Жил в одном небольшом городе сапожник. Все его знали. Работал на совесть, потому и заказов много было всегда. Кому сапожки сшить, кому туфли новые, а кому старую обувь выкинуть жалко, вот и несёт на ремонт.
С утра до вечера приходилось сидеть у окна в своем вросшем в землю домишке. Окна до того низкие, что только ноги прохожих и видать. Выйдет вечером мастер спину выпрямить, поднимет голову. А на небе звёзды яркие, до того заманчивые, что рвутся из души слова проникновенные, складываются строчки стихотворные. Вернётся в свою каморку тесную, кинется записать чувства. Ан, нет! Пока найдет, чем и куда записать – слова потеряны.
А с утра опять не разгибая спины – над грудой обуви. Одно тешит. Вечером встреча с высоким и прекрасным, со звёздным небом, с необыкновенными словами, от которых оттаивает душа.
Прознал о том один знакомый ученый человек. Возьми, да и подскажи:
- А выходи-ка ты сразу с пером и бумагой. Столик там сооруди, вот и записывай.
Попробовал эдак сапожник. Получается, но не очень. Покуда в небо смотрит – слова находятся. Как голову опустит – теряются. Вот беда-то какая!
Но понемногу-понемногу приноровился. Сидит иногда, мучается до полуночи, а то и до рассвета, сочиняет. Правда, работа потом из рук валится. Шов кривой выходит. Сам себе руки по рассеянности шилом колет. Заказчики не все остаются довольными работой теперь.
А учёный человек не отстает. Перечитывает листки исписанные и похваливает:
- Ай, какой молодец! Вот талант пропадает!
Задумался сапожных дел мастер. Хочется ему прославиться не только в своем городе, не только обувным мастерством, но и талантом на всю страну. Да вот мыслимо ли? День-деньской спину гнуть, выводить по обуви строчки дратвой и шилом. А потом ночь не спать, выводить строчки на бумаге?
Решился. Распродал свою сапожную утварь, накупил бумаги. «Займусь стихоплётным делом. Буду писать. День и ночь».
И день сидит, и другой. И ночь не спит, всё старается. Только не лезет ничего путное в голову - и всё тут. Куда всё растерялось? Это раньше мысли под гнётом работы копились, а ночью выплёскивались на простор. А сейчас ничего не копится, нечему потом выплёскиваться.
Год сидел, все запасы свои спустил, жить не на что. «Продам-ка свои стихи, что накопил», - думает он. Взял деньги в долг, чтоб напечатать.
Да нет! Никому его слова о чувствах-переживаниях не нужны, как выяснилось. Единственным, кто решился купить - тот учёный человек, который приплелся к таланту. Еле дошёл, туфли разбитые, ремонтировать некому теперь. У мастера тоже мечта разбитой оказалась.
Так и потерял сапожник дело. Вот только какое именно?