Ника отвлеклась в свой ноутбук и в старой разоренной бабушкиной квартире стало непривычно тихо. Раньше здесь всегда шли бои. Раскаленное варево под названием "семья" булькало и пенилось. Кипело так, что не подходи- ошпарит. .
Васька, прислонясь к дверному косяку, с удивлением смотрела на сестру.
Как это так- все детеныши любят своих родителей? Как это так- Ника поначалу любила мать?
Васька помнила маленькую женщину в халатике, в повороте коридора, совсем молодую. Женщина просто шла мимо, и чей то голос сказал :"это твоя мама". Васька не поняла, что это значит.
" Видишь, она такая маленькая"
"Мама маленькая, мамаленькая, хм. А потом появился страх. Нет, не так вот так:" Страх'.
А Ника толкует о какой- то любви и привязанности.
Васька помнила, как на страх постепенно все более толстым слоем накладывалась ненависть, и как затем не осталось уже ни крошки страха, а только одна сплошная ненависть.
А что еще можно было вспомнить про мать в молодости? Бусы, кольца, косметичка, шляпа- котелок и "дипломат". Васька подумала:" Чарли бля ****ый Чаплин и рассмеялась" Ника сразу откликнулась:" ты чего ржешь"?
-А вот ты помнишь материну "шляпу- котелок"?
-"Ага, помню".
-"А вот бы ей еще квадратные усы".
Ника разразилась могучим басовитым хохотом. Васька не уступала ей в децибелах.
Старые, крошащиеся стены хрущевки, покрытые выцветшими обоями, давно такого не слышали.
Здесь дрались, проклинали друг друга и считали каждую копейку. Здесь бабушка злилась на Ваську, что та не хочет снова и снова жрать вареную картошку.
-"Она хочет не поесть, а полакомиться".
В голосе бабушки была ненависть и отвращение.
Васька почему- то, видимо в связи с Чарли Чаплином вспомнила, как в шестнадцать лет ходила во ВГИК на фестиваль студенческих короткометражных фильмов, и вспомнила как мать и бабушка встревоженно обсуждали эти ее, как они говорили, походы.
Их голоса звучали подозрительно и очень недоброжелательно. Вряд ли они думали про ВГИК, скорее всего, подозревали, что она по подвалам трахается.
Когда Ваське было четырнадцать, она попросила у матери на один день Никины джинсы.
Да, у Ники однажды были настоящие джинсы- варенки. Впрочем даже у Васьки один раз была шубка из кролика.
Выдавая Ваське джинсы, мать поинтересовалась, не болеет ли Васька венерическими болезнями, а то наградишь мне больную доченьку.
Как же она сказала," доченьку"? Нет, нет, она никого из них не называла так. Нику она называла только "больной ребенок".
Венерическая болезнь в четырнадцать это конечно, рановато, товарищи. Интересно, Ника знала от чего делает уколы маме?
Тогда мама и решила выучить больного ребенка на медсестру. Сказала, что очень аккуратно колет -ловкие, точные руки. Знала ли "кандидат в доктора", чем мама болеет? А нет, это уже было когда Нике исполнилось тринадцать на следующий год.
А на следующий год ...
А на следующий год мать сильно разболелась. Сначала уколы ей колола Васька, потом это занятие мать препоручила Нике.
Еще Васька узнала весь список названий и симптомов всех мыслимых и немыслимых болезней, которые передаются половым путем.
Нике не пришлось в качестве "группы поддержки" сопровождать мамика, которая конфузилась идти к венерологу .
Доктор был частный и вел прием в собственной квартире. В лихие девяностые бывало и такое.
Мать оставила Ваську в большой комнате и прошла вслед за врачом в смотровую.
Взрослые мужики с печальными глазами смотрели на мать с жалостью, а на Ваську осуждающе.
"Ну и молодежь пошла" - казалось, говорили их взгляды, -" ну ладно мы, а эти, вот такие школьницы и уже венерические, вот она как последняя, м-даа, такие нынче дети"...
И самая страшная тайна, о чем не подозревает даже Ника.Потому, что об этом никто не подозревает.Вот бы Ника подскочила, если бы знала.
Рассказать что ли ей?
..." Гул затих, я вышел на подмостки"...
Почему Васька, когда у нее на шее начала расти опухоль, абсолютно не торопилась к врачу, а сначала дождалась совершеннолетия а затем отдельного жилья?
Васька боялась, что вдруг окажется не рак, а лимфоузел- симптом какого- нибудь веселого заболевания схваченного либо от матери, что маловероятно, но все бывает, когда не везет, либо при поцелуях с каким нибудь придурком.
И тогда, тогда больница и позор, после которого лучше не жить.
То то мать бы обрадовалась, если бы Васька оказалась нашпигована какой нибудь "венерой"
Ура, мерзкая Васька получила сполна! Мать была бы счастлива!
-"Ага я говорила, я тебе говорила, мама, что это такое растет, я тебе давно говорила, что ее в детскую колонию надо, а ты ее дома держишь и еще пятерок от нее не требуешь"!
Вот примерно такой тирадой разразилась бы мать, злобно ухмыляясь и затем небрежно перешла бы на бесконечную повесть о собственных успехах в поэзии и журналистике.
"Поэзия" - манерным сопрано. Васька передернулась от омерзения.
У этого сопранного поэта между ног такое...
А потом, узнав диагноз Васька бы бросилась с крыши и освободила жилплощадь. Когда Ваське было двенадцать лет, мать с елейной улыбкой нашептывала;" Васенька, скажи бабушке, пусть на меня напишет завещание, ведь в конечном тоге все достанется тебе, ты ведь моя доченька." Ага, все- таки называла их дочками иногда.
..."А мы баюкаем внучат и ходим на собрания,
и голоса у нас звучат все чище, все сопраннее..." вспомнила Васька строки любимого Галича.
Когда прошел год, а ничего не случилось, только узел на шее становился все больше и больше, Васька начала прозревать, что она, Васька совсем не грязная и не позорная.
Она НЕ грязь. С ума сойти! Но ведь верно, если от нее не заразился никто из ее кандидатов, так значит, она попросту не больна никакой такой дрянью, о которой мать постоянно думает и говорит. Она, Васька, чистая!
Но раз все хорошо, кроме опухоли, значит, чистая! Новое знание о себе проклевывалось с превеликим трудом!
Но Васька продолжала молчать про опухоль, потому что решался вопрос с жильем.
А если все таки рак, то зачем ей тогда квартира" - подумают родственники, и тогда мать дожмет бабушку, сломает ее волю, чтоб оставить Ваську без жилья.
Васька пройдет операцию и химию или лучи, но рискует остаться здоровым, жизнестойким бомжом. Васька предпочитала умереть в своей квартире , чтоб "мамаши" и 'ники" не плясали на голове.
Опухоль росла, других симптомов, кроме слабости и головных болей, не было. Появилась квартира, не удивительно, что вскоре появился и жених.
Но только оформив официальный брак, сняв и повесив в шкаф свадебное платье и проводив гостей, особенно неприятен был один, который ей заявил:" в богатый дом попала, а не знаешь где хрусталь".
Только тогда Васька, мучительно стыдясь и потея ладошками, созналась что у нее на шее что- то не то.
Муж так никогда и не понял, отчего Васька так радовалась, узнав что у нее злокачественная опухоль.
Продолжение следует