Глава 1. Коробка из детства.
В школе учиться ей было откровенно лень. Не сразу, конечно, в начальной школе она очень старалась, но... была торопыжкой, все спешила сделать побыстрей, отсюда ошибки по невнимательности, постоянные зачеркивания, помарки и вечные замечания на полях- "грязь", "переписать", "переделать" «ведение дневника – «2». Она старательно переписывала, и получалось еще хуже, чем было. Умная девочка, но с такими помарками отличницей ей быть было не суждено.
А другие, все же, отличниками были. Она старалась еще больше, но за исправления ставили снова «4», а не «5». Даже по математике. Нельзя в начальной школе так писать и все тут.
Юля перебирала коробку из детства, заботливо собранную мамой.
Вот он этот злополучный дневник первого класса. Она перелистывала странички и усмехалась - "Так, Нина Дмитриевна, я и не научилась писать аккуратно и без помарок, хоть теперь и совсем уже взрослая. Теперь я смотрю дневник дочки и не знаю, что делать. У нее тоже помарки. Ругаться? Не замечать? Не знаю... молчу... лишь иногда все же делаю редкие замечания...А еще, Нина Дмитриевна, я так и не научилась делать тонкую работу- не умею ни вышивать, ни вырезать мелкие детали, ни даже начертить ровную линию, часто падает все из рук или ломается. Может Вы правы? Может у меня и вправду руки не из того места, как у всех растут?"
Она достала пачку детских рисунков, не поленилась, сходила за коробкой из детства дочери, извлекла ее рисунки, сравнила. Рисунки дочери были красивее, объективно красивее. Взрослее, что ли? Точнее передано содержание. Волк у дочки походил на волка, а на невиданную зверушку с ее рисунков. Увиденное порадовало ее и укрепило в подозрении, что мелкая моторика у нее развита меньше, чем у других людей.
Перебирая вещи она наткнулась на тетрадь сочинений.
К средним классам она продолжала оставаться твердой хорошисткой. Много пятерок, но были и четверки. За то же самое: описки, ошибки по невнимательности и исправления.
Обычная оценка за сочинение - 5/3. Первая оценка за содержание, вторая за орфографию. Ее работы литератор зачитывала вслух, но вторая оценка неизменно страдала. Юля проверяла свою работу. Но ошибок не замечала, увлекшись содержанием. Бегло пробежав глазами по эссе об Есенине она нашла пропущенную частичку не, не замеченную учительницей.
«А сейчас вижу ошибки, видимо дает о себе опыт проверки рабочих тетрадей дочери. Быть может я все-таки плохо старалась? Быть может, приложи бы я чуть больше усилий они не прошли бы даром? Хотя,,. Если вспомнить черчение!»
Это было нечто…
Черчение вел бывший военный, который всегда ходил в школу в форме. Встреча этих двух людей в стенах учебного заведения оказалась мучением для них обоих: и ученицы и учителя. В его мире было все разложено по полочкам. Везде был идеальный порядок. Всему было свое место. Ей казалось, что даже его, начищенная до блеска, обувь, сама становилась ровно, по одной плашечке, и чуть не честь отдавала хозяину. Его военное пальто, а точнее шинель висела в учительской на плечиках на отдельной вешалке. Учителя старались лишний раз не задевать ее.
Галстук на преподавателе был строго посредине, металлический зажим на нем строго перпендикулярно галстуку. Ни о какой небрежности, ни в одежде, ни в жизни не могло быть и речи. Что ж говорить про предмет черчение? Он предполагает аккуратность, четкость линий.
И тут она, со своими руками. Руки-крюки. Они не могли чертить ровно. Юлия очень старалась, но увы! Ничего не получалось. Ее "чертежи" были исправлены красной пастой. Он поправлял рукой, и линия была ровнее, чем ее линии, прочерченные по линейке.
Недоумевали оба. Он ровно и спокойно объяснял, делал замечания, она кивала головой, все понимая, но на бумаге получался очередной ужас. Они садились после уроков, и она при нем чертила, и хоть внешне он оставался, уравновешен, Юля замечала, как ходили его желваки. Было трудно не только ей, но и ему. Не получались у нее ни стрелочки, ни буквы, напечатанные чертежным шрифтом. Она строчками рисовала эти проклятые стрелочки, как в прописях в первом классе, из всей строчки он выбирал одну- две, лишь отдаленно похожие на идеальные.
Приближалось окончание четверти. Пора было выставлять оценку. Страшный момент для них обоих.
Однажды, почти перед самыми каникулами, учитель русского попросила ее принести классный журнал. Так вышло, что приоткрыв дверь, она стала невольной слушательницей разговора завуча с учителем черчения.
