1.В предшествующей 46й главе мы задали вопрос о роли русского населения Киева в политической ситуации эпохи режима Скоропадского. Кяк я уже отмечал моей задачей не является воссоздание этой ситуации во всей ее конкретной сложности, это потребовало бы отдельной книги, посвященной только этому вопросу. Моя задача выяснить дает ли контекстологический подход (предложенная в этой книге матрица, контекстные поля, контекстные факторы и т.д.)реальную основу для углубленного исторического понимания динамики идентичности, работают ли эти категории на подлинное осмысление исторических документов. Такая основа возможна только тогда, когда в самой исторической реальности существует нечто, соответствующее нашим аналитическим категориям,когда они не являются абстрактной произвольной конструкцией, а основываются на конкретном историческом опыте современников.Поэтому мы должны все время соотносить наши выводы с документальными свидетельствами.
2. В данном случае речь идет о разных типах контекстных факторов и парадигм, которые мы можем использовать для анализа позиции и поведения различных групп "интеллигентного", по выражению Скоропадского (т.е. вовсе не обязательно интеллигентского, но более или менее образованного,принадлежащего к среднему или высшему классу старого общества) русского населения Киева. Здесь нашим основным источником будет Булгаковское описание жизни и настроений этого населения в Белой гвардии.
3. Согласно Булгаковскому повествованию внутри этого населения ясно выделяются три группы: 1)приезжие из городов России,в особенности из столиц Петрограда и Москвы, включая сюда и членов бюрократической,художественной и деловой элиты старого русского общества;2)приезжие фронтовые офицеры; 3)местное, поколениями живущее в городе киевское русское население,как офицеры, так и их штатские родственники. К этой последней группе относится и семья Турбиных, некоторые из их близких друзей,к ней принадлежал и сам Михаил Булгаков.
4. Вот как Булгаков описывает первую группу. Памфлетно саркастический тон этого описания очевидно связан с тем,что оно имеет свои предметом не всю русскую иммиграцию, как таковую,а "сливки" старого общества,еще сохранившие обломки былых средств,положения и влияния.
И вот в зиму 1918 г. Город жил странною, неестественною жизнью,которая, очень возможно уже не повторится в двадцатом столетии. За каменными стенами все квартиры были переполнены.Свои давнишние, исконные жители жались и продолжали сжиматься дальше, волею неволею впуская новых пришельцев, устремлявшихся на Город…
Бежали седоватые банкиры со своими женами, бежали талантливые дельцы, оставившие доверенных помощников в Москве,которым было поручено не терять связи с тем новым миром, который нарождался в Московском царстве,домовладельцы, покинувшие дома верным тайным приказчикам, промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты московские и петербургские, продажные, алчные, трусливые. Кокотки. Честные дамы из аристократических фамилий.Их нежные дочери,петербургские бледные развратницы с накрашенными губами.Бежали секретари директоров департаментов, юные пассивные педерасты.Бежали князья и алтынники,поэты и ростовщики, жандармы и актрисы императорских театров. Вся эта масса, просачиваясь в щель, держала свой путь на Город.
Всю весну,начиная с избрания гетмана,он наполнялся и наполнялся пришельцами.В квартирах спали на диванах и стульях.Обедали огромными обществами за столами в богатых квартирах.Открылись бесчисленные сьестные лавки паштетные, торговавшие до глубокой ночи,кафе, где подавали кофе, и где можно было купить женщину,новые театры миниатюр, на подмостках которых кривлялись и смешили народ все наиболее известные актеры, слетевшиеся из двух столиц…Тотчас же вышли новые газеты и лучшие перья в России начали писать в них фельетоны и поносить большевиков. Извозчики целыми днями таскали седоков из ресторана в ресторан, и по ночам в кабаре играла струнная музыка, и в табачном дыму светились неземной красоты лица белых,истощенных,закокаиненных проституток.
Город разбухал, ширился, лез, как опара из горшка. До самого рассвета шелестели игорные клубы, и в них играли личности петербургские и личности городские, играли важные и гордые немецкие лейтенанты и майоры,которых русские боялись и уважали. Играли арапы из клубов Москвы и украинско русские, уже висящие на волоске помещики…Гнали письма в единственную отдушину, через смутную Польшу (ни один черт не знал,кстати говоря,что в ней творится и, что это за такая новая страна Польша)в Германию,великую страну честных тевтонов,запрашивая визы, переводя деньги,чуя, что может быть придется ехать дальше и дальше, туда,куда ни в коем случае не достигнет страшный бой и грохот большевистских боевых полков.Мечтали о Франции, о Париже,тосковали при мысли, что попасть туда очень трудно,почти невозможно. Еще больше тосковали во время тех страшных, не совсем ясных мыслей, что вдруг приходили в бессонные ночи на чужих диванах.
