Барон фон Фитингхоф, накинув на плечи накидку из волчьего меха, неподвижно сидел в кресле у камина, щуря потерявшие былой блеск глаза на мечущиеся от завывающего в трубе ветра языки пламени, погрузившись в беспокойные, как снежная буря за стенами замка, думы.
«Когда-то он и помыслить не мог, что будет считать суровую зиму благом, - барон пошевелился, плотнее укутываясь в накидку, - морозы и метели, вот теперь единственные его союзники. Только в это время года он, и его люди чувствуют себя в относительной безопасности. Сколько уже лет всё это длится? Когда это нача-лось, он был сгорающим от желания изменить мир мальчишкой. Теперь он дряхлый старец. Вся жизнь ушла на то, чтобы суметь выжить в этом ужасающем своей нелогичностью мире. Ему, как и нескольким сотням тысяч это удалось, остальные сгинули, растворились в безумной круговерти катастрофы, повернувшей время вспять.
Все эти долгие безрадостные годы его мучил один и тот же вопрос: «А стоит ли такая жизнь тех неимоверных усилий, стольких людских жертв, не лучше ли было сдаться, плыть по течению, в надежде, что всё каким-то образом наладится само собой?».
За его спиной скрипнула дверь. Барон улыбнулся, и заранее освободил руку из-под накидки – на его колени легла тяжёлая брылястая голова Берты, последней собаки в замке. Барон почесал Берту за ухом, от чего та блаженно зажмурила грустные карие глаза, и шумно фыркнула. С её появлением мысли барона изменили свой ход, перенеся его на несколько десятилетий назад: «Тогда он ещё был полон сил, и не терял надежды на возможность хоть что-то исправить. Под его началом было много полных решимости сильных людей, а на псарне рычали от нетерпения ринуться в схватку полсотни свирепых догов, натасканных на убийство. Сейчас ветеранов, с которыми он начинал борьбу с захватчиками, осталось не больше десятка, а из собак – только его верная старая Берта. Молодые люди, народившиеся и выросшие за это время, не помнят прошлого мира. Предметы, уже бесполезные, сохранившиеся в замке, вызывают лишь удивление и неверие в их глазах, когда кто-либо из стариков рассказывает об их назначении».
Фон Фитингхоф был одним из многих, кто понимал, к чему могут привести непродуманные действия правителей, и одним из немногих, кто имел возможности и средства обезопасить себя и своих близких от воцарившегося в стране безумия.
Барон был потомком древнего влиятельного и богатого рода. Он успел подготовить свой замок в горах к длительной осаде, и когда мир начал рушиться, с семьёй и группой единомышленников укрылся за его стенами.
Страну разорвало с грохотом и искрами праздничной шутихи, вот только населению было уже не до шуток. Всё многовековое государственное устройство в одночасье рухнуло, как карточный домик от дуновения ветра. Впрочем, какого ветра, это был ураган, погрузивший цивилизацию в хаос. Даже те, кто предвидели подобный исход, были повержены в шок скоростью, с которой всё скатилось ко временам тёмных веков.
Предложенная соседями помощь была безрассудно отвергнута, и те, недоумённо пожав плечами, максимально укрепив границы, занялись своими насущными делами.
Части населения удалось бежать, других скосили разразившиеся война, мор и голод. Обезумевшие люди бились с захватчиками и друг с другом. Производства и сельское хозяйство пришли в упадок, а потом и вовсе перестали существовать в привычном виде.
Много лет барон и его люди обороняли земли в окрестностях замка, теряя воинов и территории, пядь за пядью. Разобщённость и отсутствие скоординированных действий между очагами сопротивления играли врагам на руку.
Фон Фитингхоф уже давно перестал направлять разведчиков за стены замка, потому, что они никогда не возвращались. Люди в замке, оторванные от остального мира, жили натуральным хозяйством, благо барон сумел своевременно наладить здесь производство кормов для скота ещё при той, канувшей в лету цивилизации. Что-то случилось с климатом, зимы стали продолжительней и на порядок холоднее, лето, осень и весна также были холодными и дождливыми, особенно здесь в горах. Не имевшие должного ухода дороги пришли в негодность. Когда наступало относительное тепло, отдельные банды пытались взять замок приступом, но получив достойный отпор, отступали ни с чем. Так продолжается уже многие годы. Люди в замке рождаются и умирают, живут примитивной, затворнической жизнью, пытаясь окончательно не растерять накопленные предыдущими поколениями знания.
Барон кряхтя, с трудом вытащил из кресла скрюченное падагрой тело, он был самым старым из обитателей замка, взял со стола серебряный колокольчик и позвонил, призывая слугу.
В следующем году, если Всевышнему будет угодно, потомку древнего рода, барону Карлу Эриху Густаву Марии фон Фитингхофу исполнится сто два года.
Начнётся отсчёт следующего, XXII века.