттракционами, «комнатой ужасов» жвачками «Дональд» и «Педро», какими-то конфетами и другой яркой мишурой, с коей в СССР всегда было проблематично. Из жвачек у нас в киосках «Союзпечати» можно было купить только алма-атинскую «Сагыз», отличительной чертой которой, был не только ее отвратительный вкус, но то, что жевать ее больше пятнадцати минут было просто не возможно. Она распадалась на части прямо во рту и никакие усилия желваков уже не могли собрать эти части воедино. Да, и еще помню, стоила алма-атинская жвачка целых 15 копеек.
Добирался наш пионер-отряд в Чехословакию на поезде, с пересадкой в Москве. В СССР уже время активного кооперативного движения, так что в киосках ж/д-вокзалов изобиловали всякой самодельной всячиной, типа значков, брелоков, календарей с девушками и т.д. Помню, видел несколько раз значок «Боря, ты не прав!» с портретом Ельцина и перечеркнутой приставкой «не». В то время я был далек от политики, поэтому не знал, не только в чем именно был «не прав Боря», но и понятия не имел, кто такой этот самый Боря. Потом, уже повзрослев, я понял, но было уже поздно. Поэтому, я купил себе значок: «Береги природу – мать твою!» Этот значок, уже в Чехословакии я подарил владельцу маленького магазина, за что он втихаря продавал нам, четырнадцати-пятнадцатилетним пацанам отличное чешское пиво.
В Чехословакии нас разместили в Доме пионеров маленького городка, тысячи на две жителей, с одной центральной улицей, на которой располагалось с десяток магазинов, в том числе и музыкальный. Там я слушал на виниловых дисках свежие альбомы U.D.O, Scorpions и AC/DC. И даже на сэкономленные деньги, выданные мне родителями, купил себе американскую пластинку AC/DC с новым, только что вышедшим альбомом 1988 г.
А на третий день приезда, мы наконец-то узнали, зачем мы тут. Оказалось, что это был специальный проект, по обмену спортивными командами альпинистов. И в наш южный городок, приехали чехословацкие альпинисты, а мы соответственно были с ответным визитом. О том, что мы прославенные дагестанские альпинисты, нас никто дома не предупредил. И когда на третий день нашего пребывания нам пришлось лезть на скалу, начались проблемы. Забралось на скалу нас только пятеро, остальные, кто помладше наотрез отказались. Среди забравшихся был и я. На страховке, вместе с инструктором лезть вверх было не особо страшно. Страшно стало, когда я залез и глянул вниз. Схватившись мертвой хваткой в единственное растущее на верху скалы дерево, я отказался слезать и вообще куда-либо двигаться. Кое-как меня убедили, что спуск на веревке еще проще, чем подъем, и с закрытыми глазами я спустился вниз, скользя по веревке и отталкиваясь ногами от скалы. После этого, чехословацкие инструкторы поняли, что мы совсем не альпинисты и в горы мы уже не лазали.
Зато оставшиеся две недели, мы наслаждались чешским пивом, жвачками, офигенно вкусным мороженным, а я еще, и новинками тяжелого рока.