Глава 19. СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ
Первой мыслью, посетившей Алексея по поводу путешествия по снегу, было осознание того, что на состоянии его здоровья этот казус почти не отразился, не считая трёх рёбер, поломанных при падении на ведро с золой. Радость оказалось преждевременной: чем дальше уходили мысли о смертельной опасности, которую ему пришлось пережить, тем сильнее ощущалась боль в левой стороне груди. Вскоре она стала невыносимой. Было больно не только двигаться, но и сидеть, и даже глубоко дышать.
Первую же ночь, после угарной, пришлось спать сидя, устроившись в углу дивана. Садиться за руль тоже нечего было и думать. Хирург, которого Рындин посетил на третий день, предупредил пациента:
-У вас такой перелом, что нужно только время и аккуратность. Никаких резких движений, никакой нагрузки и никаких спиртных напитков. Через пару недель всё заживёт, но физически работать и садиться за руль Вы ещё сможете нескоро.
Перспективы были не из лучших, но деваться было некуда.
Пришлось ещё не одну ночь проспать, сидя на диване, но и это оказалось не всё испытание. Неделю спустя после посещения хирурга стало не только трудно сидеть, но и трудно дышать, а к вечеру и температура подскочила.
-У вас травматическая пневмония. Левая верхняя доля лёгкого травмируется повреждёнными рёбрами, - «успокоил» Алексея врач-терапевт скорой помощи. – Придётся недельку поглотать антибиотики, чтобы воспаление не распространилось на всё лёгкое.
Так в заботах о «пошатнувшемся здоровье» прошло два месяца. Зима в том году отступила быстро, и в конце февраля фермеры уже радовали посетителей «Привоза» и других овощных рынков Одессы свежими луком, редиской, топинамбуром и пастернаком. Появление на рынках свежей зелени свидетельствовало о том, что зимняя спячка для крестьянина окончилась. Началась весенняя страда.
Поздней осенью, помня ошибки прошлого, Алексей обеспечил качественную вспашку полутора гектаров земли, выделенных под овощные культуры. Изредка, выходя из дома, он видел, как огромные комья земли, вывернутые плугом, на глазах распадались, земля парила и превращалась в мягкую пушистую подушку.
-Надо уже искать рабочих и садить яровые лук, чеснок, картофель, - как бы между делом заикнулся Алексей.
- Даже и не думай, - оборвала его жена.
После зимнего путешествия Рындина по заснеженному полю, она старалась чаще общаться с мужем, но это было слишком сложно. Она работала на одесских «Черёмушках» рентгенологом и не могла позволить себе ни прогулять, ни опоздать на работу. А сам Алексей не мог ни пешком дойти до центра села, ни на машине подъехать – сидеть за рулём с поломанными рёбрами очень некомфортно и небезопасно для всех участников дорожного движения. Земля вскоре покрылась нежной зеленью укропа и бурьянов, которые с каждым днём становились всё толще и выше, уничтожая всходы всех культурных растений – самосев. Только густая зелень хрена, разросшегося в правой верхней части поля торжествовала победу. Никакие сорняки ему не страшны!
К средине марта Алексей уже мог самостоятельно ходить в центр села, но заниматься хозяйством всерьёз ещё оставалось только мечтой, хотя он чувствовал себя намного увереннее. Чтобы доказать Марии Алексеевне, что он уже в полном порядке, он однажды нагрянул в её кабинет в роддоме в самый разгар работы.
-Как ты тут оказался? – не веря своим глазам, спросила она. – Ведь тебя могли в маршрутке толкнуть, прижать и всё лечение насмарку.
- А я всё предусмотрел, - засмеялся Рындин. – Я выбрал время, когда все бабки с кошёлками уехали на рынок. Маршрутка в это время выходит из села полупустой. Так что я добрался вполне комфортно. Побуду пару дней дома, навещу своего хирурга и «за работу, товарищи!», как любил говаривать Никита Сергеевич.
-Хирурга тебе навестить, конечно, надо, но всему своё время. Ладно, давай я тебя покажу нашему хирургу, раз ты уже пришёл, - усмехнулась Мария Алексеевна.
