Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан.
Каждый раз, когда я бываю в этом городе,(а чаще всего ночью), в мутном отблеске городских фонарей, среди серых многоэтажек, я ищу ярко-красное пятно — лавку дядюшки Ро.
Как броская детская погремушка в ладони великана, выглядит она с высоты моего полета. Вдох, выдох, еле слышимо шелестят перышки за спиной, словно сухие осенние листья.
Полеты ночью редко вдохновляли меня на подвиги,сипящее дыхание, от холодного ветра высот, ноющие суставы крыльев — спутники таких полетов. Хотя возможно я просто по-старушечьи бурчу.
Стук деревянных башмаков отмеривает шаги.
Асфальт — дурная поверхность. Ему безразличны горожане, он глух к трепещущим сердцам обладательниц изящных шпилек, и к мягкому шороху самоуверенных носителей мужских туфель. Он не помнит перестука детских сандаликов, шарканья стертых, древних как сам мир старушечьих лаптей.
Бестолков асфальт.
Поэтому на подходе к лавке, серебрится глянцевым блеском отполированный временем камень мостовой.
Я привычным жестом оглянулась. Никого. Только одиноко лает собака вдалеке, и шумит красными огнями дальняя автострада.
Алый китайский фонарик качнул пыльной бахромой, предвещая звон колокольчика над дверью.
-Рад тебя видеть, Далия — сухим стрекотом ночной цикады, отозвался дядюшка Ро, выглядывая из зеркального отражения.
Красные свечи, прикрепленные к потолку, плакали воском на дорогой, в далеком прошлом, красивый ковер.
Я улыбнулась
— Все как всегда.
-Ничего не меняется — эхом из зеркала отозвался Ро, откладывая книгу. — Выбирай — смотрящий на меня из зеркала старик, кивнул, с усмешкой. Пожалуй, даже ехидной.
Я резко отвернулась. И откуда в моем хрупком теле столько кокетливой грации?
Я чувствовала на себе заинтересованный взгляд и мне это однозначно понравилось. Все-таки я младше Ро. На парочку столетий.
Но время, к сожалению, мне не принадлежало.
Я с интересом осмотрела новый товар. Вот эти красные туфельки мне знакомы — сразу мелькнул перед глазами Париж, и пошлые окрики пьяных полуночных гуляк, вслед моей тонкой фигуре. Нет, это прошлогодний товар. А может эти рубиновые серьги? Я заглянула в алый отблеск камней. Нет, эта роль мне не подходит. Слишком просто. Уютное детство, бурная юность, тихая старость. Такими ролями я отдыхаю.
Да и ежедневник деловой леди в бархатной обложке цвета спелой вишни слишком скучен для меня. А вот рваные, вульгарного красного цвета тапочки со стоптанными задниками — самое то.
Я, полюбовавшись кривобокой продукцией азиатского производства, с удовольствием поменяла их на свои тяжелые деревянные башмаки. Мои птичьи лапы тут же стали женскими, грубовато-рабочими ногами с интереснейшим узором переплетенных венок.
-Хороша — фыркнул Ро, с искренней похвалой.
-Кто бы сомневался — чуть огрубевшим голосом согласилась я, покидая Красную лавку.
Китайский фонарик все так же покачивался на ветру. Расправив крылья, я оттолкнулась от земли. У меня была масса дел.
Красный- цвет ярости, страсти и суеты. Цвет переполоха и войн, агрессии и страха, любви и предательства. Красный- цвет губ кокеток и вагоновожатых.
Красный-эталон вкуса и образец безвкусицы, он притягивает взгляд и порой опустошает кошельки.
Красный-цвет вульгарных, старых тапочек.
Далия (Dalia) «судьба» на литовском