А вдргу? А вдруг? А вдруг? лопнет этот железный кордон…И хлынут серые. Ох, страшно….
Большевиков ненавидели. Но не ненавистью в упор, когда ненавидящий хочет идти драться и убивать,а ненавистью трусливой, шипящей,из за угла,из темноты…Ненавидели все: купцы, банкиры, промышленники, адвокаты, актеры, домовладельцы, кокотки, члены государственного совета,инженеры, врачи и писатели. (Булгаков 2002 т. 2, 44/45)
5. Как мы можем интерпретировать этот важный отрывок, используя контекстную матрицу идентичности? Прежде всего отметим что судя по описанию речь идет об эгономно/морфономной элите старого имперского общества. В конце 19/начале 20века модернизация, становление профессий (адвокаты, врачи, инженеры) и развитие капиталистического рынка радикально изменили прежнее морфономное BDH сословное общество, управлявшееся эгономным CFD абсолютистским государством (в котором заложенные Петром Первым элементы уравнительной исономики EFGH, все более оттеснялись на задний план в пользу дворянских привилегий, начиная уже с обожаемой русским дворянством Екатерины ).
6. Эгономика CFD и связанная с ней финансово капиталистическая олигархическая хреономика BEH на практике уже до революции явно становились ведущими типами идентичности. Если для сословной морфономики BDH еще был характерен кодекс чести и феодальное понятие о долге (сохранившееся в большой мере в кругах фронтового офицерства, о котором пойдет речь в следующей главе)то в описании Булгакова речь идет об изолированных индивидах,озабоченных прежде всего собственным выживанием и использующих оставшиеся у них деньги, главный хрематономный ресурс (часть эгономики хрематономика CHF)не ради спасения общества и страны,а для удовольствий,развлечения и устройства личного эмигрантского будущего.Эти люди ненавидят большевиков, но не только не готовы ради борьбы с ними рисковать личной безопасностью, но даже не думают о том, чтобы участвовать в такой борьбе собственными капиталами.
7.Судьба страны беспокоит их ровно настолько, насколько это затрагивает их личное благосостояние и безопасность, в сущности им нет дела до того, что будет с Россией, если их собственная судьба будет гарантирована стабильным устойчивым иерархическим режимом,который они рассчитывают иметь в лице Украинской Державы гетмана Скоропадского.При этом украинский аспект этого режима для них просто опереточная бутафория (о таком восприятии его власти этими людьми в Воспоминаниях недвусмысленно свидетельствует сам Скоропадский).Но неустойчивый, державшийся главным образом за счет поддержки германской оккупационной армии режим Скоропадского для своего выживания отчаянно нуждался в материальной и моральной помощи, которой иммигранты этой группы,еще имевшие финансовые ресурсы и влияние, не оказывали, предпочитая задаром пользоваться порядком и защитой власти.
8. Графически мы можем представить себе позицию этих кругов, как "самодостаточный" (категория номер 5 по нашей классификации), т.е. работающий не на контекстную систему,а только на себя контекстный фактор, рсположенный вдоль главной для эгономики центральной вертикальной инструментальной линии FH(той самой линии FH, которую либеральные кадетские идеологи демократии начала 20 века предлагали задействовать для взаимоотношения между властью F и народом H, но народ почему то не откликнулся на этот призыв, и здесь напрашивается вопрос:а что если народ сделал это не по невежеству и отсутствию государственной мудрости, как полагал Раевский, а просто потому, что сообразил, какие деятели расположились на этой самой центральной инструментальной оси и претендуют на то, чтобы представлять народные интересы?).
9. Мы можем графически выразить типы идентичности характерные для этих кругов, определив их как волюнтаномику (от латинского voluntas воля, желание) СFштрихD, где F штрих расположен на центральной инструментальной оси в произвольной точке между серединой этой оси и ее верхним концом F,или, как гедономику С F 2 штриха D(греч.гедоне, значит удовольствие, наслаждение,ср. гедонизм), где точка F 2 штриха расположенa в произвольной точке на нижней половине центральной инструментальной линии FH(т.е.ближе к Н).
Теперь нам пора посмотреть на вторую, описанную Булгаковым группу, т.е. не местное фронтовое офицерство. Здесь описание Булгакова нам нужно будет дополнить сведениями Раевского.Мы займемся этим в следующей 48й главе.
Конец главы.