-Я уже из детского возраста вышел, а в раннее детство ещё впасть не успел, так что твой эскулап пусть занимается своими детьми, а я завтра пойду в госпиталь. Там у меня есть прекрасный хирург, полковник Гайдаржи. Он знает, что делать с такими симулянтами, как я.
-Ладно, делай, что хочешь, тебя всё равно не исправишь, - махнула рукой Мария Алексеевна.
-И это правильно, - скаламбурил Рындин. – Горбатого могила исправит.
Эта поездка оказалась переломным моментом. Вернувшись в село Бибиково, Алексей быстро пошёл на поправку. Может быть, этому способствовал недавний разговор с одним из попутчиков. Маршрутка № 38, которой Рындин возвращался из Одессы, остановилась на остановке «Оптовый рынок». Место рядом с Алексеем было свободно, и вошедший пассажир направился прямо к нему. Это был невысокий, скорее низкорослый, худощавый мужчина с живыми, голубыми глазами и с дочерна загоревшей шеей. Крупные кисти рук мужчины были явно покрыты не кремом от Avone, а моторным маслом.
-Что, тракторишко забарахлил? – попробовал угадать Рындин.
-Да нет, не тракторишко, а вполне приличный трактор СТЗ НАТИ, - не согласился с такой оценкой его техники мужчина. –Конечно, староват, но ещё послужит. Вот еду в село Бибиково. Какой-то чудак дал в газету объявление, что сдает в аренду приличный участок земли. Люди уже давно отсеялись, а он... Хочу посмотреть.
-Этот чудак сидит рядом с Вами, - засмеялся Алексей. – Я слегка поломался, сам работать на земле не могу, вот и решил сдать её кому-то в аренду.
-Меня зовут Николай Матвеевич. Я бывший директор артели по шитью тапочек. Мы с Вами друзья по несчастью. У меня тоже серьёзно поломался трактор, в самую горячую пору, и я остался без трактора, без заработка и без земли. Я живу в совхозе „Чапаев”. Кусочек земли достался мизерный, а ни заработать деньги на аренду, ни арендовать в долг не сумел. Теперь мы с Вами должны друг другу помочь. – одним духом выпалил его новый попутчик.
-Думаю мы с Вами договоримся, - обнадёжил его Рындин. – Только мой участок сильно зарос бурьянами. Бурьян уже в рост человека.
-Ничего, с бурьянами мы справимся и ещё успеем таких огурцов вырастить, что „приходи кума любоваться”, - восторженно закончил он. – Только дело в том, что у меня нет ни копейки денег, но есть предложение: все расходы на топливо, семена и другие материалы пополам. Пополам и выручка.
Алексей согласился, но новый знакомый выходить из маршрутки не собирался
- Я должен своими глазами осмотреть участок, определить его пригодность для выращивания овощей и прикинуть, что мы ещё сможем вырастить в этом году.
Николай Матвеевич оказался человеком дела. Участок ему понравился сразу.
-Я у вас возьму его в аренду на длительный срок, - заявил он. В этом году мы с Вами будем трудиться вместе. А в дальнейшем я сам буду управляться.
Он уже на другой день выехал в поле на колёсном тракторе со жнейкой.
-Вот, - весело сверкая глазами, заявил он. - У соседа одолжил. Сейчас мы эти бурьяны смахнём. Зелёную массу продадим на силос. Я закончу ремонт своего трактора. Всё перепашем и займёмся огурцами и укропом, верный доход.
Однако дела сразу пошли не так, как хотелось бы. Слабосильный тракторишко «Беларусь» дымил, чихал, с большим трудом пробил одну просеку посредине поля, сделал один круг по периметру участка и заглох. Пока Николай Матвеевич с ним возился, подошёл вечер. Трактор успел сделать ещё пару кругов, и наступила кромёшная тьма. Добрая половина поля осталась необработанной. Из всего электрооборудовния трактора работали только подфарники. Ни фары, ни тормозные сигналы не работали. Пришлось дожидаться утра.
