Глава 2
Не помню, что сегодня за день… Как болит голова…Каждый раз после моих ночных приключений по различным ночным заведениям я просыпаюсь с мыслью о том, как было бы замечательно бросить пить. Просыпаться, как непьющий, адекватный человек, даже без намека на головную боль и тошноту. Самое главное, что я же помню, как вчера было хорошо, даже отлично, когда воспринимал все вокруг себя лишь фоном, а себя считал жилой мира сего. Но сейчас то я прекрасно осознаю, кто я на самом деле: всего лишь старый алкоголик со стажем, насчитывающий за своей спиной не одно тяжелое утро. Реальность знает твои больные места и бьет по ним со всей силой, стараясь опустить и уничтожить, стерев в порошок. Каждый резкий взмах головой кажется последним, перед тем, как содержимое желудка выйдет наружу. Но ты уверенно движешься вперед. Ведь шоу должно продолжаться…И когда ты идешь домой, и встречаешь прохожего, который обходит тебя стороной, то представляешь за кого он тебя сейчас принял: обычный ужравшийся безработный. Ему невозможно даже мельком убедиться в том, что я не безработный, а детектив второго класса по борьбе с преступностью! Нихера себе, сказал бы он, но глаза не врут и видят они довольно-таки жалкую картину. И вот дойдя до дома, я решаю сам для себя, что хорошо, что оставил табельное оружие дома в надежности четырех стен. В алкогольным бреду, даже у самого стойкого может напрочь сорвать контроль над собой… Я всегда стараюсь оставить оружие дома, если знаю, чем закончится этот вечер.
Попытаюсь подняться с кровати… БА-АА-МММ!!!! Вестибулярный аппарат со всей ненавистью ко мне дал о себе знать, жар ударил в лицо, и желудок дал ориентиры для моего дальнейшего пребывания в течение ближайшего получаса. Я вскочил с кровати, и по возможности стараясь ничего не свалить или поломать (так - как организм сказал мне, что я еще должен пролежать большую часть дня в постели, приняв таблетки и стараясь не двигаться лишний раз), побежал по направлению к уборной. Чуть не выломав дверь, я влетел в туалет, и мой старый и надежный друг унитаз встретил меня с распростертыми объятиями. Все содержимое, все стаканы выпитого бурбона вылились из моего желудка в канализационную систему Нью-Йорка.
Я вернулся в спальную и сразу же направился к шкафу, возле кровати, чтобы выпить антипохмельные таблетки. Выпив их, я сел на постель, обхватив голову руками. Просидев в таком положении минут десять и не чувствуя действия таблеток, я закрыл лицо ладонями и глубоко вдохнул. Вдох получился прерывистым, как -будто я захлебывался, и я тут -же быстро выдохнул. Все еще держа руки на лице , я раздвинул пальцы, позволяя глазам осмотреть окружение моей бедненькой комнатушки. Да, кроме шкафа возле кровати и кровати возле шкафа, моя комната вмещала в себе еще и компьютерный стол с креслом, которое я иногда использовал в качестве передвижного средства по маршруту компьютерный стол –кровать, кровать –шкаф, шкаф –окно. Окно в этой комнате выходило на проезжую часть нашей тихой улицы. В Стейтен –Айленде, в этой провинциальной части Нью-Йорка, я чувствовал себя свободным, подвластным своим действиям и мыслям, а не течению смертоносной реки, которая топит любого в своем течении. Река эта имеет имя- мегаполис… Я люблю глядеть в окно, когда у меня нет работы с бумагами. Бездействие, в самом деле занимает малую толику моего личного времени, так -как свободную минуту я заливаю бурбоном. Мой любимый напиток, который с каждым вечером измеряется большим количеством стаканов, называется Джим Бим. Да, я знаю имя своего персонального дьявола. Помимо спальной комнаты (которая является для меня еще и гостиной с кабинетом) есть и прихожая, от которой можно попасть в уборную и соответственно в спальную. Вот – так, я имею связь с реальным миром через одно окно в моей квартире и честно говоря не жалуюсь! Я никогда не желал жить в хоромах! Из растений у меня лишь кактус возле монитора. Это единственное, по моим соображениям растение, которое не требует много влаги. Со своими похождениями кактус для меня перестает существовать и поливаю его я раз в два месяца, и то должно его радовать. Стены спальной завешаны вырезками из газет и дел, которые я расследовал и которые веду в данный момент. Мое личное пространство каждый раз напоминает о том, что я обязан выполнять, что я еще являюсь детективом и эти нераскрытые дела – моя узкая дорожка, выложенная в этом море Джима Бима.
Город уже давно проснулся, и солнце томилось в самом зените. У меня сегодня выходной, так – что таблетки от похмелья должны скорей подействовать, я же не хочу чувствовать себя словно зомби до наступления ночи. Вдруг в прихожей зазвонил мобильный. Я вспомнил, что оставил его на столешнице, где всегда творился хаос, вламываясь в квартиру, после вчерашнего запоя. Вот почему я проснулся так поздно: я просто не слышал будильник, заведенный на девять часов утра на телефоне. Я встал с кровати, все еще наблюдая за каруселью в глазах, и двинулся к телефону. Он вопил возле ключей, обувных принадлежностей и остального, разнообразнейшего хлама на одной из полок столешницы. На экране был номер моего помощника – младшего детектива Фрэнка Лэйпмана, человека – медведя, как его прозвали сотрудники наших многочисленных полицейских отделов, за его неимоверно мощное телосложение, угрожающая наружность которого абсолютно не походила на его дружелюбный и искренний характер. Честно говоря, я даже и не припомню, сколько лет мы с ним работаем. Наше сотрудничество с годами переросло в крепкую, мужскую дружбу.
-Да, слушаю.
-Льюис, ты дома?
-А где я по-твоему могу быть?
-Зная тебя – где угодно!Слушай, ты должен немедленно подъехать к Стейтен – Парку!
-Ты что, с ума сошел? У меня выходной день, и-и-ии…у меня обстоятельства…Короче, я не могу!
-Льюис, Николас был найден мертвым сегодня в 7:50 в самом центре парка. Умышленное убийство с особой жестокостью, мне очень жаль…