Набросок пятый

  Остряки утверждают -  если сложить темное прошлое со светлым будущим, получится серое настоящее.  Темного прошлого у Михаила не было, но и счастливым   его не назовешь – за плечами два  развода. Светлое будущее? Все в плотном тумане. А, что с настоящим? Настоящее оценить по шкале темное, серое, светлое невозможно. Голова занята всякого рода отъездными проблемами, не до философии. Переслать в Израиль, необходимые там, как воздух, собрания сочинений русских классиков. Уволится с работы, и передать все халтуры своему другу и напарнику Володьке. Оформить передачу бывшей жене, квартиры, дачного участка с построенным домом. Развели их удивительно быстро. Все это  Михаил отдавал Наталье. Она же взамен нотариально разрешила увести с собой дочку Машу. Получился  бартер. Мадам была тогда в очередной раз увлечена, кем то и ей, было, желательно освободится от вериг, связанных с семьей. Впрочем, она думала, что сможет поплясать на двух свадьбах. Михаил не стал ее разочаровывать. "Конечно, ты приедешь!" – Михаил, косил глазом, смотрел на часы, нервно закуривал. -  "Энциклопедию Южакова, привезешь апосля. У тебя в минкультуре связи. " -На  издание девятнадцатого века требовалось особое разрешение  на вывоз. – "А гжель, я заберу и точильный станок. Когда будет черная икра?"
    Саша Иванов рекомендовал ничего не брать – в одних трусах и майке пересечь границу. "Этим ты им  покажешь, что ничего тебе  от комуняк не надо. Пусть все эти лубняки идут в задницу". Михаил подыгрывал Сашке – "Да, я бы, брат, с радостью! Еду то не один, с  Машкой и Юркой".
   Процесс отъезда, расставания с друзьями, ожидание неизвестной жизни кружили голову, а тут, за неделю до отлета, закрыли сына Юрку. Михаила как обухом по голове ударили. Юркина мама в истерике. Поехали на Профсоюзную к адвокату. Приняли Юрку по подозрению в убийстве, какого – то священника. Михаила вызвали на допрос, в отделение милиции,   в районе Беговой. Следователь по особо важным делам Иван Михайлович, вежливый человек, в толстых очках, усадил Михаила на стул рядом со своим столом. И тихим голосом стал расспрашивать Михаила о его планах на отъезд, о встречах с сыном Юрием, о том о сем. Протокол писал как, показалось, невнимательно, вопросы задавал, как бы, между прочим. Беседа проходила в дружеской атмосфере. "Кабы подписку о невыезде не всучил, симпатичный" – уныло думал Михаил.
- Значит у Вас самолет 15 апреля. – в третий раз спросил следователь.
В общем, обошлось. Подписку с Михаила следак не взял. Зря взяли Юрку или.., не дай бог, не зря было покрыто тогда тайной. У Михаила уже не было паспорта, его выписали из квартиры, 15 апреля был назначен вылет. Все деньги, которые остались после обмена деревянных рублей на доллары, перекочевали в карман адвоката. Мама Юры, от потрясения, повредилась умом и ее поместили в 15 больницу. Перед отлетом Михаил с Машей пришел с ней попрощаться. Она  уже пришла в себя. Юрку выпустили через 4 месяца. Оказалось, сынок был знаком с убиенным - интересовался религией. Его телефон нашли в записной книжке священника. В Израиль он так и не уехал. На святую землю сумел выбраться только через двадцать лет. Но об этом событии в другой раз.
   
                Из дневника Михаила
    В ОВИРе сдал свою трудовую книжку. В милиции отобрали паспорт. На руках осталась виза с моей и Машкиной фотографией. На работе передал Володьке свои объекты. Отходной банкет собрал много народу. Вроде не похороны, но никто не мог дать гарантии, что когда – ни будь увидимся снова. Переезжать на другую квартиру – событие ,а тут в другую страну. "Пиши", "Не пропадай", "Где наша не пропадала", "Будут деньги, высылай", "Мы еврейцы  конармейцы, наша сила в наших….танках". Ну, все завтра в путь!