Утром трактор снова не хотел заводиться, прошёл ещё два круга и безнадежно умолк. Самый густой участок – верхняя часть поля осталась заросшей бурьяном. Николай нанял другой колёсный трактор и отволок безнадёжно заглохший «Беларусь» его хозяину.
На другое утро Николай Матвеевич передал Алексею через своего односельчанина записку: «Мне очень перед Вами неудобно, но у меня несчастье за несчастьем. Пока мы занимались подготовкой поля, у меня увели корову, но искать я её не буду. Из Ширяева позвонили, что моя сестра, которая долго болела, обварилась кипятком и вряд ли выживет» - писал он. «Так что решайте, что делать с землёй, Сами. С уважением Николай»
Алексей попробовал скосить бурьяны обычной косой, но не успел пройти и трёх шагов, как согнулся от нестерпимой боли в груди. Пришлось нанимать людей, чтобы закончить с бурьяном. С кем Николай договаривался о продаже зелёной массы на силос, Рындин тогда не спросил, а теперь эта зелень стремительно высыхала и превращалась в коричневую жёсткую массу. Явился Николай Матвеевич только через две недели. И скошенный и вырванный из земли бурьян высох и звенел как металл.
Николай Матвеевич походил по полю, горестно покачал головой и заметил:
-Теперь его нужно только сжигать. Давайте сгребём его в валки и подожжём. Я займусь дальним участком, а Вы отгребите чуть-чуть от забора, чтобы, не дай бог, сад и ореховая роща не пострадали.
Они вооружились вилами и граблями, и работа закипела. Для начала Алексей прошёлся вдоль сада и посадки и отгрёб весь сушняк на расстоянии 15 метров от них, хотя ветер и дул от посадки в направлении поля. Солнце палило нещадно. Пот катил градом, выедая глаза. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Забылись и боль в груди, и поломанные рёбра и недавно зажившие раны на ногах. На поле выросли огромные валы сухого, как порох, бурьяна.
-А Вы здорово работаете, - с уважением сказал Николай, когда они встретились точно посредине поля. – Никогда бы не поверил, что больной городской мужик умеет так вкалывать. Пойдём, отдохнём!,
- Нет, - замотал головой Рындин. – Я сейчас возьму внука и покажу ему, как устраивать пал. Даниилу уже идёт девятый год и ему будет интересно, как будет гореть такая масса бурьяна.
Они прошли на веранду. Алексей взял коробку спичек, пригласил Даниила и вышел во двор. К его удивлению, ветер уже изменил своё направление на противоположное, и довольно ощутимо дул с поля в сторону сада и посадки. Николай присел возле дома на пенёчек и закурил.
-Видно надо ещё метров на пять отодвинуть ближайший к саду вал, - предложил Рындин.
-Я думаю, расстояние вполне приличное. Тем более, что между забором сада и валом ещё метра три полосы нескошенной, зелёной травы. Не стоит перестраховываться, - подал голос Николай.
Полный тревоги и сомнения, Алексей с внуком ушёл в самый дальний конец поля. Он собрал несколько пригоршней мелкой сухой травы, уложил её под огромный вал сушняка и чиркнул спичкой. Даня присел на корточки и с интересом наблюдал как огонь весело скачет по сухой траве. Что произошло потом, ни Рындин, ни его внук не могли объяснить ни себе, ни другим. В одно мгновение огромные валы бурьяна на всей площади поля превратились, почти одновременно, в огромные столбы пламени, и над всем полем повисло облако дыма. Пламя гудело так, как будто стартовала межконтинентальная баллистическая ракета.
Когда дым рассеялся, ни бурьяна, ни огня на поле не было. Весь двор был затянут дымом. Только в дальнем углу поля появилось и начало разрастаться пламя. Это загорелся бурьян возле посадки. Алексей послал внука за вёдрами, а сам схватил лопату, оказавшуюся возле забора сада, и бросился тушить бурьян. К месту очага пожара уже бежали Николай Матвеевич и Даниил с вёдрами воды. Минут двадцать все носились, как угорелые сбивали пламя, вырывали бурьян и таскали воду из пруда. Когда огонь наконец-то сдался, Рындин давно не занимавшийся физическим трудом, в изнеможении упал прямо на землю.