"Виктор Васильевич, она хорошая девочка, о какой тройке вы ведете речь?"- вопрошала завуч, мы будем стараться вывести ее на серебряную медаль, а тут ваш трояк! По какому-то черчению! Несерьезно!!!"
"Анна Григорьевна! Тройка, это завышение оценки. Чертит она на «2». Никак не больше. Иногда на кол. Никакого пространственного мышления. А сам чертеж? Линии! Вы видели ее линии? Тройка- это мой ей аванс. Девчонка все-таки, жалко. А ваши слова "какое-то черчение" меня глубоко оскорбляют."
Юля закрыла дверь. Речь, конечно, шла о ней.
"Серебряная медаль? Удивительно... не знала о планах учителей.. " - думала она, нисколько не удивившись тройке. На большее рассчитывать не приходилось.
"Слава, возьми пожалуйста журнал!" -попросила она вечного двоечника, идущего вразвалочку, совершенно никуда не спешащего, опоздавшего давно, на урок.
"Дурак, я тебе что ли? Сам, добровольно идти в учительскую?"- покрутил у виска и присвистнул он.
"Решу на контрольной твой вариант"- пообещала она.
Сомнение промелькнуло в его глазах.
"А кто там- спросил он- математичка есть?"
"Нет, вроде нет." - покривила душой она, поскольку не заглядывала, и кто там находился еще не видела.
Добыв, с помощью Славки, журнал она побрела в класс.
И все же он поставил ей «4». В этой четверти. В следующей поставил «3». Потом снова «4». И снова «3». Это был своего рода компромисс между совестью и указанием руководства. За год выставил четверку. Она и пошла в аттестат.
"Что же, все-таки, послужило причиной, а, Виктор Васильевич, преступить через свои принципы? Быть может простая человеческая жалость? Жаль, что постеснялась спросить у Вас на выпускном, когда Вы, поразив меня в самое сердце, пригласили меня танцевать. Видимо, встреча со мной потрясла Ваше воображение и оставила след в Вашей душе. Черный след. Вы, наверное, были просто счастливы, что избавились от такой ученицы, как я. Ваш мир строго упорядочен, мой же мир - это хаос. Художественный беспорядок. Где у каждой вещи есть свое место, правда, непривычное для других людей. Но я - то легко все нахожу. А значит, какой-то своеобразный порядок в моем мире все же существует!"
Ей в руки попался табель начальной школы, бумажная книжица, заполненная красивейшим почерком первой учительницы.
Поровну четверок и пятерок.
Она достала дневник 4 класса, в тот год у них начались разные предметы, количество «5» резко увеличилось, возможно, в связи с уменьшением уроков труда и рисования, и с появлением гуманитарных предметов, где нужно было много говорить и мало писать.
Она старалась. Очень. И это было видно по оценкам. Вот только по русскому неизменная четверка.
Опять она была лишь хорошисткой. Количество круглых отличников в четвертом классе резко снизилось. Но некоторые - то, остались! А она опять не смогла попасть в их число!
И в конце концов, она махнула на все рукой. В девятом классе, она, приходя домой, просто перекладывала в сумку тетради и учебники, необходимые для следующего дня. Письменное домашнее задание выполняла на перемене, а для того чтобы ответить устно, хватало беглого прочтения на самом уроке.
Зачем прилагать усилия, когда результат одинаков, с ними ты учишься или без них? Это было нецелесообразно, и она перестала углубляться в предметы, мало интересующие ее. И все же ее частенько оправляли на олимпиады, но там поверхностных знаний не хватало, и особых результатов она не достигла. Пару раз выходила на областной уровень, но на нем не занимала никаких мест.
"А вот и мой последний дневник. Так и не воплотилась мечта завуча о моей медали. А ведь вполне могла ее получить. Стоило лишь приложить чуточку больше усилий. Не захотела, а настаивать никто из учителей не стал! Кстати, мы оказались единственным выпуском без медалей за несколько лет. Ладно я, но как Людка не получила? Всю школу шла к золотой, а в итоге никакой. Даже близко...- думала она, - А не спасовала ли я перед трудностями? Быть может, мне не хватило упорства в достижении цели? Ведь я хотела быть отличницей. Очень хотела. Почему все-таки не стала ей? Где, на каком этапе она перестала сопротивляться, когда у нее наступило разочарование?»
Вспомнился первый класс, когда получив свои оценки , она горько плакала, что Люда с Настей и Димой круглые отличники, а она нет. Быть может, именно в этот момент она сложила руки и покорилась судьбе? «Наверное, все идет из детства. Люди правы!» - размышляла она, продолжая рассматривать вещи из своей коробки памяти о школе.
Продолжение по ссылке http://www.proza.ru/2016/02/03/790