Артурчик Беленький родился недоношенным сморщенным осклизком. Чудо, что вообще родился. Беленькие уж и не надеялись. Мама Артурчика, после десяти лет отчаянных попыток, по совету знающих подруг, съездила к бабке-ведунье в глухую деревушку на окраине города. Бабка, не глядя на страдалицу, смешала в мисочке несколько мерзких с виду порошков, поплевала туда для надёжности, перекрестилась, и приказала выпить снадобье на уходящую луну. Потом всё-таки снизошла — зыркнула подслеповато и сказала: “Родишь. И будет он у тебя особенным. Но родишь, милая. Ступай. Мне козу доить пора”
Родила. Он был таким крохотным, что звала его Дюймовочкой лет до пяти. Потом перестала — вмешался папа Беленький: хватит, а то вырастишь мне тут чёрт-те что.
И через год записал сына на карате.
В первый же день тренировки Артурчик разбил себе лоб дверью от шкафчика в раздевалке и вывихнул ногу, пытаясь встать в стойку мусуби. От огорчения описал татами, и был возвращён в семью с извинениями и рекомендацией отдать ребёнка в кружок филателистов.
Папа, прохладно относившийся к маркам и прочим видам искусства, совету не внял и отвёл сына в футбольную секцию. Там он продержался дольше — до выхода на поле. Выбегая вместе с остальными ребятами, Артурчик упал, ободрал коленки до ушей, потерял обе бутсы и был отконвоирован домой уборщиком дядей Гришей. Дядя Гриша подарил маме букет из листьев подорожника и сказал: “Божечки, якэ ж воно малэнькэ. Нэхай дома сыдыть, з мамкой”.
Папа не сдавался. Он должен был сделать из сына человека. То есть мужчину.
И понеслось.
В бассейне у Артурчика обнаружилась аллергия на хлорку — нахлебавшись воды, он жутко раздулся и огромным поплавком дрейфовал среди веселящихся детей, пока его не выловил сачком перепуганный насмерть тренер.
На теннисе все мячики противника попадали строго Артурчику в нос, а один так ударил по хрупкому генофонду Беленьких, что папа навсегда оставил мечты о Большом Шлеме и встрече с Машей Шараповой.
Фигурное катание и керлинг отпали по причине ледобоязни Артурчика — попав на каток он завопил, морской звездой распластался у ног родителей и наотрез отказался вставать.
Фехтование запретила мама. Альтернативой фехтованию был развод, поэтому папа сдался и записал сына в кружок юного йога. Сила духа и гибкость тела тоже хорошо — рассудил папа. И зря. В течение пяти часов, под расслабляющую музыку “шум океана”, трое инструкторов разгибали удивительный крендель, в который умудрился завернуться начинающий йог. Вручая сверхгибкого ребёнка отцу, старый гуру с усталым взглядом сказал что-то на хинди. Может, это был и не хинди, но звучало вполне понятно: “ещё раз этого гадёныша приведёте, я вам карму на корму натяну”.
После этого папа взял тайм-аут, вернее ушёл в запой. А мама на нервной почве начала печь пироги со всем, что попадалось под руку. Поэтому их кот Семёныч на всякий случай сбежал на чердак и зажил там вольной кошачьей жизнью, обучая мышей и голубей искусству выживания в условиях геноцида.
Раз в месяц в гости к Беленьким приезжала бабушка Марфа. Она очень любила внука и регулярно дарила ему разноцветные вязаные гамаши. Артурчик гамаши распускал и вязал из них свитер с автопортретом. Тайком, по ночам, чтобы не травмировать папу. Он мечтал подарить этот свитер Павлику из соседнего двора. На 14 февраля. И подарил.
Так и вяжет Артурчик по сей день. Изумительно вяжет. Гениально. Они даже фирму открыли с Павликом — “Всё в ажуре”.
Жаль, конечно, что у него со спортом не сложилось. Другая, так сказать, планида. Не обманула бабка.