-Ну, вы и надымили сегодня, - подходя к растянувшемуся на траве Алексею и растерянно улыбаясь, сказала Мария Алексеевна. – Всё, ратные труды закончены! Пойдёмте обедать. Борщ уже на столе.
-Кто как хочет, а я пойду минут десять полежу в пруду, - заявил Алексей. – Иначе, я расплавлюсь. А почему так сумрачно?
-А разве я тебе не говорила? – живо откликнулась Мария Алексеевна. – Сегодня ожидается солнечное затмение.
-Да хоть конец света, - мрачно пошутил Рындин. – Я пошёл купаться.
Сумерки быстро сгущались. Алексей медленно вошёл в воду, дошёл до знакомого обрыва, в норах которого откармливались раки, и с удовольствием погрузился в прохладную воду.
-Дедушка, иди обедать. Стол уже накрыт, и все ждут тебя, - раздался из-за кустов голос Даниила.
-Начинайте обед без меня! Я ещё не остыл, иди, скажи бабушке!
Послышался топот, и внук исчез.
Чтобы побыстрее охладиться, Алексей нырнул на самое дно и начал обшаривать норы. В первой же норе он обнаружил здорового рака с огромными клешнями. Тот стремительно попятился назад, и в руках охотника остались только острые, шершавые кончики клешней, которые яростно стригли воду, пытаясь прищемить ему пальцы. Извиваясь как уж, Рындин пытался глубже засунуть руку в нору, а рак уползал в неё всё дальше. Когда рука ушла в нору по самое плечо, ему удалось накрыть левой ладонью панцирь рака, и он начал осторожно его вытягивать.
Вдруг судорога свела левую кисть руки и почти одновременно страшная тупая боль пронзила икроножную мышцу левой ноги.
-Это тебя боженька наказывает, - поёрничал Алексей, вырвав руку с раком из норы и всплывая на поверхность. Лёгкий ветерок чуть рябил почти чёрную поверхность воды. Солнце скрылось полностью, но обычной ночной темени не было. Просто воздух над водой превратился в какую-то мерцающую тёмную субстанцию. Над самой водой с криком проносились ласточки. Попытка согнуть левую стопу так, чтобы снять судорогу, успехом не увенчалась.
«Надо выбираться на мелководье, - решил Рындин. – А то, не ровён час, и утонуть можно».
Сдерживаясь от крика от нестерпимой боли, он тихонько грёб одной рукой, слегка шевеля правой ногой и одновременно нащупывая ею дно. Дна почему-то долго не было. Вдруг страшная судорога свела и правую ногу.
-Теперь уже не до шуток, - подумал пловец. - Если не удастся выплыть на мелководье, то можно и в ящик сыграть, повторить подвиг своего помощника, Николая Владимировича, который прошёл Великую Отечественную войну, не погиб от гранаты, взорвавшейся в его руках, а потом утонул в мирное время в Днепре. Так там хоть Днепр был, а тут - грязная лужа, - с сарказмом подумал он, продолжая изо всех сил грести правой рукой.
Как будто в подтверждение его мыслей его правая рука погрузилась в жидкую чёрную грязь. Из последних сил Алексей выбрался на берег и, опрокинувшись на спину, начал работать ногами, чтобы снять судороги. Только теперь он заметил, что в левой руке намертво зажат огромный рак. Постепенно судороги ног ослабли и Рындин, грязный как свинья, появился возле ворот.
- Где тебя…- начала было отчитывать нерадивого мужа Мария Алексеевна, и тут же замолкла.
-Ты хотела спросить «где меня черти носят»? - кривясь, от не до конца отступившей боли, пытался шутить Алексей. - Это были водяные, а не черти.
«Да, не зря говорят «Беда не приходит одна» - подумал Алексей, когда спустя пару часов, пообедав и отдохнув, он вышел во двор: три ряда фруктовых деревьев и орехов со стороны поля стояли с обгоревшей листвой.